СНГ. Чечня. Северный Кавказ 1 глава

Для большинства стран СНГ абхазо-грузинский конфликт остается за пределами их основных политических интересов. В то же время искусственность государственных границ бывших союзных республик, боязнь собственных «Абхазии и Карабахов» предопределяет беспроблемное прохождение любых «антисепаратистских» документов, исходящих от имени Содружества. Последних было немало, начиная от официальных заявлений, осуждающих сепаратизм как явление, кончая решениями, санкционировавшими механизм блокады Абхазии.

Все эти решения неизменно поддерживают региональные соседи Грузии — Армения и Азербайджан. Однако если позиция Азербайджана вполне прогнозируемая, то «антисепаратизм» Армении больше смахивает на политическое лукавство — хотя иная официальная позиция Еревана в рамках Содружества вряд ли была принята.

Принимая решения по разблокированию конфликта, страны СНГ охотно возлагают бремя по их практическому воплощению на Россию, не испытывая ни малейшего желания участвовать, например, в проведении миротворческой операции. Единственная страна, выразившая готовность оказаться непосредственно задействованной в разрешении конфликта это Украина. Данная инициатива Киева лежит в русле наметившегося в последнее время политического альянса между двумя странами, которые не устают в своих заявлениях подчеркивать особый характер своих взаимоотношений, носящих «стратегический» характер. «Стратегия» основана, естественно, на антироссийских ориентациях Киева и Тбилиси, стремлении уменьшить влияние российского фактора в регионе. Последний представляется в достаточно широких географических пределах, поэтому в Киеве и Тбилиси уверены, что отношения Украины и Грузии будут иметь «решающее значение для посткоммунистического пространства»,определяя будущее «крайневосточной Европы и Закавказья».

В рамках наметившегося стратегического партнерства Украина выступает в поддержку всех внешнеполитических инициатив Грузии, в частности идеи созыва международной конференции для разрешения абхазской проблемы. Украина выразила желание вступить в группу «друзей Грузии», она готова также предложить свои услуги в качестве посредника на переговорах и консультациях.

Однако шансов оказаться в этой роли у Украины мало. При всем своем публичном украинофильстве Тбилиси отнюдь не считает, что Киев — это наиболее приемлемый кандидат на место посредника: стремясь интернационализировать посредничество, Грузия устремлена намного западнее украинской столицы. Кроме того, посреднические усилия Киева встречают неприятие в Сухуме, где не забыли о «добровольцах» из УНА-УНСО, сражавшихся против абхазов в составе грузинской армии.

Новым внешним фактором в комплексе абхазо-грузинского конфликта является наметившаяся активность Чечни. Последняя также претендует на роль посредника и миротворца, и эти заявки в Тбилиси встречены, по крайней мере внешне, весьма благосклонно. Иной реакции ждать и не приходилось. Было очевидно, что конфликтующая с Россией Чечня будет искать регионального союзника и прежде всего среди антироссийских сил. В этом отношении сближение Грозного с Тбилиси было вполне ожидаемым и закономерным. Серьезное препятствие, стоявшее на пути этого сближения, было преодолено заявлениями ряда чеченских лидеров, осудивших участие отрядов чеченских добровольцев на абхазской стороне в войне против Грузии.

Другое препятствие пришлось преодолевать уже грузинской стороне. В свое время чеченская проблема усиленно использовалась Тбилиси Для давления на Москву. Первый этап блокадных санкций против Абхазии, введенный в декабре 1994 г. по прямой подсказке из Тбилиси, объяснялся необходимостью пресечь якобы поступавшую оттуда военную и Добровольческую помощь сражавшейся Ичкерии, при этом Тбилиси не уставал заверять Москву, что «свой» участок чеченской границы он держит на замке. «Не было бы Абхазии, не было бы Чечни» — другой рефрен, усиленно использовавшийся официальной грузинской пропагандой для давления на российские структуры. Ставя в один ряд события в обеих республиках, Тбилиси пытался принудить Москву к более решительным, а главное — силовым методам «умиротворения» Абхазии.

Сегодня в соответствии с новыми потребностями грузинская позиция поменялась на 180 градусов. Отныне в Тбилиси усматривают существенное различие между чеченской и абхазской ситуацией. «Чечня стремится к выходу из России, а Абхазия — к вступлению в РФ», такова новая характеристика проблемы. Очевидны и другие двойные стандарты, присущие грузинской политике. Весьма ревниво и раздраженно реагируя на любые контакты извне с сепаратистской Абхазией, сама Грузия охотно вступает в политические отношения с Чечней; требуя повсеместного и безоговорочного осуждения сепаратизма, в отношениях с Грозным предпочитает на замечать прозрачных аналогий; упрекая СНГ в его неэффективности в деле сохранения территориальной целостности стран — участниц, сама является тем членом Содружества, который в большей степени подрывает эти усилия.

В Абхазии с неудовольствием и разочарованием наблюдают за наметившимся чечено-грузинским сближением, прохладно относясь к миротворческим инициативам Грозного. И если миротворческие предложения Ичкерии будут сформулированы в контексте ее политического союза с Грузией, то в Сухуме они будут безоговорочно отвергнуты.

Однако у Абхазии сохраняются надежды на северокавказский фактор. Очевидна тесная связь грузино-абхазского конфликта с ситуацией на Северном Кавказе, что убедительно подтвердили события периода войны, которая всколыхнула весь регион, но особенно народы этнически родственные абхазам — кабардинцев, адыгейцев, абазин, составивших существенную часть добровольческого контингента, влившегося в абхазские части уже в первые дни войны. Общественно-политическая напряженность в Кабардино-Балкарии в октябре 1992 г., когда взвинченная толпа едва не начала штурм Дома правительства, также была непосредственно связана с ситуацией в Абхазии и во многом была спровоцирована непоследовательной позицией России в абхазо-грузинском конфликте, ее поддержкой Грузии. Во всяком случае именно так расценили на Северном Кавказе действия российских властей.

За развитием ситуации в зоне абхазо-грузинского конфликта на Северном Кавказе внимательно наблюдают и сейчас. Деятельность российской дипломатии вызывает там крайнее неудовольствие. Считается, что МИД РФ и при Козыреве и при уроженце Тбилиси Примакове таскает каштаны из огня для Грузии. Сегодня, когда по существу состоялся раскол российского Северного Кавказа на восточный (Чечня, Ингушетия, частично Дагестан), уходящий из России, и западный — лояльный, населенный, кроме русских, в основном родственными абхазам адыгами, — от конечной позиции России в абхазском урегулировании зависит верность многих ее сограждан.

Для Грузии на ближайшее время важно быть уверенной, что в случае возобновления боевых действий в Абхазии, северокавказские народы останутся безучастными к новым событиям. Немало надежд при этом возлагается на авторитет Чечни, осудившей добровольческое движение своих граждан. Но вряд ли официальная позиция чеченского руководства будет в данном случае эффективны заслоном. Собственно говоря, в 1992 г. чеченские добровольцы пошли в Абхазию не по приказу Дудаева, или какой-либо официальной чеченской структуры. Сам генерал настолько отстраненно повел себя в этом конфликте, что своей вялой позицией по вопросу оказания помощи Абхазии заслужил критику со стороны Конфедерации народов Кавказа. Точно так же в случае возникновения новой войны добровольческое движение в расколотой поствоенной Чечне будет зависеть не от точки зрения масхадовского руководства, а исключительно от личной позиции того или иного полевого командира, который может решить уйти со своими людьми за перевал, в Абхазию. В то же время не исключено, что в случае новой войны чеченские отряды могут сражаться по обеим сторонам линии фронта.

Что касается остальных народов Северного Кавказа, прежде всего адыго-черкесов, то грузинские усилия по их нейтрализации пока не достигают цели. Негативное отношение к Грузии, которое было преобладающим массовым настроением во время войны, в целом сохраняется и сегодня. Абхазская война, добровольческое движение, понесенные при этом жертвы эмоционально переживаются адыгами как важнейшие факты собственной истории. Вряд ли при этом можно сомневаться, что при любых вариантах разблокирования грузино-абхазского конфликта за счет Абхазии реакция Северного Кавказа будет однозначно проабхазской.

