 |
Очень красивая женщина. И скелет в шкафу Солярной Ассоциации. Филиппины, Минданао. Район водопада Кристо-Мари
|
|
|
|
Очень красивая женщина
И скелет в шкафу Солярной Ассоциации
Филиппины, Минданао
Район водопада Кристо-Мари
Изумительно красивая девушка — загорелая европейка, одетая (а точнее, обернутая) в пляжную накидку-товелини, без спешки, со вкусом подстригала кусты в маленьком аккуратном садике обычной в этом округе мини-виллы. Она, кажется, не удивилась появлению спортивно сложенного мужчины средних лет, который уверенно и быстро подошел к декоративной калитке в низком заборчике, и слегка постучал пальцами по медному диску — гонгу на столбике (эквиваленту дверного звонка).
— Вы ко мне по делу, сэр? — мелодичным голосом спросила она.
— Да, мисс Ливели.
— А можно узнать, по какому?
— Можно, — ответил он, — есть проблема с вашим ID. С фальшивым ID.
— Вы из полиции? — спросила она.
— Нет. Я офицер Тулл из Патруля, но могу пригласить полисмена. Это минутное дело.
— Так… — она на секунду задумалась, — А нет ли других вариантов, офицер Тулл?
— Может быть, есть. Но я не буду обсуждать это через забор.
— Разумеется, проходите… Вот там, на веранде есть столик и диван.
— Я должен сразу предупредить вас, — произнес он, проходя через калитку и двигаясь к веранде, — что вам не следует пытаться меня устранить физически. В этом случае, вас застрелят на месте, и это будет законное антитеррористическое действие.
— Значит, я на прицеле? — уточнила девушка, усаживаясь за столик напротив него.
— Да, — подтвердил Тулл, — я принял меры с учетом вашей реальной биографии.
Девушка грустно улыбнулась и вздохнула.
— И сколько бойцов готовы открыть огонь при моем неосторожном движении?
— Достаточно, мисс Ливели, чтобы вам не стоило этого делать.
|
|
|
— Пусть так, — она снова вздохнула, — и как вы предлагаете уладить проблему с ID?
— Это, — ответил Тулл, — зависит от вашего правдивого рассказа.
— О чем, сэр?
— О вашей деятельности на протяжении последних ста тридцати лет, — уточнил он.
— Извините… — она удивленно подняла брови, — я не расслышала цифры.
— Я сказал: сто тридцать лет, мисс Ливели.
— Но, сэр, это явный нонсенс!
— Нет, — он покачал головой, — Это факты. Давайте не будем терять время. Если вам не хочется обсуждать это со мной, то приглашаем полицию и делаем все по протоколу.
— Но, — заметила она, — если вы из Патруля, и не один, то так и так дойдет до полиции.
— Вопрос в том, — ответил Тулл, — что именно дойдет. За фальшивый ID, вам полагается штраф, профилактическая беседа и депортация домой. Ничего страшного.
— Так… — девушка задумалась, — А какой вам смысл меня выгораживать?
Кэп-инструктор пожал плечами.
— Для вас достаточно того, что смысл есть. Решайте.
— Вы всегда так обращаетесь с женщинами? — грустно спросила она.
— Это не относится к теме, мисс Ливели… Или мисс Игги… Или мисс Квено…
— Олив, — сказала девушка, — Такое имя дали мне при рождении в 2029-м. Запись можно найти в файлах британской военной базы Акротири — Крит. Мать: Карин Дебрюс, отец: Эндрю Дебрюс, генерал королевского воздушного флота. Также, можно найти запись в файлах международной канцелярии Скотланд-Ярда, от 2061-го: сотрудницы Красного Креста, Олив Дебрюс 32 лет, и Мэри-Энн Меллори 19 лет, пропали без вести в Ливане. Олив пропала совсем, а Мэри-Энн позже нашлась в Ботсване. В 2075-м она погибла в автокатастрофе, но бывшая вместе с ней Элисон Рэйндроу, 21 года, выжила. Полагаю, принцип вам ясен, офицер Тулл.
— Ясен, — подтвердил он, — а в 2090-е годы разразилась гемо-коагуляционная чума, и такие фокусы с личностями упростились необычайно. Но, у меня два вопроса. Первый. Эти девушки, с которыми вы менялись местами — куда исчезали они?
|
|
|
— Вы думаете, сэр, что я их убила и съела? — невесело поинтересовалась Ливели (точнее Олив), — увы, я вас огорчу. Юные девушки из Англии нередко мечтают об авантюрах в тропических странах с горячими парнями. Я лишь помогла им. Я покажу вам файлы из частной переписки. Это теперь не такой серьезный секрет: они обе умерли примерно в середине текущего века. Мэри-Энн — в Папуа, а Элисон — на Маврикии. Вы можете без проблем встретиться с их детьми и внуками — я дам адреса и имена.
— Не надо, я вам верю. Но у меня второй вопрос. Получается, что вам более 165 лет…
Ливели — Олив потерла ладонью лоб и тихо сказала.
— Я люблю древний американский обычай, и говорю просто: я старше двадцати семи.
— Извините, — Тулл пожал плечами, — я назвал цифру потому, что возникает парадокс. «Мамонтовый ген» разработан в середине 2040-х, а вы родились в 2029-м, но судя по биологическому состоянию, у вас есть какая-то версия этого гена.
— Нет парадокса, — ответила Олив, — Вы полагаете, что «мамонтов ген» был построен в Лаборатории молекулярной биокибернетики, Атиу, Острова Кука, потому что именно оттуда этот ген распространился через эксперименты с женщинами — волонтерами. Но история науки сообщает, что первые версии «мамонтового гена», называвшиеся ГРАТ «генетический регулятор активности теломеразы», появились в начале XXI века, не в Океании, а в Сан-Франциско, Калифорния, США. Просто, в Америке репродуктивные эксперименты с генами человека были запрещены, а в Океании — нет. Но, запреты в развитых индустриальных государствах той эпохи можно было нарушить, если иметь достаточно денег и политического влияния. У моего отца были проблемы с генами в результате участия в какой-то секретной военной атомной программе и, когда стало абсолютно ясно, что в рамках этого запрета у него не будет здоровых детей, он где-то надавил, и… Деталей я, конечно, не знаю. Что-то мне рассказал доктор Фицлонк наш семейный врач, который занимался моим здоровьем еще до моего зачатия. Это звучит странно, но это именно так, вы понимаете. Доктор Фицлонк опекал меня до 16 лет, и я обязана ему не только… биологически, но и вот этим.
|
|
|
Она еще раз выразительно коснулась своего лба ладонью.
— Значит, — произнес Тулл, — ваши гены несут экспериментальный фрагмент, который предназначался для устранения последствий радиации, но дал побочный эффект?
— Да. Доктор Фицлонк говорил об этом, и это вполне логично. Ведь побочный эффект стандартного «мамонтового гена», это увеличение радиационной сопротивляемости примерно на два порядка. Эти два эффекта сцеплены, не так ли?
— Это так, — кэп-инструктор кивнул, — А когда доктор Фицлонк сообщил вам о вашем потенциале продолжительности жизни?
— Когда мы расставались, — ответила Олив, — Мне тогда было 16 лет, а ему уже пошел девятый десяток, и он устал. В Гренландии, куда он улетел, он дожил до 103, но он не столько работал, сколько подводил итоги жизни. Его мемуары очень интересны, хотя, разумеется, там нет ни слова об истории с моими генами. А теперь, Тулл, пожалуйста, подождите несколько минут. Мне надо собраться с силами, чтобы говорить дальше.
Олив Дебрюс молчала, наверное, четверть часа, всматриваясь в далекий горизонт, как будто видела там призрачные тени из прошлого. Внезапно, она продолжила рассказ.
