 |
Виктимология аддиктивного поведения
|
|
|
|
Глава 5
— Только в том случае, если ты позволишь ветру поглотить себя...
Это предложение было неприемлемо для реки. Ведь, в конце концов, никто и никогда не поглощал ее. Да она и не собиралась терять свою индивидуальность. Ведь потеряв ее однажды, как сможет она вернуть ее снова?
— Ветер, — продолжал песок, — именно этим и занимается. Он подхватывает воду, проносит ее над пустыней и затем дает ей упасть вновь. Падая в виде дождя, вода снова становится рекой.
— Но как я могу проверить это?
— Это так, и если ты не веришь, ты не сможешь стать ничем иным, кроме затхлой лужи, и даже на это уйдут многие годы. А ведь лужа, согласись, далеко не то же самое, что река.
— Но как же я смогу остаться той же самой рекой, которой являюсь сегодня?
— Ни в том, ни в другом случае ты не сможешь остаться такой же, — ответил песок. — Твоя основная часть перенесется и снова станет рекой. И даже свою нынешнюю форму существования ты только потому принимаешь за саму себя, что не знаешь, какая часть в тебе является главной и существенной.
Какой-то неясный отклик вызвали эти слова в мыслях у реки. Смутно припомнила она то состояние, когда она или какая-то ее часть уже находилась в объятиях ветра. Она вспомнила также — да и вспомнила ли? — что эта, хотя и не всегда очевидная, но вполне реальная задача выполнима.
И речка воспарила в дружелюбные объятия ветра, легко и нежно подхватившего ее и умчавшего вдаль. Достигнув горной вершины, он осторожно опустил речку вниз. А поскольку у нее были сомнения, она смогла запомнить и запечатлеть в своем уме подробности этого опыта более основательно.
— Да, теперь я узнала истинную сущность, — размышляла река. А пески шептали:
|
|
|
— Мы знаем, потому что это день за днем происходит на наших глазах, поскольку из нас, песков, и состоит весь путь от берегов реки до самой горы.
Вот почему говорят, что путь, по которому должен следовать поток жизни, написан на песке.
Вопросы для размышления и обсуждения: 1. Что мешало реке сразу принять дружелюбные объятия ветра и перелететь пустыню?
Виктимология аддиктивного поведения
2. Благодаря чему она все же приняла решение перелететь пустыню?
3. Чему может нас научить эта притча?
На этой стадии терапевтического консультирования для нас важны следующие идеи притчи:
• источники и способы преодоления безысходности и тупикового состояния;
• сопротивление изменениям;
• доверие тому, кто может эпомочь.
Бывают ситуации, когда решение проблемы известными и даже надежными способами невозможно. И это вызывает отчаяние. Его испытывают близкие зависимого человека. Однако не бывает такого, чтобы проблема не имела решения. Вопрос только в том, насколько готов человек принять решение проблемы. Иногда решение воспринимается как катастрофа, потеря самого себя или чего-либо ценного и важного. Однако вопрос стоит «ребром»: либо довериться судьбе и доброму совету, либо погибнуть. Гибель является иногда более предпочтительным решением, чем конструктивные. действия. Не так ли мыслит зависимый человек, отрицая свою проблему, отказываясь от помощи или не выполняя рекомендации?
Вторая стадия
Петля (притча Владимира Астапчика)
Один человек решил свести счеты с жизнью. Слишком много было неудач, слишком часто он понимал, что от него ничего не зависит. Он взял веревку и отправился за город, в лес. Некоторое время он бродил по лесу. Но не красота деревьев, не игра света, не пение птиц привлекали его внимание. Он искал подходящий сук, на который можно было бы накинуть петлю.
Наконец он нашел его. Накинул веревку и встал на пень. ' Он держал в руках петлю. И, наверное, на какую-то долю секунды его охватил страх, или, быть может, сомнение в правильности своих действий, или какое-то иное чувство... Но вдруг...
|
|
|
Вдруг его руки сами стали натягивать ему петлю на шею. Он пытался сопротивляться, но не мог. Его ноги старались поджаться так, чтобы повиснуть на веревке. В отчаянии человек силой своей воли боролся с непокорными ему руками и
Глава 5
ногами, но оказался бессилен. Петля затянулась на его шее. Еще мгновенье, и...
Но тут он неожиданно припомнил старую молитву. Он никогда ее не произносил и вообще редко вспоминал о Боге. Но сейчас все слова о Нем, которые он когда-либо слышал, всплыли в его голове. И он отчаянно молился.
И человек почувствовал, что руки и ноги снова ему подчиняются. Он снял с шеи веревку, спрыгнул с пня. Он посмотрел на сук, где мог бы висеть еще минуту назад, бросил веревку и пошел обратно в город. Он радовался, что так счастливо избежал смерти...
... В городе, переходя улицу на зеленый свет, он был сбит машиной... Водитель потом рассказывал, что у него вдруг отказали тормоза...
Это невероятно, но даже одно наше разрушительное желание, подкрепленное действием, может вызвать к жизни силы, которые завершат процесс разрушения помимо воли человека. Сколько таких разрушительных желаний было спродуцирова-но? Сколько разрушающих сил пришло в движение?
С этими вопросами необходимо оставить клиента. Вопросы тяжелы, однако без усиления напряжения невозможно сформировать у зависимого человека искреннего желания изменений. И только тогда, когда клиент в той или иной форме искренне задаст вопрос: «А что же делать, как теперь быть? », — можно переходить к третьей стадии сказкотерапии.
Третья стадия
Сказание о Раунском утесе (психотерапевтическая сказка Скайдрите Калдупе)
Великан обошел всю Видземе и прилег отдохнуть, положив голову на бугор. Издали он походил на огромный серый валун, и только золотистые волосы его колыхались, как полевица на июньском ветру.
Но долго не улежишь, если край неба рдеет от вечерней зари, будто приречный луг, заросший первоцветом, а дорога белой мглистой рекой вьется меж горушек и гор и все твердит ему, твердит, что, может быть, не за этим, так за другим холмом Великан непременно повстречает свое счастье.
|
|
|
И снова его одолела с ранней юности знакомая, но неутоленная жажда счастья. И Великан засмеялся. От его счастливого смеха захмелела земля и по краям дороги проснулись цветы подмаренника.
Виктимология аддиктивного поведения
Великан поднялся и пошел в дальний путь. Поутру из-за поворота дороги выходит ему навстречу девушка — на плечах белая шаль с голубыми узорами, вокруг стана пояс из лиловых и синих бусин.
Остановился Великан, глядит не наглядится. Глаза слепит, голова идет кругом, а губы просят у сердца слов, которых еще никто не слышал и не говорил. И нашлись они, такие слова, только вымолвить их нелегко.
— Э-э-э... кто ты? — заикаясь, спрашивает Великан.
— Я — твое счастье, — отвечает девушка и подходит ближе.
— Э-эх! — Великан радостно переводит дух, а сердце его волнуется, как бурное море. Ну нет, так нельзя! Нельзя, чтобы море, летним зноем нагретое, так бушевало в груди, каждой волной своей и обжигало, и освежало. И стыдно Великану в этом признаться. Стыдно и за свои огромные лапищи, за желтые космы волос.
— Вот те на! Что мне с тобой делать?! — растерянно вымолвил Великан. — Уж больно ты хрупкая, уж больно ты нежная, и так нежданно-негаданно появилась! Да вправду ли ты и есть мое счастье, моя милая, моя суженая?
— Присмотрись, узнай, тогда и суди! — засмеялась девушка, и пояс из бусин, вторя ее смеху, зазвенел, засверкал сине-лиловыми, зелено-синими огоньками.
А Великан потопал к озеру за советом.
— Послушай, друг, мне повстречалось счастье! Да как узнать, взаправду ли это мое счастье, моя суженая? Идет мне навстречу и говорит, будто я ее искал. Еще чего! Разве я искал? Я просто так пошел Видземе посмотреть.
Призадумалось озеро, темные морщины избороздили его лик. Долго оно молчало и наконец заговорило:
— А есть у нее в глазах зеленые искры? Есть шаль цвета речной волны? Тиха ли речь ее, как шепот камышей? Такой была моя суженая, мое счастье, верное, настоящее. Когда я разбушевалось в бурю и вздумало из берегов выпрыгнуть, она меня успокоила, накрыла покрывалом из водяных лилий...
|
|
|
Выслушал Великан, что сказало ему озеро, и пошел обратно. Видит — сидит у дороги девушка, пояс из бусин в руках теребит.
— Что же ты тут сидишь? — спрашивает Великан.
— Тебя жду и все думаю, куда поведешь меня — только до реки Гауи или до самого моря? ,
Глава 5
— А ты для меня ненастоящее счастье. В глазах у тебя нет зеленых искр, и речь твоя не похожа на шепот камышей... А покрывало из водяных лилий ты ткать умеешь?
— Нет, не умею, — и смуглая душистая рука ее легко легла на плечо Великана. — Посмотри, как синеет там даль, у края неба. Побежим с дорогой наперегонки, это я умею. Я так хочу увидеть море.
Теплой волной захлестнуло сердце Великана, но вот она схлынула, и сомнения грудой серых камней навалились ему на голову и грудь. Он снял с плеча смуглую руку девушки и один пошел к высокому холму. У большого холма и мудрость большая. Наверняка холм даст ему мудрый совет.
Высокий холм гордо взирал на облака и сперва даже не слышал, о чем ему толкует Великан, а когда услышал, сердито нахмурил лоб.
— Что ты ко мне пристал? — проворчал он недовольно. — Почем я знаю, каким должно быть твое счастье?
— Не сердись, брат! Я к тебе только за советом. Ты же знаешь, каким бывает настоящее счастье.
— Мое счастье, моя суженая, была молчалива. Сидела в тенистом ельнике и восхищалась моей высотой. Глаза у нее темные, как земля на пашне, волосы цвета ольхи, когда в ольшанике токуют тетерева.
— Спасибо, брат, — сказал Великан, кивнул головой и побрел обратно. А у самого глаза грустные-грустные. Отыскал он девушку у пригорка в Рауне и смущенно вымолвил:
— Нравишься ты мне... Очень нравишься, но ты ненастоящее мое счастье. Ты не молчалива и мной не восхищаешься, и глаза у тебя не темные, как земля на пашне... Ступай своей дорогой.
Но девушка только рассмеялась в ответ, да так весело, что на обочинах дороги повыскакивали ватаги белых ромашек.
— Я, правда, твое счастье, твоя суженая. Пойдем вместе до самого моря. Ведь ты ходок неутомимый, да и у меня шаг легкий. По вечерам твои руки будут служить мне изголовьем, а днем я буду шагать с тобой рядом и слушать твои рассказы. Ты высок и, значит, будешь видеть дальше меня. И порой я буду проситься к тебе на руки, и тогда я тоже увижу дальние дали. Каждое утро твоя улыбка будет светлее вчерашней.
— Но ведь ты ненастоящее мое счастье, — прошептал Великан, едва не захмелев от одного ее взгляда. Бывают же у
Виктимология адциктивного поведения
иных глаза, точно сизой дымкой подернуты, и взгляд их согревает и манит. — А может, ты и в самом деле мое счастье, — помолчав, добавил Великан, чувствуя на щеке ее легкую смуглую руку. И все же опять отправился просить совета. На сей раз он пришел к Медвежьему болоту.
|
|
|
— Слышь, дружище, ты такое большое, широкое, много видишь, много знаешь. Дай совет. Скажи ты глупому Великану, каким должно быть настоящее счастье.
— Мое счастье, моя суженая курлыкала по-журавлиному и день-деньской жаловалась на мои окнища, все грозилась уйти, убежать, но весной всегда ко мне возвращалась. Волосы у нее, как серый лишайник, а руки цепкие, как корни можжевельника. Я был с ней очень счастлив.
— А не заводила ли она речь все о море да о море? — спросил Великан, и голос его прозвучал так жалобно, словно стон ветра на голой осенней поляне.
— Ну, что же это за счастье, если то и дело про море твердит! Море отсюда не видать, оно очень далеко.
Опечалился Великан, пошел прочь.
— Не твоя суж-ж-женая, не твое счас-с-стье! — весело зудели мелкие болотные слепни, присаживаясь на вспотевшие плечи Великана.
Он не вернулся к пригоркам Рауны. Нечего ходить прощаться, коли счастье это ложное.
Лето щедро дарило благодатные дни, один краше другого, но потом вдруг одумалось, заскупилось. И дни стали серыми, один печальней другого. Вечерами в августе горьковато пахли головки хмеля, горечь пробралась в сердце Великана. Почему же счастье его так прячется? Может, он случайно прошел мимо него?
Небо застлали темно-синие сентябрьские тучи, березы теперь кажутся белыми свечами, каждую ночь ветер сшибает их желтое пламя, с каждой ночью блекнут огни лета. И лишь еловые леса синеют на горизонте, смотришь на них — и сердце томят воспоминания.
В первые заморозки голубым утром воротился Великан в холмистую Рауну. Не позвякивает ли тут где-нибудь пояс из синих бусин? Не зазвенит ли за кустами веселый смех, и не лягут ли на его плечи легкие смуглые руки? А нежный голос не попросит ли его ласково: «Ведь ты больше меня, и ты ви-
Глава 5
дишь дальше. Возьми же меня на руки... побежим наперегонки с дорогой... ».
Но никто не вышел ему навстречу. Только деревья шумно спорили с ветром да по-осеннему пахли кустики брусники.
Малая речушка, которую Великан не видел летом, петляла в кустах ольхи и лещины, коричнево-зеленая в зарослях, светло-голубая на открытых местах, похожая на жемчужный пояс...
— Ау! Где ты, мое счастье! — закричал Великан во весь голос.
— Ау-у-у-у! — откликнулась речка.
— Ау! Покажись, счастье мое, покажись! — еще громче крикнул Великан.
— Ау-у! — откликнулась речка. — Ты меня не узнал, ты в меня не поверил...
— Куда ты спешишь, журчалочка?
— К Гауе, к Гауе, а потом с нею вместе к морю! Сердце Великана сжалось от боли. Он приник к земле,
слуцгая журчание речки и голос своих воспоминаний.
Шли дни, шли годы. Великана больше ни разу не встречали среди Раунских пригорков. Но на берегу малой речушки появился утес. Так тесно приник он к земле, так низко пригнулся над речкой, что капли воды прибрежного родника из-под него падали прямо в речную воду. Камень этот похож на огромное веко, прикрывающее глаз, в котором таятся печаль и воспоминания. А мелкие капли родниковой воды постоянно повторяют путнику:
— Эта речка была когда-то поясом из синих бусин. Он принадлежал моей суженой, моему счастью. Из-за моих сомнений оно преобразилось. Но то было мое счастье, и никто другой не мог его ни узнать, ни понять...
— То было твое счастье, — журчала речка, — и никто другой не мог его ни узнать, ни понять...
Вопросы для размышления и обсуждения:
• Отчего у Великана возникли сомнения в истинности своего счастья?
• Почему преобразилась суженая Великана?
• Ассоциации с какими событиями жизни рождает эта сказка?
Возможные линии обсуждения сказки:
• Сожаление об упущенных возможностях, неправильном
Виктимология аддиктивного поведения
выборе в важной жизненной ситуации. Ситуации, после которых все в жизни «идет наперекосяк».
• Ответственность перед теми возможностями, которые дает жизнь.
• Чужие советы и их влияние на жизнь человека.
• Горечь утраты и сожаление о «собственной глупости» может привести к остановке в развитии и регрессу.
События, связанные с потерями или неверными решениями, служат жизненными уроками. Они осмысляются и поступают в копилку жизненного опыта. Если этого не происходит, некоторое событие может стать «камнем преткновения» и овладеть мыслями и чувствами человека. Чувство «невозможности что-либо изменить» может довести до отчаяния. Так утес у речки роняет слезы, а сама речка бежит к морю. Утес «увлечен» своей потерей, а речка следует своему пути.
|
|
|