Турция. Страны Запада

Турция, ближайший региональный сосед ближнего зарубежья, внимательно следит за развитием ситуации в зоне абхазо-грузинского конфликта. Распад СССР немедленно возродил традиционные геополитические устремления Анкары, при этом нет сомнений, что перспективной стратегической целью бывшей Оттоманской империи является превращение Кавказа в устойчивую зону своего влияния, а восточной акватории Черного моря — в зону безраздельного военного господства. Практические шаги в этом направлении уже ведутся. Турецкий капитал успешно осваивает хозяйственное пространство региона, духовная экспансия опирается на ревитализированные исламские настроения у многих местных народов, пропаганда усиленно работает на внедрение в их политическое сознание образа Турции как наиболее привлекательной модели для социально-экономического и культурного развития.

Отношения с Грузией в целом развиваются в рамках этой геополитической стратегии, однако фактор грузино-абхазского конфликта обусловливает наличие в турецкой позиции некоторых нюансов. Так, Анкара весьма опасается оказаться непосредственно втянутой в какой-либо этнополитический конфликт на Кавказе, в том числе абхазо-грузинский, а потому турецкая дипломатия старательно избегает резких и однозначных заявлений, могущих повлечь за собой необходимость конкретных действий. Впрочем в планы Анкары и не входит, например, участие в миротворческом контингенте ни своими материальными, ни людскими ресурсами. Однако при известных обстоятельных Турция не откажется от роли посредника и координатора переговорного процесса, так как успех данной миссии неизмерима увеличит влияние Анкары в регионе. Что это за «известные обстоятельства» понятно — провал и дискредитация миротворческой миссии России, отказ обеих сторон от услуг Москвы в этом вопросе, официальное обращение Тбилиси и Сухума с соответствующими предложениями к Анкаре. Ведь обе стороны, особенно Тбилиси, уже дали понять что могут обратиться к поиску других кандидатур на роль медиаторов.

В кавказских раскладах Анкары не может не присутствовать фактор наличия в составе населения страны многочисленной кавказской, в частности абхазо-адыгской диаспоры в Турции, а потому в Анкаре явно не желают превращения внешнеполитических реалий в фактор внутриполитической нестабильности и беспокойства. Так, в Анкаре закрывают глаза на широко известные факты об активных торговых контактах между Абхазией и турецкими черноморскими портами, откуда в Абхазию завозят горючее и продукты питания. Турция поощряет культурное и торговое проникновение в блокадную Абхазию, открытие там школ с преподаванием на турецком языке и т.д.

Об этом известно и в Тбилиси. Однако, если в диалоге с Москвой Грузия едва ли не по каждому поводу выражает свое неудовольствие, при этом президент, а порой и чиновники рангом пониже, считают допустимым менторским тоном поучать Россию, делая это в крайне развязном тоне, то официальный лексикон по отношению к Турции расточает мед и патоку, а рядовых граждан уверяют, что великий южный сосед уже «не та» страна, которая столетиями угнетала и грабила грузинские земли. Естественного в этой ситуации любые конфронтационные вопросы Тбилиси к Анкаре исключаются, поэтому проблема турецко-абхазского торгово-транспортного коридора к тщательно скрываемому неудовольствию Тбилиси, выносится за скобки грузино-турецких отношений. В качестве весьма скромной компенсации Грузия вынуждена довольствоваться лишь неизменными декларациями Анкары о безусловном признании ее территориальной целостности.

Что касается Запада, то грузино-абхазский конфликт до последнего времени находился на периферии его политического внимания. Во всяком случае события в этом регионе интересовали его гораздо меньше, чем, допустим, на Балканах, или в той же Чечне. Запад плохо представляет как исторический фон конфликта, так и складывающуюся конкретную ситуацию в грузино-абхазских отношениях. Соответственно у западных стран нет своих разработанных предложений и планов по выходу из кризиса. По большей части они ограничиваются декларациями о безусловной поддержке территориальной целостности Грузии и в целом одобряют блокадные санкции против Абхазии как наиболее эффективное средство достижения политического мира. Столь отстраненная позиция западных стран обескураживала Грузию, которая всемерно пытается расширить их участие в решении проблемы. Однако расчеты Э.Шеварднадзе привлечь западные страны, прежде всего США, в качестве посредников на переговорах не увенчались успехом. Точно так же Запад отказался нести бремя миротворчества в зоне конфликта, хотя Грузия серьезно рассчитывала заменить российский контингент голубыми касками других членов ООН. Нефтяной бум заставляет Запад по-новому взглянуть на Кавказ в целом и на ситуацию в зоне грузино-абхазского конфликта. Спокойствие и стабильность в регионе, по которому возможно пройдет нефтепровод, является для всех заинтересованных сторон весьма желанной, но пока малодостижимой целью.

Выводы для России

Для нынешней России и ее руководства грузино-абхазская проблема оказалась одной из самых трудноразрешимых. С самого начала конфликта мнения о том «Кому помогать», разделились не только в обществе, но н в правительстве РФ. Если государственно-патриотическое крыло испытывало симпатии к тому, что оно называло «правым делом абхазского народа», то либерально-демократическая общественность, полная наивных симпатий к Шеварднадзе и представляя его то «благородным мавром», то современным королем Лиром, усматривала в Абхазии «посткоммунистическую Вандею». Генералы из Минобороны Павла Грачева, которые были вынуждены эвакуировать свои семьи из обстреливаемых военных санаториев Абхазии, с удовольствием консультировали абхазских военных (чего Грузия не может забыть до сих пор), а Совет Безопасности РФ, которым тогда руководил Юрий Скоков, сквозь пальцы смотрел на проникновение оружия и добровольцев в Абхазию через территорию России. В то же самое время и особенно после окончания военных действий МИД в лице Козырева выступал откровенным лоббистом бывшего руководителя советской дипломатии, а сам министр своей рукой начертал план экономического удушения Абхазии, проявив при этом хорошее понимание особенностей местной мандариново-курортной экономики. В подозрительной Грузии путаницу российских верхов принимали за проявление византийской политики Москвы.

Так или иначе, официальный подход России к проблеме грузино-абхазского урегулирования базируется на признании незыблемости территориальной целостности Грузии, внутри которой Абхазии должны быть предоставлены самые широкие политические права. На этой общей идее основано российское посредничество, основными результатами которого следует считать подписание уже упомянутых Меморандума о понимании (декабрь 1993 г.), Соглашения о беженцах и Заявления о мерах по политическому урегулированию (апрель 1994 г.), а также ввод, по просьбе обеих сторон, 1,5-тысячного миротворческого контингента российских войск в зону противостояния по берегам реки Ингур (Ингури) в июле 1994 г. Сделав эти вполне разумные, логичные шаги, российская дипломатия в дальнейшем, под влиянием или давлением Грузии, включилась в сомнительное соревнование по выкручиванию рук своего абхазского партнера.

Под предлогом военных действий в Чечне российское правительство в декабре 1994 г. приняло решение об особом, блокадном режиме экономических взаимоотношений с Абхазией. С окончанием войны в Чечне, в январе 1996 г., опять же по инициативе России, блокадные санкции были «освящены» решением Совета Глав Государств СНГ (против голосовал один Лукашенко). Как и в случае с судьбой собственной миротворческой операции, которой Россия из престижных соображений решила придать статус СНГ, Россия передала важнейшие рычаги влияния на обстановку в ведение все менее подконтрольного ей Содружества. Складывается парадоксальная ситуация, когда Россия, несущая все бремя миротворчества, подрывающая блокадой не только абхазскую экономику, но и хозяйство курортной зоны Краснодарского края, вынуждена испрашивать разрешения на свои действия у саммита СНГ. И не всегда, как например в Кишиневе, у нее это получается.

Между тем, ситуация в Закавказье складывается для России не лучшим образом. Нефтяной бум на Каспии положил начало борьбе за захват зон влияния в регионе: кто будет участником этой борьбы известно хотя бы из списка стран, имеющих долю в нефтяных проектах. США, как известно, уже заявили о том, что Кавказ является зоной их особых интересов. Вслед за подобными заявлениями обычно следуют практические шаги по усилению американского политического, экономического и культурного, а после и военного присутствия в регионе.

России будет сложно противостоять этому новому вторжению в регион ее естественно-исторических интересов. Формируя здесь свою стратегию, России следует учитывать, что в лице Грузии она не найдет благодарного партнера и искреннего союзника. Дрейф Грузии в сторону Запада и НАТО в настоящее время сдерживается лишь проблемой ее территориальной целостности, восстановление которой без России пока невозможно. Не приходится сомневаться, что как только Абхазия будет окончательно выдана на милость побежденной Грузии, последняя, настолько это будет для нее возможным, удлинит дистанцию от России, постарается дополнительно продемонстрировать лояльность основным спонсорам своей экономики. Выход из ненужного СНГ, кампания за вывод так называемых военных баз России (одна из которых и так находится в Абхазии, а другая — в Аджарии) или спор из-за несуществующего Чернофлотского наследства, — не так важно, какой именно повод для публичного расхождения с Россией будет избран. Но подобный исход гарантирован общей антироссийской ориентацией политического класса Грузии, как власти, так и оппозиции.

И сейчас и в будущем очевидно, что Абхазия, Южная Осетия и в какой-то мере Аджарская автономия являются естественными союзниками России в отношениях с Грузией. Но из этого следует, что разрешение конфликта за счет интересов Абхазии невыгодно для России. Абхазию необходимо сохранить как значимую политическую силу в регионе, как противовес антироссийским тенденциям и настроениям, откуда бы — извне или изнутри региона — они не исходили. Для этого есть политические, исторические и социально-культурные основания. Широкие слои населения России, ее южные регионы, в отличие от центральной власти, не могут делать вид, что не знают о неоднократных просьбах Республики Абхазия о воссоединении с Россией. Именно таким был смысл обращения Верховного Совета Абхазии к Верховному Совету РФ 23 марта 1993 г. «с настоятельным ходатайством вернуть Республику Абхазия в состав, либо под покровительство России в соответствующей международно-правовой форме, обеспечивающей мир и безопасность в регионе, сохранение народа Абхазии и необходимого для его существования общего экономического и культурного пространства с Российской Федерацией». Или же Обращения, принятого 16 апреля 1995 г. в Сухуме на сходе, посвященном 185-летию добровольного вхождения Абхазии в состав России: «обращаемся к народу и руководству Российской Федерации с просьбой о воссоединении Абхазии с Россией». Если российская власть, по собственным внутренним или международным причинам, не в состоянии сегодня рассмотреть это предложение положительно, она обязана учесть его в своем поведении.

«Независимая газета. Содружество» №1(2), 01.01.1998

 

ЧТО ПРОИСХОДИТ В АБХАЗИИ?

Программа «Давайте это обсудим»

В.Познер: Главной темой нашей программы будет тема отношений России и Грузии, которые в последнее время были не лучшими, но на минувшей неделе осложнились из-за обострения ситуации в Абхазии. Вот сегодня на первой полосе «Коммерсанта» заголовок такой: «Малая Чечня — к войне в Абхазии всё готово». Ещё, скажем, «Известия» — я цитирую: «Абхазия, вслед за Чечнёй и Афганистаном, на наших глазах стремительно становится новой ареной террористической войны. Ответственность за эту войну несут 2 страны, в последнее время подвергающие друг друга испепеляющей политической критике — Россия и Грузия. Абхазия возвращается к ним бумерангом, платой за двойные стандарты в борьбе с мятежными территориями». Это, вот, «Известия». «Независимая Газета» в пятницу писала, я цитирую: «Выступая с лекцией в Гарвардском Университете, Эдуард Шеварднадзе, как мог, раскритиковал Россию и представил полный набор ласковых слов в адрес Америки». Цитата: «пока Соединённые Штаты будут сильными и бесстрашными, это будет не эпоха террора, а эпоха свободы здесь и во всём мире. Абсолютно согласны с этими мудрыми словами президента Буша. Эти слова переполняют оптимизмом каждого, для кого нет ничего дороже свободы на этом свете. Без материальной помощи свободной Америки демократическая Грузия просто не состоялась бы, как государство». Конец цитаты.

Накал страстей вокруг российско-грузинских отношений несколько снизило заявление президента России Владимира Путина, сделанное в минувшую пятницу. Президент считает, что Россия не выражает беспокойства по поводу возможного выхода Грузии из СНГ. Так, Россия считает абхазскую проблему внутренним делом Грузии и согласится на вывод миротворческого контингента из Абхазии в том случае, если Тбилиси возьмёт всю ответственность за ситуацию в регионе на себя. Сегодня на пресс-конференции в Тбилиси президент Грузии Эдуард Шеварднадзе отреагировал на заявление президента Путина. Шеварднадзе дипломатично обошёл стороной вопросы выхода Грузии из СНГ и вступления страны в НАТО, о чём он говорил ещё недавно, в частности, во время своего визита в Соединённые Штаты. По мнению президента Грузии, российские миротворческие силы могут находиться на территории Грузии в зоне грузино-абхазского конфликта. Примечательно, что парламент Грузии на прошлой неделе, если я не ошибаюсь, почти единогласно, за исключением одного человека, принял решение о выводе российских миротворцев.

Ещё раз хочу вернуться к комментарию «Известий». Цитирую: «Открытие чеченского фронта в Абхазии, а затем и в Российских республиках Северного Кавказа задевает наши национальные интересы, бьёт в самую чувствительную точку. Чтобы этому помешать, Кремль пойдёт на всё. Неужели Шеварднадзе не понимает, чем он рискует, и главное, во имя чего? Что он надеется выиграть, стоит ли свеч такая игра?» Для того, чтобы попытаться ответить на эти вопросы, в нашу студию сегодня пришли наши гости. Позвольте, я вам их представлю: директор Института стран СНГ Константин Фёдорович Затулин и независимый военный обозреватель Павел Евгеньевич Фельгенгауэр. Давайте попробуем разобраться, даже не знаю, с чего начать. Что же происходит в Грузии и России, и что такое Абхазия в этой игре, и наметилось ли какое-то принципиальное изменение в связи с выступлением Путина, который сказал, что, в конце концов, если нас здесь не хотят, то мы уйдём, и это внутригрузинское дело. Это принципиально новая постановка вопроса по сравнению с ельцинскими временами. Вот все эти вещи, любой из вас, пожалуйста, давайте начнём. Давайте, Павел Евгеньевич, пожалуйста.

П.Фельгенгауэр: Россия в соответствии с международным правом Должна в любой момент вывести своих миротворцев, когда Грузия этого потребует. Они там находятся по мандату СНГ, потом этот мандат не был возобновлён. В общем, Грузия имеет право их попросить уйти со своей суверенной территории. Некоторое время в течение прошлой недели в Москве многие высказывались в том смысле, что не будем вообще уходить, а если что, так и огнём ответим. И когда президент Владимир Путин сбавил градус этого дипломатического, по большей части, и эмоционального конфликта, происходившего между Тбилиси и Москвой, когда сказал: «Ну хотите, уйдём, подчинимся, не будем ввязываться в чужую войну за пределами границ России», это были совершенно правильные слова. В принципе, это соответствует Российским интересам, поскольку очень резкий крен в сторону Абхазии, который явно наметился в высказываниях очень многих российских официальных лиц, военных и дипломатов, на мой взгляд, российским интересам не очень соответствует. Он соответствует абхазским интересам, но в Абхазии свои маленькие проблемы, своя небольшая грязная война, которая там идёт достаточно долго и достаточно регулярно. Абхазский режим — это режим, повинный в массовых этнических чистках, и, по сути, существующий за счёт этих этнических чисток. Сейчас, естественно, для абхазов — чем хуже отношения между Москвой и Тбилиси, тем лучше. И, конечно, сейчас они хотели бы окончательно вытеснить грузин из Кодорского ущелья. Со времён окончания войны 93 года в верхней части Кодорского ущелья живут сваны, и никто этот район не контролирует. Каждую осень, там происходят боевые действия в той или иной степени, когда идёт сбор орехов. Дикорастущий грецкий орех — это основная валюта, один из основных пунктов экспорта Грузии наряду с рабочей силой. И для жителей гор и предгорья это как мандарины для жителей побережья — источник жизни. Обычно для охраны сборщиков, особенно на спорных территориях, нанимают всяких партизан. Грузинских партизан, безработных в данный момент чеченских боевиков. Эти борцы за свободу ставят крышу сборщикам орехов. Но в этот раз абхазы несколько огравировали эту картину, но и грузины тоже виноваты, на этот раз они ввели туда больше людей, которые там здорово безобразничали.

В.Познер: Вчера, в моей передаче, один из гостей озвучил такой вопрос. Вот, например, вы бывали в Абхазии? Я вспоминаю совсем другие времена, Советский Союз. Я порой отдыхал в Доме Творчества. Я помню, что существовало некое напряжение между абхазцами и грузинами. Я не хочу здесь сказать, что это были какие-то научные исследования, но в общем, грузины, с которыми я разговаривал, относились к абхазцам, как к людям второго сорта, тупым, ничего не понимающим, и, конечно, уступающим Грузии. Были всякие легенды, как в своё время Грузия пустила абхазцев на эту территорию. И у абхазцев было абсолютно негативное отношение к грузинам. Я очень хорошо помню, что эти проблемы были. Я понимаю, что этим всегда можно пользоваться, но всё-таки, не в этом ли дело? В том, что жители Абхазии просто не хотят быть частью Грузии, и что до 1925 года они не были частью Грузии. История здесь имеет значение?

К.Затулин: История играет здесь огромную роль. Но прежде я хотел бы поздравить Павла Фельгенгауэра с тем, что он выдвинул, по-моему, новую версию нахождения Гелаева — охрана сборщиков орехов. Видимо, заметно больше орехов выросло, на склонах, поэтому там появился Гелаев. Я чуть позже, после того, как отвечу на ваш вопрос, хотел бы изложить свою версию происшедшего.

Но вначале отвечу на вопрос, который вы задали, потому что это действительно ключевой вопрос. Исторически территория, которая сегодня называется Абхазией, была заселена с древности племенами апсуа, и вопрос о том, кто является коренным, а кто является пришлым на этой территории, стоит за очень многими событиями сегодняшнего дня. Я могу сказать, что сама Абхазия присоединилась к России в 1810 году, и это не имело прямого отношения к актам присоединения к России других частей Грузии, которые присоединялись в развитии Георгиевского трактата 18 века, а затем в силу продвижения российских войск за Кавказский хребет.

Что касается новейшей истории, не уходя так далеко. Могу сказать, что, как только развалилась Российская империя, в Грузии возникло так называемое демократическое правительство, правительство меньшевиков. В тот самый момент впервые состоялась агрессия против Абхазии, где тогда был избран так называемый Большой Абхазский Совет. Все члены этого Абхазского Совета, абхазы, были арестованы, меньшевистское правительство Грузии ввело войска на территорию Абхазии, и дальше оккупировало район города Сочи, вплоть до Туапсе. История этих дней описывается у генерала Деникина, в его очерках «История русской смуты». Любопытно, что генерал Деникин не заключил с правительством Грузии договорённости о едином выступлении против большевиков, потому что посчитал, что грузинами нарушались права Абхазии, — как мы бы сейчас сказали, права человека, даже целого народа.

Затем настал эпизод, растянувшийся на 70 лет, под названием «строительство социализма». Действительно, вначале Абхазия не имела прямого отношения в рамках этого советского государства к Грузии. До 25 года это была отдельная социалистическая республика. Затем, напомню, что до 36 года существовала Закавказская Федерация со сложносочиненным членством. Наконец, Абхазия превратилась в автономную республику в составе Грузии. Причём, хотя права автономии ограждались в Советском Союзе, внутренняя политика правительства Грузии состояла в том, чтобы как можно быстрее колонизовать эту территорию. Например, в 44-м году была создана организация, которая называлась «Грузпере-селенстрой». Смысл этой организации состоял в том, чтобы крестьян из внутренних районов Грузии переселять в район Абхазии. Это 1944 год, ещё шла война. Таким образом, постепенно осваивали эти территории. В конце концов, результатом этого освоения было то, что этнический баланс населения изменился.

В.Познер: Да, я даже читал, что абхазцев в Абхазии было намного меньше, чем грузин, меньше, чем армян и русских.

К.Затулин: К периоду распада Советского Союза их было, действительно, около 100 ООО, а всё население Абхазии тогда было 500 ООО.

В советской истории были и другие эпизоды, когда, например, после войны готовилась депортация абхазов. Занимался этим Берия. Кстати, Берия — уроженец города Сухуми. По распоряжению Сталина, который подозревал Берия, усматривал следы большого Мингрела во всех интригах, переселение было приостановлено. В 80-90-е годы шёл очень непростой процесс, потому что всё предшествующее время — 60-70-е годы — росла напряжённость. Были выступления, они выливались в формы защиты собственного языка, права на абхазский язык или на грузинский язык.

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: