Аспекты филологического анализа текста

Уровень содержания произведения. На этом уровне определяется авторская позиция, способ воплощения идеи в образе, выявление сведений об эпохе, событиях, лицах, представленных в тексте, к содержанию можно отнести исследование контекста, в котором создавалось произведение.

Второй уровень анализа – композиционный. Здесь важно определить от какого лица ведётся повествования, кто является субъектом речи. От одного, либо от нескольких рассказчиков, с какой целью это делается. Композиционный анализ – синтаксических единиц, который формирует авторский стиль.

Исследование системы языковых единиц. Выявление ключевых мотивов, высвечивающих образный строй автора.

Культурная память текста

Тексты существуют во времени. Движение во времени. Тексты остаются неизменными, а воспринимающее сознание меняется постоянно, оно зависит от опыта аудитории. Изменения приводят к тому, что соотношение актуальной и потенциальной информации постоянно меняется.

Актуально – то, что понятно.

Потенциальное – это, то, что требует усилий для осмыслений.

Всегда, когда возникает необходимость в дополнительном истолковании текста, можно говорить о сдвиге в сознании. Необходимо различать понятия: произведение и текст.

Произведение – смысл заложенный автором, который рождается в определённом временном контексте.

Текст – поле методологических операций. Текст таит в себе бесконечные возможности интерпретации.

Два принципа осмысление текста:

Нерасторжимая связь с произведением, второй принцип – системность.

Биографический метод

Сложился в 19 веке, создал филолог Ш. О. Сен-Бёв. Романтик. Сторонник идеи неповторимости творческой индивидуальности. Карьеру начинал, как журналист. Публиковал литературные обзоры в журнале «глоб». После эти статьи вышли в отдельной книге «беседы по понедельникам». Книга представляла собой совокупность литературных портретов писателей. Вначале к этой книге не относились серьёзно, эту книгу называли энциклопедией французской литературы.

Суть метода в стремлении воссоздать облик автора, облик творческой личности в её историческом, психологическом своеобразии. Исследователь смотрит на текст через призму этой личности. Сен-Бёв считает, что изучение любого автора нужно проводить с самого начала. Изучение родословной необходимо, т.к. оно помогает понять природу автора. Особую роль он отдавал матери авторы. Сен-Бёв предлагает изучать ближайшее окружение. Значение имеют друзья, учителя, книги, которые читает автор. Это всё формирует духовные облик автора.

Вопросы, на которые нужно ответить:

Религиозные воззрения автора, отношение к природе, образ жизни, взаимоотношения в жизни, слабости и пороки. Основой этого подхода является автор как субъект сознания. Сен-Бёв пытался знакомиться с авторами, о которых писал. Если автора уже нет, можно исследовать его личность в косвенных источниках (письма, воспоминания, исторические труды) всё то, что пытается дополнить недостающий материал.

Элементы биографического метода всегда присутствовали в тексте. Помогали помочь осмыслить текст лучше, дали фундамент для возникновения психологического подхода и фрейдизма.

Биографический метод существует, но претерпевает изменения. Большинство исследователей ассоциируют его с другими подходами. Брандес считает, что необходимо создавать портрет автора нужно создавать на фоне общественных движений. Ланс считает, что единство с языком нужно использовать. Айхенвальд говорит, что надо игнорировать общее. Гений – это выпадение из общих правил.

Мифологический метод.

Возник в эпоху романтизма на рубеже 18-19 веков. Миф – греч. Мифос – предание сказание. Под мифом подразумеваются произведения фантазии, в котором содержаться попытки объяснения фактов реального мира. Мифологический метод познания был характерен для архаических эпох. В эпоху цивилизации на смену мифологическому пришло научное познание, но потребность в мифах не исчезла. Миф стал выполнять функцию важнейшего творческого механизма. А мифология выступает в роли источника тем, образов, мотивов для всего мирового искусства. Миф – первообраз культуры, чувственно неразложимое воплощение идей. Выявление таких образов помогает лучше понять суть произведения. Мифологический подход к литературе был разработан братьями Гримм, Афанасьевым, Буслаевым, Потебня, Веселовский. Сначала этот метод применяли в изучении фольклорных текстов, в них пытались выявить архетипические, мифологические мотивы.

В. Я. Пропп – «исторические корни русской волшебной сказки». Описание в русских сказках тридевятое царство, тридесятое государство. В описании этой страны архетип рая, счастливой страны. Образ рая может иметь множества вариантов воплощения, сохраняя связь с древней мифологической основой. В 19-20 веке исследователи обратили внимание на мифологические темы в творчестве современных авторов. Архетипы воплощаются не только в фольклоре, но и в авторских текстах.

Дональд Фанджер сравнил персонажей «идиота» и русских народных сказок.

Князь Мышкин = Иван дурак. Наивный простак, оказывающийся умнее всех.

Соня Мармеладова = архетип страдания.

В литературоведения 20 века. Тенденция неомифологизма. Литература стала более философской. Разрыв между литературой и философией. Сложные тексты, которые опирались на коллективный, образный опыт. Томас Манн – «доктор Фаустус». Дж. Джоис – «Улис». Современная литература предполагает исследование между универсальным смыслом мифа и его авторской интерпретации, возникающим в определённом тексте, в определённом историческом контексте.

№22 Методы изучения литературы: культурно-исторический, сравнительно-исторический, психологический

Культурно-исторический метод сложился во второй половине 19 века. Основоположник – филолога и историка Тена. «История Английской литературы», «история искусства».

В первой работе объясняется, что такое историзм. Выявляется связь художественного текста с историческим периодом его создания. Тен вводит понятие «детерминанта художественного текста». Детерминанта – время, социальная среда и её проблемы. Тен ищет в текстах отражение социальных процессов истории, психологию народа и века. Три ключевых понятия:

1)раса,

2)характер народа

3)среда.

Раса – темперамент, характерен для каждого народа. Совокупность устойчивых характеристик поведенческих и мировоззренческих, которые формируются под влиянием природных и социальных факторов и сохраняются на протяжении всей истории народа.

Характер народа – концентрированное выражение его истории. В характере преломляются переломные исторические события. Испанцы сформировались под влиянием реконкиста (многовековая борьба Испанцев с маврами).

Среда – это географический фактор (ландшафт, климат). Кроме природных, она включает социальные характеристики. (Тип семейного уклада, форма социального уклада).

Встреча расы и среды формируют рисунок литератур, исходя из этого, можно рассматривать эмоциональную картину. Филологи должны заниматься историей. Все исторические факты, помогающие в осмыслении текста, должны быть вовлечены. Мемуары, критика – образуют единый комплекс с художественным произведением. Для того, чтобы применить такой подход нужна широта кругозора. Опасность этого метода в том, что возможна ситуация, когда литературу перестанут рассматривать в специфическом ракурсе.

Сравнительно-исторический (компаративистика). Возник в последней трети 19 века в Русских университетах в Петербурге и Москве. Основоположник – Веселовский. Он специализировался на западной литературе. Он согласился поработать гувернёром в семье Голицыных. Посетил Англию, Францию, Испанию. «Историческая поэтика» Веселовский. История общественной мысли, выраженная в образной поэтической форме. Изучая литературу Веселовский обнаруживает факт повторяемости явлений. Это наблюдение наталкивает на мысль, что синхронной изучение рядов произведений помогает лучше понять их специфику. Есть такое понятие, как бродячие сюжеты, повторяя основу фабулы, они различаются деталями. Изучение литературы через поиск аналогий и сопоставление сюжетов. Главная трудность метода заключается в том, что различие формируются не только на уровне идейного содержания, но и на уровне языковых особенностей. Они коренятся во внутренних смыслах слов того или иного языка. Поиски параллели позволили обнаружить, что сходные сюжеты появились на древнем этапе словесного творчества. Древняя литература опирается на миф, как на одну из производящих конструкций, многие произведения литературы нового времени можно рассматривать как варианты универсальных сюжетов.

Психологический метод развивается в 70е годы 19 века. Происходит всплеск научных открытий в этой области. Ключевую роль в формировании этого метода (З. Фрейда, К-Г Юнг). Учёные обнаруживают, что действия человека опираются не только на рациональное, но и на иррациональное. Стихия определяет человека в большей степени. На человека накладывают фобии. Юнг был оппонентом Фрейда. Он считал, что мотивы человеческих поступков имеют не только природную, но и культурную основу. Культура в его восприятии – особый механизм обуздания агрессии. Учения Фрейда и Юнга помогли сформировать новую область знания – Психология творчества. Область знания отвечает на вопрос, какие механизмы управляют творческим процессом. Карл Гюстав Юнг доказал, что вдохновение может иметь точное объяснение с точки психологии.

Исследование литературы – это прежде всего исследование психологии творца. Метод помогает выявить связь автора и произведения. Метод предполагает особенности восприятия читателя. Благодаря Психологическому методу появились очень неоднозначные работы, которые помогли по-новому посмотреть на писателей. Исследователи ищут скрытые неврозы автора.

№23 Методы изучения литературы: социологический, формально-структуралистский, герменевтический

Социологический появился в России. Основатели – критики середины 19 века (Белинский, Добролюбов, Чернышевский, Писарев). Все эти критики представляли демократическое крыло критики. Они не признавали «Чистое искусство» Гегеля («искусство для искусства»). Они подчёркивали общественно – преобразующую роль литературы. Литература является одной из форм общественного сознания, она тесно связана с социальными явлениями. Отсюда вытекает ряд принципов.

1) В литературе нужно искать не индивидуальное, а социальное, нужно изучать фон общественной жизни.

2) Социальное положение господствует над индивидуальным.

3) Восприятие художественного текста зависит от того, к какому социальному слою принадлежит писатель.

«Не Сольери убивает Моцарта, а историческое бытие»Луковский. Партийность в литературе. Социологический подход востребован и в наши дни. На него опираются исследователи, которые занимаются исследованием массовой литературы. Этот метод развивали представители Франкфуртской школы (Теодор Адорно, Г. Маркузе, Макс Хоркхаймер).

Структуралистский сложился в начале 20 века. Его появление связано со стремлением принести в гуманитарные науки доказательную базу точных наук. Перейти от описания к аналитике. Объяснить появление этого метода легко. К начала века был накоплен такой объём информации, что описательные методы перестали быть эффективными. Информацию надо было структурировать. Истоки связаны с научными явлениями 20 века. ОПОЯЗ «Общество по изучению языка») Члены общества – русские формалисты (Якобсон, Богатырёв, Шутловский, Тынянов). Структуралистский метод развивается в середине 20 века во Франции и уже более современный (Ролан Барт, Леви-Строс) Они разрабатывают сложный понятийный аппарат, который помогает понять структурные особенности текста. Понятия: знак, текст, контекст, вариант, инвариант, отношение и уровень. Тартуско-Московская семиотическая школа (Ю. Лотман). Лотман рассматривал литературу 20 века через структуру жизни определённого времени.

Герменевтический метод. (греч. Гермес) (наука истолкования текстов). Сложился во второй половине 20 века. Истоки связаны с школами Рима и Греции. Основатель – Гадамер. Сердце собаки – собачье сердце. Проникновение в скрытые смыслы.

№24 Литературные направления

Предварительные замечания Понятие литературного направления - одно из самых неразработанных и самых употребительных в советском литературоведении. Что мы имеем в виду, произнося слова классицизм, романтизм, реализм, натурализм, символизм? Группу писателей, работавших в определенный отрезок времени? Классовую идеологию, художественное качество произведений? Историческую ценность данной школы или эстетики, сумму литературных приемов, психологию писателя? Каково содержание и объем понятия литературного направления вообще и каждого данного литературного направления в частности? Эти вопросы далеко не всегда ставились с достаточной отчетливостью, а ответы часто давались произвольно, в зависимости от того, какое литературное деление в данный момент привлекало внимание критика. Классицизм, романтизм, реализм, натурализм, символизм, которые мы называем литературными направлениями, являются исторической реальностью, а потому и относиться к ним следует как к исторической реальности. В истории литературы можно наметить две тенденции. Представители одной из них рассматривают литературные направления с точки зрения типологической; отвлекаясь от конкретно-исторических условий, в которых возникает и развивается данное направление, данный "тип творчества", они распространяют его на все или на многие эпохи литературного развития и рассматривают его "под знаком вечности". Представители другой тенденции смотрят на литературные направления как на реальные конкретно-исторические образования и группировки писателей. Они считают, что эстетика, художественные принципы и творчество этих писателей, а следовательно, и литературное направление, в котором они объединены, объясняются конкретными историческими условиями и характером проблем, которые эти писатели должны были разрешать. Я отрицаю плодотворность типологического изучения литературных направлений и целиком стою на стороне тех, кто предпочитает конкретно-историческое изучение. Типологические определения литературных направлений широко распространены в западноевропейском и американском литературоведении. Они всегда основаны на психологических признаках. Будь то определение романтизма (в книгах Л. Мэгрона, Э. Сейера, Л. Рейно, Ф. Штриха, К. Шмита и др.), реализма (например, в книгах Даргана и Крена о реализме Бальзака), натурализма (в книгах Ж. Ж. Вейса, Брюнетьера и др.), - повсюду присутствует представление об особом "психологическом типе" классика, романтика, реалиста, натуралиста. Это представление мешает изучать историю литературы, понимать и оценивать ее с исторической и художественной точки зрения. К сожалению, такие взгляды не изжиты и в нашей критике. Конечно, пресловутые "пять признаков" романтизма, изложенные на самых плачевных страницах известного учебника западноевропейских литератур П. С. Когана, сейчас уже не пользуются прежней популярностью. Но и эта характеристика романтизма, данная более полувека назад, и сама тенденция определять литературные направления психологическими признаками - живы и поныне. Вот почему следовало бы обратить внимание на методы исследования, какими мы можем пользоваться при изучении литературных направлений. Литературные направления прошлого мы иногда склонны рассматривать по аналогии с социалистическим реализмом. Никто не сомневается в том, что социалистический реализм - это качественно новое, принципиально отличное от других направлений. Понятие социалистического реализма, при всем богатстве и разнообразии его выражений, предполагает совершенно определенное мировоззрение, связанную с этим мировоззрением политическую позицию, четко направленное общественное действие произведения и его высокое художественное качество. Когда мы говорим "литература социалистического реализма", мы определяем очень многое - важнейшие качества данной литературы, самое главное и основное в ней. Ничего подобного не заключено в содержании понятия классицизма, романтизма, реализма, символизма, натурализма и других "измов". Известно, что политические взгляды и общественные позиции писателей, которых мы зачисляем в школу "реалистов", совершенно различны, так как различно их мировоззрение. Мы знаем, что романтики бывают "реакционные", "революционные", "прогрессивные", "демократические" и что даже среди "прогрессивных", например, не было никакого единства ни в политических, ни в литературных взглядах. Мы говорим о "романтизме" или "классицизме" произведения независимо от его художественного совершенства, между тем как в понятие "реализм" признак художественного качества включен. Именно потому, говоря о "реалистах", мы не называем их ни прогрессивными, ни реакционными: они просто "хорошие". Таким образом, причислив писателя к какому-нибудь направлению, мы не определяем ни его мировоззрения, ни его политической позиции, ни художественных особенностей его произведений, ни эпохи его деятельности, ни даже литературной школы, к которой он принадлежал. Так что же мы определяем в литературе при помощи слова "направление"? В применении ко все еще живому прошлому наиболее часто употребляются у нас три понятия: романтизм, реализм, натурализм. Самым "новым" из них оказывается натурализм. В течение долгого времени говорили только о романтизме и реализме, усматривая в их борьбе чуть ли не весь смысл мирового литературного процесса. Каково же содержание этих понятий и каковы их взаимоотношения? 2. Романтизм и мечта "Романтизм - это мечта", - таково довольно распространенное у нас определение романтизма. Мы находим его в сотнях статей, в университетских программах, в учебниках и лекциях. "Мечта назад" - это романтизм реакционный, "мечта вперед" - романтизм революционный. Правда, в последнее время иногда высказывали мысль, что революционный романтизм - это и есть реализм или "почти реализм". Это неизбежный логический вывод из комбинации понятий, которыми мы обычно оперируем. Но все же, если мы отделяем романтизм от реализма, значит мы понимаем романтизм как мечту. "Мечта", "бегство в мечту", "бегство от действительности" - такое определение существует в литературе около ста лет и зафиксировано во многих даже очень устаревших учебниках. Оно возникло отчасти потому, что типичным романтизмом считался немецкий романтизм, а типичным романом немецкого романтизма "Гейнрих фон Офтердинген" Новалиса. Погоня за "голубым цветком", расцветающим в философической символике видений и снов, была признана специфически "романтическим" занятием и вместе с тем целью романтического искусства. Конечно, это было "бегство" только по форме, так как произведения Новалиса предъявляли к действительности совершенно отчетливые требования и прославляли именно ту действительность, которая стремилась утвердиться в Европе стараниями реакционных феодальных сил. Но во Франции "реалисты" 1850-х годов и "натуралисты" 1870-х, сражаясь за новое, "научное" искусство и разрешая стоявшие перед ними общественные задачи, назвали и французский романтизм "бегством в мечту", принципиальным нежеланием видеть действительность в неприкрашенном виде. В те времена, когда Золя считался у нас величайшим реалистом, его критические суждения принимались на веру и казались вполне оправданными. В те времена не делили "романтизм" на "реакционный" и "революционный"; казалось, что понятие "революционного романтизма" упразднено самым определением его, как "бегства в мечту". "Бегство" есть явление реакционное, особенно когда другие сражаются за лучшее будущее в самой гуще действительности. Затем возникло в истории литературы понятие революционного романтизма. Романтизм остался, как и прежде, "мечтой", и так же, как прежде, он был оторван от действительности. Но если реакционный романтизм был бегством в прошлое, то революционный романтизм оказался мечтой о будущем. Так укрепилось противопоставление романтизма реакционного и революционного. Романтик - значит мечтатель. И вот на основании статьи Писарева "Промахи незрелой мысли" дается характеристика романтизма как литературного направления, хотя Писарев говорил не о романтизме, а о мечте. В. И. Ленин сочувственно цитировал эти слова Писарева, отмечая действенное значение мечты, которая "может обгонять естественный ход событий"1. Ленин говорит о мечте как о реальной работе над перестройкой жизни, о сознательном вмешательстве человека в развитие исторической действительности во имя благороднейших идеалов человечества. Ленин ни слова не говорит здесь о романтизме. Но эти замечания Ленина принимают за определение революционного романтизма, за характеристику литературного направления "мечтателей-романтиков". Эти "мечтания" противопоставляют реализму. Почему? Потому что реализм - это правдивое изображение действительности, ее закономерных и существенных явлений, потому что реализм, по словам Энгельса, подразумевает "...правдивость воспроизведения типичных характеров в типичных обстоятельствах". Что из этого противопоставления можно заключить? Что для романтизма невозможно "изображение характерного, существенного,, закономерного", невозможно постижение действительности, невозможна правда. Противопоставление реализма и романтизма (хотя бы даже революционного) требует именно таких выводов. Справедливы ли эти выводы? Мы знаем, что подлинное постижение действительности в ее закономерностях и характерных особенностях необходимо предполагает постижение происходящих в ней процессов развития от прошлого к будущему, от старого к новому, то есть более или менее отчетливое представление о будущем. По словам Писарева, цитированным Лениным, "если бы человек был совершенно лишен способности мечтать таким образом, если бы он не мог изредка забегать вперед и созерцать воображением своим в цельной и законченной картине то самое творение, которое только что начинает складываться под его руками, - тогда я решительно не могу представить, какая побудительная причина заставляла бы человека предпринимать и доводить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни..." Очевидно, эти слова относятся не только "к романтизму", но и ко всякой творческой, познавательной и общественно-политической деятельности, прежде всего к деятельности революционной. В. И. Ленин привел эту цитату, сражаясь с представителями "легальной критики и нелегального "хвостизма", указывая на то, что каждому подлинному революционеру необходима перспектива, ясное понимание революционных задач. Значит ли это, что всякий революционер-марксист является "романтиком" и, следовательно, не "реалистам"? Ленин цитирует слова Писарева: "Разлад между мечтой и действительностью не приносит никакого вреда, если только мечтающая личность серьезно верит в свою мечту, внимательно вглядываясь в жизнь... Когда есть какое-нибудь соприкосновение между мечтой и жизнью, тогда все обстоит благополучно"2. Если видеть в этих словах определение революционного романтизма, то нужно признать, что революционный романтик не отворачивается от действительности, но изучает ее, "внимательно вглядывается" в нее, постигает закономерности действительности, и, убедившись в своей правоте, в том, что действительность движется в направлении его мечты, он пытается эту мечту осуществить. Значит, революционный романтик не только может, но и должен быть реалистом, иначе он не будет романтиком революционным. Но можем ли мы говорить о реализме без мечты, о реализме только критическом, то есть лишенном идеала, без положительных героев, без перспектив? Конечно, нет. Именно изображение положительного героя, в котором отражена и действительность, и мечта, и критика действительности с точки зрения положительного идеала, является главной заслугой и особенностью реалистической, то есть правдивой литературы. Но понятие реализма, противопоставленного мечте, все равно тянет к такому ложному и вредному пониманию дела. Приведя слова Писарева, Ленин добавляет: "Вот такого-то рода мечтаний, к несчастью, слишком мало в нашем движении. И виноваты в этом больше всего кичащиеся своей трезвенностью, своей "близостью" к "конкретному" представители легальной критики и нелегального "хвостизма"3. Ошибочное и вредное понимание реализма, о котором мы только что говорили, лучше всего применимо к представителям "легальной критики", которые кичатся своей трезвенностью, близостью к конкретному, - то есть нежеланием мечтать, куцыми перспективами. Именно отсутствие "мечты", "идеала", перспектив не позволило им понять действительность, и реалистами их можно назвать только иронически. Подлинными реалистами являются, по мысли Ленина, не эти "хвостисты", а те, кто умеет мечтать, те, кто получил на это право, глубоко познав действительность во всех ее закономерностях. Таким образом, ни слова Писарева, ни слова Ленина не дают оснований противопоставлять мечтающих романтиков-нереалистов немечтающим реалистам. Напротив, из этих слов можно заключить только то, что настоящий, подлинный революционный деятель должен мечтать: чем глубже познание действительности и ее закономерностей, тем отчетливее и правомернее мечта о будущем. Однако проблемы, поставленные в статье Писарева и в книге Ленина "Что делать?", вообще не имеют отношения к реализму и романтизму. Ленин разрешал совсем другие вопросы, более общего характера. Ссылаться на него, чтобы противопоставить реализм романтизму, нельзя. Заимствовав из старых буржуазных курсов и учебников понятия столетней давности, придуманные для совсем других целей, некоторые литературоведы безуспешно пытаются "согласовать" их с философией марксизма и для этого искажают подлинный смысл слов Ленина. Как известно, Ленин употреблял и слово "романтизм". Он называл "романтиками" беспочвенных мечтателей, которые противопоставляли современной, хотя бы даже отвратительной, действительности безнадежно устаревшие формы общественной жизни прошлого. Но он никак не связывал это слово с литературными взглядами писателя и даже с его политическими взглядами. Ленин определил экономическую систему Сисмонди как "романтизм", хотя Сисмонди был страстным республиканцем по своим политическим взглядам, сражался сколько мог с монархией и с Реставрацией, а в литературе был романтиком в той мере, в какой романтизм давал свободу национальным формам художественного творчества и ломал гегемонию французского рационалистического классицизма. Однако, называя Сисмонди романтиком, Ленин не говорит, что Сисмонди полностью оторвался от действительности. Если, исследуя экономические проблемы, Сисмонди рекомендовал поддерживать старые, исчезающие формы производства, это не значит, что он, характеризуя современную экономику, не видел реального положения дел и отвращал от действительности свои взоры. Ленин указывал на то, что Сисмонди имеет некоторые заслуги в изучении современных ему экономических процессов, а именно разорения мелкого производителя, которое вело к образованию класса рабочих. "Что указание этого противоречия в капиталистическом строе составляет заслугу Сисмонди - это неоспоримо, но дело в том, что, как экономист, ""Сисмонди не сумел понять этого явления и свою неспособность к последовательному анализу прикрывал "благими пожеланиями". Но приблизительно в том же положении находились и Бальзак и Толстой. Ведь их заслугой также была констатация явлений, которые они не могли понять до конца. Они также заблуждались, рекомендуя вернуться к старым формам хозяйственной и общественной жизни, и также прикрывали все это "благими пожеланиями". Ленин называет романтиками наших народников. Очевидно, Ленин имеет в виду не литературное направление, к которому принадлежали народники, а то обстоятельство, что они не принимали пути, по которому идет экономическое развитие общества. Назвав Сисмонди и народников романтиками, Ленин хотел сказать, что они являются сторонниками отживающих форм мелкого производства, стоят на позициях патриархального крестьянства и стремятся возродить старые отношения, уничтожаемые развитием капитализма, хотя сами же констатируют гибель этих старых отношений. "Благие намерения" Сисмонди также входят в понятие "романтизма", которым пользуется Ленин. Но это понятие не подходит ни к "реакционному", ни к "революционному" романтизму, как они понимаются в нашем литературоведении. В устах Ленина слово "романтизм" означало: критикуя действительность и не понимая путей дальнейшего общественного развития, идеализировать прошлое и стремиться вернуть его, желать того, что было и прошло и чего уже быть не может. Такое употребление слова не имеет никакого отношения к романтизму как историческому литературному направлению. Если всех на свете мечтателей зачислять в единую школу романтизма, то мы тотчас же придем к абсурду. Мы должны будем назвать революционными романтиками якобинских писателей эпохи французской революции, так как они страстно мечтали о неосуществленном в их эпоху идеале. Однако в своих литературных взглядах они были классиками. Золя эпохи "Четвероевангелия" можно было бы назвать романтиком, хотя Золя принадлежал к литературному направлению "натурализма". "Сельский врач" Бальзака по своей политической и экономической программе мог бы быть назван романом "реакционного романтизма", хотя мы привыкли называть Бальзака "реалистом". Л. Толстой, стоявший, как показал Ленин, за идеалы патриархального крестьянства, оказался бы "реакционным романтиком"; Анатоль Франс - одновременно и реалистом, так как он написал "Современную историю", и романтиком, так как он написал утопический роман "На белом камне", а в этом романе можно было бы обнаружить и революционный и реакционный романтизм. Чернышевский остается реалистом, пока он описывает Рахметова, Марью Алексеевну, первый, второй и третий сон Веры Павловны, но он оказывается романтиком, как только начинает рассказывать четвертый сон Веры Павловны. Стоит писателю заговорить о развивающихся, но еще не господствующих явлениях, - и он революционный романтик, а заговорит он о широко распространенных - и вот уж он реалист. Чернышевский, очевидно, и реалист и революционный романтик - одновременно или поочередно. А Бальзак - реалист, когда он изображает Гобсека, революционный романтик, когда изображает республиканца-революционера, и реакционный романтик, когда прославляет, например, "деревенского врача", "сельского священника" (в одноименных романах) или легитимиста Дартеза: ведь это явления отживающие! Следовательно, в одном и том же творчестве и даже романе могут быть использованы и метод реализма, и метод реакционного романтизма, и метод революционного романтизма? Что же это значит? Это значит, что психологические определения реальных, исторических литературных направлений естественно и неизбежно приводят к абсурду, так как они не адэкватны действительности. Распределяя каждое творчество или произведение на лоскуты "направлений" - по главам и страницам, мы уничтожаем самое понятие литературного направления несводим его к теме. Совершенно очевидно, что понятие романтизма как мечты не соответствует понятию романтизма как исторического литературного направления первой половины XIX века. Понимая романтизм как мечту, мы можем назвать романтиком и "классика", и "натуралиста", и "реалиста". С другой стороны, далеко не всех романтиков, которые создавали и развивали романтическую "школу", можно назвать мечтателями. Два принципиально различные понятия обозначаются одним термином. Отсюда и происходит смешение понятий, в наши рассуждения вторгается "четвертый термин", и происходит ошибка, называемая в формальной логике "quaternio terminorum". Но если мы не можем признать это бытующее у нас определение романтизма, то это не значит, что и вообще нужно отказаться от самого понятия романтизма. Романтизм - это историческая данность, и так ее и нужно рассматривать. Какова эта данность, не совпадающая с нашими ложными определениями? Как всякое широкое историческое явление, романтизм требует долгого и старательного исследования, которое не может быть завершено силами одного исследователя и даже силами одного поколения. Но несомненно, что его нужно изучать с исторической точки зрения. 3. Романтизм как историческое явление В истории мы встречаемся не с романтизмом, а с романтизмами. Реакционный и демократический, прогрессивный, революционный, русский, английский, немецкий, французский, испанский, шведский, итальянский романтизмы, - все это явления очень различные по своей общественной природе, по национальным особенностям, по эпохе своего развития, так как история романтизма в разных странах охватывает период от последних годов XVIII века до 60-х годов XIX века. Какими признаками можно объединить реакционных и революционных романтиков? Можно ли найти какое-нибудь принципиальное единство между представителями прямо противоположных общественных течений, классов и идеологий? И если мы обнаружим между ними нечто общее, то будет ли это общее существенной, определяющей их чертой? Народы Европы в течение первой половины XIX века жили в столь разных исторических, государственных, общественных и культурных условиях, что установить некое единство отдельных романтизмов поверх национальных границ и помимо национальных особенностей было бы трудно и даже невозможно. Наконец, в первую половину XIX века время двигалось так быстро, режимы и политические ситуации сменялись так решительно, что все это не могло не изменить проблематики и характера литературы. Рассмотрим романтизмы разных стран, - и мы увидим, что, несмотря на многие сходные черты, каждый из этих романтизмов представляет собою совершенно своеобразное явление. Больше всего сходства, вероятно, в пределах одного из наиболее популярных и распространенных в то время жанров: в жанре "исторического романа". Сходные черты есть в исторических романах Вальтера Скотта, Пушкина, Загоскина, Бальзака, Мериме, Мандзони, Новалиса, Гауффа и сотни других, менее известных и совсем забытых писателей. Если мы ограничимся констатацией этих сходств, мы не только не поймем реальной литературной действительности, но и исказим ее. Создавая свой исторический роман, Бальзак включался в традицию созданного Вальтером Скоттом жанра, в известном смысле был даже его подражателем. Но его роман заключал в себе специфически французское, исторически конкретное содержание, разрабатывал проблемы, которые поставили перед литературой французская история и действительность. Эти проблемы и это содержание составляют сущность произведения, которое радикально отличается от исторических конструкций Скотта. Автор "Капитанской дочки", конечно, учитывал европейский "опыт" исторического романа и прежде всего творчество Скотта. Но в его романе ожила русская история, возникли проблемы, вот уж около ста лет волновавшие лучших русских людей, заговорили русские крестьяне, дворяне, казаки. Католический и назидательный роман Мандзони, проповедуя непротивление злу и покорность благому провидению, обладает всеми внешними жанровыми признаками вальтерскоттовской традиции, - но в своем существе и в своей функции прямо противоположен роману Скотта, Пушкина, Бальзака. Можно утверждать, что жанр исторического романа распространился во всей Европе потому, что в нем получили возможность своего выражения самые различные национальные стремления, обществе

⇐ Предыдущая12

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: