Взаимодействие между членами группы

Нет групповых терапевтов, делающих большее ударение на важности взаимодействия между участниками и их реакции друг на друга, чем Ялом и Ормонт. Их стратегии и соображения могут не быть в точности похожими, но оба они требуют этого от группы, которая всегда происходит здесь и сейчас. Фактически, непосредственное взаимодействие двух или больше людей, напрямую реагирующих и отвечающих друг другу, настолько переплетено со «здесь и сейчас», что эти два понятия зачастую невозможно разделить.

Ялом многократно называл отдаваемое и получаемое в межличностных отношениях, а также происходящее в этом процессе научение краеугольными камнями своего подхода к групповой терапии. Он требует высокого уровня вовлеченности от всех членов группы, в которой честность и спонтанность поощряются и санкционированы. Неосуждающее принятие, самораскрытие, взаимная уязвимость и жажда самопознания — важнейшие элементы «терапевтических норм», которые он старается установить в группе. Испытав сильное влияние интерперсональной теории психиатрии, Ялом использует понятия «паратаксическое искажение» и «консенсуальная валидация», чтобы сконструировать модель групповой психотерапии, основанную на принципах межличностных отношений и взаимодействий.

Лесц (Leszcz, 1992), последователь интерперсональной доктрины, испытавший сильное влияние Ялома, говорит о «критической важности межличностных отношений, являющихся окном, через которое терапевт может наилучшим образом получить доступ к внутреннему миру пациентов в группе» (стр. 43). Ормонт, основываясь на понятиях современного анализа, разделяет это мнение. Теория объектных отношений открыла для нас тот факт, что интроецированная самость и объектные репрезентации несут в себе интенсивный аффект, и что эти интернализованные интроекции вносят свой вклад в склонность человека проецировать свой внутренний мир на мир внешний (Ogden, 1982). Властью своей проективной идентификации люди заставляют, побуждают или провоцируют других во внешнем мире соответствовать своим ожиданиям и становиться невольными источниками своих внутренних страданий. Это становится жизненным сценарием, самоисполняющимся пророчеством и бессознательным вкладом в навязчивое повторение, выстраивая межличностные взаимодействия индивида таким образом, что его внешний мир начинает совпадать с его внутренними ожиданиями и переживаниями. Парадоксальным образом, знакомость этих переживаний приводит к некоему извращенному чувству комфорта, которое свидетельствует об удовлетворении потребности в постоянстве и неизменности жизни.

Ормонт говорит, что при таком подходе к групповому лечению ведущий, вероятно, не в силах будет обращать внимание на каждый стимул, чтобы не быть затопленным их потоком. Вместо этого, Ормонт рекомендует ему обращать специальное внимание на два феномена:

· Как участники выражают свои новые чувства по отношению друг к другу.

· Как они развивают свои эмоциональные отношения.

Терапевтическая стратегия, которая может быть здесь использована, названа Ормонтом «bridging» («наведение мостов»). Ормонт описывает наведение мостов как «технику, служащую для вызывания осмысленного разговора между членами группы и направленную на то, чтобы развить эмоциональные связи там, где их до этого не было» (1992, стр. 15). Правильно примененное наведение мостов оживляет группу, уменьшает отчуждение и повышает эмоциональную близость между участниками. Это требует от ведущего удерживать постоянный фокус на межличностных взаимодействиях в «здесь и сейчас» группы и вмешиваться, если таких взаимодействий не происходит.

Такая позиция требует также, чтобы ведущий временами был очень активен. Однако, уровень его активности должен быть напрямую связан с тем, взаимодействуют ли члены группы, открываясь друг другу честно, открыто и эмоционально. Если это происходит, ведущий не мешает им и старается играть настолько незаметную роль, насколько это возможно. Искусство и навык компетентного ведения группы — это знание о том, когда быть незаметным, а когда активным. Это также требует от ведущего внимания к тем моментам, когда эмоциональный обмен и общение теряются или уменьшаются. Терапевт должен уметь использовать собственный эмоциональный отклик как инструмент, типа эмоционального «счетчика Гейгера», отмечающий отсутствие прямой эмоциональной коммуникации и быстро сигнализирующий терапевту о необходимости исследовать то, что не дает членам группы открыто взаимодействовать.

В такие моменты активность ведущего направляется главным образом на то, чтобы как можно быстрее побудить людей к обмену своими непосредственными мыслями и чувствами. Группа как арена, где царят спонтанность и непосредственность, с большей вероятностью обеспечит участникам и ведущему глубокое ощущение аутентичности и актуальности переживаний. Однако, это может случиться, только если каждый из ее членов тотально вовлечен во взаимодействие с другими на эмоциональном уровне. Ормонт твердо уверен, что задействование аффективного уровня — это единственный путь действительного вовлечения и участия в группе. Общение посредством чувств совершенно необходимо, если нужно добиться характерологического изменения. Сила и энергия группы возрастает только через высвобождение эмоций, когда человек находится на «эмоциональной наковальне» группового опыта. Ормонт протестует против тенденции более классически обученных терапевтов делать слишком большой акцент на интерпретации и интеллектуальном понимании. Как и Фромм- Райхман (Fromm-Reichman), он присоединяется к мнению Ролло Мэя о том, что «Пациент нуждается в переживании, а не в объяснении» (May, 1983, стр. 158).