 |
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 15 глава
|
|
|
|
— Классная песня, — говорит Дарси, отбрасывая одеяло. Встает и начинает бродить по комнате. Смотрит на книжную полку, куда я недавно положила коробочку из- под пастилок и кости.
— Что ты делаешь?
— Ищу твой школьный ежегодник. Где он?
— На нижней полке.
Она садится на корточки и перебирает корешки.
— А, вот он.
Встает и замечает коробочку, которую я, не подумав, поставила на уровне глаз.
— Можно?
— Она пустая, — говорю я, но она уже бросила ежегодник на кровать и тянет свои красивые, изящные руки к коробочке. Открывает крышку.
— А почему там игральные кости?
— Э... не знаю, — бормочу я. Дарси частенько твердила, что с моей скоростью реакции нечего делать на телевикторинах. Она всегда важничала передо мной, говоря, что если бы ей повезло попасть на «Злобную семейку» (забывая, что мы не члены одной семьи), она бы еще дважды подумала, прежде чем брать меня в свою команду. И разумеется, дополнительные очки мне бы не светили.
— Не знаешь почему? — спрашивает она.
— Думаю, просто так.
Дарси таращится на меня, как на ненормальную.
— Ты не знаешь, зачем засунула игральные кости в коробочку из-под пастилок? Ничего себе. Странно.
Она вытаскивает кубики и трясет, как будто собирается их бросить.
— Не надо, — громко протестую я. — Положи на место.
Бесполезно говорить Дарси, что делать. Она просто ребенок. Почему ей нельзя бросить кости? Она сделает это просто мне назло.
— А зачем они тебе? Не бойся, я их не заберу.
— Ни зачем. Просто это мои счастливые кости.
— Счастливые? И давно они стали приносить счастье?
— С самого начала.
— А почему они лежат в коробочке из-под пастилок? Ты ведь не любишь пастилки с корицей.
— Люблю.
Она в недоумении.
|
|
|
Изучаю ее лицо. Она ни о чем не подозревает, но все еще держит кости в руке. Можно быстро пересечь комнату и отобрать кубики прежде, чем она успеет их бросить. Но Дарси смотрит на них напоследок и снова кладет в коробочку. Не уверена, что они лежат шестерками вверх. Проверю потом. Пока их не бросают, у меня все будет в порядке.
Она берет мой ежегодник, возвращается с ним на кушетку и отлистывает в самый конец — туда, где спортивные странички. Это займет ее на несколько часов. Дарси найдет уйму поводов для разговора: помнишь то, помнишь это? Она бесконечно может листать этот ежегодник, вспоминать наш класс и гадать, что сталось с теми, кто не приехал на ежегодную встречу выпускников: или же они совсем опустились, или, наоборот, случилось чудо и они так пошли в гору, что теперь им просто некогда выбраться в Индиану даже на выходные. К последней категории, по словам Дарси, отношусь я, потому что частенько вынуждена сидеть в городе и работать. Потом она начинает играть в одну из своих самых любимых игр: открывает книжку наугад, зажмуривается и водит указательным пальцем но странице, пока я не скажу «стоп». Чья фотография выпадет — с тем парнем мне, по ее мнению, предстоит заниматься сексом. Типичные забавы Дарси. Когда двенадцать лет назад мы получили первый выпуск нашего школьного ежегодника, веселились невероятно!
— Господи! Ты только посмотри на ее волосы. Какая- то идиотская прическа! — восклицает Дарси, изучая фото Лауры Линделл. — Она так забавно выглядит с этой полуметровой копной.
Я киваю в знак согласия и жду расправы над следующей жертвой — Ричардом Миком. Но она внезапно решает его пожалеть. В выпускном классе он этого от нее не дождался.
— Неплохо. Он, по-моему, ничего себе, да?
— Вполне. У него приятная улыбка. Только он плюется, когда разговаривает. Помнишь?
— Да, точно.
Дарси листает ежегодник, пока он ей наконец не надоедает. Она откладывает его й снова берется за пульт. Включает «Гарри и Салли» и вопит:
|
|
|
— Началось! Ура!
Мы обе полулежим на кушетке валетом и смотрим фильм, который видели уже бессчетное количество раз. Дарси без умолку болтает, цитирует запомнившиеся фразы. Я ей не мешаю. Пусть она и обмолвилась, что разговоры в кино раздражают Декса, Не затыкаю ее, даже когда она заглушает телевизор, так что нельзя разобрать, что было сказано на самом деле. Вед|. это Дарси. Она такая.
Иногда ты любишь свою подругу именно за то, что она предсказуема. Как хороший старый фильм.
Глава 18
На следующий вечер Дарси звонит мне, едва я возвращаюсь домой с работы. Она в истерике. Меня охватывает ледяное предчувствие. Неужели это случилось? Декс сказал ей, что свадьбы не будет?
— В чем дело, Дарси? — спрашиваю я. Голос у меня сдавленный и неестественный, сердце разрывается между любовью к Дексу и привязанностью к Дарси. Готовлюсь к худшему, хотя и не знаю, что может быть хуже — потерять подругу или лишиться самой большой любви? Не могу представить себе ни того ни другого.
Дарси что-то неразборчиво говорит — кажется, о своем обручальном кольце.
— Что случилось, Дарси? Успокойся. Что такое с твоим кольцом?
— Оно пропало! — всхлипывает она.
Я облегченно вздыхаю. Нет, я испытываю невероятное, ни с чем не сравнимое облегчение, когда понимаю, что дело всего лишь в пропаже украшения.
— Где ты его оставила? Оно ведь застраховано?
Задаю вопросы, как и положено близкой подруге. Всегда готова помочь. Но сейчас действую механически. Если бы Дарси наконец успокоилась, то сама сказала бы мне, что не стоит волноваться, что она его просто куда-то убрала. Я говорю, что она обычная растяпа — постоянно все оставляет и забывает.
— Вспомни, ты однажды уже думала, что потеряла его, а потом нашла в своем шлепанце. Ты никогда не кладешь вещи на место, Дарси!
— Нет, это совсем другое! Сейчас оно пропало! Пропало! Декс меня убьет! — Голос у нее дрожит.
Может быть, и нет, думаю я. Может быть, он и ждет именно такой развязки. И тут же мне становится стыдно своих мыслей.
— Ты ему уже сказала?
— Нет. Пока нет. Он на работе. Что мне делать?
— Где ты его потеряла?
Она не отвечает и продолжает плакать.
Я повторяю вопрос.
|
|
|
— Не помню.
— Когда оно в последний раз было на тебе? Ты снимала его, когда мыла руки?
— Нет. Я никогда его не снимаю. Какой придурок будет снимать кольцо, чтобы помыть руки?
Хочу попросить ее, чтобы не грубила, если сама оказалась такой дурой, что потеряла обручальное кольцо. Но продолжаю сочувствовать и говорю, что все наверняка образуется.
— Нет, не образуется! — Громкие рыдания.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, и все.
Начинаю мучительно соображать.
— Можно, я к тебе приду? Хочу с тобой поговорить, — просит она.
— Разумеется, приходи, — отвечаю я, раздумывая, только ли в пропаже кольца тут дело. — Ты уже обедала?
— Нет. Можешь заказать мне суп?
— Конечно.
— И яичные роллы.
— Хорошо. Приходи прямо сейчас.
Звоню в китайский ресторанчик и заказываю два супа, роллы, спрайт и отбивную с брокколи. Дарси приезжает через пятнадцать минут. Она растрепана, в старых джинсах, которые я помню еще со школы (и они по-прежнему ей впору), в белом топике. Никакого макияжа, глаза покраснели от слез, волосы кое-как собраны в хвостик, но она ухитряется выглядеть хорошенькой. Велю ей сесть и все мне рассказать.
— Оно пропало. — Она качает головой и показывает мне левую руку.
— Где ты могла его потерять? — спокойно спрашиваю я, вспоминая, что у Дарси уже сто раз такое было. Я всегда ей помогала — разбирала бардак у нее в комнате и подыгрывала ее настроению, будь то взрыв энергии или тоска.
— Я его не теряла. Его кто-то стащил.
— Кто?
— Не знаю.
— С чего ты взяла?
— Потому что оно пропало!
Заколдованный круг. Я вздыхаю и снова прошу ее рассказать все по порядку.
Она смотрит на меня полными слез глазами. Губы у нее подрагивают.
— Рейчел...
— Да?
— Ты моя лучшая подруга. — Она снова начинает рыдать, слезы ручьями текут по мокрым щекам и капают на колени. Дарси всегда была плаксой.
Киваю:
— Конечно.
— Моя самая лучшая подруга. Я должна тебе все рассказать.
— Разумеется, ты можешь все мне рассказать, — говорю я, чувствуя, что меня переполняет беспокойство, и надеясь, что Декс наконец завел с ней предварительный разговор о разрыве.
|
|
|
Она смотрит на меня и всхлипывает. При всей своей самоуверенности в горе Дарси кажется такой беззащитной и несчастной! Мне инстинктивно хочется ей помочь. Всегда хотелось.
— Ну рассказывай, Дарси, — мягко говорю я.
— Рейчел... я... я... оставила свое кольцо в чужой квартире.
— Так...
— В квартире у мужчины.
Я не верю своим ушам. Она сказала именно то, что мне послышалось?
— Рейчел, — повторяет Дарси, на этот раз шепотом, — я изменила Декстеру.
Я не в силах скрыть своего изумления.
Да, она любит флиртовать. Всегда балансирует на краю. Эгоистична. Обожает мужское внимание. Со всеми вытекающими последствиями. В принципе я никогда не сомневалась, что она может изменить. Декс тоже не ангел, сам на такое способен. И все-таки это шок. У нее свадьба меньше чем через два месяца. Она наденет сногсшибательное платье и станет бесподобной невестой — воплощением того, о чем мечтает каждая девочка. Она будет с Декстером. Как, скажите на милость, можно изменить Декстеру?
Где? Когда? Почему? С кем? Как? Обычный журналистский набор вопросов. Как будто я, старшеклассница, школьный репортер, беру интервью для «Северной звезды».
— С кем?
Она шмыгает носом и опускает голову.
— С приятелем по работе.
— Когда?
— Пару раз. В том числе сегодня. — Она трет кулаками глаза и смотрит на меня исподлобья.
Не знаю, что отражается на моем лице. Даже сама не уверена, что именно я чувствую. Облегчение? Гнев? Отвращение? Надежду? Не успеваю даже подумать о том, что у нас с Дексом то же самое.
— Вот, значит, как ты потеряла кольцо...
Она кивает.
— Я зашла к нему по пути на работу. — Судорожно сглатывает и тихо всхлипывает. — Мы немного поболтали — ты понимаешь, просто дурачились...
— Вы спали?
Ее хвостик качнулся: вверх-вниз.
— Я сняла кольцо, потому что... потому что мне показалось, что если я занимаюсь любовью с другим... — Она сморкается в промокший бумажный платочек.
— Дать тебе сухой?
Она опять кивает. Спешу в ванную за гигиеническими салфетками.
— Держи. — Я протягиваю ей упаковку. Дарси берет из нее одну и оглушительно сморкается.
— Я сняла кольцо и положила на подоконник рядом с кроватью. — Она показывает на изголовье. — У него планировка такая же, как у тебя.
Ага. Он скорее всего не выше ее по службе. Это меня удивляет. Неужели Дарси вдруг прониклась симпатией к степенным мужчинам? И немолодым. Вспоминаю Ричарда Гира в «Красотке» и Мэтта Деймона в «Удачной охоте».
— Ну вот... — Она делает в воздухе неопределенный жест. — Потом мы оделись и пошли к метро. Поехали на работу.
— Ну-ну.,.
— Тут я обнаружила, что забыла надеть кольцо. Я позвонила ему и сказала, что мне нужно вернуться.
|
|
|
Он сказал: «Без проблем», — но у него были какие- то дела, так что встретились мы около его дома в семь. В квартире было уже прибрано — совсем как у тебя. А утром, когда мы уходили, там все было вверх дном. Он сказал: «Вот черт, здесь побывала уборщица». Мы подошли к окну. Кольца нет! — Она начинает рыдать еще сильнее. — Эта сука его украла!
— Ты уверена? Не могу поверить, что кто-нибудь...
Она смотрит на меня. «Не будь такой наивной!» — читаю я в ее взгляде.
— Кольцо пропало, Рейчел. Пропало. Пропало!
— А что, он не может просто вызвать уборщицу и прямо ей сказать, что она украла кольцо и он об этом знает?
— Мы пытались. Она едва говорит по-английски. Твердит, что не видела никакого кольца. — Дарси передразнивает ее акцент. — Я даже сама взяла трубку. Сказала, что хорошо заплачу, если она его найдет. Эта сволочь не глупа. Она знает, что бриллиант в два карата стоит столько, сколько ей не заработать, даже если она будет сто лет исправно драить туалеты.
— Ладно, — говорю я, — но ведь кольцо застраховано?
— Да, застраховано. Но что мне, черт возьми, сказать Дексу?
— Не знаю. Скажи, что оно упало в раковину... что ты сняла его, когда была в тренажерном зале, и кто-то забрался в твой шкафчик.
Она слабо улыбается:
— Версия с тренажеркой мне нравится. Вполне правдоподобная.
— Целиком и полностью.
— Просто в голове не укладывается, что случилось такое.
Это нас роднит. Не могу поверить, что Дарси изменила Дексу с каким-то случайным парнем. Не могу поверить, что я помогаю ей замести следы. Неужели все помолвленные пары друг другу изменяют?
— У вас была долгая связь?
— Не очень. Так, встретились пару раз.
— Что-то серьезное?
— Не знаю. В общем, нет. Не знаю. — Она качает головой и утыкается лбом в ладони.
Интересно, не связан ли тот раз, когда Дарси была не н духе, с этим самым мужчиной?
— Ты его любишь?
— Господи, нет, — говорит она. — Мы просто развлекались. Ничего серьезного.
— Ты уверена, что тебе стоит выходить замуж? — спрашиваю я.
— Так и знала, что ты скажешь что-нибудь вроде этого! — Дарси снова начинает реветь. — Не будь такой святошей, просто помоги мне!
Поверь, я не святоша.
— Прости, Дарси. Я вовсе не хочу морализировать... Просто предлагаю вариант, если тебе это действительно нужно.
— Не надо мне никаких вариантов. Я хочу выйти замуж. Иногда просто с ума схожу от ужаса, когда думаю, что случилось. Больше никогда такого не будет, ни с кем. Но ведь я всего лишь слегка гульнула. Ничего серьезного.
— Ладно, — отвечаю я. — Я поняла, что ты до конца не уверена ни в чем, что касается свадьбы. И просто хочу сказать, что одобрю любое твое решение...
Она прерывает меня:
— Не собираюсь я принимать Никаких решений! Я выхожу замуж! Я люблю Декса.
— Прости, — говорю я. Мне действительно очень жаль. Потому что я тоже люблю Декса.
— Нет. Это ты меня прости, Рейчел. — Она дотрагивается до моего колена. — Ужасный был день.
— Понимаю.
— Сомневаюсь. Даже не можешь себе вообразить, на что это похоже, когда до клятвы вечной верности осталось всего несколько недель.
Ах, бедняжка. Ты и не представляешь, сколько девушек отказывались от возможности когда-нибудь дать эту самую клятву. На одну из них ты сейчас смотришь.
— Да, вечность — это долго, — говорю я с долей сарказма.
— Лучше не цитируй никаких песен, когда мне так плохо.
Говорю, что даже не помышляю о таком, хотя именно это и сделала.
— Это действительно долго, — говорит она. — И иногда я даже не знаю, выдержу ли. То есть я знаю, что хочу замуж, но порой сомневаюсь, что смогу прожить еще сорок лет или сколько там и не целоваться ни с кем, кроме мужа. Посмотри на Хиллари! Она просто на седьмом небе от счастья.
— Да.
— Это совсем не похоже на то, что у нас с Декстером. Какая-то ежедневная рутина — он исправно ходит на работу, а все предсвадебные заботы целиком на мне. Мы еще пожениться не успели, а уже так скучно.
— Дарси, — отвечаю я, — просто у вас устоявшиеся отношения. Понятно, что нет никакого буйства страстей, как на первых порах. Нет чувства новизны.
Она смотрит на меня так, как будто на самом деле внимательно слушает и мотает на ус. Сама не верю в то, что сказала. Ведь я убеждаю ее, что у них замечательные отношения. Не знаю, зачем это делаю. Возможно, просто волнуюсь. И продолжаю:
— Когда мужчина добивается женщины — это всегда возбуждает. Но это совсем не то, что настоящая, долгая связь. А бурная страсть, когда он прямо не может от тебя оторваться, рано или поздно угасает в обоих.
Кроме нас с Дексом. У нас каждый раз — особенный.
— Знаю, что ты права, — соглашается она. — Я ведь действительно его люблю.
Она верит в то, что говорит. Но я сомневаюсь, что Дарси любит. Не уверена, что она вообще способна искренне любить кого-нибудь. Кроме себя.
По внутренней связи звонит Хосе и говорит, что принесли заказ.
— Спасибо. Пришли его сюда!
Когда я выхожу в коридор, чтобы заплатить разносчику, дома звонит телефон. Мне страшно. А что, если это Декс? Бросаю парнишке деньги, несусь обратно, швыряю пакет на стол и срываю трубку в тот момент, когда уже готов сработать автоответчик. Разумеется, это Декс.
— Привет, — говорит он. — Извини, что не звонил сегодня. Был кошмарный день. Роджер...
— Все в порядке, — прерываю я.
— Можно прийти? Хочу тебя повидать.
— Нет, — говорю я.
— Нет?
— Никак.
— Ладно... А почему? У тебя гости? — Он понижает голос.
— Да, — отвечаю я, пытаясь говорить естественно.
Смотрю на Дарси. Она шевелит губами:
— Кто это?
Молчу.
— Ладно... У тебя Маркус? — спрашивает Декс.
— Нет. Здесь Дарси.
— Ох, ч-черт... Хорошо, что я решил сначала позвонить, — шепчет он.
— Так мы поговорим завтра?
— Да. Обязательно.
— Приятно слышать.
— Кто это был? — спрашивает Дарси, едва я кладу трубку.
— Итон.
— Брось, это же был Маркус. Уж мне-то ты можешь сказать.
— Нет, это действительно был Итон.
— Наверное, он позвонил тебе, чтобы признаться, что он гей.
— Ну-ну, — говорю я, открывая пакет с едой.
Когда мы поглощаем китайские деликатесы, спрашиваю, как дела у Декса.
— Что ты хочешь сказать?
— Он что-нибудь подозревает?
Она округляет глаза.
— Нет. Он все время занят.
— Нет?
— Абсолютно. Все тот же безмятежный старина Декс.
— В самом деле?
— Да, да. А что? — Она открывает свой спрайт и пьет.
— Просто спросила. Я читала, что если один изменяет, то другой обычно это чувствует.
Она с хлюпаньем втягивает суп с ложки и равнодушно смотрит на меня.
— Я в это не верю.
— Да, я тоже, — говорю я.
В завершение обеда я достаю два китайских печенья. Каждое — из двух половинок. Между ними бумажка с предсказанием судьбы.
— Какое ты хочешь?
Она указывает на то, которое я держу в левой руке.
— Вот это. И пусть оно принесет удачу. Надоело, что мне все время не везет.
Мне хочется сказать, что если она переспала с другим мужчиной и легкомысленно оставила свое кольцо у него в квартире — это не невезение, а сознательный выбор. Разворачиваю свое печенье, разнимаю половинки и молча читаю то, что написано на бумажке. «Тебе есть за что благодарить судьбу».
— Что там? — Дарси непременно хочет знать.
Читаю вслух.
— Хорошо.
— Да, но это не предсказание. Это констатация факта. Ненавижу, когда попадаются такие штуки.
— Это может значить «тебе будет за что благодарить судьбу», — говорит она, разворачивая свою бумажку. — А у меня пусть будет написано, что эта бразильская сука вернет мое кольцо.
Она молча читает и смеется.
— Что?
— Здесь написано то же самое, что у тебя. Хреновина. Массовое производство.
Да, но только одной из нас будет за что благодарить судьбу.
Дарси говорит, что ей нужно идти и держать ответ перед Дексом. Она снова начинает плакать и берется за сумочку.
— Может быть, ты ему скажешь вместо меня?
— Ну уж нет. Не собираюсь ни во что впутываться, — отвечаю я и сама удивляюсь идиотизму этой формулировки.
— Повтори еще раз, что мне нужно сказать?
— Что ты потеряла кольцо в спортзале.
— А мы успеем купить новое до свадьбы?
Я говорю «да» и вдруг понимаю, что до сих пор она не выражала никаких чувств по поводу того, что Декстер купил ей кольцо.
— Рейчел...
— Да?
— Ты, наверное, думаешь, что я ужасный человек. Пожалуйста, не надо. Раньше я никогда ему не изменяла. И впредь не буду. Я действительно люблю Декса.
— Верю, — говорю я, гадая, сдержит ли она слово.
— Ты думаешь, я плохая?
— Нет, Дарси. Все ошибаются.
— Я знаю, это была ошибка. От начала до конца. Мне в самом деле очень жаль.
— Вы предохранялись? Вспоминаю диаграмму в медицинском кабинете: у партнера могли быть связи с десятками других женщин, о которых ты ничего не знаешь, — с кем они спали и все такое.
— Разумеется!
— Хорошо. — Я киваю. — Позвони мне, если я тебе понадоблюсь.
— Спасибо, — говорит она. — Спасибо за то, что ты меня выслушала.
— Не стоит.
— Ну и разумеется... никому не рассказывай. Вообще никому. Итону, Хиллари...
А Дексу? Можно рассказать Дексу?
— Конечно. Я никому не скажу.
Она обнимает меня и хлопает по спине.
— Спасибо, Рейчел. Не знаю, что бы я без тебя делала.
Когда Дарси уходит, я начинаю думать: рассказать или не рассказать? Представляю себе, что сдаю экзамен — стало быть, эмоции побоку.
С первого взгляда ответ кажется очевидным: рассказать Декстеру. Есть три причины, по которым стоит это сделать. Во-первых, я хочу, чтобы он узнал. Это в моих интересах. Если он все еще не решился разорвать помолвку, то, когда узнает об измене, скорее всего передумает жениться на Дарси. Во-вторых, я люблю Декстера, а это значит, что надо действовать и в его интересах. Хочу, чтобы он, принимая главное в своей жизни решение, знал все. В-третьих, этого требуют законы морали; я просто обязана открыть ему правду насчет Дарси. (Ни о каком возмездии здесь и речи не идет, хотя, конечно, она заслуживает разоблачения.) Я высоко ценю и уважаю священный институт брака, а неверность Дарси едва ли благотворно повлияет на создание долговременного, 284 прочного союза. Этот третий пункт никак не связан с моими личными интересами — он бы остался не менее важным, даже если бы я не любила Декса.
Конечно, если следовать этой логике, то Дарси тоже должна знать, что Декс был ей неверен, и мне не следовало бы скрывать свои действия от нее (поскольку она моя подруга, она мне верит, и вообще обманывать дурно). Кто-нибудь может сказать, что если Декс узнает всю правду о Дарси, а она останется в неведении относительно моих собственных деяний, то это будет просто несправедливо. Но есть одна существенная разница; когда я серьезно поразмыслила, то решила: одно дело — просто думать о том, что человеку стоит узнать правду, и совсем другое — сообщить ему такую новость. Да, мне кажется, Дексу следует знать, что сотворила Дарси и что, возможно, не в последний раз. Но мое ли это дело — рассказывать ему? По- моему, нет.
Если Декс не женится на Дарси, то не потому, что кто- то из них изменил другому. И не потому, что мы с ним любим друг друга. Все это так. Но это лишь частности. Проблема же куда серьезнее. Их отношения дали трещину. Дарси и Декс не подходят друг другу. Тот факт, что оба они совершили измену, пусть даже и по разным причинам (с одной стороны — любовь, с другой — себялюбие, боязнь каких-либо обязательств и похоть), — это лишь первая ласточка. Даже если бы измены не было, все равно их связь — ошибка. И если Дарси и Декс за все годы совместной жизни не смогли понять этой очевидной истины, которая отражается во всех отношениях и чувствах, то это их беда. И не мое дело их предупреждать.
Мысленно делаю примечание — может быть, снова подумав о морали (именно к этой области я отношу случай с Дарси).
Да, выдать эту тайну было бы нечестным, и вообще, если учесть, что мой обман куда серьезнее, ее проступок едва ли стоит обсуждения. С другой стороны, может быть, я только все усугублю. То, что я сплю с Дексом, в общем, не затрагивает Дарси, но если я выдам ее секрет — это коснется ее напрямую. Даже хотя я твердо решила молчать, вопрос тем не менее спорный.
Таков мой ответ. Мои аргументы кажутся мне немного сомнительными, особенно под конец, когда я как будто говорю: «Что, съела?» Так и вижу перед собой пометки красным на полях документов: «Непонятно!», «Ты наказываешь их за глупость или за неверность? В чем ошибка? Объясни!».
Но вне зависимости от этой шаткой логики и невзирая на то, что Итон и Хиллари наверняка отругают меня за бездействие, я ничего не говорю Дексу. Ни слова.
Глава 19
На следующий день возвращаюсь с работы, забираю вещи из химчистки и проверяю почтовый ящик. Там лежит счет за спутниковую антенну, новый выпуск журнала «Стиль» и огромный, бежевого цвета, конверт, подписанный витиеватым, очень красивым почерком и украшенный двумя печатками в форме сердечка. Я понимаю, что это такое, еще до того, как успеваю рассмотреть обратный адрес — Индианаполис.
Говорю себе, что свадьбу не поздно отменить даже после того, как разосланы приглашения. Всего лишь еще одно препятствие. Да, оно усложняет жизнь, но ведь это просто формальность, техническая сторона дела. И все- таки голова кружится. Меня подташнивает, когда я открываю конверт и вытаскиваю из него другой, поменьше. На нем мое имя с унизительной припиской «на два лица». Откладываю открытку, на которой стоит «просьба ответить», и конверт. Серебристый листок падает на пол и ныряет под кушетку. У меня нет сил его доставать. Вместо того сажусь и делаю глубокий вдох, чтобы набраться смелости и прочитать набранные выпуклым шрифтом строчки, как будто они могут что-нибудь изменить:
Наша радость будет еще более полной, если вы удостоите своим присутствием бракосочетание нашей дочери Дарси Джейн и Декстера Тэлера.
Я смахиваю слезы и, едва дыша, дочитываю до конца:
Мы просим вас разделить нашу радость, став свидетелем брачной клятвы, и занять свое место среди госте на праздничном обеде в Карлайле после совершения церемонии.
Если вы не сможете присутствовать лично, мы просим молиться за нас.
Д-р Хьюго Рон с супругой.
RSVP
Да, от таких выражений становится еще хуже. Кладу приглашение на столик и смотрю на него. Представляю себе, как миссис Рон приносит конверты в почтовое отделение на Джефферсон-стрит и с материнской гордостью похлопывает по внушительной пачке. Слышу, как она говорит, по обыкновению, в нос: «Наша радость будет еще более полной, мы просим молиться за нас».
Я молюсь. Молюсь, чтобы свадьбы не было. Молюсь, чтобы мне пришло еще одно письмо:
Доктор Хьюго Рон с супругой извещают, что бракосочетание их дочери Дарси и Декстера Тэлера не состоится.
За такое послание я буду признательна. Коротенькое, любезное, прямо в точку. «Не состоится». Им придется отказаться от своего излюбленного напыщенного стиля. Не скажут же они: «Мы с глубоким прискорбием сообщаем вам, что жених влюбился в другую» или «Вынуждены поставить вас в известность, что Декстер разбил сердце нашей единственной дочери». Нет, это письмо будет сугубо деловым — дешевая бумага, обычный шрифт, стандартная марка. Миссис Рон вряд ли захочет тратиться еще раз, после того как столько денег уже вылетело на ветер. Вижу ее на почте: она уныло сообщает сотруднику, что на этот раз печатки в виде сердечек ей не нужны. Двести обыкновенных марок, пожалуйста.
Уже собираюсь спать, когда звонит Декс и спрашивает, можно ли ему прийти.
Я получила приглашение на его свадьбу и все-таки говорю: «Да, приходи. Прямо сейчас». Стыжусь собственной слабости, но потом вспоминаю всех, кто из-за любви выкидывал еще и не такие штучки. Важно одно: я люблю Декса. И дело совсем не в том, заслуживает он это или нет. Все равно я его люблю. И не собираюсь бросать.
В ожидании его приезда думаю, убрать ли приглашение с глаз или оставить на столе так, чтобы его можно было заметить. Наконец решаю засунуть между страниц журнала. Через пару минут иду к двери — в своей белой ночной рубашке.
— Ты уже собиралась спать? — спрашивает Декс.
— Да.
— Так давай вместе.
Ложимся. Он натягивает на нас одеяло.
— Ты такая славная, — говорит он, поглаживая мое бедро и ныряя рукой под рубашку. Пытаюсь его остановить, но уступаю. Мы встречаемся взглядами, и он меня целует. Не важно, что я на него сержусь. Просто не могу представить, чтобы я могла ему противиться. Когда мы занимаемся любовью, я почти не двигаюсь. Он все время что-то говорит, и это необычно. Не могу разобрать, что именно, но улавливаю «навсегда». Он хочет остаться со мной навсегда, думаю я. Он не хочет жениться на Дарси. Не может. Она ему изменила. Они друг друга не любят. Он любит меня.
Декс ласкает меня, а подушка мокрая от моих слез.
— Ты сегодня такая тихая, — говорит он.
— Да, — говорю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Не хочу, чтобы он видел, что я плачу. Меньше всего я нуждаюсь в его жалости. Да, я слабая и нерешительная, но у меня тоже есть гордость, пусть и очень ограниченная.
— Поговори со мной, — просит он. — О чем ты думаешь? Я уже готова заговорить о приглашении, о планах на будущее, о нас с ним, но вместо этого бесстрастно роняю:
— Ни о чем. Просто хотела спросить, поедешь ли ты в Хэмптонс на выходные.
— Я вроде как обещал Маркусу. Он хочет поиграть в гольф.
— А-а.
— Ты, наверное, не собираешься ехать?
— Едва ли это хорошая идея.
— Ну пожалуйста!
— Нет, нет...
Он целует меня в затылок.
— Пожалуйста! Пожалуйста, поедем!
Три «пожалуйста» заставляют меня сдаться.
— Хорошо, — шепчу я. — Приеду. Засыпая, ненавижу саму себя.
На следующий день ко мне влетает Хиллари.
— Угадай, что я получила по почте?
Она как будто обвиняет меня! Никакого сочувствия в голосе.
Я как-то упустила из виду, что Хиллари тоже получит приглашение, и не приготовила на этот случай никакого ответа.
|
|
|
