Особенности использования просторечно-простонародного языкового материала в творчестве Пушкина

В ночь погода зашумела,

Взволновалася река.

Уж лучина догорела

В дымной хате мужика,

Дети спят, хозяйка дремлет,

На полатях муж лежит,

Буря воет; вдруг он внемлет:

Кто-то там в окно стучит

(«Утопленник»)

А Петербург неугомонный

Уж барабаном пробужден.

Встает купец, идет разносчик,

На биржу тянется извозчик,

С кувшином охтенка спешит,

Под ней снег утренний хрустит.

(«Евгений Онегин»)

Бытовая лексика, конкретное детальное описание картин природы, места, обстановки действия вызывали нарекания сторонников карамзинской манеры письма. Н. И. Надеждина, например, возмущало прозаическое описание барского двора в поэме «Граф Нулин»:

Три утки полоскались в луже,

Шла баба через грязный двор

Белье повесить на забор.

Столь низкие предметы в поэзии вызывали саркастические предложения критика дополнить картину: «жаль только, что сия мастерская картина не совсем дописана. Неужели в широкой раме черного барского двора не уместились бы две, три хавроньи... Почему поэт, представляя бабу, идущую развешивать белье через грязный двор, уклонился несколько от верности, позабыв изобразить, как она, со всем деревенским жеманством, приподнимала выстроченный подол своей пестрой понявы».

2. В произведениях, стилизованных под фольклор, Пушкин использует слова, формы и художественно-изобразительные средства устного народного творчества («Песни о Стеньке Разине», «Сват Иван, как пить мы станем», «Бесы», сказки, «Песни западных славян»).

В произведениях, созданных в духе народной словесности, много слов и словосочетаний, типичных для русского фольклора: невестушка, кум, сват; пьют да гуляют, в шелковых кафтанах, красного солнца, красну девицу, чистое поле, коня вороного, студеной водою, по чистому лугу и т. п.

Здесь можно найти

· лексику с эмоционально-экспрессивными суффиксами:

Вижу, вон, малый огонечек

Чуть-чуть брезжит в темноте за рекою;

И кусточки под ним так и гнутся;

Два дубочка вырастали рядом

(«Песни западных славян»)

· употребление постфиксов:

Поживи-ка на моем подворье;

И Балду-то без расплаты отправить;

Попляши-тка ты под нашу балалайку…

· инфинитив с суффиксом -ти-:

валятися, боротися, кувыркатися («Сказка о медведихе»),

· повторение предлогов:

Как по Волге-реке, по широкой;

А глядит на матушку, на Волгу;

Погулять по морю, по синему («Песни о Стеньке Разине»),

· синтаксический параллелизм в отрицательных сравнениях:

Что не конский топ, не людская молвь,

Не труба трубача с поля слышится,

А погодушка свищет, гудит,

¦Свищет, гудит, заливается

(«Песни о Стеньке Разине»)

3. Просторечные и простонародные слова и выражения Пушкин использует для создания речевой характеристики героя определенного социального положения — солдата, крестьянина, ямщика, т. е. «простонародность со всем разнообразием своих выразительных форм прежде всего получает доступ в литературный диалог или сказ, приписанный простолюдину».

В речи няни в романе «Евгений Онегин»:

А ныне все мне темно, Таня:

Что знала, то забыла. Да,

Пришла худая череда!

Зашибло…

В речи ключницы Анисьи:

Старушка ей: «А вот камин;

Здесь барин сиживал один.

Здесь с ним обедывал зимою

Покойный Ленский».

Просторечие глубоко проникает в авторскую речь в том случае, когда лирический герой уступает место рассказчику или нарочито просто, выходя за пределы литературного языка, беседует, шутит, разговаривает с читателями, с адресатами своих посланий.

Я сам служивый! мне домой

Пора убраться на покой.

(«Ответ Катенину»)

Ох, лето красное! Любил бы я тебя,

Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.

(«Осень»)

Пушкин как бы стремится сочетать «крайности», объединить противо- положные разновидности литературных стилей. С. П. Шевырев так писал об этой особенности пушкинского языка последней поры: «Пушкин не пренебрегал ни единым словом русским и умел, часто взявши самое простонародное слово из уст черни, оправлять его так в стихе своем, что оно теряло свою грубость. В этом отношении он сходствует с Дантом, Шекспиром, с нашим Ломоносовым и Державиным. Прочтите стихи в «Медном всаднике»:

...Нева всю ночь

Рвалася к морю против бури,

Не одолев их буйной дури,

И спорить стало ей невмочь.

Экспрессивно-сниженную, бранную, грубую, фамильярную лексику Пушкин обычно употребляет в эпиграммах, в полемических строчках, в высказываниях о своих противниках.

Тот оду сочинит, потея да кряхтя.

Другой трагедию напишет нам шутя,—

До них нам дела нет; а ты читай, бесися,

Зевай, сто раз засни, а после подпишися.

(«Послание цензору»)

4. Достаточно часто просторечные и простонародные слова в произведениях Пушкина оказываются в непосредственном соседстве и в органической связи с книжными традиционными средствами выражения, т. е. снимаются все перегородки, существовавшие между стилями литературного языка XVIII в., и преодолевается монотонность карамзинского стиля, что, естественно, раздражало представителей старой школы.

Смешение или соединение разностильных элементов находим в разных контекстах Пушкина.

В драме «Борис Годунов»:

Да, да, вот что! Теперь я понимаю,

Но кто же он, мой грозный супостат?

В романе «Евгений Онегин»:

Упала в снег; медведь проворно

Ее подъемлет и несет.

Вотще ли был он средь пиров

Неосторожен и здоров?