— Гарри… В смысле, доктор Фицлонк, был умным, добрым веселым и циничным. И он глубоко презирал людей. Я понимаю, это звучит странно, но… Было именно так. А я, девчонка-подросток, впитывала все это, как губка. Мне, в общем, больше некого было слушать. Мои родители следовали традиции, согласно которой, для девушки вообще излишне что-либо знать. Мое образование в колледже они считали данью приличиям, полагая, что потом я стану женой какого-нибудь джентльмена с хорошим будущим в смысле карьеры, и что я буду заниматься только тремя «К»: киндер, китчен, кирхе. Я, разумеется, не хотела их расстраивать, и не объясняла, что все будет иначе. В 14 лет я технически стала женщиной, просто ради опыта… Я вижу, вас это ничуть не удивляет. Конечно, вы выросли в мире, где это — норма. Но мы говорим о пуританской Англии середины прошлого века, где общественное мнение резко осуждала такие вещи, хотя, конечно, не могло их предотвратить… А в 15 лет я, путем простой психологической манипуляции, переспала с папиным шефом, 54-летним штабным генералом Джозефом Бэлискортом. Это был обыкновенный подержанный кусок протоплазмы М-пола, но он числился кавалером некого тайного общества… Что вы знаете о тайных обществах?
|
|
|
— Это вопрос ко мне? — удивился Тулл.
— Ах, извините! — Олив подняла глаза к небу, — Я забыла: вопросы здесь задаете вы.
Кэп-инструктор поморщился и махнул рукой.
— Не говорите ерунды, Олив. Мы просто разговариваем…
— Причем… — перебила она, я разговариваю под прицелом ваших снайперов, — Как это демократично и равноправно!
— Наши снайперы, — спокойно ответил Тулл, — не выстрелят в вас без крайне серьезных оснований, так что пусть вас это не беспокоит. А вопрос меня удивил потому, что это совершенно не из моей области. Я косвенно имел дело с «Обществом девяти», хотя не понимаю, что это было такое, и как под его контролем оказалась значительная часть экономики и политики резерватов. Конечно, я читал авантюрные новеллы о всяческих средневековых клубах революционеров, контрреволюционеров, воров, террористов и обыкновенных богатых психопатов, но этим мои знания исчерпываются.
— Вы не знаете практически ничего, — констатировала Олив, — Тайные общества стали квинтэссенцией политики развитых государств, как только индустриальное развитие вынудило правительства к формальному отказу от кастовой, сословной структуры и к формальному признанию равенства граждан. Гарри… доктор Фицлонк… говорил, что индустриальная эпоха удалила с верхушки пирамиды тупых, наглых наследственных феодалов и заменила их еще более дегенеративными субъектами из наследственных трусливых пуритан — лавочников, неполноценных умственно, физически, сексуально, эмоционально. Механизм субъективной компенсации неполноценности, заставил их возомнить себя приказчиками вымышленного супер-лавочника Вселенной, который в литературе иногда называется «Единым богом». Гарри объяснял, что эти лавочники воспроизводят в своих тайных обществах простейший первобытный тотемизм, но в деградированной форме. Первобытный тотемизм служил кодификацией охотничьих навыков и обычаев, но потом превратился в уродливую, дефективную самоцель. Это удивительно, но в течение всех трех веков индустриальной эпохи, в разных, иногда враждующих странах, реальная власть принадлежала тайным обществам, настолько одинаковым по структуре и ритуалам, что ходили слухи о мировом правительстве! Сравните, общество «Аненербе» в Третьем Германском рейхе, и общество «Череп и кости» в США. Или «Римский клуб» в Женеве и «Билдербергский клуб» в Нью-Йорке. Удивительное сходство, продиктованное, как говорил Гарри, одинаковым механизмом деградации правящих кланов. Про это есть много материалов в Глобалнет, и я не буду тратить время на пересказ, а вернусь к хронике. Итак, в 15 лет я переспала со штабным генералом Джозефом Бэлискортом, кавалером Аркэйгского общества. Боги и демоны! Какая это была трусливая и никчемная скотина! Потыкав в мой несовершеннолетний организм своим копулятивным органом, а через час осознав, что огласка этого случая ввергнет его в конфликт с обществом и вдребезги разнесет его карьеру, он мгновенно превратился в послушное, общественно-влиятельное и платежеспособное орудие.
|
|
|
Олив снова замолчала. Тулл почесал в затылке и поинтересовался.
- У вас в 15 лет уже был какой-то план?
— Нет. Еще нет. Я лишь сыграла дубль истории 1960-х годов: 48-летний Джон Деннис Профьюмо, военный министр Британии и 15-летняя Кристина Килер. Кристина, как известно, «сливала» секретные данные, полученные от Профьюмо в разведку СССР, стратегического противника Британии и США в Первой Холодной войне. Когда это открылось, Профьюмо пришлось формально уйти из политики на ритуальные 12 лет и изображать идиотское покаяние. В 1975-м он вернулся в качестве Командора Ордена Британской Империи, получив должность по отмыванию денег из благотворительных фондов. Тайные общества. Имперские ордена. Дерьмовое средневековье. Хорошо хоть дезодоранты изобрели, а то бы от этой неуклюжей скотины еще и воняло. Это я снова возвращаюсь к генералу Бэлискорту. От него я избавилась через три года, достаточно изучив примитивное, по сути, устройство тайных обществ. Первое время мне помогал доктор Фицлонк, а потом я уже сама стала ориентироваться…
— А как вы избавились от этого генерала? — спросил Тулл.
— Как обычно. Я его подставила, и его убили свои же, заподозрив в нелояльности. Мне абсолютно его не жалко, а вам?
Кэп-инструктор в очередной раз пожал плечами.
— У меня здесь нет определенного мнения. Я считаю, что отношения между индиками настолько противоестественны, что нет ничего особо странного в ваших действиях.
— Надо же… — протянула она, — то же самое говорил мне полковник Робин Данбар.
— Вы общались с этим знаменитым новозеландским разведчиком? — удивился Тулл.
— Да. И это, наверное, главная часть истории. В деле военного министра Профьюмо, у Кристины Килер был советский разведчик Юджин Иванов, а через сто лет после этой истории, на моем горизонте возник новозеландский разведчик. Мы неплохо ладили с Робином. С ним было по-своему весело. Как-то, в критической ситуации, он на моих глазах застрелил человека. Пуля 12-го калибра, короткая дистанция. Мозги разлетелись веером по обоям. Меня стошнило. А Робин погладил меня по голове и весело сказал: «Посмотри, какой рисунок в виде бабочки. Может, это отпечаток улетевшей души? ».
— По-моему, не очень смешно, — заметил кэп-инструктор.
— Да, не очень, — согласилась она, — но это не главное. Главное, Робин открыл для меня Африку. Даже больше. Он открыл для меня людей. К 30 годам, я была уже убеждена в правоте покойного доктора Фицлонка, который называл людей грубейшей ошибкой эволюции приматов, и я иногда цитировала это Робину… В то утро, весной 2061-го он сказал: «Хочешь, столетней давности анекдот про шимпанзе? Сидят двое шимпанзе в джунглях. Один другому говорит: Знаешь, люди в космос полетели. Другой радостно переспрашивает: Что? Все? ». Я посмеялась, а он продолжил: «Кстати, хорошая идея. Поехали, сделаем этим противным людям циклопическую бяку». И мы метнулись из Бейрута в дельту Окаванго, в пустыню Калахари. Так началась история крааля Лкела, звездного портала. Только потом, уже в 90-е годы я поняла, сколько всего там было подстроено заранее… Но было уже поздно.
— Что именно было подстроено? — спросил Тулл.
Олив Дебрюс провела ладонью по лицу, будто смахивая невидимую паутину.
— Там было подстроено все. Сам «звездный портал» Лкела, гротескно раздутая копия компактного экономичного эллинга «Space Age» в Ктиве, в Южном Конго. Городок «Великого кольца» при «звездном портале», с идиотским гуру, который зомбировал сопливых европейских и американских юниоров с помощью переиначенной книжки, коммунистической утопии столетней давности. И чудовищные суммы денег, вбитые в «Звездные крейсеры» — гротескно увеличенные копии небольшого, любительского, но грамотно спроектированного корабля «Space Age». Самые огромные затраты начались в 2069-м, когда «Space Age» улетел, а в «звездном портале» стали думать, как собрать эти копии-переростки из деталей, привезенных с разных концов индустриального мира. И оказалось, что собрать их можно только на орбите. Когда я увидела смету концерна «Unijet-prop», у меня свет померк в глазах. Мне показалось, что даже влияния четырех жирных ублюдков, сидящих на верхушках тайных обществ-клубов не хватит, чтобы накачать в проект столько материальных и человеческих ресурсов. Но — хватило. Уже значительно позже я поняла, почему хватило. Робин Данбар со своими приятелями… Которые, как я потом узнала тоже были из разведок… Из разведок тех стран, которые впоследствии образовали Ассоциацию… Так вот, они подсказали беспроигрышную стратегию воздействия на верхушки индустриальных государств. А потом была чума. Только не спрашивайте меня, кто это сделал. Я не знаю. Но в конце 2080-х, когда уже исчез Робин, и его коллеги, я стала понимать, что афера со «Звездными крейсерами» потребует гекатомб, чтобы прикрыть эту прорву средств, вложенных в абсурд. У меня крутилась в голове мысль, что все-таки начнется Четвертая мировая война, но к этому индустриальные правительства были не готовы — возможно, из-за того, что слишком большая часть военных бюджетов оказалась поглощена «Звездными крейсерами», не представлявшими реальной боевой силы. Зато, эти правительства с распростертыми объятиями приняли гемо-коагуляционную чуму, которая все списала не хуже войны. «Звездные крейсеры» стали «Ковчегами», несколько тайных обществ стали делить получившиеся барыши, отстегнув немножко на чудеса благотворительности. Старый анекдот про шимпанзе почти сбылся. Но главное: Робин открыл для меня людей.
Возникла пауза. Олив собиралась с силами для продолжения рассказа. Тулл негромко побарабанил пальцами по столу и спросил:
— Правильно ли я понимаю, что вы, Олив, оказались втянуты в игру разведок будущей Ассоциации против Индустриально-финансового Альянса?
— Нет. Я не была втянута. Я втянулась осознанно. Я наслаждалась этой игрой, пока не поняла, что результатом окажется не только разорение Индустриально-финансового Альянса, но и человеческие жертвоприношения миллиардных масштабов. Этот очень простой вывод я сделала, когда было уже поздно. Беличье колесо завертелось…
— Так… — произнес Тулл, — а о какой беспроигрышной стратегии вы говорили?
— Игра на захватнической паранойе, — ответила она, — персонажи на верхушках тайных обществ, или государственных кланов… Не знаю, где одно переходило в другое… Не представляли себе политику иначе, чем противоборство полярных мировых сил путем наращивания громад военной техники, а затем встречного обрушивания этих громад в спектакле жанра «настоящая мировая война». Третью мировую они, конечно, считали ненастоящей, потому что она прошла по новому сценарию… И потому, что, они, если смотреть на итоги, проиграли эту войну. А настоящую мировую войну они, исходя из финансовых показателей, должны были выиграть. Так что, втравить этих динозавров в одностороннюю бессмысленную гонку фальшивых вооружений было проще простого. Разговоры в постели об «очевидных вещах» и демонстрация фальшивых фото и видео документов, оставшихся с середины XX века, со времен «бума летающих тарелок», и неопровержимый аргумент: «неужели ты думаешь, что проект «Space Age» это просто любительская инициатива, поддержанная несколькими аэрокосмическими фирмами постиндустриального Юга ради рекламы? Неужели тебе не ясно, что это десантный корабль, что сотни подобных кораблей строятся в других местах, и что их цель: занять господствующие позиции в Солнечной системе, чтобы поставить Запад на колени? ».
— И они вам верили? — удивился кэп-инструктор, — ведь это мог бы опровергнуть любой грамотный эксперт. О каких господствующих позициях шла речь? В тот период были реальные боевые машины космического базирования, но при чем тут «Space Age»?
— При чем тут эксперты? — чуть насмешливо парировала она, — Их рассказы о дешевых «космических роботах — москитах», тактически выигрывающих за счет прогрессивной организации управления, только раздражали правящую верхушку, которая мыслила в масштабах миллиардов и триллионов долларов. Противник, по мнению персон из этой верхушки, просто обязан был страдать такой же гигантоманией. Они искали каких-то подтверждений этому мнению. Я такое подтверждение принесла, и мне поверили.
— Допустим, это так, — сказал Тулл, — но ведь потом выяснилось, что это был фэйк.
— Нет, — Олив покачала головой, — выяснилось, что моя информация была точной, но инвестиции оказались недостаточны для победы. Кроме того, противник применил бесчеловечное биологическое оружие. Поэтому Индустриально-финансовый Альянс вынужден был пойти на геополитические уступки противнику. Временные уступки, разумеется. «С нами бог и победа будет за нами», как выразился генерал «Общества девяти», созданного в этот период путем слияния четырех более ранних обществ. Он своеобразно умер: растворился в косметической ванне, куда почему-то налили состав, вроде желудочного сока термитов. И никаких следов. Полное исчезновение. Мне это рассказал следующий генерал. А потом братья по обществу сожгли его в автомобиле, заметая следы после провала мятежа в 2150-м.
Олив грустно улыбнулась каким-то своим блуждающим мыслям и продолжила.
— Я в третий раз повторю главное: Робин открыл для меня Африку, и открыл для меня людей. Невменяемых адептов того гуру, я воспринимала, как ходячие куклы. Но там, в краале Лкела, был еще обслуживающий персонал, в основном бушмены. Я, наверное, влюбилась в них с первого взгляда. После «Великого бегства», когда в Лкела остались только они, я не могла их бросить. Вернее, у меня даже мысли такой не возникало. И я занялась мягким переустройством крааля. Я не трогала утопические идеи коммунизма, потому что моим любимым людям нравились эти идеи. Но, я поощряла каждый шаг в сторону адаптации этих идей к обычаям и желаниям жителей.
— И, постепенно, — предположил Тулл, — вас там начали отождествлять с мамой Квено, маленькой Луной Калахари.
— Да. Так всем было удобнее. А для меня это стало испытанием на взрослость. Смешно звучит: испытание на взрослость. Мне шел уже седьмой десяток. Но, по-настоящему я ощутила себя взрослой, только когда смогла стать той мамой Квено, которая была по-настоящему нужна этим любимым людям.
— Мне это трудно понять, — сказал кэп-инструктор, — Но, вы упомянули мятеж 2150-го. Вероятно, ваша роль в этом событии тоже была не из последних.
— Да, — Олив кивнула, — Я спровоцировала генерала «Общества девяти» на этот мятеж, потому что надеялась: Ассоциация после этого покончит с резерватами. Я ошиблась. Пришлось повторить это еще раз. Теперь дело сделано. Мир, который я ненавидела с раннего детства, уничтожен. А крааль Лкела жив, и получил общественную защиту Ассоциации вместе с правом оставаться самим собой, и правом на космос. Последнее важно, потому что космос был их огромной мечтой. Наверное, мне больше нечего вам рассказать, офицер Тулл. Теперь ход за вами.
Кэп-инструктор снова негромко побарабанил пальцами по столу.
— У меня осталось несколько вопросов. Правильно ли я понял, что вся комбинация с крейсерами, ковчегами, «Великим кольцом», и чумой построена Данбаром и группой офицеров разведок стран, ныне входящих в Ассоциацию?
— Да.
— А комбинация с мятежом 2150-го, это уже ваша разработка, или нет?
— Нет. Это тоже их комбинация. Они заранее рассчитали, что это произойдет. Я лишь подтолкнула события.
— Так. А кому принадлежала идея «Клуба контактов с «Великим кольцом»?
— Это моя идея. Я кое-чему научилась за столько времени общения с разведчиками. Прогнозировалось, что Рудрапада будет убит, но он уцелел, и я подсказала генералу «Общества девяти» идею его использовать. Если вам интересно: данные о пунктах назначения «ковчегов» оставила на игровом сервере тоже я.
— Вы устроили этот фокус в стиле «бутылка с запиской»? — переспросил он.
— Да. Больше было некому. У технических специалистов, владевших данными об этих пунктах, гуру Амритариши — Канмах отключил все канала связи, игровые тоже, и это логично, не так ли? … А дальше вы сами все знаете.
— Не все, — пробурчал Тулл, — но и так достаточно.
— Кажется, я испортила вам настроение, — сказала Олив, — вы полагали, что Солярная Ассоциация родилась белой и пушистой, а индики сами себя замучили и закопали. Я сочувствую вам. Больно расставаться с иллюзиями.
— Вот без чего я точно обойдусь, — несколько резковато ответил он, — так это без вашего сочувствия. Давайте оставим лирику и займемся протоколом. Сейчас я предлагаю вам добровольно сообщить ваше настоящее имя и ваш домашний регион.
— Что? — переспросила она.
— Настоящее имя и домашний регион, — повторил он, и отстегнул от пояса служебный коммуникатор, — эти данные нужны для локальной полиции.
— Теперь понятно, — сказала Олив, — Меня зовут Игги, я из Лкела, дельта Окаванго.
— С какой целью, — привычно продолжил кэп-инструктор, делая пометку в стандартной форме-таблице протокола опроса, открытой на экране коммуникатора — вы совершили подделку ID и нарушили правила въезда неграждан на территорию Ассоциации?
— Я… — Олив задумалась, — …Хотела побывать на Большой Тусовке Ланао, чтобы кого-нибудь расспросить на счет системы Юмали, где наши люди будут создавать колонию. Хочется узнать побольше, чтобы не сделать ошибок, а я слышала, что Ланао это место, привлекающее молодых общительных экспертов и… Я хотела пообщаться. И немного пожить рядом с озером и водопадом. Здесь очень красиво.
— Ясно. Вы занимаете какую-либо публичную должность в вашем домашнем регионе?
— Да. Я помогаю мэру по коммуникации. Поэтому сюда прилетела именно я.
— Кто может подтвердить правдивость ваших объяснений?
— Может подтвердить мэр, или кто угодно в краале. Мы там все почти что родичи.
— С вами все ясно, мисс Игги, — строго заключил Тулл, — я вызываю офицера локальной полиции для выполнения формальностей по вашему административному нарушению.
— Штраф и депортация? — спросила она.
— Вероятнее всего, — подтвердил кэп-инструктор, и нажал значок вызова полиции.
…
Констебль, молодой парень-тагали, оказался настроен добродушно. Изучив короткий протокол, он поставил свою кибер-подпись и повернулся к задержанной.
— Вот что, мисс Игги, поскольку вы из коммунистического резервата, я к вам применяю только депортацию, а вместо штрафа будет профилактическая беседа. Вот, скажите: вы, взрослая женщина, понимаете, что подделывать ID это плохо?
— Понимаю, — печально ответила она.
— Понимаете, и что? Так трудно обратиться в комп-канцелярию за визой?
— Извините, офицер, — она вздохнула, — я никогда не имела дела с этими визами.
— Там на сайте, — поучительно сказал он, — все четко написано. В следующий раз, если захотите приехать, пожалуйста, ведите себя ответственно.
— Да, офицер. Я обещаю.
— Вот и хорошо. Но имейте в виду, я вас внес в листинг, и если еще раз нарушите, вам придется заплатить десятикратный штраф. Я вас предупредил. А теперь по процедуре депортации. Кэп-инструктор, вы не могли бы взять это на себя?
— Нет проблем, констебль. Одна наша команда сегодня летит в крааль Лкела по поводу контроля подготовки их колонистов.
— А-а, — констебль кивнул, — это туда, к Хийси, в систему Юмали, верно?
— Точно так, — ответил Тулл.
— Вот, и замечательно. Поставьте мне в форме кибер-подпись, что приняли мигранта-нарушителя для депортации. Потом просигналите, когда сделаете. Договорились?
— Договорились, — подтвердил кэп-инструктор.
…
|
|
|
