 |
Сергей Кара-Мурза. гипотеза
|
|
|
|
Сергей Кара-Мурза
Почему марксисты так уперлись:
гипотеза
ХIХ век стал веком интенсивного проектирования форм. Научная, буржуазные и промышленная революции были всплеском изобретения, конструирования и быстрого строительства структур общественного бытия – политических и хозяйственных, образовательных и культурных, военных и информационных. Объектами конструирования были и разные типы человеческих общностей – классы и политические нации, структуры гражданского общества (ассоциации, партии и профсоюзы), политическое подполье и преступный мир нового типа. Важные проекты новых форм делались в виде утопий (например, утопический социализм), футурологических предсказаний или фантастики, более или менее основанной на рациональном знании.
Огромным проектом стало конструирование новой страны и нации как авангарда Запада – США. Этот «новый Израиль» («сияющий город на холме») был до мелочей изобретен отцами нации, и представлен почти в чертежах, как в хорошем КБ. К работе привлекались и ведущие мыслители Европы.
В России со второй половины ХIХ века проектирование новых форм велось как в рамках консервативной доктрины самим правительством, так и относительно радикальными культурными и социальными движениями – либералами и революционными демократами, анархистами и народниками. В начале ХХ века большие проекты новых форм жизнеустройства выдвинули консервативные реформаторы (Столыпин), либералы (кадеты) и большевики. В разработку этих проектов были вовлечены все типы знания.
После революции 1905-1907 гг. по степени привлечения научного знания стал выделяться проект большевиков. В нем шло быстрое развитие интеллектуального аппарата марксизма, основанного на картине мира классической науки. В ходе этой работы был в большой мере преодолен механистический детерминизм, свойственный историческому материализму.
|
|
|
Ленин и близкие к нему интеллектуалы в большей степени, чем другие политические течения, сумели интегрировать в одну доктрину методологию марксизма, традиционное знание и связанное с ним «народное» православие, разработки анархизма (концепцию М. Бакунина о союзе рабочего класса и крестьянства) и концепцию «некапиталистического пути развития» народников. В среде большевиков были развиты системные идеи (А. А. Богданов стал творцом первой теории систем – тектологии).
В целом, в программе большевиков к 1917 г. присутствовало видение России как большой динамической системы в переходном состоянии и уделялось большое внимание структурному анализу общественных процессов.
Вот неполный перечень больших проектов социального конструирования:
Выбор между двумя большими проектами – социал-демократии и коммунизма; военный коммунизм; превращение советов в системообразующую структуру нового государства; изобретение «номенклатуры»; модель СССР; советское нациестроительство; проектирование нового типа народного хозяйства.
Впервые в индустриальной цивилизации было построено народное хозяйство в основном не по типу рынка, а по типу семьи – не на основе купли-продажи ресурсов, а на основе их сложения.
Уже в дореволюционное время большая работа по проектированию структур была начата в Академии наук (КЕПС). После 1917 года эта установка сразу была реализована в формообразовании самой науки (прежде всего, в создании нескольких десятков системообразующих научно-исследовательских институтов в 1918-1919 гг. ). Сам НИИ как особая социальная форма науки был русским изобретением.
О НЭПе, 30-х годах и войне и говорить нечего - в проектировании советских социальных форм было сделано множество изобретений крупного масштаба. В 20-е годы была доработана необычная модель промышленного предприятия, в котором производство было переплетено с поддержанием важнейших условий жизни работников, членов их семей и вообще “города”. Школа и наукограды, детсад и пионерлагерь, отопление бросовым теплом ТЭЦ и Единая энергетическая система, советская армия и здравоохранение. А ВПК был так необычен, что США затратили около 10 млрд. долларов только чтобы подсчитать расходы СССР на вооружение (это, по их словам, был самый крупный проект в общественных науках за историю человечества).
|
|
|
Видимо, самой тяжелой была неудача первого этапа в коллективизации. Разработка модели кооператива для советской деревни была, видимо, одним из немногих имитационных проектов, скопированных с чужого успешного опыта.
А в целом социальное конструирование около ста лет велось на собственной (модернизированной) мировоззренческой и методологической матрице. На выработку советских форм марксизм не оказал большого влияния. Положение изменилось в 60-е годы, когда сошло поколение стариков.
К концу ХХ века в сознании советской интеллигенции была сильно ослаблена историческая память, что было одним из проявлений культурного кризиса. Образованные люди потеряли интерес к большим комплексным программам, которые осуществлялись всего полвека назад. Им стало казаться, что массивные структуры современной цивилизации, в которых протекала жизнь страны в 70-80-е годы, возникли естественно, почти как явления природы. Когда в них перестали видеть продукт социального творчества, который надо непрерывно воспроизводить, «ремонтировать» и развивать, они стали деградировать, разрушаться и расхищаться.
Новый всплеск активности в социальном дизайне начался в конце 80-х годов. Проектирование будущих форм исходило из двух принципов: возможно более полного слома советской системы и копирования западных структур как «естественных» и эффективных. Это было имитационное проектирование.
Первым делом, речь шла о формах государственности. Пример - предложенная А. Д. Сахаровым “Конституция Союза Советских Республик Европы и Азии” (1989). Она означала расчленение СССР на полторы сотни независимых государств. Например, о нынешней РФ в ней сказано: “Бывшая РСФСР образует республику Россия и ряд других республик. Россия разделена на четыре экономических района - Европейская Россия, Урал, Западная Сибирь, Восточная Сибирь. Каждый экономический район имеет полную экономическую самостоятельность, а также самостоятельность в ряде других функций”.
|
|
|
К чему привела имитация как методологический принцип, мы видим. Нужно создавать свою методологическую и организационную базу для творчества в социальном проектировании.
Исходная точка проектирования – «здесь и сейчас». Мы проектируем будущее не из реальности США или Швеции, не из царской России или СССР, а из РФ начала ХХI века. Для понимания сущности исходной точки надо знать ее генезис (зарождение и развитие в прошлом) и динамику изменений. Для этого необходима рефлексия как особый тип анализа. Приходится подвергнуть критическому рассмотрению методологические установки, которые столкнулись при зарождении советского проекта. Из кирпичей его руин придется строить новые формы.
Я думаю, это и возмущает марксистов, которые не позволяют приближаться к их священному и сокровенному знанию. А участвовать в новом проектировании на базе " нового марксизма" не желают - потеряют ореол эксклюзивности.
Но уважить их невозможно, потому что весь клубок альтернативных проектов России был переплетен с влиянием марксизма. Грамши советовал «похоронить истмат со всеми подобающими почестями», но не получилось.
--------------------------------------------
= люди и годы =
|
|
|
