О преставлении преподобнаго Александра.

Ти могуще разве смерти………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….по моемъ отшествии мнози будут пришелци и странници, приходяще к вам, хотяще с вами пребыти, ереи, пастыри, нарекшеся и учителии, тако же и клирици и иноци обещающеся собрати и исполнити и ложными глаголы льстяще, якоже пророкъ рече: «Языкы своими льщаху и ядъ аспиденъ под устнами их». Игумени же иереи и не яко пастыри и наставници будут, но яко волци расхищающе и распужающе братию, озлобять и оскорбять, такоже и клирици и иноци не токмо събирати и исполняти, но яко татие и похищници, яко въ едино съгласившеся начнуть разоряти и расточати и разнашати ины от книгъ, другы от ризъ церковных, инъ же отдежь и обувениа и от иныхъ вещеи, емлюще и грабяще и мало пребывше отхожаху и отношаху, аки никимже блюдомо ни пасомо не убояся смерти, ни суда Божиа чающе, еже им подгнета будеть в негасимом огне, еже прияти им будет геона огненая в корысти место, забывше реченнаго пророком, иже рече: «Разумеите же, безумнии в людех, и буии некогда умудритеся, насаждеи ухо, не слышит ли, или создавыи око не сматряет ли». Яко же рече Господь: «Вы же печални будете, но печаль ваша в радость будет и радости вашия никтоже от васъ възметь, яко скорбьным последуют радостная. Вы же да пребудете терпяще въ // скорбех и в настех ваших въ искушении <нрзб> от негоже нающе въздание, яко же въ Евангелии рече Господь: «Претерпевы до конца, тои спасенъ будет». Апостолъ пишет: «Егоже любить Господь, того и наказуеть». Пророкъ рече: «Терпение убогыхъ не погибнетъ до конца». Братие же стояху, плачюще съ рыданиемъ многым, вси единогласно глаголаху: «Молим тя, отче, не остави нас сирых по твоемъ отшествии. Ты бо отець нашь при тленнемъ сим житии имелъ еси попечение о нашем смирении. Кто будет нам наставникъ и правитель к нашему спасению?» Блаженны же глагола им: «Чада, молю, азъ убо отхожу от вас. Предаю же вас всемогущему Богу и Пречистеи Его Богоматери, тои будет вам прибежище и стена от сетеи вражиихъ и молебника имеите себе къ Господу Богу великого чюдотворца Николу и терпите на месте сем лютыя скорби, якоже преже рех вам, донелиже// Господь посетить вас, тогда вся собереть и совокуть и исполнить. А о игумене такоже возложите упование на Господа Бога и на Пречистую Богородицу, егда же Господь посетить вас, тогда пошлеть вам строителя святеи обители сеи игумена и наставника в сеи братии о Бозе собраннеи, но блюдите, братие, прочее, да ничтоже оставится от законъ монастырьскых от святыхъ апостолъ и пророкъ и святых вселеньскихъ соборъ, иже имать церкви Божиа и на пении соборнемъ и на трапезе ястиа и питиа и весь чинъ монастырьскыи и обычаи уставленыи по Бозе нашим смирениемъ и Господь Богъ исправит стопы ваша к деланию заповедеи его молитвами Пречистыя Владычица Нашея Богородица и всех святых и чюдотворца Николы и Господь нашь Иисус Христос и да съхранитъ вы и да утвердить васъ в любви своеи. Аз же аще телесне отхожу от васъ, но духом с вами неотступно буду и о сем//, да разумно будеть вам, аще обрелъ буду благодать пред Богомъ, то обитель сиа по моемъ отшествии наипаче умножится и болма распространится и всемъ обильством духовным исполнится и множество соберется братии о Христе въ духовнеи любви и телесных потребахъ не буте скуднии, токмо любовь имеите межу собою, аще кто имать нечто от общаго житиа и чина разоряти и игумену не повиноватися и со братиею прекословити, вы же такого ропотника и крамолника из монастыря изгоните, яко да и прочаа братиа убоятся таковаа деяти». И тако поучивъ я доволно и отпусти и призва к себе брата своего приснаго по плоти Левонтиа и рече ему: «Брате Левонтии, се уже рокъ приближися жизни моеа. Тебе же оставляю последнее наказание: имеи попечение обители сеи, донелиже еси в мире, а егда от подружиа оставишися и от мира отлучишися и во обители будеши, тогда болшее попечение и труды покажеши». И вда ему благословение и отпусти и по сем пакы призва братию и вся же братиа приидоша к нему и целующе его со слезами и лобзаху умилно и последняго благословения просяще. Тои же яко чадолюбивы отець всех облобызаше и всехъ целоваше и всем последнее прощение оставляше и от всехъ прощение прося и одаривъ их молитвами и благословениемъ печатлевъ, но самы час, вон же хотяше телеснаго соуза разрешитися святых животворящих таинъ Христа Бога Нашего причастися ивъздвигъ руце горе и знамяна вся животворящим крестом прекрести лице свое и рекъ миръ всемъ «О владыко, человеколюбче, сподоби мя одесную тебе стати, егда сядеши судити во славе своеи и живым и мертвым и вздати комуждо по делом его». И ко// нечное слово рекъ: «Господи, в руце твои предаю духъ мои». Чистую же и священную свою душю с молитвою Господеви предасть. Живъ же преподобныи всехъ лет 52, 5 недель возрастомъ средни человек, образом умиленъ, лицем сухъ, очи име веселы брада не велика и не велми густа, власы русы в полы сде преставися в лето 6987-е месяца априля въ 20 день на память преподобна отца Феодора Трихины, рекши власянаго по Пасце 2 недели во вторникъ и братиам же всемъ събранном и на одре честное и трудолюбное тело положиша псалмопениемъ и надгробными песньми того провожаху ученикы плачемъ и рыданиемъ съкрушахуся слезъ источници изливахуся, наставника лишени бывше и отча разлучениа не терпяще плакахуся и аще бы воля Господня была, умерли бы с ним тогда. Тако же лице его просветися и не бяше на немъ никое//а черности ни смягности, яко же есть обычаи умершим, но тако бяху, яко спещу ему, показаа душевную чистоту и еже от Бога мздовоздааниа трудом его. И тако погребенъ бысть братиею честно с кандилы и со свещами, честное и трудолюбное тело его положено бысть в созданнем от него монастыре о десную страну олтаря, идеже и отныне от гроба святаго здравие приемлють слепым прозрение, от бесовъ свобожение, раслабленым стягнутие, скорчющим рукам и ногам простерътие, хромым хожение, немым глаголание и всемъ болезнемъ здравие подаеть, нищих обогощаеть и мало имеющих умножаеть и славных творить и всем полезная даруеть, не токмо ракы его приближениемъ, но идеже кто имя его призоветь, с верою здравие приемлет и всяко прошение подаеть полезное, сицевая чюдесъ приатиа сице достоино своего званиа дело отдавъ, распенся мирови. С миромъ к мирному Богу отиде и къ присножелаемому взыде владыце тамо украшеся уготованны ему венцем Христа видети сподобися и со Христом быти всегда и о Христове доброте радоватися и в живых страну прииде, идеже глас празднующих, идеже веселящихся жилище. Принесемъ убо иже древле просиявших добродетели житиа и премудрости и видимъ воистинну. Ничимже от техъ скодень бе от преже угодивших святыхъ отець житиа, и сеи преподобны Александръ общему житию правитель, иже в пустыни церковь воздвиже и общее житие состави и не стяжа ли сеи доброе рассужение, не прия ли от Бога даровъ исцелениа, не име ли сеи благодати чюдесъ дарованиа, яко же и преже того прославленни, тако же Богъ и сего прослави, и сотвори имета по всеи земли, мы убо не по//хвалим ли сего, его же Богъ прослави в последняя роды наша и дарова намъ Господь такова светилника чюдотворца в похвалу нашея земли Онежьскыя северныя дальныя страны, но ты убо, отче, добре течение постничества скончавъ преставися воздание трудовъ приятъ святыя Троица зарями ясне просвещаем и божественыя благодати неизреченныя наслажаяся. Поминаи чада своя и своих ученикъ сохраняи призывающихъ тя и припадающихъ къ чюдотворному гробу твоему милостивное прошение подаваи и заступаи присно и моли о нас, преподобне, яко да твоими молитвами Господь Богъ даруетъ намъ прегрешениемъ оставление. Веси бо наше неможение и леность, веси же и лукаваго, еже на нас наветъ и озлобление, веси же естество наше удобь поползаемо и ко злобе скоротекущее, тем же// требуемъ твоеа помощи и заступлениа и еже к Богу молитвеное и припадающи молимся: моли о нас Господа Бога и Пречистую Его Богоматерь, яко чадолюбивь отець, еже присно съхранити нас от всех видимых и невидимых врагъ и творити еже к нему благоугодная, да наставит нас Господь и укрепит и подвижнеиших къ божественым его заповедем сотворит и подаст нам вся благая и полезная изобилно и получим покои и миръ въ житии сем безмолвно пребывающе и тако всяку добродетель исправити возможем и будущих мукъ свободимся и вечнаа благая получим о Христе Иисусе, Господе Нашем.

По преставлении же преподобнаго отца нашего Александра неколику времяни минувшу и быша мнози расколници и крамолници, пришелци странии, ереи и диакони, клирици и иноци моло пребывше и отхожаху, инъ от книгъ, а инъ от ризъ церковныхъ, а другы от одеж и обувении и от иныхъ вещеи, видящи никимже блюдо//мо, ни брегомо, не убояся суда Божиа, ни вечникъ мукъ не устрашихся, аще и писаниа божественая ведуще, а горши неверных творяще мнози убо и погани спасаются, а сии ведуще, а горши неверных творяще, мнози убо и погани спасаются, а сии ведущи законъ немилостивно осудятъся, аще кто чюжая восхищаеть неправдою и своя с сими погубит, а ин же и живота зле гонзнеть, тако же и сии вся сиа забывше, аки татие и похищници вся разграбивше и разидошася и разнесоша братию же оставиша в велице негодовании и скорби и сетовании, яко ни нужная имеяху въ мнозе стужении алчнии и жаднии и назии и от великиа нужи разидошася, толико пять их осташася на месте том, но и те престаревшеся денми бяше, а нии болнии. Поселяня же веси тоя видевше место то никим же бремо, ни блодомо, такоже прелстившеся и начаша угодия монастырьскаа осваивати и к своим угодия присовокупляти. Иноци же в велице уничижении и нужи бяху//, видевши церкви Божии запустение, иерею не сущу. И место оскудение, яко уже ни оратвы, ни сеятвы не бысть, но токмо от христолюбець приносимыми питахуся и пербысть же тако по перставлении преподобнаго множае осмих летъ, тако изволившу Богу.

Иноци же стуживше сии велми и начаша к себе с плачем и раданиемъ глаголати сие: «Что сотворим, яко уже изгибаемъ? И како сядем и что имамы ясти и пити и во что одежемся?» Брат же некы в нихъ ни святым книгам учився, ни писани ведущи, но исполненъ разума духовнаго, начат увещати братию, сице глаголаше: «Слышесте ли, братие, иже рече Господь въ святом Евангелии: “Не убоитеся малое мое мое стадо, яко благоизволи отець вашь дати вам царство”. Мы же со Иевомъ речемъ: “Аще блага прияхом от Бога, злых ли не терпим?”» Еще же и се поведаю вамъ. Егда убо отець нашь и наставникъ преподобны Александръ поведа намъ свое къ Господу отхожение, тогда вся сиа прорече намъ стра//нныхъ пришельцовъ прихожение и отхожение и разграбление и разношение и еже на нас от них озлобление и уничижение и терпети повеле нам на месте том, донелиже последнее речение пророчества святаго исполнится, еже и бысть по смотрению Божию. Мы же плакахомся, глаголюще: «Сам, отче, ко Господу отходиши, а нас сирых оставляеши». Он же обещася неотступно духом с нами быти, мы же тогда не велми внимахом, ныне же уведехом, яко вся пророчествиа святаго на нас сбышася и ина многа старець ко утешению братии глаголаше: «Еще мало претерпим, да надежи не погрешим. На Господа надежу возложимъ».

Восхоте же Богъ болми своего угодника дарми чюдес прославити, аще не восхоте святыи славы человеческыя в животе и по смерти, но крепкая десница Господня прослави его, иже бо рече Господь: «Прославляющаго мя прославлю» // и сего святыя его помощи в забвении не оставитъ Господь, да и храмъ великого чюдотворца Николы бес пениа не пребудет и место святых трудовъ его не оскудеетъ, якоже прорече святыи: «Аще обрелъ буду благодать пред Богомъ, то не оскудеетъ святое сие место, но и болми распространиться по моемъ отшествии.

Празднику же пакы приспевшу Пречистыя Богородица Честнаго Еа Успениа, поселяне же веси тоя собрашася, елико же их бяху и начаша глаголати иноком: «О господне отци, что сее есть ваше пребывание зде? Игумена несть у вас и нам великая нужа о том, священнику не сущу. Ныне убо оставите место сие. Можеть Богъ и инде питати вас. Мы же себе начнем добывати священника белого по своему изволению, яко же есть обычеи мирьскым человеком». Тои же прежереченныи старець, имяни же его не яви нам писание, токмо беседу его от слышаниа уведехом и разума духовнаго рече// к поселяном тако: «Лучши есть нам алчюще гладом и жажею умрети зде на месте сем, нежели оставити святое сие место, и поучение и наказание отца нашего игумена Александра, надеемся на Бога и на молитвы отца нашего, яко не оставит Богъ святыхъ трудовъ его и ныне аще хощете съвокупимся заедино, есть верхъ нашея рекы Чюриюгы храм молебны зовомы часовня и есть старець, живы у храма того имянем Варлам, а саном священникъ. И мы ныне позовем его к себе в монастырь жити и есть у него сынъ Матфе имянем, а ныне диаком у нас и мы его начнем увеща, да будет нам игуменъ и вам священникъ. И послаша по Варлама по старца. Прииде же Варлам к ним по совету их, начаша братиа глаголати к нему: «Господине Варламе, поиди ты к нам в монастырьи пребуди с нами до дни исхода своего, а сына своего увещаи, да будетъ намъ игуменъ и отець, такоже и миряном будет священникъ ихъ // ради нужь. Варлаам же отвеща, рече: «Азъ убо к вам иду, а сына моего сами увещаите и азъ с вами, призваша же диака Матфея и начаша глаголати во едино согласившеся иноци и миряне рекуще сице: «Господине Матфеи, ты ныне у насъ диакъ, аще Богъ изволит и твое будет желание, покажи к нам таковую любовъ и буди нам отець и игуменъ. Матфеи же начатъ отрицатися, яко «не мое есть дело, не могу толика бремяни понести, малъ помыслъ имея и ход разум, еще же сам не научився, како инех не могу наказати? Иже рече Господь въ евангелии: “Врачю, исцелися сам”. Подобаетъ преже себе научити, тоже без зара люди учити, како учитель хощу зватися, ни ученикъ мога быти, еще же юну ми сущу. Како отцемъ нарекут мя, отрокъ есмь младъ. Ныне оставите мя на время». Прилучижеся ту велможа некы, иже бе ключникъ прежереченныя оноя бояры//ни Настасии, якимъ имянем Яковлевъ сынъ, жилище имея в веси некоеи, зовомая усть Волга. И тои такоже начат увещати. Матфеи же рече им: «Престаните ныне, донелиже помыслю о себе и наутрие отвещаю вам». Уже бо бе вечеръ и разидошася и совещавшеся на утрие собратися и на утрие пакы собрашася и тако же начат увеща Матфея, якоже и преже. Бе же человекъ у них в веси тои вящьши в то время Левонтеи имянем, иже бе братъ преподобнаго Александра по плоти. Тои же паче всех прилежнее начат увещати Матфея. Матфеи же рече к Левонтию: «Постригы же ся и ты, Левонтие, и буди строя монастырь, то и азъ буду игуменом». Такоже и вси рекоша: «Добръ есть глаголъ сеи и благъ съветъ, добро есть послушати гласа сего. Уже подружие проводилъ еси и не имаши никоеа споны, а дети же своя поручи Богови, доброму строителю».

В то же время бе ту человекъ Марко именем, зовомы Спица, тоя е прежереченныя веси зовомыя усть Волгы, иже бе знаемъ Акиму оному велможи, жилище имея единоя веси, отозва же Якима от сонма и в таине наедине, начат Якиму Марко поведати: «Господине Акимъ, азъ видехъ в нощь сию чюдно видение и дивно зрение и ужаса исполнено и неизреченно сказание и страшно поведание. Видех, господине, на монастыре и коло монастыря. Множество древесъ великых и малых и множество людеи делающих человекъ секуть, рубять, тешуть, колють, церкви въздвизають, келии ставять, монастырь огражають. Азъ же видех сиа ужаснухся и страхом одержим и стоях зря и чюдихся страшному видению и помысли и рече в себе: «Что есть се, откуду се толико народа в пустыни сеи?» И мало позрех и видех три мужа, ходяща и два бе// в них светоносна образом, вединами украшена. Единъ же в нихъ въ святительскую одежю одеянъ, образом възлькъ, власи главни, аки волна чиста, браду имея круглу, а в руце держа крестъ и крестом же огражая и благословляя место и делателеи. Другы же светоносныи старець такоже сединами украшенъ, браду имея немалу, яко до перси, тои же хожаше, имея в руце своеи воду святую и окропляя и благословляя тако же место и делателеи. Третии же старець възрастом среднии человекъ и тои бе образом умиленъ, власы имея русы, брада не велика и не велми густа, в полысед. Сеи же в руце имеа кадило, тои же пакы хожаше, покажая место и делателеи и благословляя такоже. Четвертыи же молов далее последи их хожаше, сеи младъ бе възрастом не малъ и приидоша же близъ мене. Аз же зрех и почюдихся доброте ею и светлости лица их и пад по//клонися има до земля и востах и познах третиаго в них, иже среднии возрастом игумена Александра началника месту сему. Он же видев и позва мя к себе. Аз же пришед поклонихся ему и рек к нему: «Повежь ми, отче, истинну, да услышу от неложных твоих устъ, кто еста сиа святая светоносная мужа, иже зракъ ею удиви мя, яко николиже тацех мужеи видех образом тем в житии моемъ якоже сия преподобныи же Александръ тихо рече ему: «Сего ли не позна, иже есть первыи тои, иже ты пред образом предо стоя, всегда молишися ему, тои ест славныи и великы в чюдотворцех Николае». Аз же рех: «Да что бе дело ему зде и почто прииде семо?» Преподобныи же рече ко мне: «Како не разумееши, яко есть зде храмъ въ имя его. Он же прииде посещати храма своего. Господь же повеле ему снабдети монастырь тои хранити место то». Азъ же рехъ: «Не възбрани ми, отче, еще вопрошу тя, скажи ми. Другы же святоносны тои, иже воду святую ношаше, кто есть и како имянуеться?» Александръ же рече ему: «А то есть преподобныи игуменъ Кирилъ зовомы Белозерьскы чюдотворець». И Марко рече: «Отче, и сеи убо что ради прииди семо, толикъ путь преиде и кемъ позванъ бысть?» Александръ же рече ему: «А то есть отець нашь и наставникъ и учитель, понеже пострижение имех язъ в его монастыре, того ради ученикъ его имянуюся. Азже егда бех въ тленнем житии. Он же многажды мя посещая и укрепляя на подвигы, а иногда же в болезни посети мя и молитвами его здравие получи и ныне же молих его, да приидет посетити место сие. А сеи убо младыи старець и сего же азъ не вемъ, повежь ми, отче, и се». Александръ же рече ему: «А се есть диакъ Матфеи, живы во обители сеи. Ныне по Божию изволению, отци наши, устрояют его и благословляють // во обители сеи в мое место игуменомъ быти и предаютъ ему монастырь и Марко рече: «И еще, отче, не прогневаися на мя воспросити единаго словеси, аще ты ми не повеси от кого увемъ истинну. А се, отче, толико народа в пустыни сеи и откуду сии собрашася и кто можеть сих препитати. Александръ же рече: «Чадо Марко, Богъ създавыи сихъ и совокупивы ихъ и посла к нам на помощь, можеть тои и напита ихъ. Ты же, чадо, не дивися чюдесемъ Божиимъ неизреченным, иди Богом в созданную обитель сию в нашь монастырь и постригыся и буди тамо до дни исхода своего и устроятъ тя пономархом, иже есть стражь церковныи». Еже и бысть по словеси святаго. «И се, чадо, поведаю ти, аще кто стерпить на месте сем, благодаря Бога со многым смирениемъ и покорением, надежю имам на Господа, не лишенъ будетъ милости Божиа. Тако же и ты, // чадо, приимеши жребии с нами и мздовоздание от Бога по своему труду». И сиа рекъ прочее отиде. «Азъ же възбновъ и не видех никогоже и начат дивитися великому тому сну и страшному видению и сие убо помыслих тебе поведати сиа. Яким же яко услыша сиа глаголы от Марка, и въздохновъ, и рече: «Благо тебе, брате Марко, яко не лиши тя Господь милости своеа. И блюди сиа словеса въ сердце своем, и не забуди наказаниа преподобнаго отца Александра и свершаи делом повеленная словеса святаго, а на месте же сем восиаеть великая благодать Божиа, церкви въздвигнет Господь и место расъпространиться и обитель умножиться и всем довольством исполниться по словеси святаго, еже и бысть. И пришедъ пакы Яким въ соборъ и начат прилежнее увещати Матфея и Левонтиа, еже пострищися обема и обещается помогати монастырю. Левонтии же слышавъ // таковая глаголы от Якима, ничтоже не помедливъ, ни отлагая и рече: «Аще Богъ изволитъ, а азъ готовъ есмь на таковое тщание». Такоже и Матфеи, совещавшеся оба пострищися Матфеи и Левотеи. Яким же давъ в монастырь от скот своихъ, от конеи двое и от доилиць двое млека ради и вда имъ хлеба от всякого жита, иже бы им доволно и до новаго хлеба, вда же им и семянъ на довольство ихъ и всякыми нужными вещми помогати им хотяше и посещати их на часте и вда им милостыню и взем от них благословение и отиде въ своя си. Левонтеи же остави сына своего вящьшаго въ своем пребывании. Сам же иде в монастырь, взем с собою два сына Максима и Конана и вдасть Максима служити на братию, а Конана же вдасть на учение святым книгамъ диаку некоему во обители пребывающему Семиону имянем. И абие спешне ему научившуся и было писаному грамоте гораздъ и потом пребыв в тои же обители время немало. Матфеи же и Левонтеи постригостася оба, постриже их Варламъ старець священиикъ саномъ преже постриже Левонтиа, нарече его Левада имянемъ, потом постриже сына своего Матфея, нарече его имянем Максима. Леванид же остася в монастыре, попечение имея о обители. Повеле же Леванид клириком и диаком писати житие преподобна Александра, понеже онъ веды известно святое житие его и чюдеса виде и пророчествиа святаго вся збышася, клирици же писаша памяти ради. Максим же поиде в векы новъ град, абие пути емлется. Бысть же ему путное шествие строино по суху и по водам Божиею помощию и не по мнозе времяни обретается в великом граде и приходить ко архиепископу. Архиепископъ же Сергии видивъ и благослови его и повеле ему сести и вопрошаше его многыми словесы о монастыре и довольстве и о устроении. Максим же исповеда ему вся о себе и о монастыре, яко место нужно бе и пустынно. Архиепископъ же видевъ его млада суща и смирена, проста мужа и незлобива // и ничтоже истязавъ его освяти его священиа саном и сверши его игумена и поучивъ его от божественыхъ писании и духовными беседами наказавъ и дасть ему грамоту игуменьскую. Игумен же Максим, взем грамоту и благсоловение от архиепископа и отходит в монастырь свои и тако благодатию Христовою доиде до обители. Варлам же и Леванид, и вся братиа стретоша его. Игумен же благослови ихъ всехъ и о Христе целование давъ им и внидоша въ церковь великого чюдотворца Николы и молебная певше за праславного царя великого князя и за архиепископа и за все православное христианьство и возведенъ бысть на место игуменское и поучивъ братию доволно и разидостася кождо во своя келиа, бе бо уже приспе вечеръ. Игумен же Максим начат пребывати в монастыре. Малу же времяни мимошедшу, есени минующе и зиме належаще, водамъ и блатом померзающим // яко же рече: «Противу лицю мраза его кто постоитъ?» Снегови и слани на землю падающе, якоже реченно бысть: «Дающаго снегъ свои, яко волну и мглу яко пепел посыпающаго», якоже и всегда бывати Божию строению, человеком же купцем преходящим сюду и овамо на возехъ тружающимся, куплю деющим, мала же нам о том беседа, впред почтем и тамо ину ползу обрящем.

Празднику же приспевшу великого чюдотворца Николы успению и божиими судбами бысть теплота велиа, якоже речеся: «Послет слово свое и растает я и дхнетъ духъ его и потекут воды», снегов же водою раслияшеся и не бысть путнаго шествиа на возехъ, но и пешим нужно хожение бысть. Игумен же Максим в недоумении бысть о сем и помысли в себе, глаголаше, яко на праздник сеи никто не будет к нам от приходящих гостеи. Мы же убо тщи надежи, якоже преже рехом, яко ни нужная имеяхом и неколико время ни сеятвы, ни оратвы // не бысть, но токмо от христолюбець приносимыми питахуся. Ныне же убо что сътворим? Понеже скудость хлеба и мало рыбиць блюдомо на время гостеи ради. И сиа же помыслившу и въсхоте праздникъ без службы оставити. Се же все бысть Божиимъ изволениемъ, а не игуменовым хотением, ни леностию. Въсхоте бо Богъ своего угодника Александра дарми чюдесъ прославити и игумена от маловериа в веру привести, да и во прочая времяна веровати начнет чюдесем святаго. И бысть же в навечерии праздника вечерняя пениа певше, братиа же разидошася кождо в келиа своя. Игумен же шед в келию свою и седе, помышляше и недоумеяшеся, что сотворити. Абие въздремася мало и слышитъ гремение дьскам и види въ видении из гробници исшеша старца светоносна образом, грядуща к келии его. И пришед ко оконцу келиа сотвори по обучаю молитву. Игуменъ же отвеща: «Аминь». Старець же къ игумену рече: «Како, брате, хощеши таковы праздникъ без службы оставити, не буди того ни помыслити, ничтоже рассужаа, ни размышляя, и не буди неверен, но веренъ. Вся бо недостаткы ваша Богъ исполнить. И праздникъ честне проводивше, еще же изобилуеть, и в прочая времяна неоскудни будете». Игумен же, егда зря святаго и чюдися, едва позна преподобнаго Александра, а многажды его в животе сем видалъ. И абие възбновъ от сна и не виде никогоже, страхом и трепетом одержим и чюдеси дивяся, славя Бога и преподобнаго Александра чюдотворца и посещению его радуяся веселою душею и рече в себе: «Что се будет?», дондеже сбышася вся. Игумен же скоро шед к пономарю и повеле ему просфиры печи. Сам же иде в келию свою и нача готовитися къ службе и всю // нощь моляся, бес сна пребываше. И в то же время бысть буря велиа и слани и снези и пакы уяснися небо и быть тишина велиа и примерзе снег к мокроте леда и устроися путное шествие, яко же и прежде. Се же все бысть в мало время. Сия вся устрои всещедрыи Богъ, прославляя своего угодника преподобнаго Александра. Гости же со станов своихъ идоша и бусть им путное шествие легко. Шествие же творяху къ граду к Каргополю съ езеръ с рыбою, и прииде множество гостеи и сташа препочити противу монастыря обону страну рекы. Игумен же повеле по обычаю звонити заутренюю и начаша пети и приидоша гости оне и даша в монастырь множество рыбъ от всякого рода ихъ малыхъ и великыхъ, свежих и просолных. И даша игумену на молебе кождо их елико кто мога по силе. Игумен же должнаа моленаа обещавается къ Богу воздати о них, еже и бысть.// И одаривъ их благословениемъ и отпусти их, они же идоша в путь свои и посем приде множество народа от окрестныхъ странъ, везуще с собою в монастырь ин <нрзб>ебра, дрыгуи от хлеба всякого жита, привезоша же и печеных хлебовъ множество и всяко требование. Игумен же и братиа радостнии бывше и молебная певше, гостем же всем православным христианом честь воздающе, духовне веселящеся, праздновахомъ радующеся, друг с другом ликующе. И честне праздникъ проводивше, и всенародное множество разидошася кождо во своя сии. Игуменъ же всеи братии исповеда бывшее видение и посещение и вся по ряду сказа им, еже рече ему святыи. Братиа же слышаще сиа, хвалу въздаша Богови и преподобну Александру угоднику Божию.

Слышана же быша чюдеса святаго Александра въ окрестныхъ местехъ и в граде и до лукъ морьскых и мнози, приходящи // начаша стрищися и приношаху от имении своихъ требование и угодиа <нрзб> пожни и сребра и хлеба и от скотъ и братиа множахуся, и обитель распространяшеся. Игумен же съвещаеть съ братиею другую церковь въздвигнути въ имя Пречистыя Богородица Честнаго Еа Успениа. И сътвориста молитву, начаста дело, Богу поспешествующу молитвами преподобнаго Александра помогающи въскоре създана бысть церковь во имя Пречистыя Владычице Нашея Богородица Честная Еа Успениа и украси ю иконами и книгами, елика сила бяше.

И потом мину мало время, еже отстоя от монастыря, яко верьсть сто седмьдесятъ по Онеге по реце внизъ и есть место зовомо Пияла и по некоему Божию строению явися тамо источникъ воды сланы, иже нашею речию зовется Росоль. В то же время прииде к ним от лукъ морьскыхъ некы старецъ Тарасии имянемъ, зовомыи Беляи. //, иже бе искусенъ таковому делу. Они же поселяне пияльци начаша его увещати и нарекоша ему жребии тоя воды. Старець же ятся делу и изведе им из рекы воду, близъ брегу и кладязь устрои и воду от росолу отлучи и дасть тоя воды сланыя своего жребиа старець Тарасии на Соловкы в монастырь на цренъ, а во Александрову пустыню во Ошевневъ монастырь на полъцрена. Игумен же Максим слышавъ и ехавъ тамо и прикупи тоя же воды сланы на другую полъ црена. Есть же и доныне тамо тои промыслъ, братья тружаются, соль варять и продают купцем и тем купять себе одеяние и обувение и вся потребнаа на братию и на монастырьское строение. Пияльци же люди добродетелны и богобоязнивы, велию веру имеють къ Господу Богу и к Пречистои Его Богоматери и къ преподобному Александру и к монастырю много тщание и придежание тво// ряше и вдаша и к монастырю и к тому промыслу, инъ дровню, а другыи угодья пожьнии, а инъ от сребра и от скотъ. Есть же и доныне всяко треование подающе на спасение своимъ душамъ в вековую милостыню.

И се да не умолчано будет попа некоего сынъ имянем Кириакъ, жилище имея на Онеге реце въ заостровии. Родителема же его умершима, сеи же млад остася, ремесла же не имея ни коего и помысли в себе глаголя: «Что сотворю тяжести дела понести не могу, не обыкшу бо ми таковая, а просити стыжюся. И чем начну питатися?» Бог же, не хотя смерти грешнику, но обращение животу и прииде ему помыслъ и рече в себе: «Слышу чюдеса преподобнаго Александра, иже въ области града Каргополя, иду ныне в монастырь его, иже зовется Ошевневъ, аще Богъ и молитвами преподобнаго Александра поможет ми и поимуть // мя и постригуся и буду инокъ». Се же ему помышляющу и Богу помогающу, восхоте же и деломъ сътворити, пути емлется и прииде во обитель и приходить къ игумену и припадаеть к ногама его и просит благословениа и молитвы, источникы слезъ от очию изливаеть и молит тепле, да бы его приялъ и сътворилъ мниха. Игумен же видевъ его желание и усердие, ничтоже отлагая, приемлеть его и постризаеть его. И нарече имя ему Кирилъ. И дасть ему некоему искусну старцю. Старець же научи его всякому благочинию и потом от настоятеля посылаемъ бываетъ в поварню и в хлебню и вся службы монастырьскыа строино прошедъ, съ всякымъ покорение и послушанием и потом же игуменъ устрояеть его пономарха и просфиры пещи и пребыть в тои службе время немало. Благы же Богъ, хотя вся человекы спасти и в разум истинны привести и иное желание въ//ложи ему Богъ, да бы ему научитися Божественому писанию и молитвы клириковъ и диаковъ въ обители пребывающихъ и мзды даеть. Они же вдаша ему букв писанная. Старець же ятся делу. Ни же направляющии поучающе его и извыче писанию божественому и по времяни некоему приходить къ игумену и проситъ благословение и отпущение со молитвую. Игуменъ же, наказавъ его, и отпусти с миром. Старець же отиде прочее и иде в Великы Нов град и приходить к архиепископу и припадаеть к ногама его, да получит желание свое. Архиепископъ же благослови его и освяти его священьства саномъ и отпусти. Он же отиде во своя сии и пребысть в некоеи веси, имянуема Кенозеро, служа Богови. И оттуду прииде на Онегу на на реку в весь зовома конець Островие, ту есть храм всемилостиваго Спаса и тамо пребысть честне принося жертво Богови// (приступи 4 листа до знака крест) ноша некы именемъ Алексеи Яковлевъ сынъ веси тоя, глаголемыя Слободы, жилище имея на речке на Халуе, надалече обители святаго, яко три поприща. Сему же случися бесомъ обладану быти и мучиму зле, свезанъ руцами по руце и по нозе. И едва от многых удержим бываше и гласы некыя страшныя испущаше и теми устрашая человекы и тако всеми видимо великъ и ужасенъ позоръ бяше зрети и всякиа грозы исполнено, зрениемъ убо человекъ, рыканием убо различным и многым рыкая аки скотъ, иногда ревы аки зверь, овогда выяше, аки волкъ, и иногда же звиздая аки змий и сего ближнии его приведоша в монастырь и молят игумена молебная воздати о нем. Игумен же со тщаниемъ въскоре молебнаа съвершаетъ и повеле его вести во притворъ о Александрову гробу и тамо// затворити и пребысть тамо два дни и две нощи, не яды, ни пиа, но и тамо много зла пострада от бесовъ и потомъ начатъ кротети и пакы позна себе здрава, яко ничтоже пострадавша и оттоле бысть здравъ и смысленъ, якоже и преже и отиде въ домъ свои, велие благодарение Богу воздая и Пречистой Богородици и годнику их блаженному Александру.

Ин же человекъ тоя же веси, глаголемя слободы Григории имянем Ивановъ сынъ, жилище имея близъ обители святаго яко полъ поприща и сему убо отроку за небрежение случися случися ему от деиства диавольска лукавымъ духомъ одержиму быти, якоже всегда бываетъ грехъ ради наших, якоже глаголют о нем празднику убо приспевшу Пречистыя Богородица Честнаго Еа Успениа. Всии же людие поидоша в монастырь на праздникъ тои. Он же шедъ в гомно свое и възлеже почити в некоеи храмине, идеже плевы собирають и в забытии ума своего ни молитвы сотвори, ни перекрестися, ниже имяни Пречистыя Богородица воспомяну и пакы усну твердо. Ненавидеи же добра врагъ диаволъ, иже всегда пакости дея роду человеческому и уловляя своими сетми, оного напастми, ового же печалми, другаго же недугомъ тяшкымъ и всегда тщится коимъ бы ухищрениемъ от Бога отлучити и ко своеи пагубе привлещи. Они же не разумеюще кознеи диаволих и оставя Божию помощь и ходять к волхвомъ и темъ от Бога удаляются, тако же и сему случися. Егда же уснувшу ему и внезапу порази его ненчистыи духъ и смятеся умомъ и начат несмыслити, не подобная дея. И зле вяжемъ // бываше и растерзая бегаше не веде камо и многажы от одежь своихъ совлачашеся и пометаше и отбегая и многажды же во храмине затворяше его, он же и тамо многы пакости дея и тако на много время сему бывающу и многы призваша врача, никоея же обрете помощи. Кто бо можетъ помощи разве Бога. Видевши же сердоболие его и глаголаху, яко от Божиа попущениа бысть се грехъ ради нашихъ. И помянуша чюдеса преподобнаго Александра и приведоша и в монастырь и приложиша его ко гробу святаго и молебная певше и святою водою того покропивше. И абие в том часе отиде от него нечистыи духъ молитвами святаго отца нашего Александра и исцелевшу юноши и смыслену бышу, яко николиже болевъ и отиде въ домъ свои радуяся, славя и благодаря Господа Бога о бывшем чюдеси святаго//.

Игумен же Максимъ пребысть в монастыре лета доволна, велико тщание сотвори и велик труды и подвигы показа, много деревень от христолюбець к монасты присовокупи и много угодие пожень к монастырю притяжа, своима рукама делаа, древеса посекаа и хъврастие собирая и огню предаа и пожни углажаа. Бе бо человекъ возрастомъ немалъ, телом крепокъ, неутомленъ, иже во многых мало обретаются яко же сеи. Се же творяше сего ради, дабы потове и подвигы пребыли во прочаа лета по смерти его, еже онъ приплоди к монастырю и того ради тружаяся, дабы темъ трудом обрести вечныи покои и своеи душе спасение получити и мздовозъдание от Бога прияти и не хощу много глаголати о семъ тродолюбнем мужи, еже онъ показа труды, толико Богъ весть, како потрудися въ юне възрасте, тело трудом и страдою утоми, еже бы чисто соблюсти от скверны и душю свою съхранити от греха и уневестити жениху своему Христу и въ съвершенне мужестве молитвою и постомъ телесное ражжение угаси въ старости мастите бдениемъ и слезами душю свою спасе. И жив же игуменъ Максимъ въ всякомъ въздержании, никоеа же сладости кроме братии усладився и потомъ от житиа своего исходить, держа монастыря того настоятельство лет 40 и 2 и пол третьяго и добрым исповеданиемъ духъ свои предасть Господеви и бысть же в то время прежепомянуты Корнилии священникъ священьствуя въ обители, не приимъ благословениа от архиепископа игуменьства, ни почтенъ бысть саномъ настоятельства, по времяни же некоемъ прииде въ обитель некы старець, а саномъ священникъ именемъ Маркелъ, от иныхъ монастыреи приятъ бысть и начат оболщати братию. Ници же крамолници от братиа въсхотеша его игуменом, еже и бысть. Инии же от братиа не начаша им прекословити за смирение. Маркелъ же ехавъ в Великы Новъ// градъ и от архиепископа вземъ благословение настоятельства игуменьства санъ и възвратися въ обитель. И малу времяни минувшу, Маркелъ же игуменъ начатъ негодовати на Корнилиа на священника. Корнилии же начат прекословити Маркелу игумену и бысть роптание ею ради в братие. Священникъ же прочее отиде. Игумен же Маркелъ пакы начатъ оболщати братию: «Азъ, братие, хощу ехати к Москве плакатися и бити челом царю Государю великому князю просити милостыни». Те же крамолници начаша братии глаголати, яко «Богъ посла намъ отца игумена и строителя, попечение имееть о монастыре, а человекъ добръ, речистъ, жилецъ московскои, и весь обычаи ведаеть». Игумен же черньца оного пришелца иже с ним из Нова града прииде и слугу тако же пришелца исъгласивше с ними заедино и поятъ их с собою. Братиа же избравше старца некоего имянемъ Иону и со игуменом послаша. Взят же игуменъ с собою от конеи три мерины лучших, выбравъ от стада и казны монастырьскыя сребра два десять рублевъ от всякаго запасу от хлеба и от рыбы доволно и от вещеи церковных, от книгъ и от ризъ, яко же прорече святы: «начнут расточати и разнашати». И якоже преже рехомъ, аще и писаниа божественаа ведуще, а горши неверных тв<