 |
Особенности употребления церковнославянизмов в творчестве Пушкина
|
|
|
|
Пушкин и проблема славянизмов
…в церковнославянском языке поэт ценит …простоту, краткость, первобытную свежесть и свободу от европейского жеманства.
Пушкин понимал, что за церковнославянизмами стоит многовековая культура слова и что пренебречь этим богатейшим наследием нельзя. Поэтому все жизненные элементы церковнокнижного происхождения, которые были традиционно закреплены за стилями поэзии и часть которых проникла в прозу, поэт охотно употреблял. Следует заметить, что в поэзии задержалось значительно больше славянизмов, чем в прозе.
Пушкинская оценка славянизмов исторически менялась и развивалась. Если ранний Пушкин употребляет славянизмы довольно часто, преимущественно под влиянием поэзии Державина, а также ломоносовских традиций, то позднее он заметно отходит от многих славянизмов, значительно сокращая количество употребляемых книжных речевых средств. Это он делает, руководствуясь, разумеется, не предвзятыми взглядами на славянизмы (что наблюдалось у некоторых карамзинистов), а выработанным им принципом соразмерности и сообразности, соответственно с содержанием и идеей произведения. Все это находит отражение в эволюции пушкинского стиля.
Его ранние произведения (например, «Воспоминания в Царском Селе» и др.) обильно насыщены славянизмами:
«Навис покров угрюмой нощи»; «Не здесь его сразил воительпоседелый, о бородинские кровавые поля!» и т. п.
Над романом «Евгений Онегин» Пушкин работал в течение ряда лет. Первые его главы насыщены славянизмами значительно сильнее, чем последующие. В тех же случаях, когда поэт изображает широкие полотна русской жизни, он прибегает к типично русским речевым средствам. Это особенно заметно в описании быта Лариных и других помещиков. В первых же главах славянизмов больше потому, что там помещены лирические отступления, для выражения которых они оказались вполне уместными. Скучая в ссылке и вспоминая столицу, где неслись его «младые дни», Пушкин восклицает:
|
|
|
Мои богини! что вы? где вы?
Внемлите мой печальный глас:
Все те же ль вы? другие ль девы,
Сменив, не заменили вас?..
Узрю ли русской Терпсихоры
Душой исполненный полет?
Современная поэту критика настойчиво упрекала его в неуместном смешении церковнославянизмов с «чисто русскими словами, взятыми из обыкновенного общественного быта». Эта общая тенденция к ассимиляции церковнокнижных и архаически-славянских выражений с общеупотребительными формами речи сохраняется до конца в пушкинском языке.
Не отказываясь совсем от культурного наследия церковнославянского языка, от скрытых в нем возможностей поэтического выражения и экспрессивного воздействия, Пушкин постепенно освобождает литературный язык от груза излишних и потерявших выразительность церковнославянизмов. К началу 20-х годов исчезают из пушкинского употребления такие устарелые церковнославянские слова, как
расточить (в значении разогнать, рассеять):
Там с верной, храброю дружиной
Полки врагов я расточил...
(Кольна, 1814);
вседержитель:
Но сильного в боях небесный вседержитель
Лучом последним увенчал...
(Воспоминания в Царском Селе, 1814);
воитель (в последний раз это слово употребляется в «Песни о вещем Олеге», 1822):
Воителю слава — отрада...
Исключение архаических церковнославянизмов из языка Пушкина сопровождалось постепенным сокращением и устранением таких фонетических и морфологических примет церковнокнижной речи, которые были типичны для «высокого» славянского слога.
· Например, церковнославянское е в ударяемом слоге перед твердым согласным на месте русского о в ряде грамматических категорий к концу 10-х годов или вовсе исчезает из стихов Пушкина, или остается в единичных примерах, вытесняясь ё.
|
|
|
Их гробы черный вран стрежет.
Гряди — и там, где их не стало,
Воздвигни памятник побед!
(Кельна, 1814);
Последний по времени пример такого употребления падает на 1821 г. в стихотворении «Наполеон»:
Исчез властитель осужденный,
Могучий баловень побед,
И для изгнанника вселенной
Уже потомство настает.
· Тот же принцип постепенного освобождения пушкинского языка от церковнославянских грамматических форм можно установить, наблюдая употребление церковнокнижных окончаний род. пад. жен. р. имен прилагательных -ыя, -ия:
С рассветом алыя денницы...
(Кольна, 1814);
Когда под скипетром великия жены
Венчалась славою счастливая Россия...
(Воспоминания в Царском Селе, 1814);
Подруги тайные моей весны златыя...
(Погасло дневное светило, 1820) и др. под.
Большая часть примеров приходится на ранние годы поэтической деятельности Пушкина, кончая 1820 г.
В церковнославянской традиции, в выработанной ею системе оборотов и отвлеченных значений Пушкин видел опору в борьбе с засилием французских стилей. Вместе с тем церковнокнижная культура представлялась поэту более демократической, национальной, более близкой к «коренным» основам народного русского языка...
Особенности употребления церковнославянизмов в творчестве Пушкина
· Характерны приемы переносного употребления церковно-славянских слов и выражений:
Как утеснительного сана
Приемы скоро приняла.
И Страсбурга пирог нетленный...
Высокопарный, но голодный
Для виду прейскурант висит...
Нередко употребление церковнославянизмов в переносном значении сопровождается их «светским» переосмыслением.
Апостол неги и прохлад...
(Пирующие студенты, 1814);
Октавию — в слепой надежде —
Молебнов лести не пою.
(В стране, где Юлией венчанный, 1821);
Он сочинял любовные псалмы...
(Гавриилиада)
· Приспособляя слова, выражения, обороты церковнославянского языка к стилям художественной литературы и к бытовому русскому языку, Пушкин вкладывает в церковнославянизмы новое содержание, нередко атеистическое или вольнодумное. Например, призыв к революционной борьбе, к народному восстанию выражен поэтом в таких словах:
|
|
|
Ужель надежды луч исчез?
Но нет! — мы счастьем насладимся,
Кровавой чаши причастимся —
И я скажу — Христос воскрес.
(В. Л. Давыдову, 1821)
· Эта борьба с церковнокнижной культурой, опиравшаяся на идеологию атеистически настроенного вольтерьянца, выражалась также в своеобразных приемах смешения церковнославянских и русских выражений, в приемах морфологического и семантического их взаимодействия.
Например, в «Руслане и Людмиле»:
Как ястреб, богатырь летит
С подъятой, грозною десницей
И в щеку тяжкой рукавицей
С размаха голову разит.
(Песнь III)
В «Братьях-разбойниках»:
Уже мы знали нужды глас...
Душа рвалась к лесам и к воле,
Алкала воздуха полей...
Потом на прежнюю ловитву
Пошел один...
Ср. в отрывке A822):
Церковнославянизмы сталкиваются с русскими словами, обрастают «светскими» переносными значениями, заменяются русскими синонимами, сливаются с ними, передавая им свои значения. Этот процесс литературной ассимиляции церковнославянизмов вызвал у современников поэта больше всего откликов и недоумений.
Зима. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь...
«В первый раз, я думаю, дровни в завидном соседстве с торжеством»,— писал «Атеней» 1812, № 4, ч. 1). Этот процесс можно наблюдать в таких явлениях стилистического преобразования церковнославянизмов:
В том совести, в том смысла нет,
На всех различные вериги...
(Евгений Онегин, 1, XIV);
Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив.
Мальчишки разогнали псов,
Взяв барышню под свой покров.
G, XVI);
Старушка очень полюбила
Совет разумный и благой...
G, XXVII);
|
|
|
