Недостатки системы призрения

Несмотря на столь впечатляющие масштабы общественного призрения в дореволюционной России, идеализировать ее успехи не следует. Не все в ней было так гладко, как это кажется при ее сопоставлении с нынешней системой социальной опеки сирот. И сегодня, и 100 лет назад количество детей-сирот измерялось почти одинаковой величиной — несколькими мил­лионами. Действительно, в конце XIX и начале XX в. в России насчитыва­лось до 2,5 млн детей-сирот, существовавших во всех регионах страны. Для сносного призрения одного ребенка ежегодно надо было тратить около 100 руб., а на всех — 250 млн рублей, т.е. четверть всего государственного бюджета. Таких денег у государства не было⁹⁰. Нет денег на содержание и се­годняшних сирот, хотя тратится на одного питомца меньше, чем до револю­ции. Тогда и сейчас не хватало квалифицированных кадров, денег и внима­ния к детям. Делопроизводитель Главного управления по делам местного хо­зяйства А.Г. Кайзер приводит такие результаты горького опыта деятельности приютов: «страшный процент смертности, доходивший до сплошного вы­мирания всех поступивших и обращавший заведения для призрения — в морильню; полная беспомощность немногих выживших питомцев при вы­ходе из заведения на путь самостоятельной жизни»⁹¹.

⁸⁸ Горнов В.А. Общественное призрение в российской провинции второй половины XIX — начала
XX века (на материале Рязанской губернии) (http://www.rspu.ryazan.ru).

⁸⁹ Гатилова Л. С. Благотворительные учреждения в Курске в конце XIX — нач. XX в. // Курск. Доку­
менты. Воспоминания. Статьи. Курск, 1997. С. 166.

⁹⁰ Жеденов Н.Н. Детские сельскохозяйственно-кустарные приюты самопомощи. История их, устрой­
ство и жизнь. СПб., 1896.

⁹¹ Цит. по: Маркова С.А. История развития коррекционного образования в Оренбургской области
(http://www.ooipkro.ru).

В начале XIX в. бесприютные дети и незаконнорожденные младенцы в пределах губернии содержались в Костромском воспитательном доме, эко­номическое и материальное состояние которого в 1807 г. было признано неудовлетворительным. По освидетельствовании губернатором оказалось, что «Дом сей так дурно устроен, что никакого в нем для малолетних младен­цев покоя не имеется... Дети новорожденные кормятся кашею и молоком, тогда как их должны кормить хорошим и здоровым грудным молоком... ко­лыбельки у самых окон, белье не переменяется вовремя. Смотрение по­ручено женщине, которая действует по своему усмотрению и никому из све­дущих не подчиняется»⁹².

Особенно печальным признавалось положение детей-сирот в деревне. По­рядок призрения бесприютных детей в сельских обществах был, как правило, таков: они кормились, переходя по оче­ реди из дома в дом. Нередко хозяйка дома, в котором проживал в данный момент сирота, была обременена собственными заботами по хозяйству и многочисленными родными детьми. Комитет главного попечительства дет­ских приютов, состоявший при Ведомстве учреждений императрицы Марии Федоровны, взялся за улучшение загородных детских приютов. Создавались два типа сельских детских приютов: первые — сельские сиротские, для посто­янного призрения, религиозно-нравственного воспитания и первоначального образования и обучения ремеслам местных сирот; вторые — ясли-приюты для призрения крестьянских детей во время дневных работ родителей⁹³.

Сельские попечительства детских приютов возглавлялись местным зем­ским начальником, действительными членами являлись: попечители, чле­ны уездной земской управы, местный становой пристав, отец благочинный, настоятель местной церкви и волостные старшины всех волостей уезда. Попечительства собирались для обсуждения текущих вопросов примерно один раз в месяц и контролировали всю деятельность приютов.

В приюты принимались дети до 16 лет, число призреваемых определялось попечительством. Сирот помещали в приюты по решению сельских сходов и через посредство местных попечителей. В случае принятия в приют сирот­ское имущество продавалось, а вырученные деньги вносились в сберкассу государственного банка на книжку сироты. Наблюдение за сиротами про­изводилось и после их ухода из приюта вплоть до вступления в брак.

К устройству их трудовой жизни прилагалось немало усилий, подыскива­лись хорошие хозяева, нередко выдавалось денежное пособие. Для обеспече­ния самостоятельности в жизни особое внимание уделялось обучению подо­печных. По достижении восьми лет дети обучались грамоте, для чего посещали ближайшую земскую или церковно-приходскую школу. Если школы побли­зости не было, изыскивались средства для открытия школы при приюте⁹⁴.

⁹² Бердова О.В. Благотворительность и детское попечение в Костромской губернии в XIX — начале
XX вв. // Благотворительность в России: Исторические и социально-экономические исследова­
ния. 2002. СПб., 2003. С. 193-194.

⁹³ Там же. С. 196-197.

⁹⁴ Там же.

Средства сельских приютов и яслей-приютов состояли из собственных движимых и недвижимых имуществ и денежных капиталов, пособий от пра­вительственных и земских учреждений, ежегодных пособий от сельских обществ, выручки от благотворительных лотерей, ежегодных взносов почет­ных членов попечительств, кружечных сборов, стипендий, учрежденных отдельными лицами и обществами, пожертвований деньгами, вещами, про­дуктами, доходов от ведения полевого хозяйства и продажи ремесленных изделии, изготовленных воспитанниками".

Другой тип сельских приютов представляли ясли-приюты. Они носили временный характер и были открыты только в летнее время. Перед яслями-приютами ставилось много задач: на­учить крестьянок правильному уходу за детьми, сберечь деревни от пожаров, возникавших от шалости детей с огнем, способствовать снижению детской за­болеваемости и смертности⁹⁶. Нередко ясли размещались в зданиях земских школ. Были случаи, когда они устраива­лись за плату в обыкновенной крестьян­ской избе. Поскольку многие родители уходили на летнее время на заработки, детей в ясли отдавали охотно. Некоторых детей приводили не регулярно, а лишь тогда, когда их не с кем было оставить. В ясли принимались как груд­ные дети, так и дети постарше, не имеющие болезней (лишь у немногих на­блюдалась экзематозная сыпь на руках и голове). Обстановка была самая про­стая. В детской комнате к потолку были подвешены корзины с набитыми се­ном тюфячками для грудных детей, а детей постарше укладывали на нары. В комнате для мытья имелась скамейка с корытами, стол с тюфячком, покры­тый клеенкой, и умывальник; тут же на полу на набитых сеном тюфяках спа­ли старшие дети. В хозяйственной комнате был стол, где на бензиновой лам­пе кипятились молоко и отвары, шкаф с бельем и полки с провизией и посу­дой; в кухне в плохую погоду дети ели, для чего были устроены небольшие длинные столики и скамейки. Пища грудных детей состояла из кипяченого молока, иногда с ячневым или овсяным отваром, яиц, манной каши и белого хлеба. Некоторых детей матери приходили кормить грудью. В пищу старшим детям давали черный хлеб, молоко, щи с капустой, супы (овсяный, картофель­ный, иногда с мясом) и каши (пшенная, гречневая, овсяная, ячневая). Неко­торых детей приносили только на день. В 1902 г. в яслях было 45 детей⁹⁷.

В сознании современников детский приют воспринимался скорее как ночлежка, в высокой степени криминогенная, либо исправительное, а не благотворительное учреждение. Ночлежные приюты, располагавшиеся в Рязани, были крайне запущенны как в санитарном, так и в нравственном отношении⁹⁸. С другой стороны, Сиротский дом и Дворянское воспитатель-

⁹⁵ Государственный архив Костромской области. Ф. 161. Оп. 1. Д. 13. Л. 7—14.

⁹⁶ Русаневич А. Руководство для устройства в деревнях ясель-приютов // Вестник благотворительно­
сти 1901, № 11. С. 81—90; Он же. Воспитательные дома в селах для деревенских сирот и проект их
устройства. Екатеринослав, 1903.

⁹⁷ Малыгин Н.П. Организация и деятельность яслей-приютов в текущем 1907 г. в Ветлужском уезде.
Кострома. Б. Г.

⁹⁸ Календарь Рязанской губернии на 1885 год / Сост. под ред. А.В. Селиванова. Рязань, 1885. С. 34-35.

ное заведение, существовавшие в конце XVIII — начале XIX в. были отно­сительно закрытыми сословными учреждениями, а Александровское заве­дение, созданное в 1838 г. — и вовсе привилегированным, скорее похожим на пансион, чем на приют".

Население, относящееся к яслям сочувственно, стремилось всячески помочь им не только деньгами, но и продуктами, вещами, предметами быта и собственными силами. Впрочем, в некоторых селениях ясли-приюты вы­зывали к себе недоверие, их называли «барской» затеей, средством «выма­нивания деньги» из крестьян; считалось, что отдавать детей в ясли постыд­но, что ребенок «належит» в яслях. В таких местах даже идти в ясли нянь­кой никто не соглашался. Среди самых уязвимых мест яслей отмечались: не­удобства помещений, плохой подбор прислуги, недостаточное знакомство заведующих яслями с правилами эле­ментарной детской гигиены, способа­ми рационального кормления и ухода, особенно за грудными детьми¹⁰⁰.

Другим негативом в деятельности земств и государства по призрению детей-сирот стал рост детской преступ­ности. Число осужденных 10—17 лет в 1910 г. в два раза превышало то же чис­ло за 1901 г. Из 2 169 детей, поступивших в 1913 г. в исправительные коло­нии Тюремного управления, 1 228 детей были сиротами или полусиротами. По сравнению с Западной Европой как тогда, так и сегодня мы опять отста­ем. Как тогда, так и сегодня начало нового столетия приходилось на мучи­тельный период перехода от одной общественной формации к другой — в начале XX в. от феодализма к капитализму, в начале XXI в. — от социализ­ма опять же к капитализму.

В России второй половины XIX — начала XX в. государственная власть, вынужденная осуществлять протекционистскую политику в отношении развивающейся капиталистической промышленности, оказалась в нелепом положении: расходуя огромные средства на помощь нуждающимся, она сама же создавала условия для появления новых сотен тысяч обездоленных. Ло­кальные попытки применения передового европейского опыта социальной работы (Москва, Харьков, Санкт-Петербург и земства некоторых губерний) имели ограниченное применение и невысокую эффективность¹⁰¹.

Советский период

После Октябрьской революции приюты перешли в подчинение Нарко­мата просвещения. Отныне все дети признавались «детьми молодого совет­ского государства и находились под его защитой». ВЦИК и Наркомпрос РСФСР издали закон «Об организации дела борьбы с детской беспризорно-

'⁹ Горнов В.А. Из истории социального воспитания в России: Александровское дворянское заведе­ние в Рязани // Тр. Рязанского исторического общества: Вып. 3. Рязань, 1999. С. 120—132.

¹⁰⁰ Малыгин Н.П. Указ. соч.

¹⁰¹ Горнов В.А. Общественное призрение в российской провинции второй половины XIX — начала
XX века (на материале Рязанской губернии) (www.rspu.ryazan.ru).

стью», согласно которому разрешалось назначать опеку по отношению к детям, передавать их на договорных началах в крестьянские семьи или ре­месленникам и кустарям, которые обязывались их содержать и научить своей специальности. По закону следовало оказывать адресную материальную помощь детям, находившимся на грани нищеты и беспризорности, кроме того, взрослых подростков следовало направлять на государственные заво­ды, где они могли освоить ту или иную профессию. Наркомпрос РСФСР узаконил на производстве бронь для подростков из детских домов¹⁰².

Все частные благотворительные общества и учреждения, существовавшие в царской России, были ликвидированы. Отныне существовала только го­сударственная система опеки. Во гла­ве стоял Наркомат государственного призрения РСФСР, принявший все дела, имущество и денежные средства прежних благотворительных учрежде­ний. Он выполнял следующие функции: социальное обеспечение трудящихся во всех случаях нетрудоспособности; охрана материнства и младенчества; попечение об инвалидах и престарелых и несовершеннолетних. Согласно тео­ретическим воззрениям Н. Крупской и А. Коллонтай, выступавших главными идеологами детского воспитания в Со­ветской России, государство должно было взять на себя воспитание и мате­риальное обеспечение всех без исключения детей, чтобы освободить их от влияния семьи и создать новый тип людей, способных создать коммунис­тическое общество. Кузнецей малолетних кадров нового общества виделись в том числе и детские приюты.

К сожалению, сил и средств на все не хватало. Вокруг — война и хозяй­ственная разруха, голод и разгул преступности. Каждый борется за выжи­вание как может, и с каждым борется во имя порядка государство. На фрон­те мародеры, в тылу — мешочники. В годы Гражданской войны 1918—1920 гг. главной проблемой стала массовая беспризорность детей. В 1921 г. в стране начался жестокий голод, в связи с которым была организована широкая аги­тация за сбор пожертвований в помощь брошенным детям.

После окончания Гражданской войны в стране насчитывалось до 8 млн беспризорных. 27 января 1921 г. Президиум ВЦИК утвердил Ф.Э. Дзержин­ского председателем вновь созданной Комиссии по улучшению жизни де­тей. Он был инициатором создания трудовых коммун и колоний для детей и подростков. В них вчерашние беспризорники получали кров, одежду, пи­тание, приобрели профессию, образование. По инициативе московских педагогов в сентябре 1922 г. при Московском отделе народного образования возникла Чрезвычайная комиссия по борьбе с детской беспризорностью (ДЧК). Для детей были созданы особые пункты на всех вокзалах Москвы.

¹⁰² Федоров С, Хлобустов О. Детская беспризорность: опыт исторической борьбы // Государственная служба. 2001. № 3. С. 20-24.

В сентябре — ноябре 1922 г. сотрудники ДЧК подобрали на вокзалах и ули­цах города около 7 тыс. беспризорников¹⁰³.

По всей стране начали устраиваться тысячи бараков, детских уличных сто­ловых и ночлежек, спасавших несчастных детей лишь от голода и физичес­кой смерти. Со временем стали организовываться приемники для оказания первой социальной помощи, детские дома для детей школьного и дошколь­ного возраста, а также специализированные: для дефективных и умственно отсталыхдетей. Лозунг новой эпохи — «Коллективизация, индустриализация, культурная революция!» Для данного периода характерны поиски новых под­ходов к организации и методам обучения, в том числе усиление внимания

педагогов к проблеме самостоятельной учебной работы школьников.

В 1920-е гг. в большинстве регионов страны создаются отделы по борьбе с детской беспризорностью, штат кото­рых комплектуется преимущественно из числа женщин, а также учебные за­ ведения, которые вели активную рабо­ту по поиску и апробации новых форм, методов и приемов обучения в единой трудовой школе. Опытные станции Наркомпроса РСФСР стали своеобразными лабораториями, центрами пе­дагогических исследований. Здесь трудились квалифицированные, опытные педагоги. В конце 1920 — начале 1930-х гг. начинается реорганизация и лик­видация опытных станций. Свертыванию системы подобных учреждений во многом способствовало внедрение административно-командных методов управления страной во второй половине 1920-х гг.

Ударной силой в борьбе с сиротством и беспризорностью в первые годы советской власти стали разновозрастные детские дома и трудовые колонии: вместе воспитывались дошкольники и ребята школьного возраста. Они раз­мешались в отобранных у буржуа и дворянства особняках — с большими на­делами земли, садами и огородами. При них устраивались швейные, столяр­ные, сапожные и переплетные мастерские. В детских домах были хор и духо­вой оркестр, клуб и библиотека. Перед детскими домами была поставлена задача «дать воспитанникам общее политехническое образование и практи­ческие трудовые навыки в целях подготовки их к общественно-полезной тру­довой деятельности». В 1917 г. в детских домах воспитывалось 30 тыс. детей, в 1918 г. -80 тыс., в 1919 г. - 125 тыс., в 1920 г. -400 тыс., в 1922 г. -540 тыс.¹⁰⁴ Разворачивалась внешкольная работа с детьми в конкретных районах: беспризорных старались вовлечь в школьные занятия, кружки, самодеятель­ность; оборудовались общежития для одиноких матерей, которым также выделялась единовременная материальная помощь. 30 апреля — 6 мая 1923 г. была объявлена Неделя беспризорного и больного ребенка, когда повсеме­стно проводились денежные отчисления, тарелочные сборы в московских театрах, собирался 10%-ный налог с выручки буфетов. К началу 1925 г. в

¹⁰³ Федоров С.Г. ВЧК и борьба с детской беспризорностью и безнадзорностью // Безопасность. 1999.
№ 3/4. С. 243—249; Рябинина Н.В. Детская беспризорность и преступность в 1920-е годы: По мате­
риалам губерний Верх. Поволжья: Учеб. пособие / Яросл. гос. ун-т им. П.Г. Демидова. Ярославль,
1999.

¹⁰⁴ Педагогическая энциклопедия. М., 1964. Т. 1. С. 193-194.

РСФСР было создано около 200 трудовых коммун для подростков. Самой известной из них стала коммуна им A.M. Горького, организованная А.С. Ма­каренко под Харьковом. В одной из таких коммун в селе Улукове Гомельской области в бывшей усадьбе было размещено 70 мальчиков и девочек в возра­сте 12—16 лет, для работы в их распоряжении находились 15 коров, столько же лошадей, сад, кузница, мельница и водопровод. Впрочем, сразу после принятия описанных мер, отмечает А. Постернак¹⁰⁵, начался новый виток в усилении беспризорности 1930-х гг., когда государство стало прибегать к более жестким мерам, сводившимся, в частности, к организации «закрытых поселений», куда собирали беспризорников (например, получивший пе­чальную известность «101-й километр» от Москвы).

В трудовых коммунах и колониях 20-х годов бывшие беспризорники получали кров, одежду, питание, приобретали образование и профессию

С разрушением православной культуры и традиционного уклада жизни в 1917 г., стремлением советской власти уничтожить старый патриархальный быт, индустриализовать экономику и перестроить «мелкобуржуазную психо­логию крестьянства» (выражение В.И. Ленина) претерпели серьезные изме­нения семейные и межпоколенческие отношения. Непререкаемый культ стар­ших в семье по существу исчез, как исчезло и уважительное отношение млад­ших к старшим. Сын мог доносить на отца, а внук — на деда, если их подозревали в политической нелояльности. Образ Павлика Морозова — яр­кий символ эпохи 1920-х гг. Уже тогда формировалась общественная основа для будущего, ставшего в 1990-е гг. массовым явлением, социального сирот­ства, т.е. отказа родителей от воспитания своих детей. К середине XX в. совет­ское общество полностью изменилось: численность городского населения сравнялась с численностью сельских жителей, урбанизированный образ жиз­ни и взаимное отчуждение людей довершили окончательное разрушение пре-

¹⁰⁵ Постернак А. Организация работы с беспризорными детьми в 1920-е годы // Нескучный сад. 2001. № 1.

жнего семейного уклада. К этому времени успела сформироваться новая пси­хология, которую специалисты называют социальным иждевенчеством: во всем полагаться на помощь государства, стремление передоверять ему все функции, в том числе по воспитанию и социализации детей.

Дом сирот Я. Корчака. Март 1937 г.

Статистики отмечают заметный рост так называемого «отказничества» и числа брошенных детей. В I960—70-е гг. государство как бы опомнилось и предприняло ряд мер по укреплению института семьи. Но было, видимо, уже поздно. Неблагополучных семей, спившихся родителей, беспризорных детей становилось все больше, а денег на социальную помощь семье — все меньше.

Постсоветские времена

Экономический кризис начала 1990-х гг. явился завершением происхо­дивших в недрах общества негативных процессов. Складывалось впечатле­ние, будто бы прорвало плотину: улицы, подвалы, вокзалы, чердаки и люки тепломагистралей заполнили толпы брошенных или сбежавших детей. На­чалась самая настоящая эпидемия социального сиротства — болезнь, от которой общество до сих пор не может оправиться и средства лечения ко­торой специалисты так и не могут найти.

Трагизм ситуации рубежа тысячелетий выражается, на наш взгляд, в двой­ной деформации воспитания¹⁰⁶: 1) за годы советской власти целиком и пол­ностью уничтожен традиционный уклад семейной жизни и общинные ин­ституты опеки над сиротами; 2) в постсоветскую эпоху успели разрушить новые, созданные при советской власти, институты социализации и воспи­тания детей, сформировавшиеся или еще только формирующиеся механиз-

¹⁰⁶ Поскольку оба события наложились друг на друга, увеличив общий негативный результат, хроно­логически следовали друг за другом, разрушая остатки предыдущих практик воспитания, двой­ную деформацию можно еще именовать деформационной спиралью социализации. Мы не упот­ребляем его лишь потому, что на русском языке составленный неологизм звучит несколько слож­новато.

мы социальной опеки сирот. Действительно, как пишет Н.Д. Никандров, с разрушением коммунистической системы воспитания было устранено вос­питание как задача образования. Была разрушена привычная система цен­ностей, в том числе система патриотического воспитания¹⁰⁷. С разрушени­ем плановой советской экономики исчезла и централизованная система вос­питания, т.е. тотальная практика государственного «призора», присмотра и контроля за детьми. Вместе с ней погибла и централизованная система со­циальной зашиты, в том числе система поддержки семьи, материнства и

детства. Резкое падение жизненного уровня населения впервые вызвало та­кое явление как отказ от ребенка в свя­зи с отсутствием возможности его про­кормить.

В отличие от императорской России в постсоветские времена благотвори­тельности перестали уделять внимание на самом высоком государственном уровне. В старые времена органами, руководившими благотворительными учреждениями, зачастую заведовали «первые дамы империи» — супруги российских императоров, члены императорской фамилии. «Коронованные особы» ныне не заглядывают в гости к «генералам песчаных карьеров». Бес­приютными детишками активно занимаются только журналисты и телере­портеры, организующие реальную помощь — телемарафоны и специальные программы со сбором денег, подарков и выездом в приюты, например «Дети нашего «Времячка» на ТВЦ. Издательский дом «Аргументы и Факты», Ми­нистерство образования правительства Московской области проводят в Под­московье благотворительный марафон «Не оставим детей без детства». Каж­дый день журналисты вместе с клоунами, актерами-мимами — дипломан­тами всероссийских и международных конкурсов — приезжают к детям и устраивают для них веселое цирковое представление, с раздачей сладких подарков и книг — комплекта детских энциклопедий.

Время мы вроде бы переживаем мирное, а условия существования детей как во время войны. Кризисные явления в российском обществе вызвали рост преступности, наркомании, алкоголизма, психических заболеваний, расширив истоки детского неблагополучия. Резко возросло число безработ­ных, малообеспеченных семей, количество лиц без определенного места жительства, беженцев, семей, попавших в трудную жизненную ситуацию, и семей с отрицательным психологическим климатом. Параллельно пошел кризис современной семьи, недоверие населения ко всем социальным ин­ститутам (за исключением церкви), рост социального сиротства и увеличе­ние числа детдомов, колоний для несовершеннолетних преступников, дет­ских приютов и интернатов.

В итоге в 2003—2004 гг. наше общество начинает решать проблему сиротства и социального сиротства как бы с чистого листа. С одной стороны, нет ника­кой возможности восстановить в новых условиях старые — дореволюционные и советские — институты попечительства, с другой — необходимо учитывать, а то и прямо заимствовать современные зарубежные практики опеки, поскольку

Никандров Н.Д. Российская духовная идея как основа общественного воспитания // Православие в современном обществе. Тула, 1999. С. 6.

страна, интегрированная в мировое сообщество, открытая настежь передвиже­нию информации и потоков людей («утечка мозгов», зарубежные командиров­ки, эмиграция, культурные контакты, обучение за рубежом, международный туризм), не может существовать в отрыве от него, не учитывая и не приспосаб­ливаясь к требованиям международного сообщества, в том числе в области за­щиты прав ребенка. Вот почему многое из того, что ныне входит в практику социальной опеки и попечительства пришло к нам из-за рубежа, и лишь малая часть сохранилась из нашего культурного прошлого.

Поскольку нарушение процессов социализации началось давно, социаль­ное сиротство достигло чрезмерно больших масштабов, негативные тенден­ции ощущаются еще долгое время и тогда, когда экономика страны восста­новилась либо существенно оздорови­лась, а общество — стабилизировалось. Так и случилось в начале XXI в., когда в России ежегодный прирост промыш­ленности достиг мирового рекорда (5—7%), инфляция остановилась, заметно вырос материальный уровень жизни, в страну пошли иностранные инвес­тиции, а преступность тем не менее растет и каждый день ряды социальных сирот пополняются тысячами новобранцев. И это не окончится через два-три года. В обществе не уничтожены другие причины роста социального сиротства. В том числе духовный кризис.

Не уничтожены и социальные истоки сиротства, а именно кризисные яв­ления в семье: нарушение ее структуры и функций, рост числа разводов и количества неполных семей, асоциальный образ жизни ряда семей; регио­нальное и стратификационное неравенство, в том числе сохранение низкого жизненного уровня в провинции и у социальных низов¹⁰⁸; ухудшение условий содержания детей, нарастание психоэмоциональных перегрузок у взрослого населения, непосредственно отражающихся на детях; распространение жес­токого обращения с детьми в семьях и интернатных учреждениях при сниже­нии ответственности за их судьбу. Наконец, не разработано эффективное за­конодательство, которое, с одной стороны, до максимума повышает ответ­ственность родителей за воспитание своих детей, с другой — предоставляет максимум прав и юридической поддержки социально приобретаемым роди­телям: опекунам, патронантным семьям, усыновителям и др. Зачастую при­нимаются хорошие законы, которые совершенно не обеспечены ни финан­совыми ресурсами, ни механизмами для практической реализации. Но и при этом возникает немало проблем: хорошие законы и эффективные (на бума­ге) механизмы так никудышно воплощают в жизнь современные чиновники, что от них один только вред.

Возникшие в последнее время формы устройства сирот можно разделить на четыре категории:

♦ семейные (опека (попечительство), усыновление);

♦ государственные (дома ребенка, детские дома, школы-интернаты раз­личного типа);

¹⁰⁸ К примеру, по данным комитета статистики Пермской области, 71% сельского населения области имеют доходы ниже прожиточного минимума. Численность зарегистрированных безработных жите­лей сельской местности с 2000 г. увеличилась почти вдвое и составила 4 919 чел. (www.social.perm.ru).

♦ государственно-общественные, сочетающие элементы семейного вос­
питания с сохранением части опекунских обязанностей у государства
(приемные семьи (семейные детские дома), патронатные семьи, дет­
ские общины, приюты, социальные гостиницы);

♦ негосударственные (частные, церковные детские дома, приюты и др.)¹⁰⁹.

Классическими, или традиционными, формами государственного при­зрения сегодня (раньше их было больше, в частности трудовые колонии 1930-х гг.) считаются три — детские дома, детские дома-школы, школы-интернаты.

В детском доме

Дом ребенка — учреждение здравоохранения, предназначенное для воспи­тания и оказания медицинской помощи детям-сиротам, подкинутым детям, детям родителей, не имеющих возможности воспитывать своих детей, и де­тям с дефектами физического или психического развития. В доме ребенка вос­питываются дети от рождения до трех лет, дети с дефектами физического или психического развития — до четырех лет. Дети попадают в дом ребенка из род­домов (отказные дети), из больниц и семей. Основная деятельность дома ре­бенка — воспитательная и лечебно-оздоровительная. Дети, находящиеся в доме ребенка, обеспечиваются питанием, одеждой, обувью, инвентарем и иг­рушками в соответствии с утвержденными нормативами. Выписка детей из дома ребенка производится при возвращении их в семью, переводе в детский дом системы образования, дом-интернат системы социального обеспечения или передаче их на усыновление, опеку.

Детский дом — государственное образовательно-воспитательное учреж­дение закрытого типа, в котором обеспечивается содержание, развитие, образование и воспитание детей в возрасте от 3 до 18 лет, лишившихся по­печения родителей (вследствие их смерти, лишения родительских прав, отобрания детей в установленном порядке и других причин), а также детей одиноких матерей, испытывающих затруднение в их содержании и воспита-

¹⁰⁹ Бурлакова Т.Т. Гуманистическая воспитательная система детского дома: Реализация философе -ко-педагогических идей Л.Н.Толстого в практике Яснополянского детского дома. Тула, 2001. С. 26.

нии. Различают детские дома для детей дошкольного возраста (3—7 лет), школь­ного возраста (7—18 лет) и смешанного типа. Выпускники детского дома мо­гут быть возвращены родителям, лицам, их заменяющим, или направлены для

поступления в вузы, ПТУ, техникумы или на работу. Все воспитанники дет­ского дома школьного возраста, как правило, обучаются в ближайшей об­щеобразовательной школе.

Школа-интернат — государственное учреждение, которое обеспечивает со­держание, обучение, развитие и воспи­тание детей-сирот школьного возраста, а также детей из семей, имеющих про­блемы в развитии или обучении. Разли­чают несколько типов интернатов:

♦ интернаты с общеобразовательной программой для детей без серьезных проблем в личностном развитии;

♦ вспомогательные интернаты для де­тей с легкой степенью олигофрении и задержкой психоречевого развития (эти интернаты, как и первые, находят­ся в ведении Министерства образова­ния и науки РФ);

♦ интернаты для детей с глубокой ум­ственной отсталостью, находящиеся в ведении Министерства здравоохране­ния и социального развития.

В последние годы стали появляться интернаты для одаренных детей, оставшихся без попечения родителей. Се­годня в России более 150 общеобразовательных школ-интернатов для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которых обучается и воспитывается около 28 тыс. детей; 178 школ-интернатов для детей-сирот с недостатками умственного и физического развития, в которых находится около 22 тыс. детей-сирот. В указанных учреждениях более 90% детей имеют живых родителей.

В настоящее время в стране насчитывается свыше 400 домов ребенка, около 750 детских домов, свыше 200 школ-интернатов. А всего государ­ственных учреждений, где обитает более 200 тыс. детей, насчитывается около 2 тыс.¹¹⁰.

По данным Минздравсоцразвития РФ, лишь 6% детей-сирот при пере­воде их из домов ребенка в детские дома можно признать практически здо­ровыми; до 50% воспитанников домов ребенка имеют перинатальную (внутриутробную) патологию. Более 20% детей рождаются недоношенны­ми. А дети, помещенные в дома ребенка, из-за чрезмерной перегрузки и нехватки персонала, продолжают жить в неблагоприятных условиях. Дей-

^11,1 Инновации в российском образовании. Система предупреждения социального сиротства. 2000. М„ 2000. С. 5.

ствительно, в группах на одну нянечку или медсестру приходится 15—20 детей грудного возраста. В результате дефицита общения с детьми у них на­блюдается задержка речевого, психического или интеллектуального разви­тия, вследствие чего неквалифицированные медики ставят ошибочный ди­агноз: «олигофрения».

Поданным В.В. Белякова, распределение сирот по трем видам учрежде­ний (детские дома, детские дома-школы, школы-интернаты) выглядит сле­дующим образом (табл. 25).

Таблица 25 Распределение сирот, человек

 

Год	Возврат в биологическую семью (чел.)	Усыновление (чел.)	Передано под опеку (чел.)	Передано в приемную семью (чел.)

Источник: Семья Г.В. Дети-сироты в России. Экспертное обозрение // Начало пути. — Иные роди­тели, иная семья (формы устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей). М., 2001.

В ходе всероссийского исследования «Проблема детей-сирот в обще­ственном мнении»¹", проведенного компанией CSR по заказу организации «Кидсейв Интернешнл» в июне 2003 г., выяснилось, что большинство рос­сиян (78%) считают неблагополучие сирот актуальной проблемой. Однако лишь треть опрошенных когда-либо встречалась с детьми-сиротами. Из них более 35% описывают их как «хороших» или «обычных» детей, 16% чувству­ют к ним жалость, 15% считают, что «сироты — хорошие дети, но с психо­логическими проблемами». Лишь 16% оценивают сирот негативно: «агрес­сивные, дерзкие, грубые, плохие дети». На вопрос о том, кто должен оказы­вать помощь воспитанникам сиротских учреждений, 90% опрошенных ответили, что помогать должно государство; около 40% назвали родствен­ников оставленных детей. Мнение о том, что помогать должны обществен­ные организации, высказали 38% респондентов.

К новым формам, как ни странно, относятся приюты. Как мы помним, они возникли до революции 1917 г. Затем их уничтожили, поскольку счита­лось, что при советской власти не может быть ни беспризорных, ни безра­ботных людей. Те и другие, разумеется, существовали — росчерком пера социальную проблему не решишь, —но под другими именами. А в 1990-е гг. идеологические клише отпали и можно было называть вещи своими имена­ми. Тут-то и выяснилось, что в России миллионы беспризорников, для ко­торых нужны тысячи мест временного содержания. Если хотите — ночлежек.

Приют — государственное специализированное учреждение системы со­циальной защиты населения, новая форма помощи детям-сиротам и детям, оказавшимся в трудной ситуации. Приюты создаются также общественны­ми организациями. Приют — учреждение временного пребывания ребенка. Главными задачами сотрудников приюта являются: оказание детям психо­лого-педагогической поддержки, их социализация, а также — определение

¹¹ Опрошено 3 200 респондентов в 14 регионах РФ.

дальнейшей судьбы ребенка. Вид помощи, оказываемой в приюте, зависит от типа приюта. Приют общего типа (открытый) основан на принципе доб­ровольности. Ребенок сам определяет время своего пребывания в приюте. Состав и возраст детей, находящихся в приюте общего типа, набор предо­ставляемых (по желанию ребенка) консультаций, определяется организато­рами конкретного приюта. Приют диагностического типа является местом круглосуточного пребывания ребенка с соответствующими целями. Он рас­считан на детей, недавно оставшихся без попечения родителей, из кризис­ных семей, на детей, сбегающих из интернатных учреждений. Основная задача — выяснение ситуации, обследование ребенка и определение его

дальнейшей судьбы. В подобные при­юты ребенка чаще всего определяют органы опеки, социальные работники, специалисты интернатных учрежде­ний. Первый современный приют «Дом милосердия» был открыт в Санкт-Пе­тербурге. Там же действует приют ноч­лежного типа «Синяя ворона», в кото­ром находят ночлег, питание и заботу 30 ребят. В 1995 г. при Комитете соци­альной защиты открылся Детский при­ют «Гнездышко» в г. Клин Московской области. Сегодня в России действует более 300 приютов. Только в рамках президентской программы «Дети Рос­сии» в стране было открыто около 200 учреждений этого типа.

Сегодня многие образовательные учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, создают особые условия для жизни, образования, воспитания, формирова­ния трудовой мотивации воспитанников — приучают не только к ответ­ственному отношению к учебе, но и к общественно полезной работе. Детс­кие дома и школы-интернаты владеют сотнями гектаров обрабатываемой земли; минипекарнями, станками, швейным оборудованием. Если учесть, что им передаются транспортные средства, врачебные и физкультурно-оз­доровительные кабинеты, то общая сумма вложений получится не такая уж и маленькая. Укрепление материально-технической базы учреждений — яв­ление отрадное, но до решения задач коррекции развития детей, подготов­ки к самостоятельной жизни, пока еще далеко. Для того чтобы оценить ре­зультативность деятельности учреждений, можно проследить жизненные пути выпускников и их проблемы (табл. 26).

Проведенные исследования по социальной адаптации выпускников в постинтернатный период (рук. Г.В. Семья) позволяют утверждать, что ре­зультатом пребывания в учреждениях интернатного типа является наличие в так называемом социально-психологическом статусе выпускника таких характеристик, как неразвитый социальный интеллект, иждивенчество, рентные установки, рецептивный тип характера (необходимость экспер­та, советчика в жизни), повышенный уровень виктимности (возможность

стать жертвой)¹¹². Чтобы помочь выпускникам, сейчас создаются центры постинтернатной адаптации, вводится институт кураторов-наставников, строятся социальные гостиницы. Минобразования России разрабатывает межведомственную программу заинтересованных министерств, ведомств, общественных организаций по социальной защищенности выпускников. Многие регионы приступили к созданию банков данных по этой катего­рии детей.

Таблица 26 Постинтернатская карьера выпускников

 

Год выпуска	Число выпускников, из них детей-сирот	Устроились на работу	Поступили в ПТУ	Поступили всуз	Поступили в вуз	Направлены в спецПТУ
	9611/8706
	9488/8139

Источник: Семья Г.В. Дети-сироты в России. Экспертное обозрение // Начало пути. — Иные роди­тели, иная семья (формы устройства цетей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей). М„ 2001.

Сегодня общественность и государство, кажется, проснулись. Например, в одном из сибирских городов жены первых руководителей организовали бес­платную столовую для беспризорных, а потом при ней и школу-интернат. В Москве на базе одной из больниц создан реабилитационный центр для брошен­ных на произвол судьбы детей. В Тобольске функционирует благотворительная столовая, в которой за прошлый год смогли пообедать более пяти тысяч гавро-шей. В Тюмени, на свой страх и риск, беспризорным помогает клуб «Дзержи­нец», куда могут прийти совсем отчаявшиеся дети. Но это капля в море.

Сиротство превратилось в глобальную опасность для России. Назрела необходимость принимать экстренные меры. Специалисты, работники уч­реждений, уже прикладывают немалые усилия для того, чтобы создать бла­гоприятные стартовые условия для воспитанников детдомов и интерна­тов. Проводимые Министерством об­разования и науки РФ конкурсы вос­питательных программ учреждений де­монстрируют разнообразные формы работы с детьми, многие из которых являются уникальными. Особенно ви­димые изменения произошли за после­дние пять лет. Теперь уже общеприз­нанными считаются:

♦ условия, приближенные к семейным (проживание малыми компакт­ными группами в отдельных помещениях-квартирах);

♦ воспитание в разновозрастных группах;

♦ совместное проживание братьев и сестер;

♦ постоянство состава воспитателей и его ограниченность (это необхо­димо для формирования чувства привязанности, доверия);

² Семья Г.В. Указ. соч.

♦ наличие психологов или психологической службы в учреждении;

♦ развивающая предметно-игровая и природная среда в учреждении, наполненная в том числе и предметами домашнего быта, специальны­ми игрушками (никого сейчас не удивляет выполнение требований психологов: наличие личных вешей у ребенка, мест для уединения, вариативности режима и мероприятий и т.п.);

♦ открытость и взаимодействие с остальным социумом"³.

СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС

И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ДИАГНОЗ

Исследование сиротства началось в нашей стране еще до революции 1917 г. В 1898 г. известным русским промышленником и меценатом, этнографом и социологом князем В.Н. Тенишевым (1843—1903) с целью изучения совре­менной жизни крестьян Центральной России было создано Этнографичес­кое бюро, которое просуществовало до 1901 г. Основная задача созданного бюро — сбор этнографических сведений о крестьянстве и «городских жите­лях образованных классов». Собранный материал уникален по своей науч­ной значимости. Он дает достоверное представление о русской традицион­ной культуре на рубеже веков практически во всех аспектах ее функциони­рования: в социальной сфере, в духовной и материальной. В 1897 г., когда проходила первая всероссийская перепись населения, были разработаны программа и вопросник, охватывающие практически все стороны крестьян­ской жизни. Анкета рассылалась в центральные губернии России. Опраши­вались учителя, священники, писари, крестьяне, которые должны были за небольшую плату сообщать факты в соответствии с вопросами программы. Ответы, присылавшиеся с мест, составили архив кн. Тенишева"⁴, который находится в Русском этнографическом музее Санкт-Петербурга"⁵. В про­грамму включен был и вопрос об опеке. Крестьянин Новгородской губер­нии, отвечавший на вопросник, разосланный бюро, так описывает цели опеки: «Присмотреть за ребятишками, а то, пожалуй, избалуются, что и в пастухи не годны будут. Креститься и молиться некому научить будет, а ма­тюгаться и похабные песни петь сами спознают....И настоящий хозяин есть над именьишком, так и то трудно уберечь. А ну-ка, оставь сиротское без призору, так, пока малыш-то растет, ничего и не будет, не к чему станет и гнезда прививать. Ну, а как назначишь, значит, опеку, тогда все... Хоть всего

¹¹³ Семья Г.В. Указ. соч.

"⁴Тенишевский архив — один из важнейших источников по истории быта и нравов русского кре­стьянства. В 2003 г. Центром ретроспективной конверсии корпорации «Электронный архив» завершены работы по сканированию и обработке уникальных рукописей Этнографического бюро князя Тенишева из фондов Этнографического музея Санкт-Петербурга. Сотрудниками Корпорации было отсканировано 13 тыс. рукописных документов, относящихся к истории ос­нования музея. Проект выполняется при поддержке Министерства культуры РФ, в этом году планируется завершение работ по сканированию и обработке архива (еще 20 тыс. документов). В перспективе Этнографический музей рассматривает возможность научного издания данного архива.

"^э Быт великорусских крестьян-землепашцев. Описание материалов этнографического бюро князя В.Н. Тенишева /Авторы составители: Б.М. Фирсов, И.Г. Киселева. СПб., 1993.

64Б

не убережешь, а все что-нибудь да останется. Выйдут ребята путевые, гля­дишь, и есть к чему пристать»"6.

Дети дореволюционной России

Изучение сиротства дореволюционными социологами позволило устано­вить, что в сельской местности после известия о смерти родителя по прика­занию старосты собиралась на сход вся община, где и выбирался опекун для сироты. Сход назначал самого достойного человека. Корреспонденты из Орловской губернии называли опеку честью, оказываемой избираемому, и если от этой чести отказывались, «то и против воли могли назначить». Воз­раст опекуна, видимо, не имел значения. Самым молодым опекуном, по документам Тенишевского архива, был 16-летний мальчик-сирота, который при поддержке мира стал опекуном над своими малолетними братьями и сестрой. В ряде губерний опекун, не получая платы за труды, пользовался всеми доходами от имущества сироты. Если же опекун не имел средств, то мир отдавал ему за одного сироту 1,5 пуда муки, мерку картофеля, 10 фун­тов круп, 1,5 фунта конопляного масла и 1 рубль на одежду ежемесячно. По договоренности с обществом, опекун мог взять опекаемого себе в работни­ки. Главная задача опекуна — приумножить имущество сироты. Часто иму­щество опекаемого переводилось в деньги, которые помещались в банк под проценты, «на депозит общества». Из этих средств платили воспитателю. В деревне Воротишино Самосорской волости Новгородской губернии един­ственный родственник малолетних сирот был пьяницей, поэтому общество продало имущество за 1 тыс. руб., положило деньги в банк и «за проценты надежный сосед держит детей у себя»"⁷.

⁰ Соловьева И. Крестьянские сироты XIX века // Нескучный сад. 2002. № 3. Соловьева И. Указ. соч.

Б47

Изучением истории общественного, в том числе детского, призрения в России, его теорией, организацией и практикой, историей благотворитель­ности и социальной зашиты детства в разное время занимались такие уче­ные, какА. Горцева, Е. Максимова, В. Гоген, Л.В. Бадя, М.В. Фирсов, В.В. Бе­ляков, В.И. Иващенко, С. Бахрушин, И.Д. Белов, М.Д. Ван-Путерен, А.С. Ви-рениус, Д.С. Волков, А.И. Волкова, В. Герье, А.Р. Забелин, Н.Н. Жеденов, М.В. Брадис, Е.А. Звягинцев, К.Д. Кудрявцев, И. Лазаревич, СМ. Латышев, В.П. Мельников, Е.И. Холостова, Е.Д. Максимов, М.И. Михельсон, Д.П. Ни­кольский, М.А. Ошанин, А.И. Свирский, А.Ф. Селиванов, Ф.А. Тарапыгин, В.П. Тимофеев, Б.Н. Тиц, А.И. Ховен, Н.В. Яблоков, М.Ф. Кусаков, М. Со­коловский, А. Русаневич, И.Н. Матвеев, Е. Андреев, С.К. Гогель, В.М. Со­рокин, Л. Жукова, А.Л. Свердлова, М.Л. Гавлин, А.Н. Боханов, П.Н. Исаков, И. Клемантович, Е.А. Воронова, А. Хайруллина, В. Прохоров, П.В. Власов, ВТ. Бобровников, Г.Н. Ульянова, А.Ф. Кони, С. Клещук, Е.А. Абросимова, ВТ. Афанасьев, А.Р. Соколова и др."⁸

В 1990-е гг. появились научные исследования и публикации, где рассмат­риваются проблемы воспитания и развития детей-сирот:

♦ преодоление трудностей социализации, профессионального и лично­стного самоопределения (Л.В. Байбородова, Л.Г. Жедунова, В.И. Кли­вер, Л.И. Кочкина, О.Н. Посысоев, М.И. Рожков);

♦ социальной адаптации (В.И. Каверина, Б.А. Кутан, Ю.В. Яблоновская);

♦ реабилитации (А.В. Гордеева, В.В. Морозов);

♦ коррекции (А. Ярулов);

♦ гуманизации воспитания в условиях интернатных учреждений (Н.П. Иванова, В.В. Беляков, Е.В. Виноградова, И.А. Горчакова, Е. Худенко), построения гуманистических воспитательных систем (Т.Т. Бурлакова, П.Т. Ширяев, А.Н. Овчинников и Т.А. Рязанцева). В работах Л.К. Сидоровой, Г.В. Семьи, И.Н. Андреевой, Б.Н. Лазаре­ва, Н.Ф. Плясова, Г.И. Плясовой, Е.А. Стребелевой и др. представ­лен опыт работы учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, описаны программы их подготовки к семей­ной жизни. В исследованиях, проведенных М.И. Лисиной, И.В. Дуб­ровиной, A.M. Прихожан, Н.Н. Толстых, B.C. Мухиной, Э.А. Мин-ковой, И.В. Ежовым, анализировалось психическое развитие воспи­танников детского дома. Результаты исследований, проведенных академиком B.C. Мухиной, свидетельствуют: воспитанники домов ребенка аутичны, у них слабо выражена потребность к общению, наблюдается общая задержка развития.

¹¹⁸ См.: Белов И.Д. Детский сад Фребеля, устроенный в С.-Петербурге. СПб., 1863; Белявский Н. Ра­бочие дома и дома трудолюбия. Юрьев, 1899; Брадис М.В. Дети — страдальцы и жертвы обще­ственного неустройства. Псков, 1904; Ван Путерен М.Д. О способах призрения бесприютных де­тей в России и за границей. СПб., 1893; Вирениус А.С. Значение учебно-воспитательных заведе­ний в деле нравственного воспитания: Детские приюты. СПб., 1899; Волков Д. Что такое дома трудолюбия. СПб., 1896; Волкова А.И. Призрение покинутых детей. М., 1894; Звягинцев Е.А. Кому и зачем нужны народные дома? М., 1915; Исаков П.Н. Справочная книжка о благотворительных учреждениях и заведениях г. С.-Петербурга. СПб., 1911; Кони А.Ф. Задачи трудовой помощи. СПб., 1897; Кудрявцев К.Д. Программа деятельности общества защиты детей от жестокого обращения. СПб., 1905; Лазаревич И. Внимание к детям и матерям. Харьков, 1871; Латышев СМ. Проект за­кона о сиротах войны. Пг., 1916; Никольский Д.П. Детские летние колонии как санатории. Воро­неж, 1898; Михельсон М.И. Гибель бесприютных детей. СПб., 1901 и др.

Психологические исследования детдомовских детей свидетельствуют, что уровень развития внимания и памяти не имеет существенных отклонений от среднестатистической нормы. Однако у них выявлены слабо сформиро­ванная картина мира, повышенная ситуативность, которая в познаватель­ной сфере проявляется в неспособности решения задач, требующих внутрен­них операций, без опоры на практические действия, снижение развития абстрактно-логического мышления. Наиболее выражено снижение вербаль-но-логического мышления. Большую трудность для дошкольников и млад­ших школьников представляет внеситуативно-личностная беседа. Как пра­вило, вопросы «Кто вам больше нравится?», «Что вы любите?» или «Какое у вас настроение?» вызывают смущение детей, и они ничего не могут на них ответить"⁹.

Полуторагодовалый детдомовский ребенок в социальном поведении и в

интеллектуальном развитии находится на уровне годовалого, а в два с полови­ной года он с трудом достигает уровня полуторагодовалого. В дальнейшем этот разрыв продолжает нарастать. Почти 50% детей из домов малютки едва могут ходить и говорить, хотя объективно они абсолютно здоровы. У них нет никаких органических нарушений, задержка в раз­витии носит чисто психический характер. Но у них нет и социальных условий для нормального взросления. Учеными доказано, чтоудетей, воспитывающих­ся вне семьи, значительно снижаются возможности для полноценного разви­тия. Среди воспитанников детских домов в возрасте от года до трех лет в физи­ческом развитии отстает 46% обследованных в 1988 г. детей, а в психическом — 75%. Взрослые часто отказываются от своих родительских функций, отдают де­тей в детские дома. Развивается новое явление — сиротство при живых роди­телях. Согласно другим данным, до 60% воспитанников домов ребенка — дети с тяжелой хронической патологией (в основном центральной нервной систе­мы), примерно 55% отстают в физическом развитии, примерно 30% страдают органическими поражениями головного мозга и другими заболеваниями. Здоро­выми считаются менее 5% сирот. В 85—92% случаев воспитанники детских до­мов не способны обучаться по школьной программе, тогда как среди детей в це­лом этот показатель не превышает 10%¹²⁰.

В своем исследовании Э.А. Минкова перечисляет своеобразные черты эмоционального портрета воспитанника детского дома:

♦ пониженный фон настроения;

♦ бедная гамма эмоций, однообразие эмоционально-экспрессивных средств общения;

♦ склонность к быстрой смене настроения;

♦ однообразность и стереотипность эмоциональных проявлений;

Дубровина И.В., Данилова Е.Е., Прихожан A.M. Психология. М., 1999; Брутман В. Социальное сиротство: по пути отчаяния // Народное образование. 1994. № 9—10; Мухина B.C. Особенности развития личности детей, воспитывающихся в интернатных учреждениях // Воспитание и разви­тие детей в детском доме. М., 1996. С. 7—11; Дети-сироты: консультирование и диагностика раз­вития / Под ред. Е.А. Стребелевой. М., 1998.

Семья Г.В. Социально-психологические проблемы сиротства и стратегия помощи (http:// www.inguk.ru).

♦ эмоциональная поверхностность;

♦ неадекватные формы эмоционального реагирования на одобрение и замечание (от пассивности и равнодушия до агрессивности и враждеб­ности);

♦ повышенная склонность к страхам, тревожности и беспокойству;

♦ основная направленность положительных эмоций — получение все новых и новых удовольствий;

♦ непонимание эмоционального состояния другого человека;

♦ чрезмерная импульсивность, аффективная взрывчатость (дети до шести—семи лет не овладевают поведением, находятся во власти аф­фекта)¹²¹.

Наибольшие трудности и отклоне­ния от нормального становления у детдомовцев отмечаются учеными в эмоционально-волевой сфере — в не­способности выстроить нормальные взаимоотношения с окружающими, неуверенности в себе, снижении са­моорганизованности, целеустремлен­ности, недостаточном развитии само­стоятельности, неуверенности в себе. Симптомами нарушений служат, с од­ ной стороны, повышенная тревож­ность, напряженность, психическое утомление, стресс, неготовность преодолевать трудности, отсутствие по­требности в достижении успеха, высокая агрессивность, недоверчивость, вспыльчивость, несдержанность, а с другой — эмоциональная холодность, уход в себя, чрезвычайная пассивность и депрессия¹²². Многие дети, посту­пающие в детские дома и школы-интернаты, прошли через сложные жиз­ненные ситуации, испытали на себе жестокое обращение взрослых, сек­суальное насилие, алкоголизм и наркоманию, и многое другое. Ситуация развития для ребенка, имеющего опыт проживания в семье, усиливается многими психотравмирующими факторами: изъятием ребенка из семьи, помещением его в разного рода учреждения (приют, детский дом и т.п.). Результатом переживания таких травмирующих ситуаций является утрата у ребенка чувства защищенности¹²³.

Особого рвения в учебе детдомовцы, как правило, не выказывают. Гру­бые нарушения дисциплины выражаются в уходах (побегах), бродяжниче­стве, воровстве и других формах делинквентного поведения. Для них харак­терны искажения в общении со взрослыми. Так, к 10—11 годам у подрост­ков устанавливается отношение к взрослым и сверстникам, основанное на их практической полезности для ребенка, формируется «способность не углубляться в привязанности», поверхностность чувств, моральное иждивен-

¹²¹ Особенности личности ребенка, воспитывающегося вне семьи (www.tula.net).

¹²² Бютнер К. Житье агрессивными детьми / Пер. с нем. М., 1991; Щеглова С.Н. Социология детства.
М., 1996; Буянов М.И. Нервный ребенок. М, 1997; Дубровина И.В. Психологическое развитие вос­
питанников детских домов. М., 1990.

¹²³ Семья Г.В. Указ. соч.

чество (привычка жить по указке), осложнения в становлении самосозна­ния (переживание своей ущербности)'²⁴.

Неполнота эмоциональной жизни в сиротских учреждениях вызывает у ребенка в старшем возрасте психические расстройства и нарушения соци­альной адаптации: у одних это тенденция к понижению активности, веду­щая к апатии и большему интересу к вещам, чем к людям; у других — гипе­рактивность с уходом в асоциальную и криминальную деятельность; у мно­гих наблюдается тенденция вести себя вызывающе в обществе, пытаясь привлечь к себе внимание при неумении создавать прочные эмоциональные привязанности. Общее снижение настроения, депрессивное состояние вы­явлены примерно у каждого третьего ребенка младшего школьного возраста. У 20% детей младшего школьного воз­раста отмечались агрессивность, враж­дебность по отношению к окружаю­щим, примерно у стольких же детей при столкновении с трудностями вы­явлены уход в себя, проявление пас­сивности и неготовности к активному разрешению конфликтов¹²⁵.

Обычно контакты со сверстниками бедны по содержанию и мало эмоцио­нально насыщены. В игре дети менее внимательны к действиям и состояни­ям партнера, часто вовсе не замечают обиды, просьбы и даже слез сверстника. Находясь рядом, играют порознь. Либо все играют со всеми, но совместные игры носят, в основном, процессуаль­ный характер; отсутствует ролевое вза­имодействие в игре; даже включаясь в какой-либо общий сюжет, дети действу­ют от себя, а не от лица ролевого персонажа. По операционному составу (по совершаемым действиям) такая деятельность очень напоминает ролевую игру, но по субъективному, психологическому содержанию существенно отличается от нее. Контакты в игре сводятся к конкретным обращениям и замечаниям по поводу действий сверстника (дай, смотри, подвинься и т.д.). Игры часто окрашены нервозностью, сменой настроения; конфликты протекают резко, с острыми эмоциональными отрицательными переживаниями. События ча­сто драматизируются¹²⁶.

Отчужденность по отношению к другим принято именовать психологиче­ским капсулированием (капсула — закрытость, замыкание на самого себя).

Карпова О.П. Особенности психического развития подростков-воспитанников детских учрежде­ний интернатного типа // Медицина сегодня и завтра: Периодический сб. науч. работ молодых ученых и специалистов. Харьков, 1998. Вып. 3. С. 58-59.

Ежов И.В. Введение в психологию духовного развития личности ребенка: Психологические ос­новы духовной педагогики. Тула, 1997; Прихожан A.M., Толстых Н.Н. Дети без семьи. М., 1990; Психическое развитие воспитанников детского дома / Под ред. И.В. Дубровиной, А.Г. Рузской. М., 1990. Особенности личности ребенка, воспитывающегося вне семьи (www.tula.net).

Состояние психологического капсулирования приводит к стремлению ре­бенка находиться в пределах усвоенных однажды стереотипов, не размыкать привычное социальное пространство и ограничиваться простейшими соци­альными ожиданиями и потребностями.

В детских домах к детям нередко обращаются по фамилии, имя часто со­четается с фамилией. Часто имя используется для приказа и почти никогда для проявления любви. В результате у ребенка формируется отрицательное отно­шение к своему имени. B.C. Мухина¹²⁷ обращает внимание еще на одну важ­ную проблему — феномен «мы» в условиях детского дома. В условиях жизни

без родительского попечительства у де­тей стихийно складывается детдомов­ское (интернатское) «мы». Это совер­шенно особое психологическое образо­вание. Дети без родителей делят мир на «своих» и «чужих», на «мы» и «они». От «чужих» они все вместе готовы извле­кать свои выгоды. У них своя особая нормативность по отношению ко всем «чужим» и своим детдомовцам. Почти 13% детей дошкольного возраста — вос­питанников детского дома — имеют опыт сексуальных контактов со взрос­лыми.

Внутри своей группы дети, живу­щие в интернате, могут жестоко обращаться со своим сверстником или ре­бенком младшего возраста. Эта позиция вызвана многими причинами, но, прежде всего, нереализованной потребностью в любви и признании, эмо­ционально нестабильным положением ребенка, лишенного родительского попечительства. У этих детей масса проблем, которые неведомы ребенку в нормальной семье. Они психологически отчуждены от людей, и это откры­вает им «право» к правонарушению. В школе, куда дети из детского дома хо­дят учиться, одноклассники из семей выступают в их сознании как «они», что развивает сложные конкурентные, негативные отношения детдомовс­ких и домашних детей¹²⁸.

У воспитанников детских домов разрушено еще одно важное звено само­сознания — звено психологического времени личности. Ребенок не в состо­янии соотнести себя настоящего с собой в прошлом и будущем: индивиду­ального прошлого они часто не помнят, будущее для них неопределенно¹²⁹. Детдомовцы, воспитывающиеся вне семейного круга времени, смены празд­ников и буден, не способны самостоятельно провести границу между эти­ми временными циклами. В своей жизни такой ребенок не видит, в отличие от взрослых или домашних детей, ничего обыденного. Детдомовские ребя-

¹²⁷ Мухина B.C. Особенности развития личности детей, воспитывающихся в интернатных учрежде­
ниях // Воспитание и развитие детей в детском доме. М., 1996. С. 7-11.

¹²⁸ Болотова Л.Н. Исследование психологических причин возникновения социальной дезадаптации
воспитанников детского дома для определения стратегии коррекционной работы: Творческая ра­
бота психолога // Детский дом музыкально-художественного воспитания. Ярославль, 1997.

¹²⁹ Особенности личности ребенка, воспитывающегося вне семьи (www.tula.net).

Б52

тишки иначе воспринимают окружающий мир и то, что происходит с ними. Для домашнего ребенка повседневность приобретает праздничный харак­тер. В силу возрастных особенностей и законов социализации нормально­му ребенку свойственно праздничное восприятие реальности. Каждый день существует как неповторимый, отдельный, целостно-замкнутый мир. Де­тишки ждут каких-то особых событий, которые могут изменить их жизнь. Домашние дети не знают действительной обыденности, их жизнь есть празд­ничная повседневность в силу того, что их жизненный мир не включает еще в себя механизм оповседневнивания. Жизнь ребенка пока еще сконцентри­рована в пределах одних суток, в них нет длительности и ритмичности¹³⁰.

Если привычный, т.е. домашний, процесс социализации неожиданно прерывается в самом начале детства, то прерывается и праздничное восприя­тие. Ребенка помещают в детский дом, а на самом деле — в другое измерение вселенной. Его насильно вырывают из привычного окружения и новая реаль­ность превращается в мрачную и серую действительность. Дни становятся од­нообразными и неинтересными, так как нет привычного окружения, при­вычных контактов, здесь все ему не­знакомо и все пугает. Теперь уже суточ­ная ритмика изменяется без их участия и планирования либо по указке сверху (формальный аспект организации вре­менного цикла), либо все происходит само собой (неформальный аспект, ус­танавливаемый через систему неустав­ных отношений самими питомцами). В домашнем кругу взрослые подчи­нялись капризам ребенка, а значит были втянуты в законы детского мира. В казенном кругу все наоборот: ребе­нок резко включается в жизнь взрос­лых, которые пытаются решить его судьбу. Администрация, а не роди

⇐ Предыдущая64656667686970717273Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: