Часть III. О Священном Писании и Священном Предании 3 страница

Кальвин пришёл к такому же заключению, что и Лютер, и написал свои комментарии к Писанию: «Однако – пишет А. Мак-Грат – наиболее известным руководством по Писанию являются «Наставления» Кальвина, особенно окончательный вариант 1559 г. Известно, что Кальвин построил свой труд по модели катехизиса Лютера. В предисловии к французскому изданию 1541 г. Кальвин утверждает, что «Наставления» «... могут служить ключом, открывающим всем чадам Божиим доступ к пониманию Священного Писания». Иными словами, читатель должен был пользоваться «Наставлениями» Кальвина как средством толкования Писания. Как указывает история развития Реформатской Церкви во Франции и Голландии, подход Кальвина увенчался успехом. Для полного доступа к реформатской вере читателю нужны были всего две книги – Библия и «Наставления» Кальвина»¹³¹⁶.

Таким же путём пошёл и Цвингли в Цюрихе. После возникших споров о том, как толковать Писание, «городской совет, – пишет Мак-Грат, – объявил, что он (Цвингли) обладает правом толкования Писания для граждан Цюриха»¹³¹⁷.

Итак, провозгласив право и способность каждого человека толковать Библию, реформаторы вскоре раскаялись в этом, признав, что далеко не все способны к этому, и что результатом этого есть Вавилон великий. Они, по сути, запретили своим последователям толковать Библию по-своему, и требовали толковать его только вслед за ними! Но зверь был выпущен на свободу, и назад в клетку его было уже не загнать. Несмотря на раскаяние реформаторов, протестанты до сих пор продолжают настаивать на праве и способности каждого толковать Библию, что показывает, какой центробежной силой исполнен протестантизм, как сильно и безудержно влечёт его дух гордыни, разделения и индивидуализма, как ненавистно ему спасительное и смиренное иго церковного духа кафоличности. Это так очевидно: Дух Христа, желая собрать всех воедино (Ин.   17: 23) и заповедуя «чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» (1Кор.   1: 10), есть дух соборности; дух же протестантизма – дух разъединения, раскола, самости, индивидуализма. Для удовлетворения этому духу протестанты и проповедуют о праве и способности каждого в отдельности толковать Писание, ибо лучшего пути к разъединению и разномыслию не найти. К чему уже привело протестантов это право толковать Библию по-своему? 1) к бесчисленным разделениям на более чем 20. 000 толков; 2) к либерализму (когда отрицается уже Божественность Христа, Его воскресение и богодухновенность Библии; 3) к экуменизму, когда такое понятие как «истина» вообще отрицается, и утверждение её (с естественным отрицанием противоположных мнений) становится единственной ересью (об этом будет сказано в гл. 22). Всё это отнюдь не случайные, а самые прямые и закономерные следствия протестантского догмата, что каждый имеет право и способность толковать Библию «по-своему». Но протестанты не хотят этого понять – так сладок им этот дух индивидуализма. В своих бедах и позоре они винят что угодно и кого угодно, но только не сам корень всех этих зол – свой лживый и отнюдь не библейский догмат (каждый имеет право толковать Библию по-своему).

Но здесь примечательна и другая мысль. Реформаторы, раскаявшись в том, чтобы предоставлять каждому право самостоятельно толковать Библию и поняв необходимость авторитетных толкователей, признали, по сути, полную необходимость предания. Потому Лютер и написал свой катехизис, а Кальвин свои «Наставления», которые заповедовалось читать так же, как и Писание, и само Писание толковать согласно с «Наставлениями», т. е., по сути, согласно с преданием Кальвина. Но что же получается? Реформаторы сначала провозгласили ненужность Предания и отвергли толкования Писания отцов Церкви, но вскоре написали свои толкования и признали их необходимыми для «полного доступа к реформатской вере». Таким образом, протестанты просто заменили предание отцов Церкви своим преданием¹³¹⁸ (говоря при этом, что у них нет предания); отвергнув авторитет отцов Церкви, они признали авторитетами других отцов – отцов Реформации.

И это относится не только к последователям Лютера и Кальвина, а ко всем протестантам, кто относит себя к какому бы то ни было направлению протестантизма. Ни баптист, ни харизмат, ни субботник не толкует Писание «по-своему», но только в рамках своей конфессии. К примеру, все харизматы признают говорения языками, а баптисты нет. Неужели каждый читал Писание и лично пришёл к такому заключению? Нет. Баптист не просто принял то, что написано в Библии по этому вопросу, но и баптистское его толкование (предание). Так имеет ли баптист право толковать Библию по-своему? Имеет, но только в границах баптистского предания.

Итак, как православные, так и протестанты, не сами толкуют Писание, а согласно своему преданию и толкованию своей церкви. Как говорил ректор ДХУ, Мельничук А. И., «у каждой протестантской конфессии, есть своя традиция (т. е. предание)¹³¹⁹ прочтения Библии», и это верно. Но если это так, то из сего следует, что протестантизм лжёт, говоря, что 1) у него нет предания; 2) у них каждый имеет право сам толковать Писание. На самом деле, утверждение права толковать Библию по-своему протестантам нужно только для борьбы с Церковью и Её Преданием, чтобы разорвать с Ней все отношения. Но внутри своей конфессии протестанты требуют того же, что и православные – толковать Библию согласно с преданием, но уже не с церковным, а со своим – протестантским и человеческим. О, как обманывает, как дурачит дьявол несчастных протестантов!

Таким образом, сам, без Церкви и Её Духа, и без помощи других – одарённых и святых членов Церкви, человек не может правильно понять и истолковать Писание, причём вне его контекста – церковного Предания, и более того – в чуждом протестантском контексте. Но поскольку для протестантов этот вопрос – основополагающий в их вере, то хочу привести и другие аргументы и конкретные примеры, которые должны с ещё большей силой показать ложность протестантского догмата «только Писание».

Протестанты толкуют Библию при помощи герменевтики – богословской науки, которая описывает принципы и правила толкования Писания¹³²⁰. Это важнейший курс, который преподавали нам в ДХУ. Но само существование герменевтики противоречит главному догмату протестантизма «только Писание», и вызывает два важнейших вопроса.

Первый: описывает ли Библия эти правила? Нет: их составили люди – протестантские богословы, и протестантские преподаватели передают их в качестве предания. Поэтому, если даже эта герменевтика верна, и если бы даже с её помощью протестанты смогли правильно истолковать Писание, то пришли бы они к познанию истины отнюдь не только благодаря Писанию, но благодаря Писанию и творению этих богословов, иначе говоря – благодаря Писанию и преданию. Значит, у протестантов не «только Писание», а «Писание и предание». Но, несмотря на очевидность такого вывода, протестанты не хотят этого признавать, и продолжают твердить: у нас нет никакого предания, а только Писание…

Второй вопрос: как знать, что данная герменевтика истинна, что эти богословы, составляя правила толкования Библии, не ошиблись? Ведь другие богословы могут изобрести другую герменевтику. Древняя Церковь, например, имела несколько иные принципы толкования Писания (краткий обзор этих принципов нам, студентам ДХУ, давался на курсе герменевтики, естественно, в извращённом виде). Но, конечно же, нам были предложены свои правила толкования Библии. И как узнать, что современные представления о толковании Писания истинные, а те нет? Об этом говорит Библия? Нет. Нам просто предлагали, по сути, принять одно предание, а не другое.

У евреев, например, также были свои представления о толковании Торы. Они говорили: чтобы попасть в рай (по-еврейски пардес) с помощью Писания, нужно знать 4 способа его толкования. 1) прямое (пшат); 2) намёк (рэмэз)¹³²¹; 3) аллегорическое (драш)¹³²² и 4) тайна (сод)¹³²³. Начальные буквы этих еврейских слов и составляют слово пардес (евреи записывали только согласные буквы). Вот такова, кратко говоря, была герменевтика древних евреев. Церковь, кстати, в своих толкованиях также пользуется этими методами. Протестанты об этом мало что знают и предлагают другой взгляд и другие принципы толкования Писания, то есть – своё предание. Таким образом, протестанты Преданию Церкви противопоставляют не Писание, как им кажется, а просто иное предание.

Теперь, даже если: 1) оставить за скобками вопрос о том, что правила герменевтики не описаны в Библии и по самой сути являются преданием, и 2) согласиться, что протестантская герменевтика верна, то может ли она обеспечить правильность толкования Писания? Нет, не может, и вот почему.

Важнейшие принципы протестантской герменевтики гласят так: «Писание написано ясно» и: «Писание толкует Писание; менее ясные места объясняются более ясными». Но возникает вопрос: как это можно безошибочно сделать? Какие места Писания считать ясными, а какие нет? И какими местами объяснять места неясные? Для одних людей и конфессий одни места Писания являются ясными, для других эти же места неясные, а ясные те, которые для первых являются не­ясными. Приведу несколько конкретных примеров.

Возьмем одно неясное место, – по крайней мере, по нему нет согласия у протестантов и православных, – когда Христос на вечере говорит Своим ученикам: «Сие есть Тело Мое; ... сия есть Кровь моя» (Мф.   26: 26–28). Как понимать слово «есть» – буквально или в переносном смысле? (В этом вопросе, например, категорически разошлись Лютер и Кальвин. ) Православные (а также католики и лютеране) говорят, что это место нужно понимать буквально, большая же часть протестантов, что символически. Так кто же прав? И какими местами Писания объяснять это неясное место? Протестанты, естественно, приводят те места, где Христос говорил о Себе об­разно, что Он есть путь, лоза, дверь и пр.; православные – другие места (Ин.   6: 53–55; 1Кор.   10: 16; Исх.   9: 20 и т. п. ): эта тема разбиралась в гл. 15. Какие же места объясняют в действительности слова Христа?

Ещё одно важное и спорное место – Ин.   3: 5, где Господь говорит о рождении от воды (этот стих рассматривался в гл. 13, абз. 19–28). Православные говорят: рождение от воды – это крещение, и приводят в подтверждение места Писания, которые, по их мнению, объясняют данное спорное место (Тит.   3: 5; Кол.   2: 12; Рим.   6: 4). Протестанты же говорят: рождение от воды – это рождение от слова Божия, и в доказательство приводят такие слова Христа: «…вода, которую Я дам ему, сделается в нём источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин.   4: 14), а также: «Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой (Ин.   7: 38), где под водою они понимают слово Божие.

Другой пример – иконы. Как оценить их в «свете Писания»? Протестанты говорят: очень просто. Вот же, во Втор.   4: 15–19 ясно о них сказано. Примечательно здесь привести одно повествование из истории баптистов: «Ефим Цимбал (1830–1880), как он сам свидетельствует, до 1866 года строго держался православия, «а в 1866 году Т. Хлыстун, Г. Воронов и Ф. Голумбовский читали ему и другим Библию и толковали, как сказано в Библии – Ис.   44 глава, чтобы не делать идолов, то эти слова он… относит к иконам«»¹³²⁴. То есть, протестанты говорят, что иконы нужно «отнести» к идолам и поставить между ними знак равенства, что такое явление как иконы нужно объяснять именно таким библейскими местами. Но православные для объяснения икон приводят иные места Писания, где говорится о святых изображениях (Исх.   25: 18–22; 26: 31; 3Цар.   6: 23–24, 29; 2Пар.   3: 10–13). Так какие же места Библии нужно на самом деле отождествлять с иконами? Это полностью зависит от читателя, от направления его духа, от того, чьи внушения он принимает: ни Библия, ни герменевтика не могут сами по себе решить этот вопрос.

На одной и той же Библии, в зависимости от выбора цитат, их толкования и применения, можно построить множество различных учений. Тысячи деноминаций ходят с одной Библией, вникают в нее, изучают, но все видят разное. Харизматы не иначе как на Библии основывают свои танцы, рукоплескания и говорения языками. Баптисты той же Библией всё это отвергают. Субботники же учат соблюдению субботу и тому, что душа смертна, также не иначе, как на основании Библии. Расселисты не иначе как на основании Библии утверждают, что вечных мук нет, что Бог не триедин, что Христос не Бог, а Дух Святой и не личность. Католики, во время инквизиции, оправдывали свои действия словами Библии: «С раннего утра буду истреблять всех нечестивцев земли, дабы искоренить из града Господня всех делающих беззаконие» (Пс.   100: 8) и «…тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» (Мф.   18: 6). Вот они и делали это во исполнение слов Писания. В обещании Христа на вере Петра создать Свою Церковь (Мф.   16: 18) они видят основание для папства и т. д. При этом все и всегда как-то объясняют «непонятные» и противоречивые места Библии какими-то «понятными». Интересно заметить, что многие неправильно толкуют Библию совершенно искренне: они делают это не потому, что сознательно желают извращать Божье Слово – они действительно думают, что этому учит Библия¹³²⁵.

Отсюда очевиден вывод: человек очень часто ошибается в толковании Библии, и едва ли способен её правильно понимать и истолковывать. Объясняя «непонятные» стихи Писания (или свои догматы) одними, а не другими местами (причём с соответствующим толкованием), баптист или какой другой протестант на самом деле предлагает принять не просто объяснение Писания, а объяснение и толкование своей конфессии, или своё личное. При этом он легко может ошибиться, не приведя нужных мест, а вместо этого процитировав для объяснения не те места, что нужно, или неправильно их истолковав. Ведь само Писание не указывает нам на то, с помощью каких мест нужно толковать его «неясные» места. Этот выбор зависит от самого толкователя, от его ума и опыта, от той системы веры, которую он уже принял. В итоге, понимание Библии, как баптиста, так и православного, зависит не только от самой Библии, но и от её толкования, иначе – от предания, которому следует читатель Библии¹³²⁶.

Кроме того, что предание каждой конфессии указывает на то, как нужно толковать Писание (как понимать такие-то места и какими другими стихами объяснять трудные места), предание указывает и на то, какое место уделять той или иной библейской истине. То есть существует много догматов веры, которые протестанты не отвергают вообще (как святыни или молитвы за усопших), но уделяют им другое место, чем Церковь. Например, протестанты не отвергают пост, но уделяют ему ничтожное значение в своей духовной жизни, тогда как для Церкви пост – весьма важное духовное упражнение, которому Она уделяет огромное значение. Или молитва: протестанты, конечно же, молятся, но молитва не занимает такого места на их богослужениях, как у православных. Или хлебопреломление – его совершают все христианские конфессии (я сейчас не касаюсь смысла Причастия и формы его совершения), но какое место нужно этому уделять? Для православных нет ничего выше Таинства Причастия и они совершают Евхаристию ежедневно: евхаристический канон есть кульминация всего православного суточного Богослужения. Баптисты (и прочие протестанты) уделяют хлебопреломлению куда меньшее значение, совершая его раз в месяц, а «свидетели Иеговы» – только раз в год. Или чтение Библии – здесь перекос в другую сторону: протестанты сделали из Библии и её изучения¹³²⁷ культ, не придавая другим святым книгам (например, святых отцов) никакого значения. Или почитание Девы Марии: протестанты скажут, что они, конечно же, почитают и ублажают Марию (ср. Лк.   1: 48), но понятно, что в сравнении с православным Её почитанием и ублажением они как бы совершенно предали Богородицу забвению. Или взять в пример заповедь ап. Павла: «Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр.   13: 7). Протестанты скажут, что мы, конечно, помним и исполняем эту заповедь, но Церковь несравнимо больше помнит о Своих усопших святых наставниках, составляя и изучая их жития, и несравнимо больше старается им подражать, чем протестанты, и т. д. Одним словом, весьма важно не только признавать такие-то учения Библии, но и отдать им в духовной жизни подобающее место, иначе может быть большой перекос. Но говорит ли Библия о том, какому учению какое место нужно уделить? Нет, всё на свои места расставляет предание каждой конфессии. Конечно, баптисты уверены, что их предание наиболее правильно уделяет всему своё место – не стану сейчас это оспаривать (об объективных причинах превосходства православного Предания над протестантским будет сказано ниже, в абз. 84–92). Сейчас важнее заметить другое, что у всех протестантов есть не только Писание, но и их собственное предание, которое указывает не только на то, как нужно толковать и понимать Писание, но и на то, какое место какому учению уделять.

Но если это так, если всё так субъективно, если так легко ошибиться при толковании Писания, то можно ли вообще правильно его истолковать, и как можно быть в этом уверенным? Именно этот вопрос стал для меня крайне важным, когда, учась в ДХУ, я стал осознавать, как много есть противоречивых толкований и мнений, каждое из которых основывается именно на Библии. Обычно богословски образованный протестант решает этот вопрос субъективно. Он считает себя в праве выбирать, 1) какой богословской позиции ему придерживаться, и 2) чему в Библии нужно придать большее или меньшее значение, и это право они считает одним из своих законных прав. Здесь он мыслит попросту в категориях западной демократии о «правах человека». Другими словами, протестант оставляет за собой полное право придерживаться того предания, которое ему больше нравится, или просто следует принципу: где Бог меня призвал (то есть, кто мне первый рассказал о Христе), или где я родился, там я и буду жить, никуда не бегая (в другие конфессии). Мне же хотелось понять, есть ли объективный способ увериться, что я действительно правильно понимаю Писание? И как православные решают эти вопросы? Как они уверены, что правильно толкуют Писание?

Здесь нужно заметить, что совершенно объективных доказательств чего бы то ни было, не существует. Бог именно так устроил мир, чтобы в нём не было таковых доказательств, чтобы оставалось человеку место для веры, для подвига души, для свободного выбора. Однако аргументы Истины всегда по сути сильнее и разумнее аргументов лжи. Поэтому если пытаться объективно и непредубеждённо сравнивать предание реформаторов с Преданием Церкви, то человек, любящий Истину и искренно жаждущий её познания, может очень ясно увидеть как силу и правду православных аргументов, так и ложь и многие противоречия в богословии протестантов – это я показываю много раз в своей книге. И, кроме того, если сравнить отцов Церкви – один из важнейших источников православного Предания, с реформаторами – главным источником предания протестантов, то также нетрудно увидеть существенную и именно объективную разницу между ними.

1) Первые из отцов Церкви, оставившие нам свои труды (святые Ерм, Варнава, Игнатий Богоносец, Климент Римский, Поликарп Смирнский, Дионисий Ареопагит, Папий Иерапольский, Кодрат Афинский) были учениками, сотрудниками и ставленниками самих Апостолов! Потому их и называют «мужами апостольскими». Они не только читали их Евангелия и послания, но видели Апостолов лично и слышали их проповедь, и знали от них намного больше, чем написано в Новом Завете. Слышанное от Апостолов, и ничто иное, они и записали в своих книгах. Второе поколение отцов Церкви – это их ученики – святые Иустин Мученик, Афинагор, Феофил Антиохийский, Ириней Лионский и др. Они также учили тому, что слышали от своих наставников, и т. д. Реформаторы же, явившиеся в XVI веке, жили в другом времени и в других странах. Они не видели и не слышали ни Апостолов, ни их учеников, ни даже учеников их учеников! К тому же, их мировоззрение было крайне отягчено различными католическими заблуждениями, избавляясь от которых они часто впадали в крайности, о чём неоднократно уже говорилось. Поэтому кто же лучше знал то, чему учил Христос и Апостолы, и кто мог лучше и правильнее истолковать написанное Апостолами – их ученики, или реформаторы, отказавшиеся от согласования своего понимания Библии с отцами Церкви и начавших толковать её по-своему, своим умом?

Об этом замечательно говорит профессор Карташев: «Она (реформация) вообразила, что она воссоздает перво­христианскую древность; на самом деле, безжалостно рационализировала на германско-европей­ский манер все мистическое, антично-восточное наследие апостольской веры; по произволу хо­лодного разума и всегда несовершенной исторической учености выбросила за борт церковного корабля ценнейший груз изобилия чудес, таинств, иерархии и культа первохристианства... Стала антиподом христианству, модерным христианством, обольстив себя внешними подражаниями якобы апостольской простоте, смешав простоту с рационалистическим упрощенством. Упрощен­ство, особенно крайних протестантских сект, есть уже окончательное оскудение, опустошение са­мой религиозной сути первохристианства в угоду жалкому, малому человеческому разуму, тогда как вера апостольская есть сама «безумная» (эллинам), «соблазнительная» (иудеям) иррациональ­ность, сама бездонная антипозитивность, сплошная мистичность и чудесность, презирающая кос­ность мировой действительности. Рационалист скажет: «иллюзионизм и магизм». Таково перво­христианство. Кто же к нему ближе всем внутренним строем души, самой способностью понима­ния и усвоения – святые отцы и учителя древней восточной церкви – Ириней, Афанасий, Григо­рий, Василий, Максим, знавшие апостольскую веру не по книгам, а по живому близкому преда­нию, или европейские ученые-книжники XVI и позднейших веков? Стоит только так поставить вопрос, чтобы ответ был ясен»¹³²⁸.

2) Отцы Церкви находятся в удивительном согласии между собой. Св. Игнатий Брянчанинов свидетельствует: «что прежде всего поразило меня в писаниях Отцов Православной Церкви? – это их согласие, согласие чудное, величественное»¹³²⁹. Это же сразу поразило и меня, как только я начал читать их творения. Это подтвердит всякий, кто читал св. отцов (кроме разве что неизлечимо заражённых духом противления). Писания же реформаторов весьма противоречивы. Сами главные основатели протестантизма – М. Лютер, Ж. Кальвин, У. Цвингли, Ф. Меланхтон, М. Симонс и прочие сразу же разошлись между собой во многих вопросах, что привело к разделению протестантизма на многие ветви и толки. В «Википедии» на слово «протестантизм» мы читаем общеизвестный факт: «Первоначальными формами протестантизма были лютеранство, цвинглианство, кальвинизм, анабаптизм, меннонитство, англиканство. В дальнейшем возникает ряд иных течений – Евангельские христиане, баптисты, адвентисты, методисты, квакеры, пятидесятники, Армия спасения и ряд других». Христос говорит: «по плодам их узнаете их» (Мф.   7: 16). Разве может такое несогласие и бесконечные разделения быть плодами работы Духа Святого?

3) Отцы Церкви прожили святую жизнь, и многие из них окончили свою жизнь мученически. Св. Игнатия Брянчанинова в своё время осенила Божия, истинная мысль, что святость отцов «ручается за их верность». Какова же была жизнь реформаторов? М. Лютер, Ж. Кальвин, Ф. Меланхтон и другие вели и благословляли жестокие религиозные войны, в которых погибли сотни тысяч человек. Меланхтон, к примеру, «в своих проповедях призывал к мятежу, социально-политическому перевороту»¹³³⁰. Ф. Мюнцер был лжепророком и погубил множество людей, и даже М. Лютер называл его архидьяволом¹³³¹. О самом М. Лютере одни баптистские пасторы говорили мне, что он был антихристом, потому что он убил множество людей. И подобным образом, хотя и не всегда так жестко, относятся к Лютеру и его соратникам и многие другие протестанты. Но если он антихрист, то как от него могло произойти чистое христианство? Как говорил Христос: «Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым, ибо дерево познается по плоду» (Мф.   12: 33). О том же говорил и ап. Иаков: «Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? » (Иак.   3: 11). Отцы Церкви, на которых основывает своё Богословие Православие, и которым Она доверяет толковать Св. Писание, никого не убивали и не благословляли, как реформаторы, вырезать целые города вместе с женщинами и детьми. И ясно, что ни одному православному никогда в голову не придёт назвать кого-то из отцов Церкви «антихристом» или «архидьяволом».

4) Писания отцов Церкви отличаются великой мудростью и красотой слова, что является Божьим даром, ибо Бог наш есть Слово (Ин.   1: 1). Начав читать отцов Церкви, меня поразило не только единство их учения, но и не в меньшей степени величие, мудрость, духовное изящество, а также сила и власть их слова. Начав читать отцов Церкви невольно вспоминались слова Евангелия: «…народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф.   7: 28–29), ибо святые отцы, будучи Божьими избранниками, уподоблялись в этом Христу¹³³². Если сказать кратко, то начав читать отцов Церкви (и вообще, классические православные книги), я довольно скоро осознал, что уже не смогу больше читать протестантские книги. Мне могут здесь в возражение сказать, что мои выводы субъективны. Конечно, Истину, как было замечено, нельзя (здесь на земле, до открытия Суда Божия) доказать так, чтобы ничего нельзя было возразить. Но к такому заключению пришло множество протестантов, начавших читать св. отцов и обратившихся к Православию. Даже многие протестанты, не принявшие Православие, признают величие и мудрость православных книг, как говорил мне один баптист, Александр, из г. Макеевки, много читающий и торгующий протестантскими книгами: «что у нас за книги? вот православные – вот это книги». Это объективная Истина, в которой протестант может и сам убедиться, если станет читать св. отцов (и другие классические православные книги) – пусть и не сразу с верой и умилением, но хотя бы бесстрастно, без предубеждения и озлобления.

Итак, даже при беглом сравнении жизни и творений отцов Церкви с жизнью и писаниями реформатов можно легко увидеть явное преимущество первых перед вторыми и понять, что отцы Церкви куда больше достойны нашего доверия, чем реформаторы. Осознав всю субъективность толкования Библии протестантами и свою немощь в определении Истины, моля Бога о познании Её, находясь в поиске верного пути в истолковании Св. Писания и желая найти надёжных и святых толкователей Библии, я пришёл к мысли, что своё толкование я должен сверять именно с толкованиями древних учителей Церкви, с теми, кто был близок к Апостолам и их ученикам. Этот путь, говорила мне моя душа, самый верный в познании Истины. Да и сами протестанты говорят, что они вернулись к вере древней Церкви¹³³³. Вот эту веру я и захотел изучить. И когда я прочёл у св. Игнатия Брянчанинова о его поиске и обретении истины – я просто умилился: так значит, это путь, общий для многих искренних богоискателей. Со временем, когда мне рассказывали о своём обращении к Православию многие бывшие протестанты, я ясно осознал, что Своих людей Бог всегда ведёт в общем одними путями...

Вот как ярко и образно описывает свой искренний юношеский поиск Истины св. Игнатий Брянчанинов: «Пред взорами ума уже были грани знаний человеческих в высших окончательных науках. Пришедши к граням этим, я спрашивал у наук: что вы даете в собственность человеку? Человек вечен, и собственность его должна быть вечна. Покажите мне эту вечную собственность, это богатство верное, которое я мог бы взять с собою за пределы гроба! Науки молчали.

За удовлетворительным ответом, за ответом существенно нужным, жизненным, обращаюсь к вере. Но где ты скрываешься, вера истинная и святая? Я не мог тебя признать в фанатизме, который не был запечатлен евангельскою кротостию; он дышал разгорячением и превозношением! Я не мог тебя признать в учении своевольном¹³³⁴, отделяющемся от Церкви, составляющем свою новую систему, суетно и кичливо провозглашающем обретение новой истинной веры христианской, через осмнадцать столетий по воплощении Бога-Слова. Ах! в каком тягостном недоумении плавала душа моя!

И начал я часто со слезами умолять Бога, чтобы Он не предал меня в жертву заблуждению, чтобы указал мне правый путь, по которому я мог бы направить к Нему невидимое шествие умом и сердцем. Внезапно предстает мне мысль… сердце к ней, как в объятия друга. Эта мысль внушала изучить веру в источниках – в писаниях святых Отцов. «Их святость, – говорила она мне, – ручается за их верность: их избери в руководители». Повинуюсь. Нахожу способ получать сочинения святых угодников Божиих, с жадностью начинаю читать их, глубоко исследовать. Прочитав одних, берусь за других, читаю, перечитываю, изучаю. Что прежде всего поразило меня в писаниях Отцов Православной Церкви? – это их согласие, согласие чудное, величественное… Какое, между прочим, учение нахожу в них? – Нахожу учение, повторенное всеми Отцами, учение, что единственный путь к спасению – последование неуклонное наставлениям святых Отцов. «Видел ли ты, – говорят они, – кого прельщенного лжеучением, погибшего от неправильного избрания подвигов – знай: он последовал себе, своему разуму, своим мнениям, а не учению Отцов, из которых составляется догматическое и нравственное предание Церкви" …»¹³³⁵.

Итак, у нас нет выбора – следовать Писанию или преданию. Как православные, так и протестанты, следуют Писанию и преданию, следуют толкованию Писания своих отцов. В этой связи очень замечательно честное и правдивое признание меннонитов: «Мы, нижеподписавшиеся, сим свидетельствуем от имени наших собраний… что основание нашей веры – Священное Писание, изложенное Менно Симонсом»¹³³⁶. Это истинно так! Менониты принимают и следуют не просто Св. Писанию, но его толкованию их основателя, то есть – преданию М. Симонса. Писание, истолкованное Лютером, есть основание веры лютеран. Писание, истолкованное Еленой Уайт, есть основание веры субботников. Писание, истолкованное Николаем Шторком и Джоном Смитом, есть основание веры баптистов, и т. д. Даже если во главе какого-то направления протестантов стоит не один конкретный основатель, как у лютеран и меннонитов, а несколько ключевых людей, то суть от этого не меняется. Протестанты проповедуют не «только Писание», не чистое Евангелие, как они любят говорить, а Писание в своём толковании, в толковании своей деноминации, одним словом – Писание в своём предании. Это – совершенно очевидно, с этим невозможно и не нужно спорить. Что отличает баптиста от харизмата, а лютеранина от субботника? Неужели Писание? Нет, оно у них одно. Тогда что же? Предание, и ничто другое. Основатели каждой протестантской конфессии истолковали Писание по-своему, и передали своё толкование, своё видение Писания своим последователям, а те дальнейшим поколениям, и т. д. Таким образом, понимать Писание как учат лютеране, значит принять предание (толкование Писания) Лютера; принять Писание как учат баптисты, значит принять предание других людей, и т. д.