Межличностная коммуникация.

Существуют разные основания, по которым можно определять межличностную коммуникацию. В результате возникают и разные определения:

· Элементное определение - источник сообщения и получатель - лицо (небольшая группа лиц); есть возможность немедленной обратной связи, это соответствует прототипической модели коммуникативной ситуации.

· Реляционное определение - коммуникация между двумя людьми, находящимися в четко определенных отношениях друг с другом.

· Динамическое определение коммуникации как континуума или развития, от обезличенной до высоколичной коммуникации; межличностная коммуникация тогда отличается от обезличенной следующими параметрами:

§ опора на психологические, не собственно социальные данные для предсказания поведения;

§ опора на знания, обладающие объяснительной силой;

§ регуляция коммуникативного поведения индивидуально устанавливаемыми правилами.

Или, обобщая, межличностная коммуникация предполагает определенные отношения, устанавливающиеся и развивающиеся между участниками коммуникации.

В самом простом случае речь идет о коммуникативном взаимодействии двух участников, которое происходит здесь и сейчас. По-видимому, это и есть тот прототипический случай коммуникации, тот стандарт, который мы представляем себе, когда задумываемся о том, что есть коммуникация вообще. Ссылка на «здесь и сейчас» указывает на то, что речь идет об устной форме общения, скорее всего о беседе, диалоге. Под это определение подпадает много речевых жанров и речевых ситуаций, - краткий обмен репликами на улице, когда вы спрашиваете дорогу у незнакомого человека, или диалог в магазине или мастерской, где вы отдаете в починку часы или пополняете счет своего мобильного телефона, или разговор с приятелем о планах на вечер. Во всех этих случаях один участник задает вопрос, другой дает на него ответ, и это может происходить поочередно. И с точки зрения семиотической, или – транзакционной - модели во всех этих случаях имеет место межличностная коммуникация, которая характеризуется прямым голосовым общением между двумя участниками диалога.

С точки зрения интеракционной модели коммуникации, однако, указанные выше контексты (разговор на улице или в мастерской, в отличие от разговора с приятелем) принципиально различны.

В первых двух случаях имеет место ориентация на сообщение, преобладание информационной составляющей, в последнем – ориентация на участников коммуникации, преобладание интеракционной составляющей. То есть, помимо значений, содержащихся непосредственно в языковых выражениях, важно то, что в коммуникации присутствует информация о том, как говорящий хочет, чтобы эти значения были проинтерпретированы, как он хочет быть понят и какими он видит свои отношения с адресатом сообщения. Эту разницу можно продемонстрировать для приведенных выше примеров. Когда вы обращаетесь к незнакомому человеку на улице с вопросом типа «Не подскажете, сколько сейчас времени» вас в первую очередь интересует информационный аспект взаимодействия, быстрота и точность ответа, и не волнует то, что вы ничего не знаете о человеке, которому задаете вопрос. Вы обратите внимание, если ответ будет дан в не совсем конвенциональной форме – потому что такого рода социальная коммуникация вся состоит из конвенциональных, то есть шаблонных, клише и речевых ходов– как их называют в конверсационном анализе (=анализе диалога). Так же и в магазине, пополняя счет мобильника, вы обмениваетесь с продавцом речевыми ходами, образующим смежные пары, в соответствии с определенным сценарием поведения. И при этом совершенно неважно, кто перед вами – пожилой или молодой человек, женщина или мужчина, любит ли продавец джаз или рок, нравится ли ему ваша куртка или нет. Продавец выполняет свою функцию, вы - как покупатель – свою. И выполняете вы этот поведенческий сценарий с четко определенными ролями как особое коммуникативное взаимодействие, называемое сервисной коммуникацией.

Важно отметить, что хотя и сервисная, и социальная коммуникации являются взаимодействиями в полном смысле этого слова, такой интеракционный аспект коммуникации, как поддержание отношений с партнером, динамическое выстраивание текущей модели сознания адресата не являются для них определяющими. Ведь роли каждого из участников определены заранее, а из них вытекают и более частные формы коммуникативного поведения – речевые ходы, формулы, языковые клише.

Межличностная коммуникация, в отличие от описанных выше диадных взаимодействий, во главу угла ставит не только и не столько информационный обмен, сколько развитие и поддержание отношений с другой личностью посредством выражения своего отношения к фактам и событиям внешнего мира. Если в ситуации информационного обмена (профессиональная, деловая, групповая коммуникация) в том числе при осуществлении конкретных сценариев с заданными ролями и функциями (сервисная и социальная коммуникация) в фокусе находится само сообщение, то для межличностной коммуникации в фокусе внимания находятся сами участники, партнеры по коммуникационному взаимодействию. При этом, межличностная коммуникация может быть обращена на адресата и тогда (с позиции говорящего) это выглядит, как увещевающая коммуникация – советы, передача опыта. Например, одна собеседница в ответы на жалобы своей подруги о том, что родители не дают ей возможность самостоятельно планировать каникулы, рассказывает ей о том, как именно она решала эту проблему в своей семье. Она опирается при этом на свой личный опыт и ею движет не столько потребность поделиться тем, что происходило с ней самой, но желание помочь подруге. С другой стороны, почти такой же разговор мог бы быть вариантом межличностной коммуникации, обращенной на самого говорящего. В таких случаях имеет место так называемое коммуникативное самораскрытие, когда желание говорить о себе связано не с попыткой дать совет, а скорее с возможностью почувствовать эмоциональную реакцию, поддержку своей позиции, наконец, получить совет. В обоих случаях принципиально важным и для самой возможности такой коммуникации, и для ее успеха, является совместное владение участников общими знаниями о мире, понимание интересов и коммуникативных запросов друг друга.

Межличностная коммуникация - это процесс, она становится таковой по мере того, как участники взаимодействия получают знания друг о друге. Межличностной коммуникацию делает не сообщение фактов, а выражение говорящим своего отношения к миру и фактам и получение обратной связи от адресата о принятии или непринятии тех или оценок.

Выражение своего отношения к миру, к излагаемым фактам - это центральный признак такого особого коммункиативного жанра, как рассказывание историй. И межличностная коммуникация осуществляется в первую очередь как обмен личными рассказами (историями). Рассказы в том или ином виде наполняют наш мир. За исключением прямых вопросов и простых ответов на них типа В какой комнате живет Саша? – Номер 1244 все остальное, что произносят люди, выражая свое мнение или опыт, это рассказы того или иного вида. С помощью личных рассказов рассказчик дает информацию о себе и своих ценностях (при этом если оценки рассказчика и слушателя совпадают, то это укрепляет межличностные отношения), развлекает, убеждает, иллюстрирует основную мысль. Рассказы позволяют пережить, переоценить и переосмыслить хранящийся в памяти опыт, а не просто сообщить о нем, перечислив или подытожив происшедшее. А в силу того, что мы рассказываем и слушаем рассказы других постоянно, хранящаяся в памяти информация о прошлом опыте подвергается соответствующим обращениям к ней многократно. Поэтому особый интерес представляет рассказывание и пересказывание одних и тех же (хотя бы на первый взгляд) историй. Много раз прослушанные рассказы становятся своего рода «коммуникативными стереотипами». Это могут быть как традиционные семейные истории про то, как папа был маленьким, так и более общие истории, объединяющие людей одной культуры, одного поколения, одной организации. Но в основе всегда лежат личные рассказы.

Человек рассказывает о каком-то произошедшем с ним событии, или событии, которое он наблюдал, потому что считает, что содержащаяся в нем информация, с одной стороны, не тривиальна (=содержит нечто новое), а с другой стороны, может быть воспринята слушающими на фоне известных им категорий. Первое в отношении личного рассказа вполне очевидно (в отличие от таких нарративов, как миф, эпос, ритуальные формы и т.п., где содержание предполагается полностью известным аудитории). Второе же может показаться менее очевидным. Тем не менее, любой рассказ насквозь проникнут культурой в том смысле, что когда мы повествуем о каких-то конкретных событиях, мы обязательно выражаем свое отношение к миру рассказа, даем оценки действиям, поступкам, мыслям и мотивам действующих лиц. Оценки эти покоятся на наших представлениях о том, что хорошо и что плохо, что правильно и неправильно для каждой конкретной ситуации. Так, если в рассказе речь идет о происшествии на транспорте, то он предполагает знание того, как в данном сообществе пользуются транспортом, что представляет из себя данный «сценарий», что принято делать, а что нет. Если это рассказ об объяснении в любви, то и в этом случае, участники исходят из общей модели того, как это должно или может происходить.

Коммуникативное намерение рассказчика заключается не просто в сообщении о последовательности событий, но в выражении определенного мнения в связи с описанными событиями. Соответственно, главное, что ожидается от собеседника, это подтверждение того, что рассказанные события могут быть использованы для выражения данного мнения (точки зрения рассказчика). Согласие с самим мнением необязательно. Но вот реплика после окончания рассказа ну и что? свидетельствует о коммуникативной неудаче в межличностном общении.

Итак, успешность межличностной коммуникации во многом зависит от того, насколько в рассказах (как основном жанре самораскрытия) нам удается сбалансировать выражение оценки с учетом тех знаний и представлений, которыми обладает наш собеседник.