 |
Глава шестая 5 страница
|
|
|
|
— Пли!
Три огневых столба прорезали белую муть, и почти одновременно блеснули разрывы снарядов на темном фоне вражеского корабля.
— Должно, попали, — неуверенно проговорил Родионов.
— Больно копаетесь, черти лапчатые, — сердито ворчал поручик. — Эх, нет Блохина, тот умел быстро работать!
— Он совсем от нас отбился, — отозвался фейерверке?
Прошло полчаса, тревога на море улеглась, потухли прожекторы, и все опять погрузилось в темноту. Замершие артиллеристы топтались на месте, чтобы согреться.
— Отбой! — скомандовал наконец Борейко. — В следующий раз шевелитесь быстрее.
Под утро снегопад прекратился, видимость улучшилась. Неожиданно из‑ за Ляотешаня появились два японских миноносца. Они на всех парах шли к бухте Белого Волка.
— Прожектор на правую! — раздалась команда на «Сторожевом».
Светлый луч осветил в двух кабельтовых от берега большие четырехтрубные миноносцы. Передний успел выпустить мину, а задний ограничился стрельбой из орудий. Затем оба развернулись и стали уходить в море.
— Мина, мина идет! — раздался крик на дежурном миноносце.
На палубе поднялся шум, матросы приготовились прыгать в воду. В темных волнах был ясно виден светящийся след движущейся мины. Она прошла близко от миноносца и, вылетев на берег, взорвалась со страшным грохотом. Даже на батарею вместе с осколками долетели холодные брызги соленой воды.
Утесовцы стреляли с предельной скоростью. Им удалось два раза попасть во вражеские корабли, но серьезных повреждений нанесено не было, что весьма опечалило артиллеристов. Моряки тоже не могли похвастаться успехом.
День прошел спокойно. Утесовцы продолжали устраиваться на новом месте. На «Севастополе» устанавливали возвращенные с берега орудия, пополняли бомбовые и пороховые погреба, принимали воду и провиант. Воспользовавшись затишьем, Борейко побывал на броненосце, чтобы договориться с Эссеном о совместных действиях при отражении минных атак. Командир корабля тепло принял поручика.
|
|
|
Вернувшись к себе, Борейко застал в своем блиндаже Надю Акинфиеву и Олю Селенину. Они принесли различные теплые вещи и бритвенные принадлежности. Надя попросила вызвать Андрюшу с «Севастополя». Борейко велел сигнальщикам пригласить Акинфиева на берег.
— Это тебе, чтобы ты не замерз, — протянула Оля мужу бутылку водки. — Только, чур, не выпей все в один присест!
— И ты, Брут! — с комическим вздохом проговорил Борейко. — У меня в запасе имеются уже две бутылки, твоя будет третьей. Этак я скоро запью горькую.
С броненосца прибыл Акинфиев. В маленькой пещерке стало тесно. Надя с мужем вышли наружу и прохаживались по берегу. Но ветреная и морозная погода мало располагала к прогулке.
— Отправимся на корабль. Там у меня ты и переночуешь, — предложил лейтенант.
Сообщив Оле и Борейко о своем намерении, Акинфиевы отправились на «Севастополь».
Ночью видимость улучшилась В ожидании минных атак Борейко приказал солдатам посменно дежурить у орудий.
Вскоре после полуночи зашла луна. К бухте Белого Волка со всех сторон начали приближаться вражеские миноносцы. Они шли сразу с севера, юга и востока, в одиночку и группами. Между ними сновали мощные катера.
— К орудиям! Огонь! — выскочил Борейко из блиндажа.
Опережая утесовцев, загрохотали пушки «Севастополя», «Отважного»и миноносцев. За ними вступили в бой береговые батареи, затрещали пулеметы.
Японские миноносцы, попадая в лучи прожектора, бросались в сторону. Затем они пускали мины, разворачивались и уходили, отстреливаясь из всех орудий. Двенадцатидюймовым снарядом с «Севастополя» снесло одному и — них переднюю часть. Миноносец некоторое время еще двигался, но уже зарывался в воду. На мгновение мелькнули лопасти винта, и все исчезло. В другой миноносец сразу попало несколько снарядов Окутываясь облаками пара, он быстро начал оседать, продолжая при этом яростно стрелять из всех пушек. У третьего было повреждено рулевое управление. Он полным ходом ринулся на «Отважного», как бы желая его протаранить. Взрывом мины, удачно пущенной со «Сторожевого», его переломило, и он мгновенно скрылся под водой. Еще два миноносца, потеряв ход, остановились на виду у батареи. Борейко расстреливал их в течение нескольких минут.
|
|
|
У берега то и дело взрывались вылетавшие на камни мины, другие рвались на противоминных бонах, третьи запутывались в минных сетях и долго жужжали в них, как шмели.
Увлеченные борьбой с миноносцами, моряки совсем не следили за минными катерами. Воспользовавшись этим, японцы вдоль берега подобрались к самой корме «Севастополя»и в упор выпустили мину. Страшный грохот показал, что попадание было удачно. Прекратив стрельбу, корабль торопливо подтянулся почти вплотную к берегу и сел кормой на дно. Затем японцам удалось повредить также «Отважного»и «Сторожевого». С артурской эскадрой было покончено.
Когда наконец скрылся последний вражеский миноносец, Борейко с удивлением увидел, что наступает рассвет. Всего за ночь прошло не менее пятидесяти вражеских кораблей, и добрый десяток из них нашел свою могилу в бухте Белого Волка.
— Вашбродь, учителька просют вас к себе. Их ранило осколком, — доложил Борейко денщик.
— Что же ты молчал раньше? Где она? — И поручик поспешил в блиндаж.
На охапке гаоляна лежала с неестественно выпрямленной правой ногой бледная Оля и тихо стонала.
— Не волнуйся, Боречка, мне повредило правое колено, но рана не опасная, — чуть слышно проговорила она.
— Ненаглядная моя, зачем ты только сюда приехала, — заволновался поручик, — лучше бы мне оторвало сразу обе ноги… Потерпи немного, я сейчас постараюсь вызвать врача с «Севастополя»…
Вместе с доктором с броненосца прибыла и обеспокоенная полученным известием Акинфиева. Осмотрев Олю, доктор объявил, что разбита коленная чашечка. Рана не опасна, но учительница может на всю жизнь остаться хромой. Отчаянию Борейко не было предела.
С наступлением дня раненую на катере отправили в Артур в сопровождении Акинфиевой.
— Что в конце концов случилось ночью с «Севастополем»? — вспомнил Борейко.
— Отвоевался наш броненосец! В корме минная пробоина в три квадратных сажени Исправить ее и Артуре нет возможности, — отвечал врач.
|
|
|
