Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Яблоко от яблони недалеко падает. 2 глава




Итак, начали.

Погода вначале была хорошая, тихая.

Это первая фраза рассказа А.П. Чехова "Студент". О чем может идти речь дальше?

Разумеется, о погоде. В первом предложении стро­ем фразы подчеркнуты сказуемые хорошая и тихая. И естественно, читатель ждет продолжения – что зна­чит хорошая и тихая? И действительно интуиция нас не обманывает. Далее у Чехова читаем:

Кричали дрозды, и по соседству в болотах что-то живое жалобно гудело, точно дуло в пустую бутылку. Протя­нул один вальдшнеп, и выстрел по нем прозвучал в весеннем воздухе раскатисто и весело.

Однако и здесь не ощущается полной законченности мысли. Что-то еще недосказано. Но что?

Вернемся снова к первой фразе. Погода вначале бы­ла хорошая, тихая. Здесь очень важно наречие вначале. Оказывается, хорошей и тихой погода была только вна­чале. Значит, затем она изменилась. Как изменилась? Структура и смысл первой фразы содержат противо­поставление, предполагают дальнейшее но: погода бы­ла хорошая и тихая, но только вначале. В хорошей ху­дожественной прозе не может быть случайных слов. Если сказано вначале, мы ждем, что будет потом, затем. И наши читательские ожидания, предположения полно­стью оправдываются. Но появляется в четвертой фразе:

Но когда стемнело в лесу, некстати подул с востока холодный пронизывающий ветер, все смолкло. По лу­жам протянулись ледяные иглы, и стало в лесу неуют­но, глухо и нелюдимо. Запахло зимой.

Так заканчивается первый абзац. Не будем пока де­лать выводы. Обратим лишь внимание на теснейшую связь предложении.

А вот начало отрывка под названием "Дорога из Парашина в Багрово" из автобиографической книги С.Т. Аксакова "Детские годы Багрова-внука":

Дорога удивительное дело!

Догадаться, о чем пойдет речь далее, не состав­ляет никакого труда. Ведь первая фраза уже задала тему. Говорится только о дороге. О том, что она удивляет, восхищает. Но чем же? Этот невысказанный вопрос как бы заключен в первой фразе и требует ответа. Про­должений может быть очень много. У каждого свое представление о дороге. Но естественно полагать, что, каким бы ни было продолжение, речь далее пойдет именно о дороге. И вот вторая фраза С.Т. Аксакова:

Ее могущество непреодолимо, успокоительно и цели­тельно.

Да, мы не ошиблись: речь идет о дороге. Автор го­ворит о могуществе дороги, ее успокоительном, це­лительном действии. Однако и эта фраза требует объ­яснения, дальнейшей конкретизации: в чем же заклю­чается целительно-успокоительное действие дороги? Об этом как раз и говорит следующая, третья фраза:

Отрывая вдруг человека от окружающей его среды, все равно, любезной ему или даже неприятной, от постоянно развлекающей его множеством предметов, постоянно текущей разнообразной действительности, она сосредоточивает ею мысли и чувства в тесный мир дорожного экипажа, устремляет его внимание сначала на самого себя, потом на воспоминание прошедшего и, на­конец, на мечты и надежды – в будущем; и все это де­лается с ясностью и спокойствием, без всякой суеты и торопливости. Точно то было тогда со мной

Теперь мысль, начатая первой фразой, получила окончательное завершение. Далее автор переходит к описанию собственных ощущений:

Точно то было тогда со мной.

Еще пример.

Давным-давно в городке на берегу Средиземного моря жил старый столяр Джузеппе, по прозванию Сизый Нос.

Это начало известной сказки А. Н. Толстого "Зо­лотой ключик, или Приключения Буратино". Даже если мы не помним продолжения, уже по первой фразе можно сказать, что дальше речь пойдет о Джузеппе Сизый Нос. Ведь не случайно же его представляют чи­тателю: рассказывают, когда, где он жил, и даже о том, какое у него было прозвище. Поэтому ясно, сле­дующая фраза должна быть о нем – о том, чем же он замечателен, что с ним случилось и т. д. Продол­жений может быть много, но любое из них обязательно должно быть связано с Джузеппе.

Вот как продолжает сказку А. Толстой:

Однажды ему попалось под руку полено, обыкновен­ное полено для топки очага в зимнее время.

– Неплохая вещь, – сказал сам себе Джузеппе, – можно смастерить из него что-нибудь вроде ножки для стола...

Итак, каковы результаты нашего эксперимента?

Конечно, трудно в точности, буквально угадать фразу, следующую за первой, цитируемой. Но вполне реально догадаться о ее смысле, содержании. И это свидетель­ствует о теснейшей связи между предложениями. Смысл первой фразы как бы перетекает во вторую, второй в третью и так до конца текста.

К. Г. Паустовский рассказывает, как он пытался вос­становить утерянную рукопись своего романа: "Я вос­становил эпиграф, легко вспомнил первую фразу в романе, и случилось нечто поразившее меня самого, – то, что Бабель называл потом "чудом на Остожен­ке".* С точностью зубчатой передачи фразы стали цеп­ляться одна за другую, и нить романа начала распу­тываться легко и быстро. Тогда я поверил в счастли­вый конец сказки, где злой король заставляет бедную и нежную девушку распутывать огромные свалявши­еся клубки ниток, обещая за это сохранить жизнь ее любимому".

 

* Остоженка– улица в Москве, где жил в то время Па­устовский.

 

Подобное "чудо на Остоженке" стало возможным, конечно, благодаря отличной памяти писателя. Но, разумеется, дело не только в этом. Между предложе­ниями текста, как мы уже убедились, существует тес­нейшая связь. И эта связь не случайна, не произвольна, она действует "с точностью зубчатой передачи", под­чиняется определенным правилам, закономерностям, которые долгое время не были известны ученым. Лин­гвистика изучала связи между словами в словосоче­тании и предложении. А связи между самостоятель­ными предложениями начали исследоваться сравни­тельно недавно – с появлением новой науки – лингвистики текста.

Прочитайте первые фразы рассказов А.П. Чехова. Как вы думаете, о чем пойдет речь дальше? Если хотите, про­верьте себя, познакомившись с содержанием рассказов "Верочка" и "Выигрышный билет".

Иван Алексеевич Огнев помнит, как в тот августов­ский вечер он со звоном отворил стеклянную дверь и вышел на террасу.

Иван Дмитрич, человек средний, проживающий с семьей тысячу двести рублей в год и очень довольный своей судьбой, как-то после ужина сел на диван и стал читать газету.

Общий компонент мысли

Итак, каковы самые общие принципы связи меж­ду предложениями? Каковы закономерности движе­ния мысли в тексте от предложения к предложению?

Ясно, что между предложениями текста существует смысловая связь. Но как и в чем она проявляется?

Возьмем два предложения.

Волга впадает в Каспийское море.

Гипотенуза – сторона прямоугольного треугольника, лежащая против прямого угла.

Предложения стоят рядом. Но даже при самом боль­шом желании нельзя усмотреть связь по смыслу между ними. Однако, как это ни трудно, давайте все-таки попробуем установить такую связь. Например, так:

Волга впадает в Каспийское море. Нередко над мо­рем, особенно в солнечные дни после дождя, встает яр­кая радуга, чем-то напоминающая гипотенузу. Гипоте­нуза – сторона прямоугольного треугольника, лежащая против прямого угла.

Пусть получившийся у нас текст и не очень скла­ден, носит экспериментальный характер, но он уже осмыслен, между предложениями возникла явная и тесная связь. Благодаря чему она появилась?

Первое и второе предложения объединяются бла­годаря общему компоненту море (Каспийское море – над морем), а во втором и третьем предложении по­вторяется слово гипотенуза.

Отсюда можно вывести общий закон смысловой свя­зи между предложениями. Два предложения оказыва­ются связанными по смыслу в том случае, если они имеют какой-либо общий компонент (слово или сло­восочетание). И это понятно. Ведь любые два пред­мета мы называем связанными, соединенными, ес­ли между ними есть какой-либо третий, общий пред­мет, как, например, мост, соединяющий берега реки, как корешок, соединяющий листы книги.

В этом отношении смысловая связь не отличается от любой другой связи. Как правило, общий компо­нент соединяемых фраз повторяется в каждой из них, например:

В средней Греции мною гор. На горах – пастбища.

На одним пастбищу паслись козы. Одна коза отбилась oт стада, забралась на yтec и вдруг стала там скакать и биться на одном месте. Пастух полез, чтобы снять ее, и вдруг остальные пастухи увидели: он тоже стал пры­гать, бесноваться и кричать несвязные слова. Когда его сняли, то оказалось: в земле в этом месте была рассе­лина, из расселины шли дурманящие пары, и человек, по­дышав ими, делался как безумный.

Это отрывок из книги М.Л. Гаспарова "Заниматель­ная Греция. Рассказы о древнегреческой культуре" (М., 1995, с. 35). И он хорошо иллюстрирует, как лекси­ческие повторы, которые многие исследователи счи­тают главным средством связи, объединяют предло­жения. И это действительно так. Однако глубинная суть связи между предложениями заключается в том, что повторяемые слова называют общий компонент мыс­ли, выражаемый во фразах. Повтор же служит внеш­ним, языковым средством выражения этого общего компонента мысли. Даже тогда, когда повтора, каза­лось бы, нет, он отсутствует, общий компонент мысли, будучи невыраженным, подразумевается. Например:

Ночь. Нянька Варька, девочка лет тринадцати, кача­ет колыбель, в которой лежит ребенок, и чуть слышно мурлычет... (А. Чехов).

Предложения связаны благодаря тому, что первое из них распространяет свою "власть" и на второе. Если перефразировать эти предложения, попытаться передать их смысл, то это будет выглядеть примерно так:

Была ночь. В это время (ночью) нянька Варька, де­вочка лет тринадцати, качает колыбель...

Еще пример.

Просторное серое здание в пять этажей. Бетон, стек­ло, алюминий. У освещенных витрин толпятся люди... (Л. Колосов).

И здесь лексические повторы отсутствуют, но есть общий компонент мысли – "просторное серое зда­ние", подразумеваемый во втором и в третьем пред­ложениях: здание из бетона, стекла, алюминия. У ос­вещенных витрин здания толпятся люди...

Таким образом, связь двух предложений, суждений обязательно предполагает общий компонент мысли, выражаемый явным или подразумеваемым повтором.

Найдите общий компонент мысли в данных отрывках:

Вечер наступал, уже садилось солнце, а духота не уменьшалась. Ефрем изнемогал и едва слушал Кузьму (А.П. Чехов).

Язык произведений Некрасова иногда называли од­нообразным. (Вспомним слова Маяковского о Некрасове: "Воет, воет!") Мнение неверное (Н.Н. Иванова).

От темы к реме

Наличие общего компонента мысли – условие и за­кон связи предложений в речи. Однако возникает воп­рос: какие именно элементы мысли становятся об­щими, повторяющимися? Как это происходит реально в речи? Как движется мысль в предложении и в тек­сте – от предложения к предложению?

Оказывается, и здесь нет случайностей, произво­ла. Так же, как существуют языковые правила постро­ения словосочетаний, предложений, точно так же есть и законы движения мысли. Мы мыслим и выражаем свои мысли, как правило, строго упорядоченно.

Рассмотрим три варианта одного предложения.

1) Григорий / отправился в путешествие.

2) В путешествие отправился / Григорий.

3) Отправился Григорий / в путешествие.

Как видим, синтаксическая структура и словесный состав этих предложений не меняются: подлежащее везде остается подлежащим, сказуемое сказуемым, об­стоятельство обстоятельством. Однако смысл предло­жений резко различен. Об этом можно судить по тому, на какой вопрос отвечает каждое из этих предложе­ний. Первое отвечает на вопрос: что сделал Григо­рий? Из ситуации или предшествующего разговора из­вестно, что речь идет о человеке по имени Григорий. Но неизвестно, что он сделал. Предложение и отве­чает на этот вопрос.

Во втором предложении известно, что сделал не­кто и куда он отправился, но неизвестно, кто был этот некто. Предложение отвечает на вопрос: кто от­правился в путешествие?

В третьем предложении известно, о ком идет речь (о Григории) и о том, что он сделал, но неизвест­но, куда он отправился. Предложение отвечает на воп­рос куда отправился Григорий?

Что же меняет смысл предложений, состоящих из одних и тех же слов и имеющих одинаковую синтак­сическую структуру?

Коротко можно ответить так: движение мысли. Мысль движется от известного, данного к неизве­стному, новому. Если бы в каждом предложении со­общалось только известное и не было бы новой ин­формации, то общение лишалось бы смысла. В са­мом деле, зачем говорить мне, что идет дождь, если я вижу это или, более того, стою под дождем. Бес­смысленно.

Но предложение, как правило, не может содержать и только новую информацию. Такая речь была бы очень затруднена. Любая мысль должна иметь точку опоры, и находит она ее в уже известном, данном. Сначала мы говорим о том, что известно (о Григории, о пу­тешествии и т. д.), а затем сообщаем новые сведения об этом известном, данном. Так и движется мысль от известного, данного, к новому, неизвестному. И это закон движения мысли в русском предложении, ко­торый в лингвистике рассматривается в теории акту­ального членения. Подавляющее большинство русских предложений интонационно делится на две части (в наших примерах это показано вертикальной чертой), из которых первая – это данное, известное, тема, под­лежащая развитию, а вторая – новое, неизвестное, рема. Мысль движется от темы к реме. Главное в пред­ложении – это новая информация, рема, ради которой и совершается общение. И неудивительно, что смыс­ловое, фразовое ударение падает на рему. После первой части (темы) выдерживается небольшая пауза, а за­тем следует находящаяся под ударением рема. Без паузы произносятся очень немногие предложения. Их назы­вают нечленимыми: Наступил август; Идет дождь. Та­кие предложения содержат только новую информа­цию – рему.

Следовательно, движение мысли в рамках предло­жения (в нейтральной речи) подчиняется общему пра­вилу, закону: от темы к реме. Мысль отталкивается от уже известного и движется к новому.

То же происходит и в тексте с каждым предложе­нием. Мысль в нем движется от темы к реме. Но что­бы быть текстом, предложения должны быть связа­ны друг с другом, а для этого, как мы выяснили, они должны иметь общий смысловой компонент.

Как же осуществляется соединение мыслей – пред­ложений в тексте?

Возьмем отрывок из повести Н.В. Гоголя "Старо­светские помещики".

За садом находился у них большой лес, который был совершенно пощажен предприимчивым приказчиком, мо­жет быть оттого, что стук топора доходил бы до самых ушей Пульхерии Ивановны. Он был глух, запущен, старые древесные стволы были закрыты разросшимся орешни­ком и походили на мохнатые лапы голубей. В этом ле­су обитали дикие коты. Лесных диких котов не долж­но смешивать с теми удальцами, которые бегают по кры­шам домов.

Как связаны между собой предложения этого текста? Прежде всего благодаря общему компоненту мыс­ли: во всех предложениях речь идет о лесе. Но это слиш­ком общий ответ. Он не раскрывает, как конкретно соединяются предложения (первое со вторым, второе с третьим и т. д.), каков механизм связи. Всмотрим­ся внимательнее в первое предложение. С точки зре­ния теории актуального членения оно делится на две части: За садом (здесь мы делаем паузу) и находился у них большой лес. Первая часть– тема, данное, из­вестное из предшествующего текста, вторая – рема, новая информация, ради которой и пишется это пред­ложение. Писатель как бы сообщает читателю: о саде вы уже знаете, я только что описал его, теперь по­говорим о лесе. Это главное, посмотрите, каков был лес. Всем строем предложения выделяется эта новая информация – находился у них большой лес. Придаточное определительное содержит добавочную информацию, относящуюся к прошлому (который был совершенно по­щажен предприимчивым приказчиком...).

Итак, главная информация в первом предложении – лес. Но что мы узнаем о лесе? То, что он находился за садом и был большой. Это слишком недостаточно и неопределенно. Ясно, что в следующем предложе­нии необходимы дополнительные сведения, и естест­венно, что речь должна пойти о лесе. И действитель­но, наши ожидания оправдываются. Второе предложе­ние также посвящено лесу: Он был глух, запущен...

Тесная связь между двумя предложениями осуще­ствляется благодаря общему компоненту – лесу. Но роль этого общего компонента резко меняется. Если в первом предложении лес – это новая информация, рема, то во втором предложении это уже тема. Мы уже знаем, что речь идет о лесе, о том, что он боль­шой, находится за садом. Поэтому во втором пред­ложении мы отталкиваемся от этого значения, кото­рое превращается в тему, и ждем новой информации – каким был лес. Новая информация, рема: Он (лес) был глух, запущен...

Третье предложение, продолжающее тему леса, так­же делится на две части: тему В этом лесу и рему оби­тали дикие коты. Новая информация о лесе – дикие коты. Естественно, что в четвертом предложении мы ждем новых сведений о диких котах. Рема третьего пред­ложения становится темой (Лесных диких котов), а но­вая информация, рема – не должно смешивать с те­ми удальцами, которые бегают по крышам домов.

Таким образом, внутри предложения мысль дви­жется от темы к реме, от данного к новому. А дви­жение мысли от предложения к предложению совер­шается благодаря тому, что рема предшествующего предложения становится темой последующего пред­ложения, о которой сообщаются новые сведения (рема). Схематически это можно представить так:

Еще сто лет тому назад английский ученый Стаут писал: "Подлежащее есть первичная характеристика общей темы, к которой затем присоединяется новая характеристика. Подлежащее – это результат предыду­щей мыслительной деятельности, являющейся основной, исходной точкой для дальнейшего развития. Даль­нейшее развитие – это сказуемое. Предложения в про­цессе мышления – это то же, что шаги в процессе ходьбы. Нога, на которой вес тела, соответствует под­лежащему. Нога, которая передвигается вперед, что­бы занять новое место, соответствует сказуемому".

Такой тип движения мысли характерен для речи ло­гической, последовательно развивающейся, рассуж­дающей. Мысль плавно перетекает из одного предло­жения в другое, дает начало третьему, тесно соеди­няет предложения как звенья одной цепи. Поэтому такую связь между предложениями текста можно на­звать цепной. Она имеет универсальный характер. Можно построить сколько угодно текстов на основе цепной связи. Например:

Августа достала из посудницы большую деревянную кружку, резанную еще дедом из березового узла. Ког­да-то кружка эта была на заимке. Давно нет заимки, и деда нет, а кружка сохранилась (В.П. Астафьев).

Через двести, триста лет жизнь на земле будет нево­образимо прекрасной, изумительной. Человеку нужна та­кая жизнь, и если ее нет пока, то он должен предчувст­вовать ее, ждать, мечтать, готовиться к ней, он должен для этого видеть и знать больше, чем видели и знали его дед и отец (А.П. Чехов).

Но вернемся к рыбным блюдам. Мы уже говорили, что в пожилом возрасте очень полезна рыба нежирных сортов, особенно морская: треска, морской окунь и др. Эти сорта рыбы содержат значительные количества легкоусваиваемого компонента белка, минеральных веществ, особенно микроэлементов, в частности йод, который по­лезен в профилактике атеросклероза, и лишь незначи­тельные количества жира (А. Покровский).

Возможен и другой тип связи, при котором все пред­ложения текста имеют одну общую тему (явную или подразумеваемую), благодаря которой и осуществля­ется соединение предложений, и разные ремы. Внутри предложения мысль также движется от темы к реме. Но в каждом последующем предложении тема оста­ется прежней, а ремы меняются. Мысль движется не последовательно, а параллельно, что позволяет назвать такую связь параллельной. В каждом последую­щем предложении мысль как бы возвращается к сво­ему истоку, характеризуя по-новому тему.

Белогорская крепость находилась в сорока верстах от Оренбурга. Дорога шла но крутому берегу Яика. Река еще не замерзала, и ее свинцовые волны грустно черне­ли в однообразных берегах, покрытых белым снегом (А.С. Пушкин).

Общая тема, объединяющая все предложения от­рывка, – описание дороги к Белогорской крепости. Эта общая тема формулируется в первом предложении. А затем каждое предложение, имеющее сходное акту­альное членение, раскрывает какую-либо часть, сто­рону единой картины.

Аналогична и смысловая структура следующего от­рывка:

Вожак показал брод, и авангард конницы, а вслед за ним и генерал со свитою стали переправляться. Вода была лошадям по груди, с необыкновенной силой рва­лась между белых камней, которые в иных местах вид­нелись на уровне воды, и образовала около ног лоша­дей пенящиеся, шумящие струи. Лошади удивлялись шуму воды, подымали головы, настораживали уши, но мерно и осторожно шагали против течения по неровному дну. Седоки подбирали ноги и оружие. Пехотные солдаты, буквально в одних рубахах, поднимая над водой ружья, на которые надеты были узлы с одеждой, схватясь че­ловек по двадцати рука с рукою, с заметным по их на­пряженным лицам усилием старались противостоять те­чению. Артиллерийские ездовые с громким криком рысью пускали лошадей в воду. Орудия и зеленые ящики, че­рез которые изредка хлестала вода, звенели о каменное дно, но добрые черноморки дружно натягивали уносы, пенили воду и с мокрым хвостом и гривой выбирались на другой берег (Л. Н. Толстой).

И здесь первое предложение задает общую тему – описание переправы, детализируемую в серии парал­лельных предложений, имеющих, как правило, оди­наковое актуальное членение.

Еще пример:

Над Петроградом светил высоко взобравшийся месяц из январской мглы. Час был слишком поздний, но го­род, казалось, спал. Кое-где, на перекрестках прямых и широких улиц, белыми клубами дымились костры. У огня неподвижно сидели вооруженные люди (А.Н. Толстой).

Единство описания, обстановки выражается в пер­вом предложении с обобщающим обстоятельством над Петроградом. А затем, как и обычно в описаниях, не­сколько параллельных конкретизирующих тему пред­ложений.

Схематически параллельную смысловую связь меж­ду предложениями можно представить следующим образом:

......................

Параллельная связь характерна преимущественно для описания, когда перечисляются признаки пред­мета, явления, обстановки и т. д., когда что-либо со­поставляется, противопоставляется, сравнивается, во­обще, когда мысль движется параллельно.

Найдите тему и рему:

Все счастливые семьи похожи друг па друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему (Л.Н. Толстой).

Дорога удивительное дело! Ее могущество непреодо­лимо, успокоительно и целительно (С.Т. Аксаков).

Подготовьте реферат на тему: "Почему тему и рему иногда называют данным и новым или психологическим подлежащим и психологическим сказуемым?" См.: Эн­циклопедический словарь юного филолога. – М., 1984. – С. 20–23; Никитина Е.И. Русская речь: 8 -9 классы. – М., 1995.- С. 36-42.

3. КАК СОЕДИНЯЮТСЯ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В РЕЧИ

Синтаксические модели соединения предложений при цепной связи

До сих пор мы говорили о соединении мыслей, о смысловой связи предложений. А как соединяются пред­ложения в речи? Каковы средства этой связи? Ведь мыш­ление и речь, понятие и слово, суждение и предложе­ние далеко не одно и то же. Они не тождественны. Мы, например, можем думать о чем-либо, не оформляя мысли в слова, можем представлять себе какие-либо картины – моря, горы – тоже без слов. Ученые выделяют довербальное (дословесное), креативное (созидательное) и другие виды мышления. Проблема выражения мысли в слове очень сложна. Как пишет Ф. Тютчев в знаменитом стихотворении "Silentium!" (Молчание),

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь.

Взрывая, возмутишь ключи, –

Питайся ими – и молчи.

Об этом следовало бы написать специальную книгу. Но если говорить о вербальном (словесном) мышле­нии, то именно оно определяет языковое оформле­ние мыслей и связей между ними. Закономерность дви­жения мысли, связи мыслей отражаются и в речи. Язык выработал разнообразные способы связи самостоятель­ных предложений. Как известно, слова в словосоче­таниях и предложениях соединяются по определен­ным правилам. Например: дремучий лес, синее море – согласование; читать книгу, рисовать горы – управ­ление; быстро бежать, отлично фехтовать– примы­кание. Ни один грамотный человек не скажет "дре­мучая лес", "синий море".

Точно так же и предложения соединяются не по прихоти пишущего, не произвольно, но подчиняют­ся определенным закономерностям. Однако долгое вре­мя эти правила, закономерности были неизвестны, так как лингвистика не выходила за рамки предло­жения, не занималась текстами. Новый объект изу­чения открыл необозримое поле для исследований. И оказалось, что язык предписывает соединение не толь­ко слов, но и предложений. Существуют определен­ные способы, языковые, синтаксические модели со­единения предложений, отражающие связь мыслей, смысловую связь. Рассмотрим простой пример.

1. Маша рисует елку. Елка растет во дворе.

2. Маша рисует елку. Она растет во дворе.

3. Маша рисует елку. Дерево растет во дворе.

По смыслу каждая пара предложений объединяет­ся благодаря общему компоненту мысли. В первом пред­ложении (пример 1) выделяется новая информация-рема, которая становится темой следующего предло­жения и получает новую характеристику – рему. Точно так же движется мысль, соединяющая предложения, во втором и третьем примерах.

В языке подобное движение мысли выражается в том, что общий компонент мысли называется одним и тем же словом (елку– елка), т. е. используется лек­сический повтор, как в первом примере; общий ком­понент мысли может обозначаться словом и заменя­ющим его лично-указательным местоимением (елку – она) – во втором примере или словом и заменяющим его синонимом (елку – дерево) – третий пример.

Это три способа обозначения общего компонента мысли. Язык не знает других способов, средств его обнаружения, выявления. И лексический повтор, и ме­стоимения (он, этот и др.), и синонимическая лек­сика – своеобразные сигналы, свидетельствующие, что речь идет об одном и том же. И эти сигналы имеют важный, но внешний, поверхностный характер.

Глубинная же суть связи предложений заключает­ся в ее структурном характере. Один из элементов структуры первою предложения соотносится со струк­турным элементом второго предложения И эта струк­турная соотнесенность представляет собой синтакси­ческую модель, в данном случае "дополнение – под­лежащее" (Д – П), которая выражается в лексическом повторе, местоименной, синонимической замене. При­чем главное здесь именно структурная соотнесенность, а лексика и местоимения лишь средства обнаружения, проявления структурной соотнесенности. Эти средства могут меняться, варьироваться, модель же остается неизменной. Она является образцом, формой связи бес­конечного числа предложений, например:

4. Я люблю яблоки. Яблоки (они и т. д.) очень полезны.

5. Старик опирается на палку. Палка (она и т. д.) украшена затейливой резьбой.

6. Мы увидели лодку. Лодка (она и т. д.) покачива­лась у берега.

Во всех этих случаях перед нами одна и та же син­таксическая модель связи – "дополнение – подлежа­щее" (Д – П), заполнение же модели меняется. Сле­довательно, природа связи предложений имеет син­таксический характер.

Язык выработал и другие многообразные способы связи, и все они основаны на структурной соотне­сенности предложений. В принципе любой структур­ный компонент предложения может стать отправным пунктом для связи с последующим предложением.

Вернемся к нашему первому примеру Маша рису­ет елку и подумаем, какое предложение может по­следовать за ним. Вот возможные варианты:

7. Маша рисует елку. Машу (ее, девочку) я знаю давно.

8. Маша рисует елку. Елку (ее, это дерево) лю­бят все дети.

9. Маша рисует елку. Рисунок получился удачным.

В рассмотренных примерах связь предложений осу­ществляется по моделям "подлежащее – дополнение" (7-й пример), "дополнение – дополнение" (8-й при­мер) и "сказуемое – подлежащее" (9-й пример). Связь выражается посредством лексического повтора, мес­тоименных замен и синонимической лексики. Эта связь отражает последовательное движение, развитие мысли, и ее также можно назвать цепной.

Итак, главное в цепной связи – структурная соотнесенность предложений, виды этой соотнесенно­сти: дополнение – подлежащее, подлежащее – допол­нение, дополнение – дополнение, сказуемое – под­лежащее и др. По способу выражения можно выделить: цепную лексическую, цепную местоименную и цеп­ную синонимическую связи.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...