Юридический анализ состава преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство».

Введение.

Целью установления уголов­ной ответственности за незаконное предпринимательство являет­ся «предупреждение фактического перехода предприниматель­ской деятельности в сферу незаконной, или "теневой", экономи­ки, а соответственно, ее выхода из сферы контроля государства, что, как правило, влечет невыполнение законных обязательств предпринимателя перед государством и гражданами»: нарушение финансовых интересов государства, правил конкуренции на рын­ке, а также способствует распространению поддельных товаров, некачественных услуг, иному обману потребителей и контраген­тов.

Незаконное предпринимательство составляет значительную часть теневой экономики, ее так называемый «серый» сектор, куда включа­ются непреступные виды бизнеса, находящиеся вне государственно­го контроля, в отличие от «черного» сектора, связанного с преступ­ным бизнесом (незаконный оборот оружия, наркотических средств и психотропных веществ, порнобизнес, торговля женщинами и детьми и т. п.). Масштабы теневого бизнеса определить чрезвычайно слож­но, поэтому цифры, приведенные специалистами-экспертами, раз­личаются, колеблясь от 20 до 40% валового внутреннего продукта (ВВП). [6.45]

Разграничение преступления и административного правонарушения проводит­ся по размеру последствий, однако характерно, что КоАП РФ не предусматривает от­ветственности за осуществление предпринимательской деятельности, если были нарушены правила государственной регистрации или при регистрации были представ­лены документы, содержащие заведомо ложные сведения.

Статистика зарегистрированных преступлений и осуждений за незаконное предпринимательство (ст. 171 УК РФ), характеризуется следующим

цифрами:

 

Год	Зарегистрировано преступлений	Выявлено лиц, их совершивших	Осуждено лиц
1997	3882	1925	556
1998	5306	3316	979
1999	6415	4051	1417
2000	8538	6034	1470
2001	7428	5727	1758
2002	4972	4053	1293
2003	1999	1420	532
2004	1367	564	245
2005	2716	1148	484

Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении № 23 от 18 ноября 2004 г. «О судебной практике по делам о незаконном пред­принимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» указал, что при решении вопроса о наличии в действиях лица признаков состава преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ, суду следует выяс­нить, соответствуют ли эти действия указанным в п. 1 ст. 2 ГК РФ признакам предпринимательской деятельности, направленной на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ и оказания услуг, которая осу­ществляется самостоятельно на свой риск лицом, зарегистрирован­ным в установленном порядке в качестве индивидуального предпри­нимателя. Таким образом, Пленум Верховного Суда РФ подчеркнул, что в случаях незаконного предпринимательства должны наличест­вовать все содержательные признаки предпринимательской деятельности.[5]

  В ст. 171 УК РФ установлена ответственность за нарушение по­рядка осуществления именно предпринимательской, а не любой экономической деятельности. В связи с этим необходимо особо оста­новиться на таком признаке предпринимательской деятельности, как направленность ее на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг. В уголовно-правовой теории и в следственно-судеб­ной практике отсутствует единство в понимании этого признака. Признаки же предпринимательской деятельности раскрываются именно в Гражданском кодексе, что и подтвердило приве­денное выше разъяснение Пленума Верховного Суда РФ. Правильно отмечает замес­титель Председателя Верховного Суда РФ В. П. Верин в статье, комментирующей постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г., что «судьи должны руководствоваться принципом системности законодательства, означающего, в час­тности, что уголовное право не создает собственного, отличного от гражданско-право­вого понятия предпринимательской деятельности».[10].Речь идет об осуществлении незаконной предпринима­тельской деятельности, понимаемой как самостоятельная, осуществ­ляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли. Следовательно, задача заключается в уяснении этих понятий.

В современных исследованиях понятия и признаков предприни­мательской деятельности отмечается, что таковой может признавать­ся деятельность, направленная на получение прибыли от пользова­ния имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг, только в том случае, если она осуществляется на постоянной ос­нове (в качестве основного занятия лица), профессионально. «Гражда­нин-предприниматель, должен от­крыто относиться к объекту своей деятельности как профессионал. Внешними признаками такого отношения могут быть использование специального места торговли (оказания услуг) — магазина, павильо­на, мастерской, иного производственного помещения; специально оборудованного транспортного средства; вывесок информацион­но-рекламного характера; торговля, за редким исключением, новы­ми товарами, их наличие в нескольких экземплярах, возможность выбора покупателем товара из определенного ассортимента; публич­ность предпринимательской деятельности — предоставление возмож­ности практически неограниченному кругу лиц — потребителей или контрагентов приобрести данный товар (услугу); длительный и ста­бильный режим работы предпринимателей в течение дня (недели)».

В силу этого нельзя признавать предпринимателями и требовать государственной регистрации в таком качестве лиц, заключающих разовые сделки гражданско-правового характера, даже если установ­лено несколько фактов совершения таких сделок (например, прода­жа ими личных вещей, производство от случая к случаю различных мелких работ по договору подряда или выполнение поручений за плату и т. п.). Не является предпринимательской деятельностью вы­полнение обязанностей по трудовому контракту (договору). Трудо­вую функцию, в частности, выполняют лица, работающие у работо­дателей — физических лиц (ст. 303—309 Трудового кодекса РФ), на­пример, домашняя прислуга, лица, нанятые для ухода за малолетними или больными, домашние учителя музыки и рисования, репетиторы и др., а также надомники, заключившие трудовой договор о выполне­нии работы на дому из материалов и с использованием инструментов и механизмов, выделяемых работодателем либо приобретенных на­домником за свой счет (ст. 310—312 ТК РФ).[13.123-125]

Но уголовно-правовые нормы явля­ются охранительными, а не позитивно-регулирующими отношения с участием лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Последнее — задача только гражданского законодательства. Поэтому оказание без государственной регистрации в качестве юридического лица (индивидуального предпринимателя) услуги (реализация това­ра), не направленное на систематическое получение прибыли, впол­не правомерно».

Предпринимательская деятельность — это система, совокуп­ность последовательно совершаемых действий, направленных на получение прибыли. Она может заключаться как в совершении многочисленных сделок, так и в совершении одной крупной сдел­ки, выполнении какой-либо значительной работы, оказании услу­ги (например, строительство или ремонт какого-либо объекта, из­готовление большой партии той или иной продукции), в процессе которых фактически осуществляется система действий, направ­ленных на извлечение прибыли.[6]

Обобщение судебной практики, проведенное Верховным Су­дом РФ в связи с подготовкой постановления Пленума по делам о незаконном предпринимательстве, показало, что однократные торговые и иные операции даже при рассрочке платежей к пред­принимательской деятельности не причисляются независимо от размера планируемой и полученной прибыли.

1. Исторический аспект развития преступлений в сфере экономической деятельности.

 Экономические преступления являются частью корыстной преступности, непосредственно связанной с экономическими отношениями в стране и в мире. Понимание этой группы деяний еще более неопределенно, чем сама корыстная преступность. Тем не менее эти преступления во многих странах рассматриваются в виде относительно самостоятельной группы. И к этому есть много оснований - экономических, социальных, криминологических и даже политических.

Криминологическая значимость и объемы экономической преступности не совпадают в странах с командной и рыночной экономикой, но в любом обществе ее нельзя игнорировать.

В советской действительности эта группа деяний в основном была связана с теневой экономикой и предопределялась доминированием социалистической (государственной и общественной) собственности, которая, с одной стороны, институционально более строго охранялась государством, а с другой - с самого начала своего существования оказалась в дискреционном владении партгосхозноменклатуры и фактически стала бесхозной. Ее растаскивали все, кто имел к ней хоть какое-либо отношение. С. М. Шнейдер в работе "Растратчики" 1925 года имел все основания написать, что общественную собственность "нельзя было не брать" и ее "только ленивые не брали". Процесс разворовывания социалистической собственности не могли остановить ни драконовские законы, ни жесточайшая судебная практика, когда за кошелку картошки, охапку сена или горсть колосков с колхозного поля назначалось наказание в виде нескольких лет лишения свободы.

К экономической преступности в СССР и до последнего времени в России обычно относили: некоторые виды государственных преступлений (нарушения правил о валютных операциях, изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг), преступления против социалистической собственности (хищения, совершенные путем присвоения, растраты и злоупотребления служебным положением, мошенничество и др.), хозяйственные преступления (спекуляцию, приписки, частнопредпринимательскую деятельность, коммерческое посредничество), должностные преступления (взяточничество, злоупотребления властью или служебным положением, подлог и др.).

К 1995 году уголовное законодательство существенно изменилось: декриминализировано нарушение правил о валютных операциях (ст. 88) с одновременным введением новых составов (незаконные сделки с валютными ценностями и сокрытие средств в иностранной валюте); унифицирована уголовная ответственность за преступления против собственности с исключением главы о посягательствах на социалистическую собственность; декриминализированы многие хозяйственные деяния (спекуляция, частнопредпринимательская деятельность, коммерческое посредничество, приписки и др.) с введением новых составов о незаконном повышении и поддержании цен, нарушении правил государственной дисциплины цен, уклонении от уплаты налогов, таможенных пошлин и т. д.

В новом УК имеется целый раздел, поименованный "Преступления в сфере экономики", в который вошли три главы с 47 статьями о преступлениях против собственности, о преступлениях в сфере экономической деятельности и против интересов службы в коммерческих организациях. Это очень широко. Тем не менее в разделе нет должностных преступлений (злоупотреблений, взяточничества и др.), компьютерных и др., традиционно относящихся к экономическим.

Учет экономических преступлений в России также не устоялся. До 1997 года ГИЦ МВД в виде отдельной группы отслеживал посягательства, поименованные преступлениями экономической направленности: присвоение вверенного имущества; незаконные сделки с валютными ценностями; изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг; обман потребителей; выпуск или продажа товаров, оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности; сокрытие доходов (прибыли) или иных объектов налогообложения; сокрытие средств в иностранной валюте; незаконное предпринимательство в сфере торговли; должностные преступления; контрабанда и нарушения таможенного законодательства; преступления, связанные с приватизацией, и др. В 1996 году они составляли в структуре учтенной преступности 8,6%.

При любом уголовно-правовом и статистическом подходе экономическая преступность в СССР и России по сути своей была и останется ядром корыстной преступности. Имущественные преступления против собственности, при всей их исключительной опасности, в значительной мере являются лишь пеной на фактически безбрежной теневой экономической преступности и правонарушаемости. В мире признано, что "преступность как форма бизнеса" представляет собой более серьезную угрозу для общества, национальной и транснациональной экономики, чем традиционные формы преступности. Президент Российской Федерации Б. Н. Ельцин в своем Послании Федеральному Собранию в 1996 году также вынужден был назвать борьбу с экономической преступностью и коррупцией одним из самых ключевых фронтов, так как она, по его мнению, способствует созданию многочисленных мафиозных группировок, наносит ущерб государственной казне и тем самым грабит граждан страны.

Экономическая преступность, возникшая в недрах теневой экономики советского социализма, была действительной базой становления организованной преступности. С одной стороны, сама экономическая преступность еще со времен "цеховиков" была невозможна без отлаженных организационных структур, нити которых нередко доходили до ЦК КПСС и СМ СССР, с другой - наличие мафиозных подпольных миллионеров способствовало формированию адекватных организаций бандитов, разбойников, грабителей, вымогателей и воров, паразитирующих на теневой экономике и осуществляющих третичное (первичное - государственное, вторичное - экономическими преступниками) перераспределение материальных ценностей.

Следующей особенностью отечественной экономической преступности является ее исключительная латентность. Регистрируемая величина ее порой не превышала пятой, десятой, а по некоторым деяниям и сотой ее части. К 1990 году эти показатели снизились в 3 - 7 раз. С распадом Союза, социально-правового контроля и переходом к рыночной экономике многие экономические преступления выявляются не более чем в тысячной своей части. Основная причина высокой латентности - отсутствие потерпевших и других лиц, заинтересованных в выявлении экономических преступлений. Прямой и косвенный ущерб терпит государство. Интересы граждан затрагиваются прямо и косвенно. Последние не склонны к осуждению экономических правонарушителей. При совершении взяточничества и спекуляции фактические жертвы не считают себя таковыми, ибо они от них имели свою выгоду. Государство пока беспомощно проконтролировать всю гамму экономических посягательств. Поэтому данные, которые будут анализироваться ниже, следует воспринимать максимально критически. Они лишь в самой малой мере отражают уровень экономических деяний и чуть больше - их общие тенденции.

Наиболее серьезные преступления совершались в кредитно-банковских отношениях. В советское время вскрывались единичные случаи этих деяний, в 1992 году их было 1100, а в 1993 году - 5593, в 1994 году - II 274, в 1995 году - 14 600. Были совершены крупномасштабные мошенничества с подложными авизо и чеками "Россия". Большинство хищений совершены преступными сообществами. Широкое распространение получили хищения и незаконный вывоз за рубеж сырья и готовой продукции, цветных и редкоземельных металлов, энергоносителей и других стратегически важных ресурсов.

  Большую угрозу представляет фальшивомонетничество российских и иностранных купюр. В 1989 году было выявлено 52 случая изготовления и сбыта поддельных денег и ценных бумаг, а в 1994 году - 14 884. Рост в 286 раз. В 1995 году их уровень снизился на 33,6%. Росли незаконные сделки с валютными ценностями и преступления, связанные с приватизацией. Миллионы граждан стали жертвами крупномасштабных афер по присвоению ваучеров. В ходе приватизации активно "отмываются" теневые капиталы и организованные преступники завладевают контрольными пакетами акций предприятий.

Особое распространение приобретают налоговые правонарушения - преступления, уголовная ответственность за совершение которых введена и уточнена в 1992-1994 годы (ст. 162-1-162-7 УК 1960 г.). В 1993 году было зарегистрировано 544 налоговых преступления, в 1994 году - 1054, а в 1995 году - 4229. Рост за два года в 7,8 раза. И это при условии, что 9 из 10 налоговых преступников уходили от ответственности. Департамент налоговой полиции преобразован в Федеральную службу налоговой полиции, которая была наделена правом ведения предварительного следствия по своим делам. Активизация налоговой полиции приведет к интенсивному росту учтенных налоговых преступлений.

Руководители территориальных органов государственного управления используют государственные средства для ростовщической деятельности и финансирования собственных коммерческих структур, увеличивая неплатежи, задерживая выплату заработной платы и финансирование государственных программ. По признанию помощника Президента Российской Федерации по экономическим вопросам, только до мая 1996 года 45 трлн. руб. из 116 трлн., выделенных государством для погашения задолженности предприятиям, украдены. Борьба с задержками выплаты зарплаты и "прокручиванием" бюджетных денег в коммерческих структурах стала в предвыборной президентской кампании проблемой политической. За нецелевое использование средств федерального бюджета и невыплаты зарплаты за 1996 год было возбуждено более 200 уголовных дел (в 1995 г. их было 10), около 6000 руководителей разных уровней наказаны в дисциплинарном порядке, а некоторые уволены с работы'".

Широкое распространение получили незаконное предпринимательство, мошенничество, торговля фальсифицированными товарами, противоправное повышение цен, обман потребителей и нарушения правил торговли. При каждой второй проверке торговых предприятий выявляются грубейшие нарушения. Обсчет покупателей достигает трети стоимости покупки. За рамками финансового контроля и налогообложения находится до 20% общего розничного товарооборота. Созданы целые цеха по изготовлению фальсифицированных винно-водочных изделий, доза которых не отвечает требованиям безопасности.

Около десяти лет в СССР и России вырабатывается оптимальный механизм правового регулирования изготовления, ввоза и продажи спиртных напитков. Метания государства на этом особо прибыльном и криминогенном поле, выразившиеся в отказе от государственной монополии в 1992 году (не без помощи корыстно заинтересованных лиц), во введении непомерных налогов и акцизов для собственных правопослушных производителей, в квотировании ввоза алкоголя из-за рубежа с одновременным предоставлением неоправданных таможенных льгот для приближенных организаций (типа Национального фонда спорта, Фонда помощи афганцам и т. д.), привели к удушению легального и расширению подпольного производства и импорта алкогольных суррогатов, к огромным экономическим, физическим и нравственным потерям. В 1996 году подпольное производство водки превысило легальное, а контрабандный ввоз в полтора раза превзошел законопослушный импорт. На каждого жителя России (независимо от возраста и пола) приходится по 20 литров абсолютного алкоголя в год, что более чем в 2 раза превышает порог душевого потребления алкоголя, с которого начинается деградация народа. На этом фоне особо интенсивно растет экономическая и насильственная преступность. Указанные последствия и отсутствие денег в казне вынудили федеральные власти к активным действиям. В дополнение Федерального закона 1995 года "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции", в котором поверхностно решается эта сложная проблема, во второй половине 1996 года были изданы Указ Президента РФ "Об усилении государственного контроля за оборотом алкогольной продукции" и шесть постановлений Правительства с четырьмя приложениями соответствующих положений и правил лицензирования, маркировки, налоговых постах на спиртзаводах, ужесточении порядка торговли и создании Федеральной службы по обеспечению государственной монополии на алкогольную продукцию.

Вне поля зрения государства остаются многочисленные стихийные рынки, товарный оборот которых превысил 2,5 трлн. руб. Эти рынки, как правило, контролируются преступными группировками, где процветают вымогательство, грабежи, формируются каналы сбыта похищенного имущества. Приведенные данные лишь частично отражают криминальные экономические реалии сегодняшнего времени.

В связи с отсутствием сопоставимых данных по большинству экономических преступлений ограничим долговременный анализ тремя видами деяний: должностными хищениями, взяточничеством и мелкими хищениями.

Должностные хищения с 1956 года и до распада СССР увеличивались в 2-3 раза медленнее, чем вся преступность, и в 5 раз медленнее, чем кражи. Но если проанализировать динамику должностных хищений в крупных и особо крупных размерах, то предполагаемая удовлетворенность пропадает. Они по сопоставимым показателям с 1967 по 1986 год увеличились с 484 до 12 614, или в 26 раз. Это свидетельствует о росте корыстных аппетитов партгос-совноменклатуры и иных должностных лиц и о сдвиге деятельности правоохранительных органов к крупным и особо крупным хищениям, от которых нельзя было отмахнуться, хотя темпы роста иных присвоений и растрат по законам распределения должны были быть не меньше крупных и особо крупных, а больше.

Массовая криминализация каких-либо отношений без их фактического оздоровления не разрешима путем поголовного привлечения всех виновных к уголовной ответственности. Вначале ответственность становиться лотерейной, а затем ищется легальный выход - амнистия или декриминализация. В СССР и России были использованы разные подходы. Все кончилось частичной декриминализацией, о которой говорилось выше, и полной экономической амнистией.

Бурно развивающиеся криминальные интересы деформировали всю систему общественных отношений, тормозили развитие институтов гражданского общества, подрывали веру людей в правильность и справедливость проводимых в стране реформ. Экономическая преступность в сфере приватизации подорвала обороноспособность страны, вторглась в сферу политики, нарушила баланс между субъектами Федерации, деформировала их отношения с федеральным центром. И более того, эта "демократическая" мотивация по методам реализации мало чем отличалась от большевистской установки на насильственную коллективизацию и индустриализацию, которые тоже проводились с целью скорейшего утверждения нового строя и создания необратимости его существования.[11.183-187]

 

Юридический анализ состава преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство».

     2.1 Объективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство».

Итак, первая разновидность объективной стороны преступле­ния,  предусмотренного ст. 171 УК, заключается в осуществлении предпринимательской деятельности без ее государственной регист­рации. Осуществление предпринимательской деятельности без реги­страции имеет место в тех случаях, когда в едином государственном реестре для юридических лиц и в едином государственном реестре индивидуальных предпринимателей отсутствует запись о создании такого юридического лица или приобретении физическим лицом статуса индивидуального предпринимателя либо содержится запись о ликвидации юридического лица или прекращении деятельности физического лица в качестве индивидуального предпринимателя (п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 18 ноября 2004 г.). Федеральным законом от 2 июля 2005 г. № 83-ФЗ «О внесе­нии изменений в Федеральный закон "О государственной регистра­ции юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и в статью 49 Гражданского кодекса Российской Федерации» преду­смотрена процедура исключения юридического лица, прекративше­го свою деятельность, из единого государственного реестра юридических лиц по решению регистрирующего органа.[5] Согласно этой но­велле юридическое лицо, которое в течение последних двенадцати месяцев, предшествовавших моменту принятия регистрирующим органом соответствующего решения, не представляло документов отчетности, предусмотренных законодательством РФ о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету, признается фактически прекратившим свою деятельность (не­действующим юридическим лицом) и может быть исключено из еди­ного государственного реестра юридических лиц в установленном законом порядке. Осуществление им после этого предприниматель­ской деятельности следует рассматривать как осуществление пред­принимательской деятельности без регистрации.[7]

Федеральное законодательство абсолютно определенно устанав­ливает необходимость регистрации предпринимательской деятель­ности, в какой бы организационно-правовой форме она ни осущест­влялась. Так, согласно ст. 23 Гражданского кодекса РФ «гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образо­вания юридического лица только с момента государственной регист­рации в качестве индивидуального предпринимателя». Обязанность государственной регистрации юридических лиц закрепляется в ст. 51 ГК РФ. Таким образом, государственная регистрация — это юриди­чески регламентированный порядок признания (подтверждения) факта появления предпринимателя в любой организационно-право­вой форме с целью учета и контроля за законностью возникновения, реорганизации и ликвидации и за уплатой налогов. Регистрация — юридически обязательное условие реализации субъектом предпри­нимательства своего права на ведение предпринимательской дея­тельности на основе общего конституционного дозволения.

Из текстов ст. 23 и 51 ГК недвусмысленно вытекает именно обязательность государствен­ной регистрации для индивидуального предпринимателя и юридиче­ского лица. Однако в целях защиты интересов контрагентов незакон­ных предпринимателей закон (п. 4 ст. 23 ГК) устанавливает, что и в этих случаях последние не вправе ссылаться в отношении заключен­ных ими сделок на то, что они не являются предпринимателями. Иначе говоря, и при отсутствии государственной регистрации само­стоятельная деятельность, осуществляемая на свой риск и направ­ленная на систематическое получение прибыли от пользования иму­ществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг, является предпринимательской, но только государственная регист­рация придает ей законный статус.[8]

 

Другая распространенная разновидность объективной стороны не­законного предпринимательства — осуществление предприниматель­ской деятельности без специального разрешения (лицензии) в случаях, когда такое разрешение (лицензия) обязательно. Право осуществлять деятельность, на занятие которой необходима лицензия, возникает с момента получения такой лицензии или в указанный в ней срок и пре­кращается по истечении срока ее действия, если иное не установлено законом или иными правовыми актами.

Лицензия является официальным документом, который раз­решает осуществление указанного в нем вида деятельности в тече­ние установленного срока, а также определяет условия его осуще­ствления. В ст. 2 Федерального закона «О лицензировании отдель­ных видов деятельности» от 8 августа 2001 г. № 128-ФЗ лицензия определяется как «специальное разрешение на осуществление конкретного вида деятельности при обязательном соблюдении ли­цензионных требований и условий, выданное лицензирующим ор­ганом юридическому лицу или индивидуальному предпринимате­лю».

Лицензирование — это одна из форм государственного кон­троля за юридическими и физическими лицами, занимающимися соответствующими видами предпринимательской деятельности, имеющими важное значение для экономики России, с целью обес­печения защиты интересов личности, общества и государства. К лицензируемым относятся виды деятельности, осуществление которых может повлечь за собой нанесение ущерба правам, закон­ным интересам, здоровью граждан, обороне и безопасности госу­дарства, культурному наследию народов РФ и регулирование кото­рых не может осуществляться иными методами, кроме как лицен­зированием. Перечень этих видов деятельности определен в ст. 17 Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 128-ФЗ (в ред. от 2 ию­ля 2005 г.), однако надо иметь в виду, что действие названного За­кона не распространяется на деятельность кредитных организа­ций, биржевую деятельность, деятельность в области производст­ва и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, деятельность в области таможенного дела и в области связи, нотариальную и страховую деятельность, осуществление внешнеэкономических операций и международных автомобиль­ных перевозок грузов и пассажиров, деятельность профессиональ­ных участников рынка ценных бумаг и ряд других видов деятель­ности (п. 2 ст. 1), в отношении которых может быть установлен иной порядок лицензирования.

Лицензия должна быть получена отдельно на каждый вид дея­тельности, подлежащий лицензированию. Срок действия лицензии по его окончании может быть продлен по заявлению лицензиата пу­тем переоформления документа, подтверждающего наличие лицен­зии. Вместе с тем, положениями о лицензировании конкретных видов деятельности может быть предусмотрено бессрочное действие лицензии.

Лицензирующий орган приостанавливает действие лицензии в случае привлечения лицензиата к административной ответственно­сти за нарушение лицензионных требований и условий в порядке, установленном КоАП РФ (ч. 4 ст. 14.1). В случае вынесения судьей решения об административном приостановлении деятельности ли­цензиата за нарушение лицензионных требований и условий лицен­зирующий орган в течение суток со дня вступления данного решения в законную силу приостанавливает действие лицензии на срок адми­нистративного приостановления деятельности лицензиата. Действие лицензии возобновляется лицензирующим органом со дня, следую­щего за днем истечения срока административного приостановления деятельности лицензиата, или со дня, следующего за днем досрочно­го прекращения исполнения этого административного наказания. В случае, если в установленный судьей срок лицензиат не устранил нарушение лицензионных требований и условий, повлекшее за со­бой административное приостановление деятельности лицензиата, лицензирующий орган обязан обратиться в суд с заявлением об анну­лировании лицензии.

Продолжение предпринимательской деятельности, когда дейст­вие лицензии приостановлено и тем более когда она аннулирована, следует рассматривать как осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии).

Если лицо, не зарегистрировавшись как предприниматель, зани­мается деятельностью, для ведения которой требуется специальное разрешение (лицензия), ему должно быть предъявлено обвинение с указанием на оба допущенных нарушения.[4]

Дискуссию в уголовно-правовой литературе вызывала право­вая оценка ситуации, когда индивидуальный предприниматель или юридическое лицо, имеющие лицензию на ведение предпри­нимательской деятельности, выданную лицензирующим органом субъекта РФ и предоставляющую право осуществлять такую дея­тельность в пределах территории данного субъекта, ведут ее на тер­ритории другого (других) субъекта РФ. Закон в подобных случаях предусматривает обязательный порядок уведомления лицензирующих органов субъекта Федерации, хотя и не требует не только

получения новой лицензии, но даже и получения разрешения на ведение уже пролицензированной деятельности (п. 2 ст. 7 Феде­рального закона от 8 августа 2001 г.).[4]

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 18 нояб­ря 2004 г. «О судебной практике по делам о незаконном предприни­мательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» высказана позиция высшего судебного органа страны по некоторым проблемным вопро­сам квалификации незаконной предпринимательской деятельности, связанным с лицензированием. В тех случаях, когда субъект РФ при­нял нормативный акт по вопросам, вытекающим из отношений, свя­занных с лицензированием отдельных видов деятельности, в нару­шение своей компетенции либо федерального закона или когда такое правовое регулирование относится к совместному ведению Российской Федерации и субъектов РФ, применяется федеральный закон (п. 8 постановления № 18 ноября 2004 г.)'.

Если федеральным законом разрешено заниматься предприни­мательской деятельностью только при наличии специального разре­шения (лицензии), но порядок и условия его получения не установ­лены, а лицо стало осуществлять такую деятельность в отсутствие специального разрешения (лицензии), то действия этого лица, со­пряженные с извлечением дохода в крупном или особо крупном раз­мере либо с причинением крупного ущерба гражданам, организаци­ям или государству, следует квалифицировать как осуществление не­законной предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии) — п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г.

Это решение вызывало дискуссию в процессе обсуждения про­екта постановления Пленума Верховного Суда РФ. Законодательст­вом установлена необходимость лицензирования тех видов деятель­ности, осуществление которых способно повлечь за собой нанесение ущерба правам, законным интересам, здоровью граждан, обороне и безопасности государства, культурному наследию народов РФ. Во

избежание этого и проводится при выдаче лицензии проверка соот­ветствия соискателя лицензии — индивидуального предпринимателя и организации — лицензионным требованиям и условиям. Поэтому до получения специального разрешения (лицензии) соответствую­щая деятельность осуществляться не должна.[5]

Исключительно важным, имеющим принципиальное научное и практическое значение, является следующее указание Пленума Вер­ховного Суда РФ: «Если федеральным законодательством из перечня видов деятельности, осуществление которых разрешено только на основании специального разрешения (лицензии), исключен соот­ветствующий вид деятельности, в действиях лица, которое занима­лось таким видом предпринимательской деятельности, отсутствует состав преступления, предусмотренный статьей 171 УК РФ» (п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г.). Таким образом, Верховный Суд РФ признал, что изменение пози­тивного, регулятивного законодательства, положения которого в си­лу бланкетного изложения уголовно-правовой нормы являются ча­стью ее содержания, означает и изменение самой уголовно-правовой нормы, способной в силу ст. 10 УК иметь обратную силу.[5]

 

Еще одной разновидностью объективной стороны деяния, пре­дусмотренного ст. 171 УК, является осуществление предпринима­тельской деятельности с нарушением лицензионных требований и условий физическим или юридическим лицом, зарегистрировавшим эту деятельность и получившим лицензию на ее ведение. Под лицен­зионными требованиями и условиями понимается совокупность ус­тановленных положениями о лицензировании конкретных видов деятельности требований и условий, выполнение которых лицензиа­том обязательно при осуществлении лицензируемого вида деятель­ности (ст. 2 Федерального закона «О лицензировании отдельных ви­дов деятельности»). Соответствие соискателя лицензии установлен­ным лицензионным требованиям и условиям проверяется при принятии решения о выдаче лицензии, а в ходе осуществления соот­ветствующей деятельности ли<

123Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: