 |
Шестиконечная и пятиконечная звезда
|
|
|
|
I
СМЕРТЬ[122]
Эссе (покойного) Элифаса Леви
Смерть есть неизбежное разложение несовершенных комбинаций[123]. Это резорбция грубого контура индивидуальной[124] жизни в великую работу вселенской жизни; только совершенное[125] бессмертно.
Это купание в море забвения[126]. Это фонтан молодости, куда, с одной стороны, погружается старость и откуда, с другой – выходит младенчество[127].
Смерть – преображение живых; трупы – лишь засохшие листья Древа Жизни, которые вновь зазеленеют весной[128]. Воскресение[129] людей подобно этим листьям.
Преходящие формы обусловлены бессмертными прототипами.
Все, кто жил на земле, продолжают жить на ней как новые образцы своих прототипов, но души, превзошедшие свой прототип, принимают в иных сферах новую форму – подобие более совершенного прототипа, ибо они вечно поднимаются по лестнице миров[130]; негодные образцы рассеиваются, и их материя возвращается в общую массу[131].
Наши души – словно музыка, которую исполняют наши тела. Музыка существует и без инструментов, но она не может быть услышана без материального посредника[132]; нематериальное нельзя ни представить, ни постичь.
Человек в его настоящей жизни лишь сохраняет некоторые склонности от своих прошлых существований[133].
Вызывания мертвых есть не что иное, как конденсация памяти, воображаемое окрашивание теней. Вызвать тех, кого здесь более нет, означает побудить их прототипы выделиться из воображения природы[134].
Чтобы войти в непосредственное соприкосновение с воображением природы, надо быть либо объятым сном, либо во хмелю, либо в экстазе, каталептиком или сумасшедшим[135].
Вечная память хранит только непреходящее; все, что проходит во Времени, по праву принадлежит забвению.
|
|
|
Сохранение трупов – нарушение законов природы; это оскорбление простоты смерти, которая скрывает процессы разрушения, подобно тому, как нам следует скрывать процессы воспроизведения. Сохранять трупы – значит создавать фантомы в воображении земли[136]; призраки кошмара, галлюцинаций и страха – блуждающие фотографии сохранившихся трупов[137]. Именно эти сохранившиеся или не совсем разложившиеся трупы распространяют чуму, холеру, заразные болезни, печаль, скептицизм и отвращение к жизни среди живых[138]. Смерть выдыхает смерть. Кладбища отравляют атмосферу городов, а миазмы трупов губят детей даже в материнской утробе.
Недалеко от Иерусалима, в долине под названием Геенна, постоянно горел огонь для сжигания нечистот и трупов животных, и именно на этот вечный огонь намекал Иисус, говоря, что нечестивые будут ввергнуты в Геенну, имея в виду, что с мертвыми душами будут обходиться, как с трупами.
Талмуд говорит, что души тех, кто не уверовал в бессмертие, не станут бессмертными. Только вера дает личное бессмертие[139]; наука и разум могут лишь подтвердить всеобщее бессмертие.
Смертный грех есть самоубийство души. Это самоубийство происходит, когда человек предается пороку совершенно сознательно, прекрасно различая добро и зло и действуя совершенно свободно, что кажется невозможным на практике, но возможно в теории, ибо сущность независимой личности есть необусловленная свобода. Бог ничего не навязывает человеку, даже существование. Человек вправе отказаться даже от божественной благодати, и догма вечного Ада – лишь утверждение вечной свободной воли.
Бог никогда никого не ввергает в Ад. Сами люди идут туда свободно, решительно и по своему собственному выбору.
Пребывающие в Аду, так сказать, среди мрака зла[140] и страданий неизбежного наказания – абсолютно того не желая – в конце концов, покидают его. Ад для них – лишь чистилище. Проклят совершенно, абсолютно и навечно только Сатана, который есть не рациональное существование, а необходимая гипотеза.
|
|
|
N. I. Сатана есть последнее слово творения. Он есть конец, бесконечно свободный. Он возжелал уподобиться Богу, будучи его противоположностью. Бог есть гипотеза, необходимая II. рассудку. Сатана — гипотеза, необходимая безрассудству, утверждающему себя как свободная воля. [141]
Чтобы стать бессмертным[142] в добре, необходимо отождествить себя с Богом; а чтобы стать бессмертным во зле – с Сатаною. Это два полюса мира душ; между этими двумя полюсами произрастает и умирает, не сохраняя воспоминаний, никчемная часть человечества.
Примечание редактора:
Среднему читателю все это может показаться непонятным, ибо сие – одна из самых эзотерических догм оккультной[143] доктрины. Природа дуалистична; она имеет физическую и материальную сторону, равно как духовную и нравственную; ей присущи и добро, и зло, которое есть необходимая тень ее света. Чтобы влиться в поток бессмертия или, вернее, обеспечить себе нескончаемую серию воплощений в виде сознательных индивидуальностей (говорит Книга Киу-те, том XXXI, Гл. III), необходимо стать сотрудником природы – во благо или во зло – в ее работе созидания и воспроизведения, либо разрушения[144]. Она избавляется лишь от никчемных трутней, яростно исторгая и уничтожая их миллионами[145] как само-сознающих сущностей[146].
Таким образом, пока праведные и непорочные стремятся достигнуть Nipang (Нирваны – того состояния абсолютного бытия и абсолютного сознания, которое, в мире конечных восприятий, суть нe-бытие и не-сознание) – нечестивые, напротив, устремляются к серии жизней в виде сознательных, определенных существований или существ, предпочитая вечно страдать под бременем закона карающего возмездия[147], нежели отдать свои жизни как частички неотъемлемого, всемирного целого.
Хорошо сознавая, что они никогда не смогут достичь окончательного отдохновения в чистом Духе или Нирване, они, скорее, будут цепляться за жизнь в любой форме[148], нежели расстанутся с той " жаждой жизни" – танха[149], которая побуждает новое сочетание сканд[150], или индивидуальность к перевоплощению[151]. Природа – одинаково добрая мать и для жестокой хищной птицы, и для безобидного голубя. Мать-Природа накажет свое дитя, но поскольку он стал ее сотрудником на разрушение, она не может его исторгнуть[152]. Существуют нечестивые и порочные люди, которые, вместе с тем, также высоко интеллектуальны и глубоко духовны во зле, как и те, кои духовны во благе[153]. Их Эго могут избегать закона окончательного разрушения или уничтожения многие века[154]. Это то, что имеет в виду Элифас Леви, говоря: стать " бессмертными во зле", отождествив себя с Сатаною. " О, если бы ты был холоден или горяч! " – " так говорит Св. Иоанну видение из Откровения (III, 15-16). " Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих". Откровение – абсолютно каббалистическая книга. Жара и холод суть два " полюса", т. е. добро и зло, дух и материя. Природа исторгает " теплых" – " никчемную часть человечества" – из уст своих, т. е. уничтожает их. Сия идея – что значительная часть человечества может и не иметь бессмертных душ – не нова даже для европейских читателей. Колридж[155] уподобил эту идею плодам дуба – миллионам желудей, из коих, при номинальных 4 условиях, даже один на тысячу не вырастает в дерево, и предположил, что поскольку большинству желудей не удается развиться в новое живое дерево, то, возможно, и большинству людей не удается развиться в новое живое существо после земной смерти.
|
|
|
II
САТАНА
Сатана – просто образ, а не реальная личность. II. Это образ, противоположный Божественному образу, его непременный антипод в нашем представлении. Это условная тень, делающая зримым бесконечный свет Божества.
Если бы Сатана был реальною личностью, то было бы два Бога, и вера манихеев оказалась бы истиной.
Сатана – воображаемая идея абсолюта во зле; идея, необходимая для полного утверждения свободы человеческой воли, которая, с помощью сего воображаемого абсолюта, кажется способной уравновесить всевластие даже самого Бога. Это самая дерзкая и, возможно, самая возвышенная мечта человеческой гордыни.
|
|
|
" Вы будете как Боги, знающие добро и зло", – говорит аллегорический змий в Библии. Воистину, сделать зло наукою – значит создать Бога зла, и если некий дух может вечно противостоять Богу, то существует уже не один Бог, но два Бога.
Чтобы противостоять Бесконечному, нужна бесконечная сила, а две бесконечные силы, противодействующие друг другу, должны друг друга нейтрализовать[156].
Если возможно сопротивление Сатаны, то власти Бога более не существует, Бог и Дьявол уничтожают друг друга, и человек остается в одиночестве; он остается наедине с фантомом своих Богов – гибридным сфинксом, крылатым быком[157], в человечьей руке которого меч, извергающий колеблющиеся молнии, ведущие человеческое воображение от заблуждения к заблуждению, от власти света к власти тьмы.
История вселенских страданий – всего лишь история войны Богов; не оконченной, покуда христианский мир поклоняется Богу в Дьяволе и Дьяволу в Боге.
Антагонизм сил есть анархия в Догме. N. I. Поэтому на утверждение Церкви, что Дьявол существует, мир отвечает с чудовищною логикой: тогда не существует Бога; и тщетны попытки избежать этого спора, измышляя главенство Бога, позволяющего Дьяволу быть причиной проклятия человечества; сие разрешение было бы чудовищно и равносильно соучастию, а божество, способное быть сообщником дьявола, не может быть Богом.
Дьявол догматов есть воплощение атеизма. Дьявол философии – раздутый идеал человеческой свободной воли. Реальный, физический Дьявол – магнетизм зла.
Вызвать Дьявола – значит на мгновение представить сию воображаемую личность. Это вовлекает в бездну самых преступных и жесточайших деяний, за гранью извращенности и безумия.
Результатом сего действия является смерть души от сумасшествия, а зачастую даже и смерть тела, пронзенного, словно молнией, инсультом.
Дьявол всегда докучает просьбами, но ничего не дает взамен.
Св. Иоанн называет его " Зверем" (la Bete), потому что его естество – человеческое безумие (la Betise humaine).
* * *
Символ веры (Вопае Memoriae) Элифаса Леви и его учеников.
Мы веруем в Бога-Принцип – сущность всего бытия, добра и справедливости – неотделимого от Природы, являющейся его законом и раскрывающейся через разум и любовь.
Мы веруем в Человечество – детей Господних, каждый из которых неразрывно связан с другими так, что все должны трудиться во спасение каждого и каждый – во спасение всех.
Мы веруем, что для того, чтобы служить Божественной сущности, необходимо служить Человечеству.
Мы веруем в исправление зла и торжество добра в жизни вечной.
ШЕСТИКОНЕЧНАЯ И ПЯТИКОНЕЧНАЯ ЗВЕЗДА
|
|
|
