 |
Первые музыкальные впечатления
|
|
|
|
В том же возрасте, лет в 8-10, Господь подарил мне первую музыку. Трейлер - наилучшее место для постижения чистых механических звуков, особенно если живешь на шоссе под Детройтом: ты весь окружен техническими звуками.
И я, будучи впечатлительным ребенком, проводил гипнотические часы, слушая урчание обогревателя. Уверен, что любой бедняк, читающий эти строки, знает, что такое обогреватель. Я "играл на арфе" на проволоке его решетки - знаете, у него спереди такая решетка. Кроме того, я устраивал себе барабаны из маминых кастрюлек и сковородок и лупил по ним металлическими игрушками. Я сидел и слушал шум машин и обогревателя, как он включается и выключается. Разные были шумы: жужжание папиной электробритвы, например. Иными словами, я вырос не под шкворчание маминой сковородки, а под удивительным красным глазком на алюминиевом выключателе ее электросковородки. Понимаете, к чему я клоню? Я вырос в наэлектризованной, повышенно-электрической среде, в жестянке из-под сигар, посреди этого чертова поля у железной дороги.
Семья Бишопов
Среди наших соседей была одна поразительная семья, оказавшая на меня большое влияние - семья Бишопов. Простецкие деревенские раздолбаи. Отец пьян с самого рождения, но мужик хоть куда. Мать - весьма пышная тетка, наполовину индеанка-чероки - в свое время, судя по всему, была ого-го. Я был в нее положительно влюблен.
И, естественно, они постоянно плодили детей. Не соображали, понимаете. Были слишком заняты еблей. В те времена никаким планированием семьи и не пахло. Люди считали, что контролировать рождаемость негуманно. Так это и есть негуманно. Бесчеловечно, и мы как раса становимся все менее и менее человечными. Мы становимся чем-то другим, вот и все, и первый, кто поймет, куда мы движемся, получит кучу денег, попадет в телевизор и т. д.
Короче, Бишопы были интересные. Никогда не забуду, как мистер Бишоп сказал мне: "Ты, Джимми, телом трус, а умом - чемпион". Он не просто сказал, что я умный. Он имел в виду, что я умом борец, и в борьбе должен использовать ум, а не тело, так как сложение не позволяет - уж слишком я субтильный. Он, наверное, углядел во мне некоторую женственность. Глазищи такие же, как сейчас, а голова - меньше, и не было длинных волос, которые бы это скрадывали.
У Бишопов был сын Дэвид, Дэвид Бишоп, в некотором роде мой кумир - широченные плечи, грудная клетка - эдакий Элвис - хулиган, крутой парень с короткой стрижкой. Ему даже волосы отращивать не надо было. Красивый парень: чувственный рот, правильные синие джинсы, и еще он умел играть на гитаре. Он играл песню "Bulldog" - очень популярную тогда, а также песню "Raunchy" Duane Eddy и прочее в этом роде. Он увлекался роком а-ля Link Wray, и я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так играл на пустотелой гитаре, - на большой, толстой пустотелой гитаре. Так ко мне пришла кое-какая музыка. Он еще однажды попал в шоу Дика Кларка.
Кроме того, у Бишопов имелась дочка Диана, что вылилось для моих родителей в целую проблему. Диана была на пару лет младше, но уже тогда меня, совсем еще мальчишку, к ней тянуло. Характерного для их семьи сложения, с огромными губами, с такими, такими: она была рождена для секса, эта девочка. У нее очень рано отросли здоровенные сиськи, и мой папа забеспокоился, что это не к добру. Как-то раз он засек меня с ней, мы просто разговаривали, но последовала целая лекция. Он сказал: "Джим, ты не должен водиться с такими людьми, ты такой неиспорченный, мало ли что" - а что? - не сказал. Что? Секс? Я не мог понять, в чем дело. Вообще не понимал, в чем проблема.
Еще мне запрещалось гулять возле железной дороги, а туда бегали все ребята из нашего поселка - вообще там детей было немного, человек семь. Мне не разрешали, но я, конечно, все равно бегал, хотя играть возле железки и при этом появляться на глаза каждые 20 минут было затруднительно.
И вот однажды - а я уже подрос, стал посимпатичнее, барабанил в группе и т. д. - однажды я встретил Диану Бишоп, мы с ней пошли на железку, и там я похватал ее за сиськи - впервые в жизни подержался за сиськи. Полагаю, что отец, который вышел меня искать - и через пять минут нашел - ни о чем не догадался, думал просто, что я ходил на железку.
Во всяком случае, после этого мне приснилось, как он гоняется за мной с двумя револьверами, в ковбойской шляпе - гоняется по всему поселку, а я пытаюсь спрятаться у железнодорожных путей. Местность холмистая, было где прятаться. Однажды из этого вышла песня "Sister Midnight".
|
|
|
|
|
|
Микки Мэнтл и мой отец
Моим первым настоящим героем стал Микки Мэнтл, если кто не знает - гениальный центральный нападающий бейсбольной команды "New York Yankees". У него были мощнейшие ноги - невероятные, огромные, мощные ноги, - потрясающее телосложение и чудесные светлые волосы, такие светлые, что почти не видно. И мне страшно нравилось это движение, как он замахивается битой по мячу. Он многое для меня значил. Это была сгущенная сила - а ведь я в детстве так часто и болезненно ощущал собственное бессилие. Почему-то он был очень важен для меня - и он, и вся команда. Тогда еще Уайт Форд, другой чрезвычайно светлый блондин, был у них питчером, вообще много было отличных игроков. Команда что надо. Я жил в Детройте, а болел за "New York Yankees", это, наверное, папа меня на них подсадил. Классная команда, настоящее братство. Мне это страшно нравилось. Это был класс!
Мой отец до войны был профессиональным спортсменом. Играл в низших лигах - в местных командах за "Brooklyn Dodgers" - и неплохо. Звезда местного значения. А потом разразилась война. Он так и не попал в высшую лигу - из-за войны.
После войны он решил получать образование - ему этого сильно не хватало. Учился с той же легкостью, что и я, получил несколько стипендий, чтобы учиться на врача-остеопата, но скучно стало.
Как и его сын, он все время убегал от успеха, и я считаю, правильно, потому что успех - он превращает тебя, не знаю, в "ангела Чарли". Успех лишает тебя запаха. Перестаешь хорошо пахнуть. То есть, прошу прощения, стерильность, стерильность, стерильность заебывает. Стерильность бесит. Да, я - за детей, если они случайно получаются, понимаете меня? Пусть дите живет как хочет. В конце концов, они, когда нас делали, не спрашивали нашего позволения - так пусть оставят нас в покое.
Короче, поразмыслив, не стать ли ему зубным врачом - отец в конце концов стал учителем.
В раннем детстве я проявлял способности к его игре - бейсболу. Всегда, даже маленький, норовил играть его битой. Мой отец здоровый мужик, гораздо крупнее меня: больше 6 футов росту и очень сильный. И бита у него тяжеленная, 44 унции, но я хотел играть именно ею. В детстве получалось. Но он никогда не пускал меня в "детскую лигу". Не позволял заниматься организованным спортом. Говорил: "Тебе, Джим, пока не понять, а потом спасибо скажешь. Иначе принесут тебя в жертву". Я догадываюсь, чего он боялся: мне будут льстить и толкать меня в профессиональный спорт, а это, по его мнению, не лучшее место для меня.
А я, кстати, огорчался. Все ребята играют в "детской лиге", а мне нельзя? Мне оставалось самоутверждаться только в индивидуальном спорте. Единственное, где мне разрешили поиграть со всеми в бейсбол - это в лагере, где папа случайно оказался вожатым - ну, чтоб я был под присмотром даже на летних каникулах, так? И он был питчером и играл с нами, детьми, в бейсбол.
Однажды я решил, что могу с ним так поступить - у меня уже был такой удар, что я мог это сделать: он кинул мне быстрый мяч прямо в середину, а я отбил, целясь ему в зубы. И сбил его с ног. В зубы не попал, но с ног сшиб. Он, конечно, на следующий же день встал с постели, но шишка была серьезная. И все-таки через несколько лет я попал ему по зубам, когда мы играли в гольф, - к гольфу у меня тоже талант, с удовольствием бы на нем деньги зарабатывал. Самое лучшее в гольфе - это огромная дистанция между тобой и партнером. Вы встречаетесь только при первом ударе и в самом конце.
Все равно что жизнь. А в промежутке делай что хочешь. Там много одиночества и сосредоточенности, и прекрасное ощущение силы, когда можешь - просто своими руками и маленьким металлическим инструментом - отправить мяч на сотни ярдов, просто силой рук, не напрягаясь, одним изящным движением, - да не просто на сотни ярдов, а на сотни ярдов точно туда, куда надо. Прикол. Мой переход от гольфа к музыке воплотился в паре тапочек для гольфа, стоящих на гальванизированной стали и снабженных контактными микрофонами - это мои танцевальные тапочки.
|
|
|
|
|
|
Спутник и Кастро
Вернемся в начальную школу. Произошло два события всемирного значения, не знаю даже, в каком порядке. Одно - это спутник: первый искусственный спутник, запущенный русскими в 1957 году. Когда полетел спутник, вы не поверите, какого я наелся говна от нашей училки, миссис Шрайбер. Никогда не забуду суку. Она у нас вела в пятом и шестом классе. Поучение было адресовано всему классу, но на мне она отыгралась за всех. "Вот запустили они эту штуковину, прямо в небо запустили, а ты, Джим Остерберг, сидишь тут, как, блин, как автостоянка какая-то! Сидишь себе сзади, ухмыляешься, и нормально тебе, и ты не потрудился даже бумагу и карандаш на урок принести", - и тра-ля-ля и тра-ля-ля, - "а русские тем временем:" - и мы должны, должны, мы обязаны наращивать мозговую мощь - "и вы все, дети, должны собраться и выучить эту чертову алгебру и так далее, и делать дело, делать его для всех нас". Так и сказала, не знаю даже, как это понимать. Очевидно, никак.
А другое событие - это когда Кастро победил на Кубе. Очень скоро это зацепило нацию - нацию Среднего Запада, настоящую реальную нацию, в которой я жил среди кукурузных полей и пыльных дорог, ты помнишь, детка, эти ебаные пыльные дороги - кукурузные поля и проклятые домишки, которые я считал особняками, пока не увидел настоящие особняки?
Короче, когда выяснилось, что Кастро не за наших, у нас на школьном стадионе случилась целая драка. На нашем стадионе, кстати, была изображена огромная карта Америки - очень точная, между прочим. Наверное, это сделали, чтобы получить деньги на стадион. Это было еще в общественной школе (еще до Анн-Арбора) под названием Carpenter School: "Когда из школы Карпентер шагает ученик, то "всем ребятам он пример!" везде несется крик" и тра-ля-ля и тра-ля-ля, - ну и вот, наверное, собрался PTA (совет учителей и родителей) и решил: "Вложим деньги в этот стадион, если на нем будет изображена карта США".
Ну и короче, была драка по поводу Кастро. Затеял ее Брэд Джонс, аккуратный, тощий, прыщавый парнишка, немного похожий на моих любимых рок-звезд: Пол Джонс, Манфред Мэнн. Брэд классно выглядел, правильно одевался, был такой свободный, по выходным ходил в кино на "Дракулу". Он заговорил про Кастро, а я возьми да и скажи: видел Кастро по телику, он мне понравился. И тут началось.
В общем, Кастро - это было целое дело. Включилась промывка мозгов.
|
|
|
Куриный обед у Бишопов
Что у Бишопов было здорово - это куриные обеды. Мистер Бишоп шел и покупал штук пять-шесть - семья-то большая - пять-шесть хороших цыплят.
Эх, вот бы все-таки выебать Диану Бишоп. Так я ее и не выебал. Ну, может быть, когда-нибудь. Кто знает.
Брал он, значит, полдюжины цыплят, приносил домой живыми, складывал в мешок и давал Дэвиду, сыну своему, держать горло мешка на выхлопной трубе. Сам заводил мотор и морил птиц газом. Говорил, так вкуснее. Проще, чем резать. Уж не знаю, как они этих цыплят потом готовили и как умудрялись есть.
Дети гостят в трейлере
Однажды мои одноклассники приперлись в гости - посмотреть, что такое трейлер. Это было в старших классах начальной школы, когда я перешел учиться в Анн-Арбор. Папа меня специально перевел, чтобы я учился вместе с умными детьми. Внезапно я очутился среди ребят, которые были почти такие же умные, как я, но все равно я был на голову выше, и пиздец.
Ну и опять же, у этих детей, богатеньких, были, например, свитера из настоящей шерсти и прочее. Я ничего подобного раньше не видел. И у них была какая-то там своя дружба, и они могли ходить домой пешком, всего несколько кварталов, а мне надо было ехать много миль на автобусе. Так что особого взаимопонимания между нами не возникало.
Но как-то по-своему они все ко мне прикалывались, потому что никогда такого не видали. Я казался им странным парнем, знаете. И как-то раз вся эта компания, чьи папаши владели разными мелкими строительными фирмами и консультациями, или были врачами и так далее, решила нанести мне визит - у нас был даже сын тогдашнего президента компании "Форд", сын Р.Дж.Миллера, Кенни, мы с ним дружили. Кенни, кстати, никогда бы так не поступил. Ни за что не сделал бы мне такую гадость.
Они пришли ко мне - в мой трейлер - пришли единственный раз, просто посмотреть, что это такое. Я думал, они дружить пришли, а они стали исследовать помещение, залезать в ванну в одежде, типа: "Че, оно по правде работает?", крутить там краны. А потом вылезли наружу и стали раскачивать мой дом, чтобы проверить: вдруг завалится с опор. Так что мне пришлось узнать кое-что о людях - о буржуазии. Ненавижу.
Как меня уволили
Помню, как меня впервые уволили с работы. Я многое понял. Был такой мистер Роджер, шофер-дальнобойщик. А я уже достаточно подрос, чтобы стричь газоны. Я много газонов подстриг в нашем поселке. Это был самый дешевый. Хозяин платил мне всего 35 центов - газоны, конечно, были маленькие. Но у Роджера газонокосилка была негодная. Он никогда не точил ей лезвия. Как тут прикажете косить?
И вот однажды он решил, что я плохо работаю - он всегда проверял краешки и так далее - и уволил меня. А потом, когда он не видел, я так ревел - не мог успокоиться. Я был просто раздавлен. Он еще сказал: "Ты пойми, - говорит, - я вроде как прораб на стройке:"
Я не мог поверить, что уволен. Я всегда был уверен, что меня все любят, - знаете, из тех детишек, которым никогда не говорят "нет", по крайней мере взрослые. Дети мало что соображают, но со взрослыми-то я знал, как обращаться.
Он сказал: "Вот смотри, например, я прораб и вижу. что кто-то плохо работает. Что я делаю? Я его увольняю. Ты был на работе. Ты работал плохо. Ты уволен".
Я тогда не вполне понял. Дядька был угрюмый, вредный, как многие холостяки: жены нет, алкоголик. Но зарабатывал он нормально - вполне нормально для своей работы, - и явно хотел преподать мне урок. Не только ради моего блага - он ощущал на это моральное право. И был настолько любезен, что сообщил мне об этом. Я абсолютно уверен, что он был святой. Настоящий святой. Если кто-то плохо работает, его необходимо уволить. Впоследствии я всегда получал большое удовольствие, когда в какой-то момент чувствовал моральное право сказать: "Ты уволен!". Ибо у каждого человека есть право сказать "нет".
|
|
|
