Одежда и другие личные предметы

Одежда, обувь, кольца, браслеты, ожерелья, серьги, наручные и кар­манные часы, мундштуки, зажигалки и др. являются непостоянными, легко заменяемыми предметами и поэтому их идентификационное зна­чение зависит от того, сохранились ли они на человеке в неизменном виде к моменту опознания. Личные вещи приобретают важное значе-

ние в связи с тем, что они при неблагоприятных условиях наблюдения могут лучше восприниматься и сохраняться в памяти, нежели анатоми­ческие признаки внешности при отсутствии «броских признаков» и «особых примет».

Одежда и другие личные вещи должны быть описаны по возмож­ности детально (особенно при осмотре неопознанного трупа).

§ 2. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕТОДИКИ «СЛОВЕСНОГО ПОРТРЕТА»

Методика «словесного портрета» используется главным образом в розыскных, идентификационных и уголовно-регистрационных целях. При розыске скрывшихся преступников и без вести пропавших

лиц «словесный портрет» используется для подготовки розыскных тре­бований с подробным описанием признаков внешности разыскивае­мых, характеристики «особых примет» и «броских признаков».

Источниками сведений о признаках внешности разыскиваемого могут быть материалы уголовной регистрации, архивные материалы и личные дела, фотоснимки, данные, полученные в результате допроса личного наблюдения, осмотра места происшествия. «Словесный по­ртрет» скрывшегося преступника, личность которого не установлена. составляется, как правило, по показаниям потерпевших и свидетелей-очевидцев, а также по данным, полученным при анализе обстоятельств совершения преступления. Изучение обнаруженных на месте проис­шествия следов и других вещественных доказательств позволяет иног­да получить сведения о внешности преступника, его физических осо­бенностях. Наиболее ценны в этом отношении «дорожка» следов ног. следы рук, зубов, орудий взлома и некоторые другие следы и предметы. Они иногда дают возможность судить о росте, половой принадлежнос­ти, телосложении, физических недостатках преступника. Например, по отпечаткам пальцев и месту их расположения можно определить при­мерный рост преступника, по размеру отверстия, через которое он про­ник на место происшествия, ~ его телосложение.

При регистрации неопознанных трупов и без вести пропавших лиц признаки внешности по возможности подробно описываются в реги­страционных картах, используемых для идентификационных целей.

При регистрации лиц, содержащихся под стражей, признаки внешности описываются также по правилам «словесного портрета». Эти описания наряду с опознавательными фотоснимками являются существенным дополнением к пофамильному (алфавитному) учету лиц, совершивших преступление.

Методика «словесного портрета» в известной степени определяет правила сигналетической (опознавательной) фотосъемки. Она тре­бует изображения в фас и правый профиль при открытой свободной o'i волос ушной раковине, строго вертикального положения головы, чет-

кости фотоизображения. Портретная съемка в фас и профиль рассчита­на на то, чтобы при отождествлении личности по опознавательным фотоснимкам использовать методику «словесного портрета», иметь до­полнительную возможность сопоставить признаки внешности, отобра­зившиеся на фотоснимке, с их «словесным портрето.м».

«Словесный портрет» используется также при разработке и приме­нении метода комбинированных портретов — «фоторобота», «изо-робота». Известно, что воспроизведение допрашиваемым наблюдав­шихся им признаков внешности того или иного человека облегчается, если воспоминание дополняется другой, более простой формой воспро­изведения — узнаванием. Так, если показать допрашиваемому фото­снимки (или рисунок) с изображением нескольких вариантов одних и тех же черт лица, то допрашиваемый, как правило, безошибочно укажет на тот вариант, который более всего соответствует внешности человека, личность которого выясняется на данном допросе. Эта психологичес­кая закономерность в сочетании с методикой «словесного портрета» и лежит в основе метода комбинированных портретов.

Для того, чтобы по показаниям свидетеля, потерпевшего или обви­няемого создать (смонтировать) портрет виденного им лица,.допраши-ваемому показывают фотоснимки или рисунки, изображающие основ­ные разновидности строения головы, лба, глаз, носа, г^, подбородка, ушной раковины, шеи, плеч и т.д. Допрашиваемый выбирает тот вари­ант, который больше всего соответствует внешности искомого челове­ка. То же самое делается в отношении его головного убора, очков, галс­тука и других вещей. Фотоснимки или рисунки различных вариантов этих предметов также представляются допрашиваемому. Когда отбор соответствующих фотоснимков или рисунков различных частей лица и носильных вещей закончен, производится монтаж этих деталей, чтобы получить составной (комбинированный) портрет искомого лица. 11осле монтажа портрет предъявляют допрашиваемому и в случае необ­ходимости вносят исправления в соответствии с его замечаниями. Окончательно смонтированный портрет размножают и рассылают в соответствующие органы для использования в розыске скрывшегося преступника.

При допросе о признаках внешности того или иного лица методика «словесного портрета» способствует получению более точных и по­дробных показаний. Обычно допрашиваемые дают поверхностную ха­рактеристику внешности человека даже в том случае, если они много раз видели его. При этом чаще всего упоминается лишь рост, общее телосложение, цвет волос, отдельные признаки одежды и некоторые другие «броские признаки». Используя методику «словесного портре­та», следователь может помочь допрашиваемому более подробно опи­сать признаки внешности, расчленить целостный мысленный образ описываемого, выделить наиболее характерные особенности, уточнить

и детализировать отдельные приметы. Опасны в этих случаях наводя­щие вопросы. Учитывая психологические закономерности восприятия и памяти, необходимо путем активизации ассоциативных npoiieccoa, постановки дополнительных уточняющих вопросов помочь допраши­ваемому по возможности подробно и точно описать признаки внешнос­ти. Желательно при этом придерживаться терминологии «словесного портрета». Однако, если допрашиваемый не знаком с этой терминоло­гией и употребляет другие наименования признаков внешности, их следует сохранить в описании, поскольку замена этих наименований специальными терминами может привести к искажению показаний.

Методика «словесного портрета» используется также в процессе освидетельствования при описании телесных повреждений, накожных примет и других анатомических признаков, обнаруженных на теле ос-видетельствуемого.

Широкое применение методика «словесного портрета» находит также в фотопортретной идентификационной экспертизе.

§ 3. ВИДЫ ИДЕНТИФИКАЦИИ ЧЕЛОВЕКА ПО ПРИЗНАКАМ ВНЕШНОСТИ

Возможность использования знаний о признаках внешности чело­века для его таентификацин обусловливается прежде всего индивиду­альностью и относительной устойчивостью этих признаков. Устойчи­вость анатомических признаков определяется постоянством костно-хрящевой основы тела человека. Возрастные и болезненные изменения анатомических признаков не могут иметь существенного практическо­го значения, так как, во-первых, возрастные изменения происходят медленно и в пределах идентификационного периода не приводят к качественным различиям: во-вторых, болезненные (травматические) изменения затрагивают лишь некоторые признаки, и поэтому индиви­дуальная совокупность признаков внешности каждого человека остает­ся практически неизменной. Умышленные изменения анатомических признаков с помощью пластических операций не проходят бесследно, легко выявляются при освидетельствовании.

Что касается функциональных признаков внешности, то они в этом отношении менее надежны, поскольку могут быть легко изменены. Од­нако существенно изменить всю совокупность присущих данному че­ловеку функциональных признаков невозможно. Поэтому у каждого человека комплекс функциональных признаков тоже достаточно ус­тойчив и неповторим. Устойчивость функциональных признаков объ­ясняется системностью в работе больших полушарий головного мозга, образованием динамического стереотипа (устойчивой системы услов­ных рефлексов) определенных движений при ходьбе, разговорной речи и т.д. Чем сложнее система движений, тем медленнее осваивается она человеком, тем дольше формируется тот или иной динамический сте-

реотип. Но сформировавшись, он становится устойчивым, трудно под­дающимся влиянию волевых усилий человека. С этих психофизиоло­гических позиций и следует подходить к оценке устойчивости ф>ункци-ональных признаков внешности.

Результаты идентификации человека по признакам внешности во многом зависят от того, исследуются ли функциональные признаки отдельно или в комплексе с анатомическими. Если анатомические и функциональные признаки используются в совокупности, надежность идентификационного вывода повышается.

Существует несколько видов идентификации человека по призна­кам внешности с использованием методики «словесного портрета»:

1. Идентификация человека путем предъявления его для опозна­ния встречается в следственной и судебной практике очень часто. Для опознания могут быть предъявлены живые лица, труп или их фотои­зображения. Отождествление проводится по мысленному образу, запе­чатленному в памяти опознающего.

2. Идентификация человека путем непосредственного сопостав­ления его внешности с фото- или изопортретом используется при проверке личности вызванного на допрос свидетеля, потерпевшего, эксперта, подозреваемого или обвиняемого путем сравнения его внеш­ности с фотокарточкой в документе, удостоверяющем личность. Кроме того, этот вид идентификации эффективен при осуществлении розыск­ных мероприятий, когда оперативный работник, сопоставляет внеш­ность разыскиваемого, изображенного на имеющейся у него фотокар­точке или комбинированном портрете, с внешностью человека, похо­жего на разыскиваемого.

Сопоставление признаков внешности необходимо производить с использованием методики «словесного портрета», чтобы последова­тельно и детально сопоставить признаки между собой и обращать вни­мание не только на общее сходство внешнего облика, но и на совпаде­ния отдельно взятых признаков внешности.

3. Идентификация человека путем непосредственного сопостав­ления его внешности с имеющимся -«словесным портретом». При от­сутствии фотокарточки разыскиваемого оперативному работнику, осу­ществляющему розыск, приходится устанавливать искомое лицо по словесному описанию внешности. В этих условиях соблюдение мето­дики «словесного портрета» особенно важно, так как бессистемное опи­сание признаков внешности вообще, а особенно при отсутствии фото­карточки, серьезно осложняет отождествление разыскиваемого пре­ступника.

4. Идентификация человека путем сопоставления «словесного по­ртрета» с фотоизображением нередко применяется в ходе розыскных мероприятий. В этих случаях ранее составленный «словесный по-

ртрет» разыскиваемого сопоставляется с фотоснимками проверяемых лиц или комбинированными портретами.

5. Если при проведении розыскных мероприятий не удается полу­чить фотокарточку разыскиваемого, может проводиться идентифика­ция путем сопоставления двух «словесных портретов». Достовер­ность результатов сравнения при этом зависит от точности и полноты описания признаков внешности в обоих «словесных портретах».

6. Экспертная идентификация человека по фотоснимкам (фото­портретная идентификационная экспертиза) — наиболее важный и сложный вид идентификации человека по признакам внешности (об этом см. § 3 гл. 29).

В следственной и оперативно-розыскной практике иногда возника­ет необходимость восстановления лица по черепу (так называемая скульптурная реконструкция портрета). Данный метод, разработан­ный судебным медиком профессором М.М. Герасимовым, заключается в том, что на череп наносится восковой слой, толщина которого опреде­ляется с учетом данных о толщине мягких покровов лица и их функци­ональной связи с формой скелета. Созданный таким образом скульп­турный портрет сравнивается по признакам внешности с прижизнен­ными фотографиями или «словесным портретом» без вести пропавше­го лица. Объектом экспертного исследования такой скульптурный по­ртрет быть не может, так как при создании его на основе черепа не представляется возможности точно восстановить так называемые то-пографо-анатомические (антропометрические) точки лица, являющие­ся базой экспертного отождествления человека по признакам внешнос­ти. Данный портрет используют лишь в следственных и оперативно-ро­зыскных мероприятиях для идентификации человека в форме опозна­ния. Результаты такого опознания требуют к себе весьма критического отношения, принимать их всегда за бесспорную истину нельзя.

До последнего времени никому, даже из числа самых авторитетных мастеров своего дела в России и на Западе не удавалось добиться абсо­лютного сходства указанных моделей (копий) с оригиналом. Теперь это стало вполне возможным благодаря последнему открытию москов­ского судмедэксперта Сергея Никитина, известного всему миру своими работами по идентификации останков семьи последнего русского им­ператора. Изобретенное им устройство — фиксатор глазного яблока — реышло самую сложную проблему пластической реконструкции чере­па — восстановление положения глаз. Доказать революционный харак­тер изобретения удалось практически сразу: сделанные Никитиным по найденным останкам скульптурные композиции пропавших людей были сразу же узнаны родственниками. Последние ахали, глядя на бюсты: «Как живые...»

— Неправильно поставленные в черепе глаза серьезно изменяют облик человека, — делится секретами ремесла Сергеи Алексеевич на страницах одной из московских газет. — Они могут быть выпуклыми пли запавшими. Возможны и другие варианты. Мало ли какие могут быть у человека глаза — творческие возможности природы безгранич­ны. А чтобы правильно восстановить образ, нужно лишь определить положение глаз в глазнице.

Как и все гениальное, изобретение Сергея Никитина не простое, а очень простое. В глазное отверстие помещают несколько изготовлен­ных по особой технологии колец, которые сами занимают определенное положение в соответствии с кривизной крыши глазницы. Если глаза были впавшими, то кольца проваливаются. Если навыкате, кольца тоже остаются почти у края глазницы. Найденное положение глаз закрепля­ется с помощью фиксатора. Ошибки, по мнению мастера, здесь исклю­чены. Остальное уже нюансы. Дело техники, отработанной за долгие годы, с тех пор как основал самую мощную советскую школу в мире антропологии профессор Михаил Герасимов. В глазницы вставляют имитаторы глаз, на череп наносятся тончайшие слон пластилина, затем голову раскрашивают, и копия готова.

По новой технологии уже удалось идентифицировать несколько обезображенных «криминальных» трупов. Кроме того, по неплохо со­хранившимся костям восстановлен портрет известной российской ин­триганки греческого происхождения, жены Ивана III Софьи Палеолог. Эту сверхсложную работу заказала комендатура Кремля. Восстановить облик царевны до Никитина не брался никто. Сейчас скульптура Софьи украшает музеи Кремля.

Глава 24

Нетрадиционные криминалистические методы поисково-познавательной деятельности в уголовном судопроизводстве

ВВЕДЕНИЕ В СУТЬ ПРОБЛЕМЫ

История объекта, о котором пойдет речь, насчитывает около 280 миллионов лет. Но лишь всего несколько десятков лет назад он стал изучаться и использоваться в уголовном судопроизводстве. Возникно­вение различных мух, их личинок на мертвом теле помогают опреде­лить время, прошедшее с момента смерти. Часто свидетельство того, что предполагаемый преступник был последним, с кем видели его бу­дущую жертву, ничего не доказывает. Но с помощью энтомолога¹ обви­нение может быть достаточно обоснованным.

Энтомология — от греческого еутоцоу — насекомое и Ая"уост — слово, учение. 301

Когда смерть превращает тело в труп, сотни видов насекомых в разное время слетаются к нему. Изучая это явление, энтомологи при­шли к выводу, что жуки, пауки и мухи вполне могут быть свидетелями таинственных преступлений.

Смерть человека вызывает активность определенных насекомых, и это дает возможность энтомологам заглянуть в прошлое.

Мухи помогают восстановить даже некоторые обстоятельства убийства — было ли оно совершено в помещении или на улице, днем или ночью, в теплую или холодную погоду, на солнце или в тени.

Человек, осужденный за убийство, утверждал во время следствия, что тело знакомой девушки ему подбросили через открытое окно. По­бывавший на месте преступления энтомолог установил: смерть насту­пила несколько часов назад, а окна раскрыты лишь за несколько минут до приезда полиции.

Судебная энтомология уже оказала помощь в сотнях расследова­ний... Придет время, когда энтомологи смогут находить ключ к разгадке преступления по пятнам, оставленным насекомыми на стеклах маши­ны. А пока они определяют по трупам насекомых, принимал ли человек наркотики, следов которых уже нет в его мертвом теле...

Последние 20—30 лет новейшей истории криминалистики протека­ют под знаком бурного прогресса на поприще разработки оригиналь­ных методов практического следоведения в уголовном производстве.

Так, исследованиями в области молекулярной биологии в Англии, Германии, а затем и в России установлено, что каждый человек облада­ет присущими только ему индивидуальными признаками, которые можно установить при специальном лабораторном анализе его наслед­ственной субстанции. Поскольку этот «отпечаток» имеется в любой клетке, то достаточно капли крови, остатков слюны или волоса, обнару­женных на месте преступления, чтобы подтвердить или, наоборот, от­вергнуть причастность к нему того или иного человека.

То, что ДНК' любой клетки организма несет всю наследственную информацию, биологам известно давно. Но лишь недавно ученые суме­ли «расшифровать» эту запись. Был найдет способ выделить именно те участки ДНК, которые «отвечают» за индивидуальные особенности

ДНК (природные соединения дезоксирибонуклеииовой кислоты) точно воспроиз­водятся при делении клеток, что обеспечивает в ряду поколении клеток и организмов передачу наследственных признаков и специфических форм обмена веществ. Англий­ские ученые обнаружили участок, названный ими мипи-сатсллитной ДНК. В основе се строения 16 нуклеотидов. расположенных в одной и той же строгой последовательности. Цепочка одной мини-сателлитиой ДНК может насчитывать от одного до нескольких тысяч звеньев. Ее особенность состоит в том, что для каждого человека характерен при­сущий только ему вариант набора участков. Практически нет двух людей, обладающих одинаковыми наборами таких участков. Ввиду сходства свойств мини-сателлитнон ДНК со свойствами напиллярного узора, метод получил название «генной дактилоскопии».

своего хозяина. Эти участки или цепочки состоят из одинаковых зве­ньев, но разной длины и в неповторяющихся комбинациях.

Стало возможным создание своеобразного генного «паспорта» че­ловека, представляющего собой на фотографии вертикальную дорожку с поперечными черточками, так называемую электрофореграмму. У разных людей эти дорожки отличаются и количеством полос, и их размещением, и интенсивностью. У кровных роде гвенников часть полос совпадает, а общая картина хотя и очень похожа, но все-таки имеет неповторимые индивидуальные особенности. И только у близне­цов картинки совершенно идентичны. Рисунок электрофореграммы не меняется на протяжении всей жизни человека. И если преступник может изменить внешность, скажем, ликвидировать шрамы, наколки и другие «особые приметы» и даже пересадить кожу на пальцах, чтобы сменить себе дактилоскопические отпечатки, то никакие «подчистки» и «исправления» в генном паспорте ему недоступны. Немаловажно и то, что метод обладает высокой чувствительностью. Для выполнения анализов достаточно мизерных количеств биологического материала.

Метод позволяет создать банк данных по нераскрытым тяжким пре­ступлениям. Такая работа у нас уже ведется. В последнее время участи­лись случаи похищения людей, насильственного изъятия у них здоро­вых внутренних органов и пересадки их за бешеные деньги больным толстосумам. Существуют настоящие подпольные клиники, в которых вышколенный персонал, убивая одних, продлевает жизнь другим. Жер­твы в таких «учреждениях» исчезают бесследно. Но по земле ходят живые свидетели совершенного злодейства, купившие свое здоровье ценой чьей-то жизни. И в делах подобного рода единственная возмож­ность доказать наличие у человека пересаженного органа — применить метод генной идентификации. Недаром директор ФБР назвал этот метод «революционным». Впрочем, возможности его применения не­обыкновенно широки и не ограничиваются только криминалистикой. Он дает ответ на вопросы, еще вчера казавшиеся просто нерешаемыми. Это и установление родственной связи у людей, потерявших друг друга в далеком детстве, определение настоящих родителей у детей, перепу­танных в роддомах, достоверное установление истинного отцовства, идентификация погибших при катастрофах.

Если результаты анализов, сделанных по общепринятой методике, позволяют сформулировать экспертное заключение лишь в предполо­жительной форме, скажем, «гражданин Х может являться отцом ребен­ка У», то теперь дается однозначный и безапелляционный ответ, гаран­тируется безошибочность результата исследования.

Задачу сравнения объекта с большим количеством ему подобных, эффективно можно решать с помощью пока еще малоизвестного голо-графического метода оптической согласованной фильтрации. Облас-

ти применения названного метода могут быть самыми разнообразны­ми: для кодирования информации, улучшения качества фотографичес­кого изображения, создания запоминающихся устройств большой ем­кости, распознавания и сравнения изображений объектов, оперативно­го поиска информации в большом массиве.

Проведенные экспериментальные исследования доказали возмож­ность использования голографического метода для сравнительного ис­следования фотопортретов в целях идентификации личности. Этот метод наиболее приемлем для сравнительного исследования фото­снимков, изготовленных в относительно одинаковых условиях. Наи­большее влияние на результаты сравнительного исследования оказы­вают положение головы фотографируемого лица и направление осве­щения. Требования к контрасту, плотности, резкости и дефектам фото­изображений, а также к выражению лица фотографируемого и к возрас­тным различиям примерно такие же, какие предъявляются при экс­пертной идентификации личности традиционными методами.

Голографическим методом оптической согласованной фильтрации можно проводить сравнение следов папиллярных узоров рук при нали­чии в них искажений признаков, вызванных кривизной следовоспри-нимающей поверхности, различием характера накатки на одну следо-воспринимающую поверхность, а также при наличии в следе частиц вещества, используемого в качестве средства его выявления. Установ­лено, что данным методом можно сравнивать неполные следы, площадь которых составляет более 20% площади полного следа папиллярного узора пальца руки, и перекрывающиеся следы, угол перекрытия кото­рых составляет не менее 20°. Рассматриваемый метод применим для сравнения оттисков печатных форм и машинописных текстов, испол­ненных на новых аппаратах, не имеющих видимых дефектов шрифта. Этому способствует высокая чувствительность метода, позволяющая учитывать незначительные смещения и повороты шрифта, присущие конкретному аппарату, которые и дают возможность выделить его из множества других. Однако сравнительное исследование возможно только в том случае, когда сопоставляемые тексты полностью совпада­ют по содержанию и топографии.

В ходе экспериментов установлено, что надежность результатов сравнения машинописных текстов повышается с увеличением количе­ства букв в исследуемых текстах. Правильные результаты были полу­чены даже при сравнении текстов, содержащих 8 букв. Возможно срав­нение текстов, изготовленных сразу после тщательной чистки пишу­щей машины, хотя интенсивность получаемого при этом сигнала сни­жается на 5—7%. Результаты сравнения зависят и от номера исследуе­мого экземпляра текста. Интенсивность сигнала значительно падает при исследовании четвертых и пятых экземпляров текста.

На примере исследования писчей бумаги, картона, кальки, паспорт­ных обложек, деревянных и металлических брусков было установлено, что голографический метод оптической согласованной фильтрации по­зволяет дифференцировать микроструктуру поверхностей различных объектов или различных участков одного объекта. Результаты прове­денных экспериментальных исследований дают основания для вывода о том, что использование голографических методов сравнения эффек­тивно как для исследования большого количества объектов, так и для дифференциации близких по своей структуре объектов.

Положительные результаты применения голографии в различных областях науки и техники и проведенные исследования являются одним из факторов, предопределяющими возможность их использова­ния в следственной и экспертной работе.

Оригинальные исследования в области создания нетрадиционных методов расследования проведены в г. Минске профессором А.В. Дуло­вым. Он сформулировал и обосновал пакет новых методов расследова­ния преступлений должностных лиц (методы криминалистического матрицирования, анализа управленческого решения, функций дея­тельности и др.).

А вскоре другой ученый из Белоруссии профессор Г.А. Зорин бук­вально потряс криминалистическую общественность, выплеснув в пе­чати фонтан оригинальных методов, способствующих оптимизации практики выявления и конструктивного использования богатого по­тенциала следственных действий.

В середине 80-х годов совместно с прокурором кандидатом юриди­ческих наук В.В. Донцовым одному из авторов этих строк удалось сформулировать, описать и обосновать два метода: метод криминалис­тического анализа преступления и метод криминалистического анали­за оперативной обстановки. Разработка осуществлена в целях повыше­ния КПД следственно-оперативных мероприятий по установлению лиц, совершивших опасные общеуголовные преступления в условиях неочевидности.

Отмеченные, а также ряд других методов заметно пополнили арсе­нал эффективных средств выявления и раскрытия преступлений, внес­ли свою лепту в совершенствование оперативно-розыскной и следст­венной практики. Однако все то, о чем мы рассказали, лишь малая часть достижений научной мысли на рассматриваемом направлении. Отрад­но то, что не только ученые, но и практики все шире вовлекаются в дело «перевооружения», переоснащения следоведческой работы в уголов­ном процессе. В этой связи нельзя не вспомнить разработку прокурора Л.Г. Видонова из Нижнего Новгорода, создавшего оригинальные поис­ковые системы типовых версий, использование которых заметно повы­сило уровень раскрываемое™ многих категорий убийств. В этом же

'II 1652

ряду стоят и разработки следователя Н.Н. Китаева из Иркутстка. Опытный, высококвалифицированный практик, пытливый, разносто­ронне одаренный исследователь, Николай Китаев сумел создать уни­кальный комплекс методов получения достоверной информации при допросе обвиняемых, ранее категорически отрицавших свое участие в инкриминируемых им тяжких преступлениях. В основу своих разрабо­ток, эффективность которых убедительно показана на большом масси­ве уголовных дел, талантливый следователь положил творчески осмыс­ленные новейшие достижения в области психологии, биоритмологии и других наук неюридического профиля. Разработанную систему мето­дов (метод тактического воздействий на основе определения биорит-мологического «паспорта» обвиняемого, использование музыкального и запахового фона при допросе и другие), как, впрочем, и Л.Г. Бидонов, Н. Китаев блестяще защитил, представив свой труд в качестве канди­датской диссертации.

Исследования упомянутых авторов (результаты их широко освеще­ны в криминалистической литературе) в основном были завершены в конце 80-х годов. Параллельно им и в более поздние годы шли исследо­вания и по другим направлениям. Анализ полученных при этом резуль­татов дает основания для вывода, что мы являемся свидетелями нового этапа в деле перевода оперативно-розыскной и следственной практики на новые научные основы.

В мае 1994 г. во ВНИИ МВД РФ состоялся научно-практический семинар. Специалисты обсуждали проблемы научного изучения и практического использования ряда новых методов борьбы с преступ­ностью. Особое внимание при этом было уделено методу «психологи­ческого профиля», а также тестированию с помощью полиграфа и гип­ноза. О них и пойдет наш рассказ.

§ 2. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ (ПРОФИЛЬ) КАК МЕТОД ВЫЯВЛЕНИЯ ПРЕСТУПНИКА

То, что американские специалисты в свое время назвали психологи­ческим профилем, в России получило название психологического по­ртрета преступника. Будучи одной из разновидностей криминалисти­ческих мысленных моделей, «профиль» («портрет») разыскиваемого преступника представляет собой систему сведений о психологических и иных признаках данного лица, существенных с точки зрения его выявления и идентификации. Поскольку в эту систему включаются признаки не только психологической природы, но и правовые, социаль­но-демографические и иные признаки, представляется более точным определять рассматриваемый объект как криминалистический «по­ртрет» или криминалистическую характеристику преступника. Суще­ствует три типа подобных информационных моделей. Одни из них содержат достоверное (положительное) знание о признаках искомого

объекта (такие модели формируются на основании показаний потер­певших, очевидцев преступления, иных данных, собранных на процес­суальной основе). Другие состоят из предположительного, нуждающе­гося в проверке знания. И наконец, существуют комбинированные мо­дели, содержащие в себе достоверные знания (информацию) об одних и предположительное знание о других признаках преступника. Указан­ные криминалистические модели («профили», «портреты», характе­ристики) главным образом используются в целях выявления правона­рушителей, которые после совершения преступления скрылись с места происшествия. Делается это путем установления лиц, схожих по своим признакам с признаками человека, зафиксированными в модели, и их «просеивания» — проверки на предмет причастности к раскрываемому преступлению.

Метод психологического портрета существенно отличается от тра­диционного метода словесного портрета (см. предыдущую главу).

В отличие от многофункционального словесного портрета, описы­вающего внешние признаки, психологический портрет отражает внут­ренние, психологические, а также поведенческие признаки человека. Его основная функция — быть средством поиска, выявления преступ­ника, личность которого не установлена. Психологический портрет формируется не на основе достоверных знаний об отражаемых в нем признаках, а знаний вероятностного характера. Существенно и то, что этот метод «работает» далеко не в каждом случае раскрытия преступле­ний. Полем его применения являются лишь некоторые группы дел и прежде всего те, что связаны с раскрытием тяжких преступлений про­тив личности. Известно еще одно важное ограничение возможностей его применения. Метод психологического портрета реализуется в тех случаях, когда место происшествия и состояние жертвы позволяют заключить о наличии у неизвестного преступника каких-либо отклоне­ний в поведении, психике, эмоциональном состоянии. Эти ограниче­ния, однако, не умаляют значимости данного метода как остроактуаль-ного средства, позволяющего с честью выходить из запутаннейших тупиковых ситуаций, в которых другие методы оказываются просто бесполезными. Сказанное прежде всего касается проблемы раскрытия серийных убийств, совершаемых в разных местах и в разное время лицами с психосексуальными аномалиями.

В последние годы проблема борьбы с серийными убийствами ука­занного вида обсуждается учеными и практиками множества развитых стран, хотя до недавнего времени считалось, что феномен убийцы-се-рийника — забота сугубо американская. И это отнюдь не случайно. Сексуальная агрессия как зараза распространяется по всему миру, по­трясая воображение юридической общественности, парализуя страхом и ужасом сердца обывателей. Сексуальный убийца-серийник — не тер-

рорист, не бандит. Он хуже и опаснее и того и другого вместе взятых. Во много раз. Главная отличительная его черта состоит в том, что, встав на преступный путь, он никогда с него не сойдет, не остановится. Будет убивать и убивать до тех пор, пока не попадется.

Из соображений безопасности и в силу складывающихся жизнен­ных обстоятельств он может лишь приостановить свое «ремесло». Делая паузы, заглушая в себе на какое-то время агрессивность, тем не менее и в такие моменты он ждет своего часа, очередного случая для эмоциональной разрядки на крови тех, с кем сталкивает его судьба.

Характерно и другое: в повседневной жизни серийник-убийца абсо­лютно ничем не выделяется из окружения. Он такой же по внешним и поведенческим признакам, как все обычные люди. Это обстоятельство создает главную трудность в его выявлении. Вот тут-то и приходит на помощь правоохранительным органам метод психологического по­ртрета.

Идея воссоздания психологического и физического облика челове­ка по следам, оставленным на месте преступления, не нова.

Однако в качестве метода розыска неизвестного преступника «пси­хологический профиль» стал использоваться лишь с 50-х годов нашего века. Первый такой случай описан в книге американского психолога Джеймса Брусселя (1968). В конце 50-х годов Нью-Йорк жил в посто­янном страхе из-за угрозы взрыва: человек, получивший прозвище «безумный бомбитель», за 8 лет совершил 32 взрыва. В поисках пре­ступника официальное расследование зашло в тупик. Тогда полиция обратилась за помощью к психиатру, чтобы тот составил «профиль» личности человека такого типа, который был бы способен на эти «без­умные взрывы».

Проанализировав представленные в его распоряжение материалы, доктор Джеймс Бруссель пришел к заключению, что «возраст человека, которого ищут, где-то между 40—50 годами, что он выходец из Восточ­ной Европы, в настоящее время живет в Коннектикуте либо с сестрой, либо с незамужней теткой. В детстве у него были плохие взаимоотно­шения с отцом, но свою мать он очень любил и жил с ней в согласии. Психиатрический диагноз — паранойная личность. Он очень внимате­лен к деталям. В день ареста будет одет в двубортный костюм, застегну­тый на все пуговицы».

После того как Бруссель составил этот профиль, полицией Нью-Йорка был арестован за взрывы Жорж Метесский, славянин по проис­хождению, в возрасте 50 лет, неженатый, живущий в Коннектикуте со своими двумя незамужними сестрами. В момент ареста был одет в двубортный костюм, застегнутый на все пуговицы. •

В этом на первый взгляд фантастическом совпадении нет никакой мистики. Метод, получивший название криминального или психологи-

ческого «профиля», позволяет делать прогнозы достаточно высокой степени точности.

Разработанный и апробированный в Отделе поведенческих наук академии ФБР (Куантико, штат Вирджиния), данный метод впервые был применен в 1971 г. при расследовании убийств, совершенных с особой жестокостью. В 1984 г. при Академии ФБР был создан Нацио­нальный центр изучения насильственных преступлений, занимающий­ся идентификацией и розыском преступников, совершивших серийные убийства и другие особо тяжкие преступления против личности. Со­здание Центра стало дополнительным импульсом к широкому внедре­нию и совершенствованию метода. Этому способствует единая нацио­нальная компьютерная система. По специальной программе в нее зано­сятся данные обо всех совершаемых в стране тяжких насильственных преступлениях как раскрытых, так и нераскрытых (соответственно около 15 и 5 тысяч ежегодно). Наряду с исследовательской работой Отдел поведенческих наук выполняет заказы по составлению крими­нальных профилей для розыска неизвестных преступников.

Метод получил международное признание и внедряется в ряде стран Европы и Америки, высшие полицейские чины которых прошли стажировку в Академии ФБР в Куантнко.

Материал, необходимый для построения «профиля», собирают путем тщательного изучения жертвы и места преступления. Судебный патолог с помощью средств своей науки дает ответ на вопрос, как было совершено убийство; следователь, располагая полными данными о месте преступления и жертве, отвечает на вопрос: какой тип личности совершил этот поступок.

Разработанная в ФБР процедура составления «психологического профиля» состоит из пяти шагов, или этапов:

— обстоятельное изучение, анализ природы и сущности преступле­ния и криминальных типов лиц (психолого-психиатрическая типоло­гия лиц, совершивших подобные деяния в прошлом);

— исчерпывающий анализ места расследуемого преступления;

— углубленное изучение ближайшего окружения, занятий и увле­чений жертвы (жертв, если их несколько) и подозреваемого (подозре­ваемых);

— формирование возможных мотивирующих факторов всех задей­ствованных в расследовании лиц;

— описание преступника (на основе внешних поведенческих про­явлений его вероятностной психологической сущности).

Чаще всего в «психологическом профиле» описываются и оценива­ются следующие характеристики преступника: пол и возрастные рамки: семейный статус, образовательный уровень, род занятий (общие сведения о работе), как будет реагировать на ситуацию полицейского

расследования и допрос, уровень сексуальной зрелости, сможет ли со­вершить вновь нечто подобное, вероятность того, что искомый преступ­ник мог совершать в прошлом аналогичные преступления, есть ли на него полицейское досье.

Для составления «психологического профиля» используются сле­дующие материалы:

1. Фотографии места преступления, цветные, увеличенные фото­графии имеющихся на теле жертвы ран, фотографии жертв, сделанные с разных позиций и под разными углами. С помощью обширной фото­документации криминально-технической службы, используя также карты, планы, схемы, в комплексе анализируется все найденное поли­цией непосредственно на месте преступления и вокруг него. При этом максимум внимания уделяется каждой видимой на фотографии дета­ли, каждому зафиксированному на снимках предмету или положению, в котором было найдено тело, определяется логическая связь объектов с предполагаемым ходом преступления. Именно поэтому так важно сохранить в неприкосновенности место преступления. Случается, что полицейские, проводившие первичный осмотр места преступления, вносят в него какие-либо изменения. Такие изменения, если они неиз­бежны, следует тщательно документировать и сообщать о них, иначе возникает опасность сделать позднее ложные выводы о механизме пре­ступления. Хорошо продуманное ограждение места преступления и ловко проложенные пешеходные дорожки являются при исследовании тяжкого преступления важными предпосылками для успеха работы на месте. Наряду с сохранением следов на месте происшествия задача криминально-технической службы состоит в создании обширной и по­дробной фотодокументации. При этом в каждом случае используется цветная пленка.

Ни при каких обстоятельствах не нужно экономить на фотосним­ках. Важно, чтобы как близкие, так и удаленные от места происшествия окрестности были представлены достаточным количеством фотогра­фий. Так, при совершении убийства внутри здания интерес представ­ляет не только помещение, где было найдено тело, но и фотографичес­кие снимки всех остальных помещений дома и его окрестностей. Наря­ду с обзорными снимками желательны также фотографии деталей, за­фиксированных с различных направлений и под различными углами. Фотодокументирование места преступления и его окрестностей — не­обходимое условие для создания «психологического профиля» пре­ступника.

2. Материалы вскрытия трупа и исследования результатов вскры­тия. Вскрытие производится специально обученным врачом, обладаю­щим знаниями патолога и судебного медика.

Часто необходимо, чтобы врач, которому придется производить вскрытие, был предварительно вызван на место преступления, чтобы он мог иметь представление о случившемся и сделать определенные выводы. При вскрытии должен обязательно присутствовать сотрудник криминально-технической службы, фиксирующий на фотопленке раз­личные стадии вскрытия и исследования трупа. Анализ результатов вскрытия ориентирован на получение ответов на следующие вопросы:

каким орудием, где, в какой последовательности и с какой силой были нанесены повреждения, явившиеся причине^ смерти. Точная локали­зация повреждений на теле жертвы позволяет сделать предположение о том, была ли жертва застигнута убийцей врасплох или убийству пред­шествовала борьба. Интерес представляет также количество поврежде­ний, были ли и какие повреждения нанесены посмертно, были ли ране­ния нанесены сквозь одежду или в области неприкрытой кожи тела. Общая картина повреждений позволяет сделать вывод о душевном состоянии убийцы в момент преступления и о том, существовали ли между ним и жертвой какие-либо отношения.

3. План перемещений жертвы до смерти: место работы, место жи­тельства, где последний раз видели жертву перед тем, как она была обнаружена на месте преступления.

4. Документы с информацией о личности жертвы. В методе крими­нального «психологического профиля» изучению жертвы придается столь же важное значение, как и изучению преступника. Для получе­ния «психологического профиля» преступника необходимо иметь «психологический профиль» жертвы. На выполнение этой работы вы­деляются дополнительные сотрудники, специализирующиеся в облас­ти криминалистической виктимологии. Эти сотрудники занимаются исключительно жертвой столько времени, сколько необходимо для того, чтобы получить «точную картину жертвы». Из чего составляется эта картина? Возраст, пол, физические особенности, в том числе и одежда во время инцидента, семейный статус, социальная адаптиро-ванность, интеллект, успеваемость в школе, взаимоотношения в школе, стиль жизни и недавние изменения в стиле жизни, особенности личнос­ти и темперамента, манера поведения, место жительства (прежнее и настоящее), репутация в доме и на работе, история болезни (физичес­кие и психические особенности), личностные привычки (употребление алкоголя, наркотиков), социальные привычки, увлечения, пристрас­тия, друзья и враги, полицейское досье.

5. Информация о полной картине преступления и реконструкции механизма содеянного (сведения о месте, времени, дате события, пока­зания свидетелей, род оружия, которым было совершено преступление и т.д.). С помощью характеристики жертвы, анализа места преступле­ния и повреждений на теле жертвы можно реконструировать предполо-

жительно внешний ряд события преступления. Это часто помогает вы­яснению, почему преступник выбрал тот или иной способ действий. Реконструкция механизма содеянного позволяет диагностировать пси­хологическое состояние преступника в момент совершения преступле­ния, составить представление об уровне природной интеллигентности и образовании преступника. Особый интерес представляет поведение преступника в так называемой «ситуации после убийства» (спрятал ли тело жертвы, уничтожил ли другие вещественные доказательства или в панике покинул место, преступления, оставив разнообразнейшие следы).

Наличие сведений, о которых говорилось выше, позволяет ответить на вопросы: что произошло на месте преступления и почему это про­изошло? Основная предпосылка, на которой базируется метод «психо­логического профиля», состоит в том, что ответ на первые два вопроса подводит к ответу на третий — кто мог совершить такое преступление, то есть к составлению «психологического профиля», отражающего су­щественные для характеристики личности и поведения убийцы при­знаки. Этот «профиль» описывает совершившего преступление чело­века так, как будто речь идет о хорошо известном, знакомом человеке. Однако профиль не «называет» конкретных имен. Содержащиеся в нем сведения одинаково применимы к большому количеству людей опреде­ленной категории.

Необходимо подчеркнуть, что метод «психологического профиля» это лишь одно из многих средств расследования. Это не магическое средство, не панацея от всех бед и трудностей следствия по уголовным делам. Метод «психологического про4)иля» — это попытка использо­вать поведенческие и психодинамические принципы психологии в прикладной области.

О перспективах применения метода «психологического профиля» автор статьи «Душа сыщика», опубликованной в 1983 г. в журнале «Психология сегодня», сказал: «...видимо, недалек тот день, когда поли­ция по психическим петлям и завиткам, оставленным на месте преступ­ления, сможет распознать преступника столь же быстро и надежно, как если бы он покрыл всю стену отпечатками пальцев».

§ 3. СОБИРАНИЕ ОРИЕНТИРУЮЩЕЙ ИНФОРМАЦИИ С ПОМОЩЬЮ СПЕЦИАЛИСТА В ОБЛАСТИ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ГИПНОЛОГИИ

От того, насколько полны и правдивы показания потерпевших, сви­детелей, подозреваемых и обвиняемых, в уголовном процессе зависит если не все, то многое. Однако вопрос установления истины и принятия правильных решений в указанной сфере в современных условиях ста­новится все более проблематичным. Главная тому причина — возрас­тающий с каждым днем дефицит достоверной информации. В «битве»

за нее, замордованный, распотрошенный, обескровленный оперативно-розыскной и следственный корпус России, укомплектованный лишь отчасти (в основном новобранцами, даже не прошедшими «курс моло­дого бойца»), все реже выигрывает у обвальной преступности, разжи­ревшей на сверхдоходах и обнаглевшей от безнаказанности. В условиях общегосударственного погружения во тьму безверия, неуверенности, правовой незащищенности, неприкрытой всеобъемлющей лжи на всех уровнях отчаявшиеся, запуганные люди все менее охотно идут на кон­такт со следствием, органами дознания, судом, все реже говорят правду. Традиционный тактический арсенал, используемый для того, чтобы побудить носителей информации к откровенности, все чаще дает сбои, не срабатывает. Поэтому все очевидней, со всей остротой встает акту­альная проблема оснащения следственной практики новейшими, аде­кватными сложившейся ситуации и потребностям практического сле-доведения методами преодоления лжи и заблуждений. К числу нетра­диционных методов относится пока еще у нас не признанный офици­ально, неузаконенный метод получения личностной информации после введения носителя информации в гипнотическое состояние. (За­метим, что и на этот раз мы, как часто бывает, опаздываем. Если и не навсегда, то, видимо, надолго. Справедливости ради следует сказать, что и зарубежные криминалисты «прошляпили». Как и нас, их опере­дил криминальный гипноз.)

В зарубежной литературе конца XIX — начала XX в. описаны многочисленные случаи использования гипноза в преступных целях. Выявились две типичные ситуации, обусловленные криминальной ак­тивностью «новаторов»:

— загипнотизированное лицо подвергается физическому насилию вплоть до смертельного исхода или ему причиняется имущественный ущерб;

— в результате преступного гипнотического воздействия жертва совершает преступные действия в состоянии гипноза (сна) либо в по­стгипнотическом состоянии.

Познания в области гипноза использовались для изнасилования женщин, для управления загипнотизированным лицом в целях причи­нения ему не только физического вреда самому себе и даже совершения самоубийства, но и для нанесения себе имущественного ущерба путями составления подложного векселя, фиктивного договора продажи или дарения, мнимой долговой расписки и т.п.

Лжесвидетельство, подлог в документах — все это может быть вы­полнимо в результате гипнотических внушений.

Жертвы криминального гипноза при этом искренне верят, что гово­рят чистую правду, поступают справедливо, по закону, что никакого дурного влияния на них никто не оказывает.

Шли годы. За рубежом формировалась практика, накапливался опыт применения гипноза в качестве метода собирания доказательств. В мировой практике появилось немало примеров успешного раскры­тия изнасилований, совершенных в состоянии гипноза, путем повтор­ного гипнотического сеанса, в котором жертва вспоминала все обстоя­тельства совершения преступления, в то время как в обычном состоя­нии наблюдалась амнезия о криминальной ситуации.

И все же движение в этом направлении по большей части долго носило однорядовый характер: гипноз главным образом рассматривал­ся лишь как метод допроса обвиняемого или подсудимого. Только в 50-е годы XX в. полиция ряда стран приступила к практическому при­менению гипноза для получения дополнительной информации у сви­детелей и потерпевших.

Это случилось в окрестностях Сан-Франциско.

Две девочки, 7 и 16 лет, были похищены человеком, представив­шимся им членом Армии Освобождения. Похититель хвастливо за­явил своим жертвам, что двери его машины соединены со взрывным устройством, которое немедленно сработает, если машина будет оста­новлена полицией. Похищенных преступник доставил в Мехико через Сан-Диего, где в комнате пограничного мотеля старшая девочка была изнасилована и подвергнута надругательствам. Через несколько дней девочки были освобождены с предупреждением, что если расскажут о случившемся, то их родители немедленно погибнут от рук Армии Ос­вобождения.

При обычном допросе девочки с трудом смогли восстановить хро­нологию и вспомнить кое-что из обстоятельств потрясших их событий. Старшей из них лишь удалось описать комнату мотеля, в котором по­дозреваемый зарегистрировался под вымышленным именем. Больше ничего, что могло бы представлять интерес для следствия, выяснить не удалось.

Тогда, чтобы активизировать память, решили прибегнуть к гипнозу. Старшая девочка и ее мать дали согласие на эту процедуру (мать при­сутствовала от начала и до конца). С помощью специальных приемов девочка была приведена в такое состояние, при котором она смогла как бы наяву вновь погрузиться в события последних дней со всеми их «живыми деталями». При этом ей внушили, что она не должна ничего бояться, все будет, «как в кино». Находясь в состоянии гипноза, девоч­ка вспомнила необычайно ржавые пятна на кузове машины. Она так же, как на телеэкране, «увидела» некоторые вещи, находящиеся внутри машины, и описала их признаки: специфический цвет и фабричные марки матерчатой сумки, печенье с арахисовым маслом на заднем сидег нье. Затем она акцентировала внимание на том, что рычаг переключе­ния скоростей машины похитителя был закреплен бумажным вклады-

шем, а правое стекло перед пассажиром при передвижении его на пос­ледние несколько дюймов издавало характерный шум (при первичном допросе без гипноза удалось получить информацию лишь о цвете и общем виде машины). И наконец, самое удивительное: девочка почти полностью воспроизвела разговор водителя с рабочим заправочной станции, находящейся на вершине холма, произнеся при этом неизвест­ное ей слово «фреон» («Вам нужен фреон»). Ремонтная мастерская располагалась неподалеку от заправки. Девочка вспомнила характер неполадок, которые были названы в разговоре, и тот факт, что плата за услуги по ремонту осуществлялась с помощью кредитной карты с по­лосами красного, белого и голубого цветов.

Агенты ФБР быстро нашли заправочную станцию и ремонтного рабочего, о котором рассказывала девочка. Кредитная карта была легко идентифицирована. Преступника арестовали в собственном доме в Се­верной Калифорнии. Он оказался священником, имел жену, детей. При изучении его кредитной карты подтвердились все особенности, назван­ные девочкой под гипнозом.

После сообщений в средствах массовой информации об аресте по­дозреваемого он был опознан по фотографии другими девушками, также подвергавшимися сексуальным посягательствам.

После нашумевшего дела о киднеппинге, блестяще расследованного ФБР в 1977 г., гипноз в США становится популярным. Ряд департа­ментов полиции создает пилотные программы и обучает своих сотруд­ников технике гипноза.

Вопрос об использовании техники гипноза в качестве средства со­вершения преступления не потерял своей актуальности и в наши дни;

криминальные структуры продолжают проявлять интерес к технике гипноза, долгосрочному программированию человеческой психики.

В литературе высказано мнение о том, что в различные секретные организации можно внедрить человека, в личности которого будет за­программировано и содержаться множество ролей. В каждой из этих ролей субъект ведет себя как самостоятельная личность. В одной роли он может выступать как полицейский, а в другой — как член преступ­ной группы. Такие личности теоретически не могут быть разоблачены даже такими методами, как полиграфный анализ или допрос с приме­нением наркотических веществ.

Специализированное подразделение ФБР, занимающееся рассле­дованием особо важных дел, обращается к гипнозу в тех случаях, когда материал по делу недостаточен для выдвижения следственных версий. Гипноз рассматривается как исключительная мера, требующая специа­листов высочайшей квалификации и сложных исследовательских про­цедур. Обычно гипноз применяется по таким делам, как ограбления банков (с применением вооруженной силы и при больших размерах

похищенного), киднеппинг, вымогательство, насильственные преступ­ления, входящие в юрисдикцию ФБР, а также некоторые дела по «бе-ловоротничковой» преступности.

Гипноз применяется в основном при допросе свидетелей и потер­певших, давших добровольное согласие на применение этой процедуры и горячо заинтересованных в расследовании преступления. Гипноз, как правило, не используется при допросе подозреваемых и обвиняемых. Показания указанных лиц (в том числе и признательные) не имеют силы, согласно Пятой и Четырнадцатой Поправкам к Конституции Соединенных Штатов Америки.

Для проведения допроса с использованием гипноза необходимы:

а) письменное согласие лица, подвергающегося допросу (такое согла­сие должно быть получено после проведения подробного инструктажа, в котором объясняются цели и задачи процедуры, ее безвредность для здоровья допрашиваемого, даются гарантии соблюдения конфиденци­альности и использования полученных в ходе допроса сведений исклю­чительно по их прямому назначению; б) письменное разрешение Глав­ного управления ФБР; в) письменное разрешение Генеральной проку­ратуры (подписанное помощником Генерального прокурора по уголов­ным делам).

Число лиц, присутствующих при допросе, должно быть минималь­ным. Гипнотизер (врач, психолог, психиатр) обязательно должны иметь медицинскую лицензию. Как правило, это специальные консуль­танты ФБР, привлекаемые по соглашению. Специальный агент-интер­вьюер — штатный сотрудник ФБР. Обычно это дипломированный пси­холог (часто имеющий ученую степень), прошедший специальную под­готовку по праву, технике интервьюирования, по расследованию и су­дебному гипнозу. В случае, если допрашиваемый является несовер­шеннолетним¹, допускается присутствие кого-либо из родителей или родственников. Присутствие следователя, ведущего дело, не допуска­ется. Гипнотизер осуществляет гипнотическую индукцию (вводит до­прашиваемого в состояние гипноза), контролирует состояние допра­шиваемого в период интервьюирования и по окончании последнего осуществляет вывод из состояния гипноза. Агент-интервьюер прово­дит допрос. Очень важно, чтобы он ничего не знал об обстоятельствах дела, за исключением того, что содержится в ориентировке, подготов­ленной следователем, ведущим дело. Письменная ориентировка, зави­зированная и подписанная соответствующим руководителем, фигури­рует впоследствии в суде, будучи приобщенной к материалам дела. Делается это для того, чтобы интервьюер вольно или невольно не «под­сказал» допрашиваемому что-либо.

Гипноз применяется к лицам от 7 лет и старше.

На протяжении всей процедуры допроса ведется (из соседней ком­наты, чтобы не отвлекать допрашиваемого) аудио- и видеозапись, кото­рая также приобщается к делу и впоследствии демонстрируется в суде, чтобы показать, какие новые, неизвестные ранее свидетельства были получены в результате гипнотической индукции. Обязательное усло­вие — чтобы быть признанными в суде, свидетельства, полученные под гипнозом, непременно должны подтверждаться другими доказательст­вами. Видеозапись позволяет экспертам и судьям оценить вербальное и невербальное поведение допрашиваемого, соблюдение процедурных требований. В протоколе фиксируется цель, дата, квалификация спе­циалистов, проводящих допрос, согласие свидетеля (потерпевшего).

А как же в современных условиях обстоит дело с гипнозом в целях правосудия в нашем отечестве?

Неуклонно, хотя и медленно, крадучись, с оглядкой, гипноз прибли­жается к уголовному процессу, завоевывая все больше умов неугомон­ных ученых-криминалистов, проникая в практическую деятельность творчески активных сотрудников органов дознания и предварительно­го следствия.

Медленно потому, что все новое, прогрессивное в отечественной юридической сфере движется черепашьими шагами. Так уже повелось у нас исстари. И, конечно, крадучись. А как же иначе. Ведь дело тонкое, и социальная среда агрессивная, взрывоопасная, как минное поле. Встань в полный рост, рвани вперед, вдохновленный порывом, закричи на весь народ и — амба! Мигом похоронку организуют господа «добро­желатели» под улюлюканье уголовно-процессуальных доктринеров и прочих радетелей мнимого целомудрия отечественной Фемиды.

Без оглядки тоже нельзя. Прочно засело в крови и памяти прошлое тоталитарно-административное лихолетье. Да и нынешние модели бес­правия спать спокойно не дают. И хотя пока еще проблема использова­ния гипноза в деле борьбы с преступностью находится в эмбриональ­ном. состоянии, имеются все же основания надеяться на то, что в неда­леком будущем в российской криминалистике сложится новое полнок­ровное направление — криминалистическая гипнология — способное существенно улучшить тактическое оснащение следственной прак­тики.

В каких же случаях, для достижения каких целей могут быть ис­пользованы наработки в этой области? По нашему мнению, тактичес­кая ситуация, связанная с возможностью применения гипноза, возни­кает прежде всего в случае обоснованного подозрения, что носитель информации сообщил на допросе заведомо ложные либо сознательно утаил от следствия известные ему сведения.

Объектами тактико-гипнотического воздействия при наличии к тому оснований, на наш взгляд, могут быть потерпевшие, свидетели, а

также в некоторых случаях подозреваемые и обвиняемые. Основная задача применения гипноза во время их допроса — получение достовер­ной ориентирующей информации, ранее не сообщенной ее носителем. Эта информация выступает в качестве средства, способствующего ре­шению вопроса о совершении данным или иным лицом преступления, о причастности определенного лица к преступлению, иной его винов­ной осведомленности в содеянном. Большое значение имеет метод и для выяснения отдельных обстоятельств, исследуемых по делу собы­тий, определения круга и роли их участников.

Не менее значимо и другое. Применение метода гипнотического воздействия в ходе допроса имеет важное значение также с точки зре­ния продуктивной актуализации воспоминаний, восстановления «стершихся» следов памяти добросовестных носителей собираемой информации, желающих передать ее следователю, но по объективным причинам (в силу возрастных факторов, перенесенных заболеваний, полученных травм и т.д.) не могущих это сделать в обычном своем состоянии. Тем самым создается возможность восполнить пробелы в ранее данных показаниях, устранить имеющиеся в них противоречия, неточности, связанные с добросовестным заблуждением, невольными ошибками восприятия, воссоздания, описания мысленных образом, передачи информации.

Полученные с помощью указанного метода сведения могут оказать­ся полезными не только с точки зрения реализации функции выявле­ния и уголовного преследования виновных лиц, но и для снятия подо­зрений в отношении невиновных лиц, их реабилитации.

Методическая схема получения и использования информации на основе применения гипноза предполагает:

— сопоставление ее с данными, вытекающими из предыдущих по­казаний допрошенного лица, а также с иной имеющейся в распоряже­нии следствия к этому моменту информацией;

— проверку на основе процессуального доказывания сведений, со­общенных носителем информации в состоянии гипноза;

— анализ и оценку собранных при проверке данных;

— формирование вывода об истинности, ложности, степени полно­ты и т.д. проверяемых сведений и принятие соответствующего процес­суального решения.

Не трудно представить, какая большая работа должна быть проде­лана для того, чтобы рассматриваемый метод приобрел свой официаль­ный статус, стал легитимным и эффективным средством тактического арсенала следователей. В круг первоочередных задач, связанных с раз­решением этой проблемы, очевидно, в первую очередь следует вклю­чить обеспечение (на законодательном уровне) соответствующей пра­вовой базы, а также создание прочных научных основ (условий, прин-

ципов, критериев и т.д.) и научно обоснованных методик применения гипноза в уголовном процессе.

Специфика этого метода такова, что без использования специаль­ных познаний он не может быть реализован. Отсюда задача подбора специалистов соответствующего профиля, обучения их необходимому минимуму криминалистических и правовых знаний, позволяющих им надлежащим образом действовать в уголовно-процес^уальных услови­ях. Специальная подготовка, видимо, потребуется и следователям для эффективного взаимодействия со специалистом и управления нети­пичной ситуацией допроса с помощью гипноза.

В этом деле несомненную пользу может принести изучение практи­ческого опыта, накопленного зарубежными юристами в области крими­налистической гипнологии.

§ 4. СОБИРАНИЕ ОРИЕНТИРУЮЩЕЙ ИНФОРМАЦИИ С ПОМОЩЬЮ СПЕЦИАЛИСТА В ОБЛАСТИ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ПОЛИГРАФОЛОГИИ

Использование достижений научно-технического прогресса в уго­ловном процессе приобретает порой самые неожиданные формы. Даже такие, о которых лет 20—30 назад в России и мечтать не приходилось. К числу подобного рода новшеств в отечественной практике борьбы с преступностью относится, в частности, метод тестирования с помощью специалиста в области полиграфологии.

«Полиграф» в переводе с греческого языка означает «множество записей». Полиграфное устройство (еще называют «лай-детектор», «вариограф», «плетизмограф») представляет собой многоцелевой при­бор, предназначенный для одновременной регистрации нескольких (от 4 до 16) физиологических процессов, связанных с возникновением эмоций: дыхания, кровяного давления, биотоков (мозга, сердца, скелет­ной и гладкой мускулатуры и т.п.). Приборы этого вида широко ис­пользуются в клинической медицине (особенно в реанимационных целях), в медико-биологических и психологических исследованиях, в прикладной психофизиологии, одним из частных разделов которой яв­ляется детекция лжи.

Десятки лет полиграф применяется в практике борьбы с преступ­ностью во многих странах американского континента, Европы и Азии. Так, в США, Канаде, Израиле, Венгрии с помощью этого прибора соби­раются данные, позволяющие сузить круг заподозренных в соверше­нии преступлений лиц, выявить факт совершенного преступления, а также данные, способствующие идентификации виновных лиц и созда­нию предпосылок для дачи ими правдивых показаний, выявлению не­точностей, пробелов, преувеличений в показаниях, собиранию допол­нительной информации.

Исследования, проведенные Американской ассоциацией операто­ров полиграф)а, показали, что полученная с его помощью информация в 87—96% случаев эффективно используется по уголовным делам.

Накопленный в течение десятилетий за рубежом опыт применения полиграфа в целях обнаружения у человека скрываемой информации привел к формированию системы принципов организации процедуры тестирования с помощью этого прибора. Испытание на полиграфе складывается из трех этапов:

1) предтестовой беседы;

2) непосредственного тестирования с помощью полиграфа;

3) послетестового собеседования (или допроса).

По мнению специалистов, предтестовая беседа является строго обя­зательной.

При выполнении испытаний на полиграфе в интересах расследова­ния одна из первейших задач предтестовой беседы — ознакомить про­веряемого с его правами в ходе предстоящей процедуры проверки (ис­пытаний на полиграфе).

Кроме подтверждения добровольного согласия проверяемого на ис­пытание и общего ознакомления его с предстоящей процедурой, важ­ной задачей предтестовой беседы является необходимость убедить субъек

⇐ Предыдущая22232425262728293031Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: