 |
Огненные мили. В. Моргун,. Капитан 2‑го ранга, член Союза журналистов СССР. Бомбы для Берлина
|
|
|
|
ОГНЕННЫЕ МИЛИ
А виация Балтийского флота уже в начальный период войны осуществила бомбардировочные удары по Берлину. С 8 августа по 4 сентября 1941 года балтийские летчики сбросили на германскую столицу 311 бомб общим весом более 36 тонн. Часть этих бомб доставляли к месту вылета самолетов моряки ОВРа.
В сложной обстановке совершались переход военных кораблей, транспортов и судов Балтийского флота из Таллина в Кронштадт в конце августа и эвакуация военно‑ морской базы Ханко в октябре – ноябре 1941 года. Большую опасность представляли минные заграждения противника, почти непрерывные атаки фашистской авиации, торпедных катеров. В этих трудных переходах участвовали и моряки‑ овровцы.
Тысячи огненных миль прошли корабли ОВРа за первые месяцы войны. Вот только запись в журнале гвардейского базового тральщика Т‑ 205 «Гафель», переданная составителям сборника бывшим командиром БТЩ гвардии старшим лейтенантом Е. Шкребтиенко:
«БТЩ Т‑ 205 за 1941 год выполнил 70 всевозможных операций. Прошел с тралами 4584 мили. Провел за тралами через минные поля противника и эскортировал 77 кораблей. Подсек и уничтожил 30 мин. Перевез 2815 раненых и эвакуированных. Спас утопающих – 552 человека. Производил артиллерийские обстрелы берегов, занятых противником, 30 суток находился в дозоре у берегов, занятых противником. 17 раз подвергался налету вражеской авиации, на Т‑ 205 сброшено 62 авиабомбы. 9 раз подвергался артобстрелу береговыми батареями противника. За весь 1941 год Т‑ 205 повреждений и потерь личного состава не имел».
В. МОРГУН,
капитан 2‑ го ранга, член Союза журналистов СССР
Бомбы для Берлина
|
|
|
В августе 1941 года балтийские летчики полковника Евгения Преображенского бомбили Берлин. Они взлетали с острова Эзель (Сааремаа), откуда до столицы фашистского рейха было ближе всего. В то время наша авиация не имела других аэродромов, с которых возможно было не только долететь до Берлина, но и вернуться назад.
На остров Эзель бомбы доставлялись боевыми кораблями флота, что не было сложной задачей. Но лишь до того момента, когда врагу удалось выйти на южный берег Финского залива. Однако и в этих обстоятельствах конвой, покинувший Кронштадт во второй половине августа, прошел без потерь и выполнил задачу.
Как правило, бомбы крупного калибра, весом в полтонны и в тонну, грузили на базовые тральщики. 23 августа вторым конвоем с бомбами ушли три корабля – Т‑ 206, Т‑ 209 и Т‑ 214. На следующий день между мысом Юминданина и островом Кери Т‑ 209 и Т‑ 214 погибли, подорвавшись на минах.
Около шестнадцати часов этого печального дня командира БТЩ Т‑ 203, который кроме тактического номера имел еще имя собственное «Патрон», старшего лейтенанта Михаила Павловича Ефимова вызвали в штаб Кронштадтской военно‑ морской базы, к оперативному дежурному.
– Пойдете в Ораниенбаум. Там примете на палубу тридцать авиабомб и взрыватели к ним. Хранить взрыватели отдельно, в вашей каюте, в вашем сейфе. Вы назначены командиром конвоя, в составе которого сторожевой корабль «Коралл», тральщик «Вистурис» и охранение – МО‑ 208.
– Но они же тихоходны и будут нас задерживать! – возразил Ефимов.
– Зато оба имеют малую осадку, а путь ваш – через минные поля. Но главное – приказ. От нас требуют доставки на остров Эзель максимально возможного количества бомб.
– Есть.
– Ну, а теперь уточним последние данные по минной обстановке на пути следования конвоя, – и отдернул занавеску с висевшей на стене карты.
Картина открывалась невеселая: вот наши минные поля, заграждения, банки. Они четко обозначены условными знаками и штриховкой, хорошо известны. Хуже с вражескими – здесь границы опасных районов обозначены условно, и кто знает, сколь точно?.. Только вчера здесь, в кабинете, изучали эту самую карту командиры «Кнехта» и «Бугеля» – старшие лейтенанты Борис Фролов и Костя Тимофеев. И вот нет кораблей, нет ребят. Из трех тральщиков в точку назначения прибыл один Т‑ 206, «Верп». Правда, из Таллина уже сообщили, где и как произошла трагедия, даже дали рекомендации по курсу следования. Но кому известно, сколько еще мин и в каком районе враг успел поставить за эти часы?
|
|
|
Обо всем этом думалось коммунисту старшему лейтенанту Михаилу Ефимову. Но ответил он одним лишь словом: «Есть! »
Бомбы грузили в Ораниенбауме. Большие бомбы в больших решетчатых контейнерах. Их по одной опускал на палубу береговой кран. Старший лейтенант Ефимов в сопровождении своего помощника лейтенанта Спорышева и боцмана Николая Шевченко обходили вокруг каждой из них.
– Товарищ командир, не волнуйтесь. Закрепим. Вот за этот обух. И за этот, – показывал боцман. – Я думаю, лучше всего штатными минными креплениями. Там цепочки, талрепы. Обтянем втугую – и все будет в порядке…
Вскоре цепи минных креплений, перекрещиваясь, прижали бомбы к палубе, продавливая рейки контейнеров, и боцман докладывал, что приказ закрепить нештатный груз выполнен.
– Но разрешите вопрос, товарищ командир: куда путь держать будем?
Михаил Павлович посмотрел на Шевченко, улыбнулся:
– Не знаю. Конверт с приказом вскроем на Большом Кронштадтском рейде.
Мичман Шевченко службу понимал…
С Большого Кронштадтского рейда вышли с опозданием – задержал «Коралл», у которого вдруг обнаружилась неисправность в машинах. Пришлось ждать. Командир приказал собрать на баке экипаж. С отрывом от берега можно было объяснить морякам, куда путь и для кого груз.
– Идем на остров Эзель. Везем бомбы для Берлина, – говорил Ефимов.
Молча смотрели краснофлотцы, старшины и командиры на старшего лейтенанта Ефимова. Каждый из них был моряком, знал этот путь на Эзель, нелегкую морскую дорогу, на которой не укрыться от вражеских наблюдателей. А Ефимов говорил о том, что с этими самыми бомбами летчики Преображенского полетят на Берлин. Сперва над морем, потом над землей, откуда сотни зениток будут не только глядеть в небо, но и стрелять, стрелять!
|
|
|
– Пройдем! – твердо заметил секретарь партийной организации корабля старшина 1‑ й статьи Алексей Нестеров. – Приказ выполним!
– Пройдем! – сказал исполняющий обязанности военкома инженер‑ лейтенант Митрофан Ванюхин. – Доставим бомбы!
За полночь ушли с рейда, «Коралла» так и не дождались, только задержались понапрасну.
До Лавенсари дошли без приключений. Корабли держались в кильватерном строю и шли без огней в темноте августовской ночи. С рассветом появился первый «юнкерс», он летел на большой высоте, казался черным крестом на сине‑ голубом небе, слишком высоко для того, чтобы по нему можно было стрелять.
– Можно ждать налета? – спросил командира поднявшийся на ходовой мостик инженер‑ лейтенант Ванюхин.
– Всего можно ждать, – вздохнул Ефимов.
– Личный состав к отражению атаки готов, товарищ командир. Я прошел по постам, побеседовал, ребята ждут боя!
– Пять «юнкерсов» от солнца! – доложил в этот момент командир отделения сигнальщиков старшина 2‑ й статьи Николай Большаков.
– «Воздушный» до места! – приказал Ефимов сигнальщику. – Боевая тревога! Кононов, выдать целеуказания на орудия и пулеметы! – Михаил Павлович поднял бинокль – на «Вистурисе» и МО‑ 208 тоже готовились к бою с самолетами.
– Товарищ командир, целеуказания выданы! – доложил командир БЧ‑ 2‑ 3 лейтенант Игорь Кононов.
Зенитные орудия и крупнокалиберные пулеметы ДШК ударили одновременно.
– Головной «юнкерс» сбросил бомбы! – доложил сигнальщик.
– Лево на борт! – Руки Ефимова сами бросают машинные телеграфы на «вперед, самый полный».
Рулевой, старшина 1‑ й статьи Николай Бойцов, вовсю вращает штурвал, корабль на крутом повороте едва не ложится на борт, и командир боковым зрением успевает заметить, как сыплются на повороте в воду пушечные и пулеметные гильзы с палубы, как падают бомбы – кучей и мимо… Разрывы встали над морем, но в стороне от корабля, за кормой.
|
|
|
Т‑ 203 отбился от самолетов. «Вистурис» и МО‑ 208 – тоже.
Передышку враг дал небольшую. Снова от солнца, теперь уже поднявшегося довольно высоко над морем, объявились «юнкерсы». Как и во время первого налета, главный удар они нацелили на самый большой корабль конвоя, на Т‑ 203. Опять, завывая, падали бомбы, и маневрировал корабль – от «полный вперед» и до «полный назад». Командир не отпускал ручек машинных телеграфов, и ему все думалось, что реверсы эти тяжело достаются дизелям. Люди же, подчиненные мичмана Ивана Клюшкина, понимали: идет борьба за жизнь корабля и экипажа!
Поднимались над морем подсвеченные огнем всплески – справа, слева, по носу и по корме. Волнами налетал приторный запах взрывчатки, и водопадами рушились на палубу и надстройки тонны воды, перемешанные с осколками и поднятой со дна моря грязью. И грохот пушек, пулеметов, отбивающих врага. А «юнкерсы» вновь атакуют конвой. Теперь разрывы поднимаются совсем близко, совсем рядом…
– Пробоина, левый борт в районе шпангоутов…
Командир слушает молча. Молча определяет. Это же как раз под ходовым мостиком!
– Аварийной партии заделать пробоину! – командует Ефимов, подходит к ограждению мостика и видит: бежит по палубе боцман Шевченко, следом – его друг, старшина группы электриков Михаил Попов, тащат аварийные инструменты. Следом, не отставая, кочегар Алексей Котенов, электрик Василий Седякин, трюмный Михаил Шостак – вся аварийная партия. Один за другим пыряют в дверь надстройки.
– «Юнкерс‑ 87», левый борт тридцать, дистанция сорок! – взволнованно докладывает сигнальщик Виктор Харламов.
– Лево руля! – приказывает Ефимов.
Разрыв поднимается у самого борта, и тут же опустился на настил мостика Харламов, осел на штурвал старшина 1‑ й статьи Бойцов, командир отделения сигнальщиков Большаков согнулся. Все это замечает командир, хотя сам еще не осознал, что ранен.
И опять «юнкерсы» несутся на корабль, а навстречу им трассы огня – от пушек, от ДШК… И вдруг – ослепительная вспышка в небе.
– Сбили! – радостно кричит Большаков. – Это расчет старшины первой статьи Шохина… Так их, Николай, бей!
На мостик прибежал инженер‑ лейтенант Ванюхин.
– Товарищ командир, раненые не уходят с боевых постов! Ни один не уходит, и фельдшер бегает со своей сумкой и инструментами от одного к другому! – Ванюхин на миг замолкает. – Товарищ командир, вы же ранены!
Ванюхин подбежал к пульту корабельной трансляции:
– Начальнику медслужбы – на ходовой мостик!
|
|
|
Не прекращается стрельба, не умолкают разрывы. Натруженно гремят дизеля. Пенится вода, заливая корабль, и стучат по корпусу и надстройкам осколки. Но вот еще один «юнкерс» дымит и отваливает к берегу!
– Убит пулеметчик Иван Мелихов!
– Ранен помощник командира лейтенант Спорышев…
Болью отдаются в сердце командира эти слова.
Еще один грохочущий всплеск поднимается рядом с бортом, и тут же падает на настил ходового мостика инженер‑ лейтенант Митрофан Ванюхин.
– Осмотри комиссара! – кричит Ефимов фельдшеру, только что поднявшемуся на мостик.
А бой продолжается. Самолеты врага пикируют, ну прямо валятся на корабль, один за другим. И все‑ таки Т‑ 203 не сворачивает с курса, упрямо идут за ним «Вистурис» и МО‑ 208. Идут, отбиваясь от атак фашистских самолетов.
На недолгом пути от острова Лавенсари до Таллина 17 раз атаковали конвой «юнкерсы» за один только день 25 августа 1941 года, но не отвернули, не дрогнули моряки, выполняя приказ.
Летчики Преображенского в срок получили авиабомбы. Последним с корабля выносили ящик с детонаторами; старший лейтенант Ефимов лично, из рук в руки, передал его командиру летчиков.
А еще через день, точнее через сутки, Совинформбюро сообщало: «В ночь на 27 августа наши самолеты снова бомбардировали Берлин».
|
|
|
