Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 5 глава

Но это и к лучшему. Эмма не смогла бы жить с ними вместе, зная, что он с Челестой спит в одной постели. Даже думать об этом было для нее невыносимо, но сейчас Эмма отказывалась анализировать почему.

Тихо поднявшись, чтобы не беспокоить графа, Эмма направилась в сторону шале, обогнула его и вышла к деревьям и кустарникам, растущим в центре островка. Атолл оказался очень маленьким и совершенно пустынным. Его противоположный берег уступал по удобству тому, где они расположились, и полностью был затенен кронами деревьев. Эмма повернула назад и медленно направилась обратно. Она решила наконец переодеться и поплавать, пока граф отдыхает.

Но, к ее изумлению и тревоге, графа ни на пляже, ни в шале не оказалось. Лишь полотенце лежало на том же месте, где он его оставил. Стараясь не поддаваться панике, Эмма в недоумении озиралась вокруг, но графа нигде не было видно. Вдруг она заметила какое-то судно, направлявшееся через лагуну на малой скорости. Прикрыв рукой глаза от яркого солнца, Эмма увидела, что это моторная лодка графа. Она не верила своим глазам — он уплывал, оставив ее одну на острове! У нее перехватило дыхание, ноги подкосились, и она, задрожав, опустилась на песок.

«О боже, — подумала она раздраженно. — Как он мог так просто уехать, не сказав ни слова?»

Эмма готова была разрыдаться, но усилием воли взяла себя в руки. Она стала размышлять над этим происшествием и решила, что все было не случайно. Должна же быть какая-то причина! Он оставил все вещи, значит, собирается вернуться. Это ее ободрило, но не объяснило причины его неожиданного исчезновения. Эмма сгорбилась и обхватила колени руками. День был совершенно испорчен, и ей хотелось плакать.

Она решительно провела рукой по увлажнившимся вдруг глазам. Нет, она не станет вести себя как идиотка. Даже если случится самое худшее, во что не хотелось верить, она всегда сможет окликнуть какое-нибудь проплывающее мимо судно. Да и времени еще совсем мало — всего три часа.

Отыскав в вещах свою полотняную сумку, Эмма вытащила желтый купальник, купленный в Лондоне перед отъездом. Он был вышит по краям коричневым бисером и очень подходил к ее белокурым волосам и бледному лицу. Она переоделась в шале и подошла к кромке воды. В отличие от холодных волн Ла-Манша, в которых Эмма отваживалась купаться в Англии, здесь вода была очень теплой. Она нырнула и поплыла ленивым кролем вдоль берега.

Немного погодя Эмма перевернулась на спину и так лежала, дрейфуя по течению. Ее светлые волосы, словно водоросли, плавали вокруг головы. Решив больше не рисковать, боясь получить судорогу, она медленно поплыла к берегу.

Эмма вышла из воды и вспомнила, что забыла взять полотенце. Нехотя она подняла полотенце Чезаре и обернула его вокруг мокрого тела. Внезапно она вздрогнула, испугавшись не того, что осталась одна, а своих чувств по отношению к Чезаре. Она думала о нем слишком много, позволив ему полностью завладеть своими мыслями. Теперь его дела — забота Челесты, ее они не должны касаться. Графу нужна Челеста с ее миллионами долларов — только таким образом он сможет восстановить гибнущее старое палаццо и былое величие семьи Чезаре. И не имеет значения, что Челеста все переделает по-своему: установит центральное отопление, поменяет ковры и оборудует лифт. Они с Чезаре будут жить одной жизнью после свадьбы. Даже сама мысль об этом причинила ей боль. Что же будет с ней, когда они действительно поженятся?

От этих размышлений Эмма почувствовала себя совершенно больной. Она уткнулась лицом в полотенце, и горячие слезы обожгли ее щеки. Эмма ругала себя и свои дурацкие чувства. Как она могла так себя вести? Почему никак не справится с этой депрессией, грозящей полностью овладеть ею?

Глубоко вздохнув, она легла на теплый песок. Солнце обожгло ее лицо, и Эмма утомленно закрыла глаза. Сейчас она сделала бы все, что угодно, только бы избавиться от этих бесполезных мыслей о мужчине, который был так далек от нее и очень мало думал о ней. Так мало, что даже не побеспокоился объясниться, прежде чем оставить ее одну на необитаемом острове в сердце лагуны.

 

Глава 7

 

Катер плавно и бесшумно приблизился к своей недавней стоянке. Граф Чезаре бросил якорь и спрыгнул на берег. Закурив сигарету, он задумчиво зашагал по пляжу, поглощенный мыслями о результатах своей поездки. Он был почти рядом с Эммой, когда ее заметил. Девушка крепко спала, накрывшись его оранжевым полотенцем, подложив одну руку под голову. Веки ее немного припухли, а на щеках виднелись следы высохших слез.

С приглушенным восклицанием граф отшвырнул сигарету и опустился на колени рядом с Эммой. Какой же бессердечной скотиной он был! Он мог догадаться, что его внезапный отъезд обеспокоит ее, но не предполагал, что она так сильно расстроится. Чезаре рассчитывал оправдать свой поступок крайней необходимостью, предполагая, что Эмма спокойно будет его ждать, зная, что он скоро вернется. Но факт оставался фактом — он использовал девушку в качестве прикрытия для продвижения к своей цели. И какой бы благородной ни представлялась эта цель, его поведение было непростительным.

— Эмма, — прошептал граф мягко, но настойчиво и потянул осторожно за полотенце.

Полотенце сползло, открывая по-детски мягкую линию ее плеча и шеи и обрисованную мокрым купальником уже по-женски оформившуюся грудь.

К своему удивлению, граф Чезаре, давно привыкший к виду и коварству женского тела, вдруг почувствовал приятное возбуждение и не смог сдержаться, чтобы не прикоснуться к ее гладкому плечу.

— Эмма, — позвал он вновь и тихонько потряс за плечо.

Большие зеленые глаза девушки открылись, и она непонимающе уставилась на графа.

— Чезаре, — сказала она удивленно, — где... О! — воспоминания вдруг нахлынули на нее, и она резко села, сбросив его руку со своего плеча. — Вы... вы вернулись!

Чезаре стоял на коленях и смотрел на нее.

— Да, я вернулся, — спокойно ответил он. — Простите, если я вас напугал.

— Вы не напугали меня, — резко возразила она, притворяясь сердитой, что сейчас, когда он вернулся, было трудно сделать.

— Тогда почему же вы плакали? — спросил он, прищурив глаза.

— Я... я не плакала, — продолжала она отпираться. — Боже мой, я не ребенок!

— Неужели? — нежно прошептал он и ласково погладил ее кончиками пальцев по щеке. — Вы совсем не выглядите старой, как мне кажется.

— О, прекратите это! — заплакав, она отпихнула его руку и наклонила голову, стараясь не смотреть на него.

— Эмма, — серьезно сказал он, — прошу извинить меня за то, что я сделал. Это было непростительно с моей стороны, но крайне необходимо.

Эмма взглянула на него блестящими от слез глазами.

— Забудьте об этом, только отвезите меня обратно в палаццо. Я хочу сейчас же отсюда уехать!

Чезаре пристально на нее посмотрел. Оранжевое полотенце совсем с нее сползло, и она сидела в затухающих лучах солнца, маленькая оскорбленная девочка, но такая теплая, нежная и женственная.

— Эмма... — Ласково произнес он и увидел, как ответно затрепетало ее тело.

Его пальцы нежно пробежали по ее руке, а глаза неотрывно смотрели на ее лицо. Он опустился рядом с ней на песок, обнял и, запрокинув ее голову, прикоснулся губами к ложбинке у шеи. Глаза Эммы закрылись, и граф медленно и томно поцеловал ее. Губы девушки раскрылись под его губами, и поцелуй был крепким и долгим.

Эмма, только что пробудившаяся ото сна, все еще находилась в полудреме, а его губы были такими теплыми и желанными, что она не могла противиться его напору.

— Dio, — простонал он, ощущая в своих объятиях ее нежное и податливое тело. Ее чувственные губы, слившись с его губами, возбуждали в нем желание, и, несмотря на железное самообладание, он ощущал опасное головокружение.

Граф хотел только утешить ее, загладить вину, извиниться за свое непозволительное поведение, но вместо этого его нежность превратилась в страсть, и он вдруг явственно понял, что хочет эту девочку, как никого еще в своей жизни.

Со сверхчеловеческим усилием он оторвался от нее и встал, приглаживая волосы слегка трясущимися руками.

— Боже мой, Эмма, — сказал он нарочито раздраженным тоном, пытаясь скрыть смущение, — вставайте и прекратите вести себя, как cortigiana[10].

Его голос был насмешлив и отвратителен. Эмма поднялась на ноги и обернула вокруг талии полотенце.

— Что означает это слово? — спросила она тихо. — Его не было в нашем словаре.

— Cortigiana? — усмехнулся он. — Найдите его значение сами. А сейчас собирайтесь, мы уезжаем. Ваша мачеха, наверное, уже беспокоится о вас. Мамаши ведь всегда переживают за своих чад, не так ли?

— О, Чезаре! — воскликнула Эмма. — Как вы можете?!

Граф отвернулся. Ему было стыдно и за свое поведение, и за то итальянское слово, что он бросил ей в сердцах. Но он хотел разрушить любые чувства, которые, возможно, он пробудил в этом ребенке. Он вел себя с ней по-свински, легкомысленно и глупо, думая только о своих собственных желаниях. Но она была так восхитительно свежа и не испорчена, что мысли о Челесте или о других женщинах улетучились, как только он прикоснулся к ее губам.

Граф поймал себя на мысли, что ему было бы приятно обучать Эмму искусству любви, но, возразил он сам себе, он старше ее почти на двадцать лет, опытен и пресыщен, какое право имеет он лишать эту девочку невинности? Ей нужен более молодой мужчина, значительно моложе его, тот, с кем она сможет разделить все переживания любви и ошибки неопытности. Кроме того, у него опасная жизнь, почти каждый день он ходит по лезвию ножа, и ни одна женщина, даже Челеста, не заслуживает такого «подарка». Он должен завершить одно важное дело, прежде чем Челеста и ее миллионы погубят все.

Эмма быстро оделась и подошла к нему, заворачивая в полотенце свой мокрый купальник и его плавки.

— Я готова, — сказала она уныло.

Чезаре кивнул, отбросил сигарету и направился к катеру. Эмма молча последовала за ним. Он поднялся на борт и протянул ей руку. Эмма оступилась и упала бы на палубу, если бы Чезаре не подхватил ее. Он прижал девушку к себе, и она вновь почувствовала упругость его мускулистого тела. Тихо и умоляюще она произнесла:

— Чезаре, пожалуйста...

Он заскрипел зубами и отпустил ее. Затем поднял якорь и повернулся к Эмме:

— Мы должны подыскать вам бойфренда. Кажется, вам вскружила голову мысль преуспеть в любви.

Эмма удивленно посмотрела на Чезаре, не веря своим ушам, и сердито топнула ногой. Женская интуиция подсказывала ей, что он хотел сказать совсем не это.

— Спасибо, но я всегда сама выбираю себе друзей, — возразила она холодно. — Я больше не собираюсь обременять вас, синьор граф, своим присутствием. И впредь я буду разговаривать с вами только в случае крайней необходимости.

— Очень хорошо, синьорина. Это меня безмерно радует. Я не привык общаться с импульсивными тинейджерами, которые сами сваливаются на мою голову.

— О-о-о!

Эмма не знала, что ответить, и почувствовала, как вновь предательские слезы начинают застилать ей глаза. Она отвернулась от графа и спустилась в каюту, чтобы не видеть его и немного отдохнуть от всего пережитого.

 

Челеста провела ужасный день. Всю ночь она мучилась мигренью и утром проснулась в угнетенном состоянии все с той же головной болью. Но Анна принесла ей с утренней чашкой кофе какие-то таблетки, которые почти мгновенно привели ее в чувство. Боль прошла, и Челеста, удивленная таким быстрым эффектом, даже поблагодарила старую служанку снисходительной улыбкой.

— Можете набрать мне ванну, Анна, — промурлыкала она. — Думаю, я все-таки присоединюсь к графу Чезаре.

Лицо Анны было вежливо-безразличным.

— К сожалению, мадам не сможет к нему присоединиться — синьор граф уже покинул палаццо.

Челесте показалось, что служанка получает удовольствие, сообщая ей об этом. Поэтому ее тон стал резким, когда она сказала:

— Я не понимаю! Мы с синьором графом собирались на пикник этим утром. Он же не мог поехать один!

— Нет, мадам, — покачала головой Анна. — С ним отправилась синьорина Эмма. Они уехали час назад.

Челеста судорожно вцепилась наманикюренными пальцами в одеяло, но волевым усилием сдержала приступ гнева, готовый вырваться наружу.

— Понятно, — сказала она спокойно. — Хорошо, Анна, но вы все-таки наполните мне ванну. Я не собираюсь валяться в постели весь день.

— Si, мадам, — ответила Анна, пожимая полными плечами, и направилась в ванную комнату исполнять приказание Челесты.

Быть горничной этой леди не входило в круг ее обязанностей, и Анна вся кипела от негодования, наполняя огромную ванну и вливая в нее пену, указанную Челестой.

— Больше ничего не нужно, — злобно ухмыльнулась англичанка, и Анна, вежливо кивнув, вышла.

Однако победа над служанкой не утолила гнева, который продолжал бушевать в груди Челесты при мысли, что Эмма отправилась на уединенный остров с Чезаре на весь день. Как она вообще осмелилась? Челеста была в ярости — всего несколько дней назад она предупредила дрянную девчонку, что не потерпит такого поведения! И почему так поступил Чезаре? Не мог же он заинтересоваться таким сереньким ничтожеством, как Эмма? У Челесты не было ни малейших сомнений в своей красоте, и она прекрасно знала, что рядом с ней Эмма выглядит гадким утенком — с ее-то мышиными волосами и бледной мордашкой!

Да что там говорить! Она, Челеста, всегда смотрелась более свежей, оживленной и интересной личностью, чем ее юная падчерица. Конечно с годами, когда Эмма достигнет своего расцвета, их позиции могут измениться, но к тому времени — Челеста полностью была в этом уверена — их пути разойдутся окончательно и навсегда.

Весь день Челеста набиралась сил, готовясь к возвращению Чезаре и Эммы. Ей было важно, чтобы граф не заподозрил, что его отсутствие каким-то образом ее обеспокоило. Но эта гадкая девчонка получит сполна за свое непослушание и нарушение инструкций, касающихся графа!

Неожиданно в палаццо прибыл молодой человек. Челеста с графиней в это время отдыхали на лоджии. Вернее, Челеста делала вид, что отдыхает, в то время как ее глаза и уши были настороже в ожидании возвращения катера.

Молодой человек был представлен Челесте как Антонио Венсаре. Он оказался кузеном графа Чезаре, вторым внуком графини, сыном ее дочери Джузеппины. Антонио был не так высок, как Чезаре, но довольно привлекателен. Челеста пришла к выводу, что ему около двадцати трех лет. Внимательно посмотрев на старую графиню, Челеста вдруг решила, что визит этого юноши не случаен. Вероятно, графиня специально пригласила его для Эммы. В конце концов, она более чем кто-либо, заинтересована в женитьбе своего старшего внука на Челесте, а Эмма служит помехой им обеим.

Если это действительно так, а Челеста в этом уже не сомневалась, она полностью одобряет план старой женщины. Поэтому она так восторженно встретила молодого человека и засыпала его вопросами. Антонио был несколько смущен таким интересом к своей персоне со стороны столь привлекательной особы. Челеста действительно выглядела потрясающе в облегающем платье из зеленого шифона, подчеркивающем безупречные формы ее хрупкой фигурки и оттенявшем великолепие ее золотисто-рыжих волос.

— Мой отец — судовладелец, — отвечал с улыбкой на ее вопросы Антонио. — У него много судов. Я после окончания колледжа учусь бизнесу, вы понимаете?

Его английский был не так хорош, как у Чезаре, но акцент звучал довольно трогательно, и Челеста с удовлетворением подумала, что этот молодой человек легко очарует неопытную Эмму.

Графиня вышла распорядиться насчет полдника. Привычку пить чай в это время она переняла у своих английских друзей. Антонио и Челеста были заняты беседой, и катер Чезаре абсолютно бесшумно причалил внизу никем не замеченный.

Эмма быстро выпрыгнула из катера, оставив графа одного разбираться с их вещами, и побежала по лестнице от причала к палаццо. Щеки ее горели, глаза ярко блестели. Вдруг она заметила свою мачеху и красивого молодого итальянца на лоджии и резко остановилась. Их внимание тут же сконцентрировалось на ней. После пробежки по лестнице щеки Эммы еще сильнее зарумянились, что удивительным образом преобразило весь ее облик, а блеск глаз добавил ей живости и яркости.

— Ой! — воскликнула она от неожиданности, автоматически поднося руку ко рту и пытаясь изо всех сил успокоить дыхание.

Глаза Челесты обдали ее холодом. Однако мачеха улыбнулась и сказала:

— А, ты уже вернулась, Эмма. У нас, как видишь, гость. Это кузен графа Чезаре, Антонио Венсаре. Антонио, это моя падчерица, Эмма Максвелл.

Антонио с учтивостью и уверенностью в себе, приобретенными им в обществе женщин, взял руку Эммы и галантно поднес к своим губам. Щеки девушки запылали.

— Очень рад познакомиться с вами, синьорина, — сказал Антонио. — Не так часто это старое палаццо украшает присутствие таких очаровательных леди.

— Красиво сказано, — отметил насмешливый голос, и Эмма резко отдернула руку.

Глаза Челесты изменили свое выражение при виде графа.

— Buon pomeriggio[11], Чезаре, — приветствовал Антонио своего кузена, широко улыбнувшись. — Надеюсь, ты хорошо провел день?

Чезаре пожал плечами и посмотрел на Челесту.

— А, cara, — ласково сказал он. — Надеюсь, вам уже лучше?

Челеста подошла к нему и по-собственнически взяла под руку.

— Гораздо, гораздо лучше, дорогой, — проворковала она оживленно. — Но мне вас очень не хватало. — Она мило надула губки. — Хорошо, что вы взяли с собой Эмму, а то ей уже надоело сидеть одной в палаццо.

Челеста обернулась и посмотрела на свою падчерицу, которая в смущении сплетала и расплетала пальцы рук.

— Однако теперь здесь Антонио, — продолжала Челеста, — так что Эмме больше не придется томиться в одиночестве.

— Мне доставит огромное удовольствие сопровождать синьорину Эмму, куда она пожелает, — учтиво поклонился Антонио.

— Не спеши, кузен, — сказал вдруг Чезаре, буравя его взглядом. — Дай синьорине Эмме сначала немного тебя узнать. Она англичанка, а англичанкам нужно время все обдумать. Они не так... как это лучше сказать... импульсивны, как мы, итальянцы.

— О! Я уверена, что Эмма будет благодарна за внимание, — вкрадчиво возразила Челеста. — В конце концов, она моложе нас, Видал, и то, что привлекает нас, вряд ли заинтересует ее.

Девушка посмотрела на них и поспешно спросила.

— А мое мнение никого не интересует?

— Не будь такой упрямой, дорогая, — спокойно сказала Челеста. — Иначе Антонио подумает, что ты ужасная зануда.

Эмма никогда еще не чувствовала себя так неловко и растерянно. Беспомощно поведя плечами, она бросилась в свою комнату, оставив Челесту совершенствовать свои гнусные планы. Теперь ей было все равно, что еще приготовит для нее мачеха. Эмме необходимо было побыть в одиночестве, чтобы немного прийти в себя и вновь обрести чувство собственного достоинства.

 

Глава 8

 

Антонио остался на обед, который проходил без особых церемоний в непринужденной обстановке. Оживленная и веселая Челеста полностью захватила всеобщее внимание и завладела разговором. До обеда у нее не оказалось времени и удобного случая поговорить с Эммой наедине, но Эмма знала, что разбор полетов неизбежен. Челеста никогда не смирится с тем, что ее падчерица провела целый день наедине с графом, и, естественно, она уже готова к весьма неприятной беседе. Но несмотря на маячившие впереди неприятности, этот день, проведенный с Чезаре, стоил того, даже с учетом довольно невеселого окончания. Утро же и полдень были просто восхитительны, и они с Чезаре, как ей казалось, настроились друг на друга.

На обед Анна подала изумительный рыбный суп и жареную рыбу с салатом, но Эмма даже не почувствовала вкуса еды. Она вновь была одета в одно из платьев, которые выбирала Челеста, скучного розового цвета. Ей казалось, что в нем она выглядит просто ужасно. К тому же Эмма стянула лентой свои прекрасные прямые волосы и в этот вечер чувствовала себя настоящей дурнушкой.

В отличие от нее Челеста в своем голубом шелковом платье выглядела ярко и сексуально и находила садистское удовольствие в едких замечаниях, которые она то и дело бросала в адрес своей падчерицы.

Однако в этот раз ее язвительные насмешки не задевали Эмму. Обида на графа Чезаре заставила девушку полностью уйти в себя, и ей было все равно, что говорила Челеста.

Наконец обед подошел к концу. Графиня встала из-за стола и сказала, заговорщически улыбнувшись Челесте:

— Еще не поздно, Чезаре. Вы с Челестой оба в вечерних туалетах, почему бы вам не отправиться в казино? Вечерами в Лидо довольно весело!

Челеста захлопала в ладоши:

— О да, да, Видал! Поехали!

— Но... Бабушка! — недовольно сказал Антонио. — Я не так одет, чтобы появиться в казино! Послушай, Чезаре, мы можем поехать все вместе в какой-нибудь ночной клуб.

— Можем, — сухо ответил граф, — но я не хочу туда ехать.

— Антонио, ты можешь пойти куда-нибудь с Эммой, — заметила графиня.

— О нет! — запротестовала Эмма, чувствуя себя оскорбленной. — Я лучше пораньше лягу спать, если никто не возражает.

Антонио вздохнул с облегчением — ему совсем не хотелось идти куда-то с так ужасно одетой девушкой. Но графиня была непреклонна по какой-то только ей известной причине:

— Ерунда, Эмма. Вы здесь не для того, чтобы так рано ложиться в кровать. Антонио со мной согласен, не так ли?

— Si, — ответил без особого энтузиазма Антонио, и щеки Эммы вспыхнули.

Она вдруг почувствовала, как Чезаре скользнул по ней взглядом. Затем он резко сказал:

— Идем, Челеста. У Антонио есть своя лодка.

Когда они ушли, Эмма вновь начала протестовать, но все было бесполезно. Графиня могла быть очень упрямой, когда этого хотела, и Эмме ничего не оставалось, как согласиться.

— Я... я только помою руки, — сказала девушка, чувствуя неловкость, и вышла из комнаты.

В своей спальне она критически осмотрела себя в зеркале. Ничего удивительного, что Антонио так не хотел брать ее с собой. Ужасное розовое платье прикрывало колени и сидело мешковато. Волосы, перехваченные на затылке лентой, не добавляли привлекательности ее облику, а напротив делали ее щеки еще более бледными.

Эмма тяжело вздохнула и стянула ленту, распуская волосы. Она никуда не поедет в таком виде. Если уж Челеста решила сделать из своей падчерицы абсолютное ничтожество, надо ее разочаровать. В конце концов, Антонио Венсаре очень привлекательный молодой человек, и, возможно, его общество поможет ей избавиться от мыслей о графе Чезаре, так измучивших ее утомленную душу. Не следует, конечно, ожидать, что Антонио заинтересуется такой жалкой и нескладной девушкой-подростком. По нему сразу видно — он не обделен женским вниманием, а девушки, наверное, лезут из кожи вон, чтобы назначить ему свидание.

Эмма решительно сняла ненавистное розовое платье и открыла дверцу вместительного гардероба, внутри которого совершенно потерялась ее собственная скромная коллекция одежды. «Что бы такое выбрать, — думала Эмма, рассматривая свои вещи, — что выглядело бы не очень старомодно?»

Кроме тех платьев, которыми снабдила ее Челеста, были еще два: темно-синее кримпленовое, но оно больше подходило для дневного времени, и вельветовое цвета спелого абрикоса, которые Эмма сама купила несколько лет назад, но очень редко надевала. Она выбрала вельветовое платье, не зная, куда поведет ее Антонио, — оно прекрасно подходило для любого заведения. Платье было просто, но хорошо скроено, с круглым низким вырезом и рукавами три четверти, расклешенная юбка доходила до лодыжек. Эмма расчесала волосы, распустила их по плечам, и они заблестели в электрическом свете лампы. Наконец-то она почувствовала себя прежней Эммой Максвелл, которой была до своей болезни.

Немного нервничая, она вошла в гостиную и была вознаграждена за свои усилия реакцией на ее вид со стороны Антонио и графини.

Глаза Антонио сначала расширились от удивления, а затем потеплели.

— Эмма! — только и сказал он, не веря своим глазам.

Графиня тоже с удивлением смотрела на девушку.

— Эмма, вы выглядите очень привлекательно, — сказала пожилая дама, и Эмма поняла, каким чучелом она казалась за обедом.

— Вам нравится? — спросила она, стремясь продлить свой триумф после той неловкости, которую испытывала ранее.

— Вы выглядите просто восхитительно! — воскликнул Антонио и тепло улыбнулся ей, беря под руку. — Куда вы хотели бы пойти сейчас?

Они посетили небольшой ночной клуб, который, несмотря на то что был, по мнению Эммы, довольно дорогим, оказался очень приятным местом, где можно расслабиться и получить удовольствие от тихой приятной музыки, прекрасного кабаре и игры трубача-виртуоза.

Молодые люди вернулись в палаццо во втором часу ночи усталые, но довольные. И Эмма уже не ощущала себя несчастной дурнушкой — все переживания рассеялись. Было поздно, и Антонио проводил Эмму до ступенек, ведущих на первый этаж к апартаментам. Прежде чем сказать последнее arrivederci[12], он нежно ее поцеловал.

Эмма медленно поднималась по мраморной лестнице, лениво размышляя о том, как приятно будет упасть на шелковые простыни. Ноги ее ныли после танцев, выпитое вино приятно кружило голову, а лестница казалась очень длинной, даже бесконечной. Эмма решительно схватилась за перила, ободряюще улыбнулась сама себе и постояла некоторое время, отдыхая и удивляясь, что подниматься по ступенькам, оказывается, так утомительно.

Вдруг она услышала какой-то шум сзади нее и, обернувшись, посмотрела вниз, в темноту холла. Но там все тонуло в таинственном мраке и в это ночное время выглядело как-то зловеще — совсем не так, как днем.

Эмма вздрогнула и быстро побежала вверх по лестнице. От мысли что там внизу кто-то есть и смотрит на нее, у нее перехватило дыхание. Она споткнулась и, часто задышав, молнией взлетела по последним ступенькам. Добравшись до площадки второго этажа, она резко распахнула дверь на галерею и вбежала в гостиную. Там никого не было, но горел свет.

Эмма быстро закрыла за собой дверь и, нащупав рукой ключ, повернула его в замке, затем она бросилась в кресло и попыталась немного успокоиться и восстановить дыхание. Теперь в безопасности она казалась себе бестолковой девчонкой, но после всего пережитого за последний день этот небольшой инцидент окончательно выбил ее из сил.

Немного успокоившись, Эмма пошла в свою спальню. Открыв дверь, она огляделась и прислушалась, но все было тихо, и в комнате ничего не изменилось с момента ее ухода. Эмма вздохнула с облегчением и заперла дверь.

Поспешно раздевшись, она приняла душ и упала без сил в кровать. В тишине она различала слабый шепот воды в канале под окном, мягко плещущейся о крепкие стены палаццо, но затем веки ее устало сомкнулись, и она провалилась в крепкий сон. Однако долго поспать ей не удалось — она проснулась от громкого стука, раздававшегося в тишине палаццо. Эмма открыла глаза и прислушалась, удивляясь, что бы это могло быть. Потом она вдруг вспомнила, что закрыла дверь на галерею на ключ, и, вероятно, Челеста с графом вернулись и не могут попасть в дом.

Она быстро выскользнула из-под одеяла, поспешно накинула халат и с ощущением нелепости всего происходящего пробежала через гостиную и открыла дверь.

Челеста надменно проскользнула мимо Эммы, обдав ее волной аромата дорогой парфюмерии. Граф Чезаре подождал, пока Эмма повернулась и пошла за своей мачехой, прежде чем войти самому. Затем он закрыл дверь и тяжело привалился к ней спиной.

Какое-то предчувствие несчастья заставило Эмму оглянуться, и ее глаза расширились от ужаса — граф был ранен. Кровь лилась по его плечу, и вся безукоризненно белая рубашка пропиталась ею.

— Что случилось? — воскликнула Эмма и бросилась к графу, даже не задумываясь о том, что делает. Все ее навыки медицинской сестры тут же были мобилизованы при виде раненого Чезаре. Она хотела помочь ему снять пиджак, не причиняя боли, но граф не нуждался в ее помощи.

— Позовите Джулио, — приказал он, скрипя зубами от боли. Он неловко двинул рукой, и рана еще больше открылась. — Нечего крутиться тут и браться за то, в чем ничего не понимаете!

— Но я понимаю... — Начала было Эмма, но Челеста прервала ее, заставив замолчать.

— Делай, что сказал граф, — зло скомандовала она. — Не спорь!

Эмма закусила губу и безнадежно посмотрела на рану на плече Чезаре. Теперь, когда граф с трудом сам снял рубашку, она была хорошо видна. Эмма прекрасно знала, что такие раны необходимо зашивать, что графу срочно нужна квалифицированная медицинская помощь, но он требовал только, чтобы позвали Джулио. Что сможет сделать старый слуга? И как вообще все это произошло?

Пришел Джулио и помог своему хозяину добраться до спальни. Дверь за ними закрылась, и Эмма с Челестой, и, присоединившейся к ним, Анной остались в галерее. Старая графиня не проснулась, что было даже хорошо, учитывая обстоятельства.

Эмма закурила сигарету и посмотрела на Челесту.

Челеста бросила свою роскошную шаль на пол и тоже глубоко затянулась сигаретой. Выглядела она бледной и обеспокоенной, и Эмма подумала, что еще ни разу не видела свою мачеху в таком состоянии. Она очень часто сталкивалась с гневом Челесты, но никогда — с ее растерянностью.

— Все произошло так быстро! — Челеста помотала головой, словно все еще не веря в то, что случилось. — Только мы вошли в нижний холл, как какой-то человек прыгнул сзади на графа Чезаре. Я будто оцепенела, даже не могла закричать. Они боролись, но было так темно... У того человека оказался нож. В то время, как Видал... — Она задрожала. — Это было ужасно! И так бессмысленно!

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: