Айвор Бенсон об «экономической науке» и «профессиональных экономистах»

Дадим, например, слово известному шведскому политическому деятелю и журналисту Айвору Бенсону, перу которого принадлежит ряд интересных статей и книг по новейшей европейской и мировой истории. Один из вопро­сов, который его волновал, – роль «профессиональных экономистов» в жизни западного общества. Он задает справедливый вопрос:

«…Как объяснить, что западноевропейский интеллект, который на деле показал свою способность послать человека на Луну, не сумел распознать, что ростовщичество используется для того, чтобы развратить и силой при­вести Запад к рабскому подчинению?.. Как насчет экономистов и финансо­вых экспертов? Разве они не используют все достижения разных дисциплин и все методы исследования современной науки, пытаясь решить проблемы распределения и обмена товарами, продуктами человеческого труда, в чем им помогает компьютерная техника, которая может во сто крат увеличить возможности человеческого интеллекта?»

Айвор Бенсон пытается дать ответ на поставленный вопрос:

«Частично это можно объяснить тем, что в течение более чем столетия западный интеллект сосредоточил свое внимание почти исключительно на проблемах науки и техники, был сполна вознагражден и получил новый сти­мул благодаря достигнутым результатам.

Вторая половина ответа на вопрос заключается в том, что доходы этой мошеннической денежной системы так велики, что полчища в общем­то не­винных людей с благими намерениями, активно вовлеченных в надуватель­ство, могут быть щедро вознаграждены – среди них политики, банкиры, академики и журналисты. Человек устроен так, что очень немногие могут устоять перед искушением получить явную личную выгоду или в матери­альной форме, или в плане карьеры. Зло это усугубляется явно выраженным у европейцев инстинктом накопительства, наиболее ярко проявляющимся в современной мании приобретательства, которая еще крепче привязывает массы к системе ссуд, так как сиюминутная эйфория от обогащения делает их абсолютно нечувствительным и ко всем другим соображениям…»

Бенсон также обращает внимание на отсутствие в «экономической нау­ке» нормального понятийного аппарата и грамотно и фундаментально сфор­мулированных целей:

«Ее (экономической науки. – В. К.) надуманность проявляется в том, что она не пытается, как положено, разработать свою терминологию, на­пример, объяснить термины “деньги” или “кредит”. От экономистов сложно ожидать решения проблем, которые они не могут даже поставить и четко сформулировать…»

Также подчеркивается, что «экономическая наука» крайне умозритель­на, она не очень интересуется фактами реальной жизни, да и факты эти за­частую оказываются информацией «за семью печатями»:

«Послав человека на Луну, американские ученые доказали, что они вла­дели всеми фактами, имеющими отношение к проблеме высадки человека на Луну и его возвращения на Землю. Если бы те ученые действовали как эконо­мисты, то астронавты или сгорели бы дотла на земле, или бы были запущены в космос, но никогда не вернулись на землю. Экономисты не в состоянии со­брать всю необходимую информацию, потому что самая важная информация намеренно изымается…»

Современные «экономисты», по мнению Бенсона, крайне «зашоренные» люди, у которых отсутствуют интуиция и понимание духовной природы многих проблем, которые они пытаются «исследовать»:

«У авторов книги Второзаконие, пророка Мохаммеда, Шекспира и дру­гих не было даже малой доли той информации, которой владеют современные экономисты, но они могли решать проблему ростовщичества, довольствуясь имеющейся информацией, потому что у них не было недостатка в тех знани­ях, которые являются ключом к решению всей проблемы, а именно знания о человеке и его нравственной природе (выделено мной. – В. К.)».

Успех или неуспех в любой настоящей науке определяется эксперимен­том, опытом, практикой. Но в «экономической науке» этот принцип оценки истинности знания не «работает». Кроме того, человек, зараженный различ­ными страстями (а «профессиональные экономисты» ими сильно заражены), не может быть объективным и познать истину:

«Таким образом, предмет научной “непредвзятости” и “беспристраст­ности”, которыми так похваляются экономисты, при этом исключая самого человека, его жажду приобретательства и власти, как и его неспособность устоять перед искушением несправедливости, не только не дает положи­тельных результатов, но является контрпродуктивным, умножающим и укрепляющим пороки ростовщичества, вместо того, чтобы разоблачать их. Именно то, что придает телескопическую или микроскопическую силу интеллектуальному взгляду ученого, укрепляет и утверждает экономиста в его непонимании – непонимании, не наказуемом естественными послед­ствиями, как это имеет место в точных и технических науках, а награждае­мом престижем и высокими доходами».

Бенсон акцентирует внимание на том, что «профессиональные эконо­мисты» особенно ревниво охраняют такой столп современной «экономи­ки», как ростовщичество: Экономисты видят в ростовщичестве неотъемле­мую часть финансового механизма, который, как они надеются, однажды заработает. Во все века мудрые люди видели в ростовщичестве то, что не­избежно будет наращивать неправедность, станет орудием агрессии против «чужаков» и «проклятием разрушения», когда это практикуется по отноше­нию к другу или брату.

Окончательный вывод Айвора Бенсона звучит как приговор: «Коротко можно ответить так: экономика – лженаука (выделено мной. – В. К.)»¹.

«зрелый» маркс о капитализме

Несмотря на очевидные факты, классик марксизма весь пафос свое­го учения направил не против ростовщиков, а против капиталистов­предпринимателей, подстрекая пролетариат к «классовой борьбе» против них. Банкиры же, истинные творцы кризисов и реальные «хозяева жизни», у Маркса остались «за кадром». Марксу было не очень сложно разжечь такую «классовую ненависть»: с «капиталистами­предпринимателями» рабочие имеют каждодневное, пусть и не всегда прямое общение (прежде всего полу­чают заработную плату, которой они почти всегда недовольны), А кто такие банкиры, рабочие представляют очень смутно. Ведь банкиры-ростовщики грабят народ не только и не столько напрямую (т.е. через предоставление кредитов физическим лицам), но в первую очередь опосредованно – через промышленных и торговых «капиталистов».

В конечном счете промышленные и торговые «капиталисты» оказыва­ются лишь «посредниками» в процессе «выжимания соков» (т.е. присвое­ния стоимости) ростовщиками. Сами «соки» (новую стоимость) создают преимущественно рядовые люди физического и умственного труда. Ростов­щики «выжимают соки» из простых людей двумя основными способами, которые между собой тесно взаимосвязаны.

¹ А Б Фк: ю к М: Рк к, 2001 С 184–186

Во­первых, через периодическую «экспроприацию» прибыли, созда­ваемой наемными работниками в сфере производства, о чем мы только что сказали.

Во­вторых, через сферу обращения – кредит, торговлю, а также на­логи. О втором способе можно сказать следующее. Сегодня в условиях так называемой «рыночной экономики» почти каждый человек оказывается втянутым в сложные и густые денежно­кредитные сети. Иногда – в каче­стве кредитора, когда кладет свои деньги на сберегательные и иные счета в банке. Чаще – в качестве должника, когда берет в банке разнообразные кредиты – ипотечные, потребительские, на образование, «карточные» (ког­да пользуется «кредитной карточкой») и т.п. О том, что обыватель на За­паде сегодня живет в основном в кредит, хорошо известно. Также хорошо известно, что рост его долгов обгоняет рост его доходов и сегодня он ока­зывается в «долговой мышеловке». Чаще всего обыватель может высту­пать в обоих качествах – как кредитор и как получатель кредитов; о том, каков окончательный «финансовый результат» такого участия, мы ска­жем чуть ниже.

К сожалению, далеко не всем обывателям известно, что они могут быть втянутыми в кредитно­долговые сети даже тогда, когда никаких прямых отношений с банками у них нет. Прежде всего речь идет о механизме на­логового ограбления. Например, мы оплачивали как налогоплательщики долги государства перед Международным валютным фондом (кредиты ко­торого, кстати, частично или полностью были разворованы российскими и зарубежными ростовщиками), до сих пор продолжаем оплачивать таким же образом долги перед другими государствами. У американских налогопла­тельщиков сегодня извлекают из карманов более 450 млрд долл. в год для погашения долгов правительства перед ФРС.

Есть еще механизм ограбления через рынок и торговлю. Например, мы вносим деньги за коммунальные услуги, но даже не подозреваем, что в сто­имость этих услуг может входить плата за проценты по кредитам, которые коммунальщики взяли у банкиров (может быть, эти кредиты коммуналь­ному хозяйству не нужны, но они нужны отдельным руководителям это­го хозяйства, которые «оказывают услугу» не нам с вами, а банкирам – за определенную долю участия в проценте).

Все мы помним со студенческих лет, что основными элементами из­держек производства являются расходы на заработную плату, сырье, амор­тизационные отчисления на восстановление основных фондов и т.п. Но ведь в издержки производства также входят платежи за кредит! Мы иногда не подозреваем, какая высокая «кредитоемкость» может быть у отдельных товаров и услуг, особенно в условиях «расцвета» так называемых «финан­совых посредников»¹. Если учесть все формы участия людей в кредитных отношениях (как прямые, так и косвенные), то в целом по всем странам на­блюдается примерно одна и та же картина:

а) подавляющая часть населения имеет отрицательное сальдо участия в кредитных отношениях (сальдо представляет собой разницу между суммой прямо или косвенно оплачиваемых процентов и суммой процентов, получае­мых по вкладам в банках);

б) небольшая «прослойка» общества имеет нулевое сальдо участия;

в) «сливки» общества (несколько процентов) имеют чистые доходы от уча­стия в кредитных отношениях; вы уже и сами догадываетесь, что «сливки» пред­ставлены преимущественно «финансовыми слугами народа», т.е. банкирами.

Американец Шелдон Эмри так констатировал ситуацию, которая сложи­лась в США во второй половине прошлого десятилетия:

«Миллионы работающих семей Америки теперь должны нескольким тысячам семей банкиров сумму, которая в два раза превышает оценочную стоимость всех Соединенных Штатов»².

Почему­то о роли кредита в процессе имущественной и социальной по­ляризации общества классик марксизма в толстенных томах своего «Ка­питала» почти ничего не сказал. А ведь его знаменитый «всеобщий закон капиталистического накопления» при «переводе» с языка «посвященных» на язык, понятный «профанам», означает процесс непрерывного сосредото­чения всех богатств в руках не каких-то абстрактных «капиталистов», а в руках банкиров (ростовщиков), которые только и могут называться на­стоящими капиталистами.

Надо сказать, что Маркс внес свою лепту в русскую историю: ему уда­лось идеями своего «Капитала» разжечь классовую войну в нашей стране. При этом по одну сторону баррикад оказались наемные работники; по другую сторону – так называемые «капиталисты» в лице заводчиков, фабрикантов, купцов – представителей промышленного и торгового «капитала». Ростов­щики, т.е. настоящие капиталисты, оказались в стороне от этих столкновений и даже наживались на них (фабрики и заводы в результате забастовок несли убытки, объявлялись банкротами, а затем за бесценок скупались банкирами). Были в России и трезвомыслящие люди, которые указывали на лукавство и провокационный характер «экономической науки» Маркса. Среди них – рус­ские мыслители и общественные деятели С. Ф. Шарапов, А. Д. Нечволодов, Г. В. Бутми, которые разоблачали лживое учение Маркса.

¹ Д ющх э ю к ш к М К Дь

б ф ² Ш Э М – бк, – Р: http: worldcrisisrucrisis195211

Последний из них, в частности, писал в начале ХХ века (во время так называемой «русской» революции 1905–1907): «Карл Маркс, а тем более его последователи, называют “капиталом” всякое имущество – имение, фа­брику, завод, – хотя бы имущество это было заложено выше своей стоимо­сти, а “капиталистом” они называют всякого предпринимателя, хотя бы у него ничего кроме долгов не было. Всякому очевидно, что такой хозяин, помещик, фабрикант или лавочник есть не более чем батрак, состоящий в кабале у денежного капиталиста. Но Маркс и его последователи этого батрака­предпринимателя окрестили “капиталистом” и возбудили против него рабочего, да еще в эту междоусобную войну вмешали государство.

Восстал рабочий против фабриканта, крестьянин против помещика, и все вместе против государства; пошла распря; работа стала; деньги нужны всем; все идут к ростовщику закладывать и занимать деньги за какие угодно проценты.

А иудеи­ростовщики потирают руки и смеются, потому что вся эта рас­пря касается только видимого капитала (курсив мой. – В. К.) – имений, фа­брик, магазинов, а денежный­то капитал, ничего не производящий и всех разоряющий, невидим – кто его учтет? Да еще при такой суматохе?»

Бутми заключает: «Да, Карл Маркс – великий иудей. Он всех перессо­рил, а иудея­капиталиста оставил в стороне. Но русским­то людям следовало бы подумать, прежде чем учением Маркса раздувать внутреннюю распрю, от которой могут выиграть только иудеи, да разные инородцы, которые вос­пользуются общей суматохой для того, чтобы отложиться от России. Им, этим лжеучителям, следовало бы вспомнить слова Писания: “проклят, иже слепого сбивает с пути”»¹.

⇐ Предыдущая171172173174175176177178179180Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: