Раздел II. Путь в страну Oium и ее локализация

В свое время выдающийся германист Ф. Браун высказался за то, что река, которую перешли готы, это Днепр в районе Киева и что здесь располагалась земля Oium, которую он гипотетически отождествляет с Arheim’ом (по Брауну – «речная область», в современном переводе – «речное поселение»), упоминаемым в «Песне о Хледе», сохранившейся в составе Херверсаги (XIII в. ) и повествующей о борьбе готов с гуннами, т. е. о событиях не ранее конца IV в., имевших место совсем в другую эпоху, чем переселение готов на юго‑ восток. Кроме того, локализация Брауна стала еще более неприемлемой в свете археологических открытий и обобщений, о которых он, естественно, еще не мог знать (Браун 1899: 245–246).

К глубокому сожалению, эта же проблема в отечественной науке была явно неправильно разрешена переводчицей и комментатором «Getica» Е. Ч. Скржинской, которая однозначно приняла, что река, которую форсировали готы, это ни в коем случае не Припять, а, безусловно, Днепр в его нижнем течении, плодородная же страна Oium – это лесистая Гилея (?! ) к востоку от Днепро‑ Бугского лимана (Скржинская 1960: 195–196).

Влияние этой ошибки заслуженной и авторитетной исследовательницы текста Иордана сказалось и в дальнейшем, поэтому проблема локализации реки, находящейся в болотистой местности, равно как и плодородной земли Oium, затрагивалась без должного внимания к конкретным деталям песенно‑ эпической традиции и почти не соотносилась с дан‑ ными археологии (Топоров 1984; Kazanski 1991; Анфертьев 1994; Лавров 2000; Вольфрам 2003). Oium отождествлялся то с Нижним Поднепровьем, то с Подунавьем, Подоньем или Прикубаньем. Любопытна в этом отношении монография М. Казанского «Les Goths». В разделе, специально посвященном миграции готов на юго‑ восток, автор называет и Западный Буг, и болота Припяти (совпадая в последнем случае с упоминанием в готском эпосе реки в болотистой местности, но не ссылаясь на Иордана), и отроги Карпат, и украинскую лесостепь, и бассейны Южного Буга и Днестра, и Днепр, и побережье Черного моря (Kazanski 1991: 28). И при этом ни разу не упомянуты не только «земли Oium», но ни разу не названа Волынь, куда готы, по археологическим данным, проникли впервые и где закрепились надолго (рис. 53)[120].

Непонятно, почему В. В. Лавров, пересказывая готское сказание, говорит о «разделении войска у Ойума», хотя из сказания явствует, что разделение произошло у реки в болотистой местности до вступления готов в Ойум (Лавров 2000: 331). В другой статье он же (используя перевод А. Н. Анфертьева) утверждает, что «это место (is locus), т. е. Ойум, „окружено пучиной, замкнуто зыбкими болотами“» (Лавров 1999: 171). Следовало бы обратить внимание на безусловно верный комментарий самого А. Н. Анфертьева к этому месту: «…часть готов, не успевших перейти по мосту в страну Ойум вместе с Филимером, осталась в местности, окруженной пучинами и болотами, куда и откуда нет пути» (Анфертьев 1994: 117). Утверждение, что «Иордан использует легендарно‑ сказочный мотив о людях, чьи голоса доносятся из глубины вод» (Лавров 1999: 171), не имеет никакой опоры в тексте сказания.

Известный немецкий исследователь Х. Вольфрам, автор монографии «Готы», в разделе «Путь к Черному морю», ни разу не упомянув Oium, пишет: «Рекой, которая разделила готов, был, вероятно, Днепр. Однако история с обрушением моста определенно не имеет отношения к тому факту, что готы жили по обеим сторонам реки. Ведь Днепр никак не мешал сообщению и нигде не описывается как непреодолимая граница между двумя племенными областями» (Вольфрам 2003: 70). Смысл второй фразы туманен, зато третья в отношении готов – бесспорна. Но дело в том, что река и болотистая местность в эпосе представлялись именно как серьезное препятствие для контактов, и отнюдь не между «двумя племенными областями», а между основной частью войска и племени с королем Филимером во главе и другой, отрезанной от нее болотами, омутами и рекой. Однако приведенное рассуждение ничуть не мешает Х. Вольфраму на карте, посвященной походам готов на земли Римской империи, поместить Ойум на правом берегу нижнего Днепра, по одну, а не по две стороны от него (Вольфрам 2003: 640, карта 2)[121].

На фоне всего этого свежим ветром веет от коротких тезисов М. Б. Щукина, набросанных в 1986 г.: «Вельбаркцы двумя волнами проникают на Волынь («стрефа Е»), достигают на востоке Посеймья (Пересыпки), а на юге – Молдовы (Козья – Яссы). Это совпадает со свидетельствами о переселении готов и гепидов в страну Oium» (Щукин 1986: 187). Из этого текста ясно, что «страна Oium» для М. Б. Щукина – это в первую очередь Волынь.

В монографии «Готский путь» на карте походов готов на земли Империи М. Б. Щукин у верхнего (северного) края карты поместил землю Ойум в степях Нижнего Поднепровья, преимущественно на правом, но отчасти и на левом берегу Днепра. В скобках под названием Ойум подписано слово (Скифия), как будто автор отождествляет Ойум и Скифию (Щукин 2005: 149, рис. 52). Размещение Ойума на двух берегах Днепра с определен‑ ностью говорит о том, что М. Б. Щукин никоим образом не отождествлял с Днепром реку готского эпоса, к которому относился с осторожным доверием, потому что в соответствии с ним Oium явно находится только по одну (южную) сторону реки. Впрочем, помещению Ойума на этой карте (близкому локализации его Х. Вольфрамом) не стоит придавать серьезного значения, поскольку карта посвящена иной теме и, возможно, заимствована из чужой работы, а такое местоположение Ойума никак не прокомментировано в тексте монографии.

Значительно важнее, что, говоря о вельбаркских погребениях на могильниках Велемичи и Отвержичи в Полесье (рис. 53), М. Б. Щукин отмечает: «Последний факт представляет особый интерес, поскольку расположены эти памятники в пустовавшей в тот момент болотистой местности, к югу от большой полноводной реки Припяти, что очень напоминает описанную Иорданом местность на пути движения готов Филимера (Iord. Get. 29). Не исключено, что некая часть именно этой группы готов оставила названные захоронения» (Щукин 2005: 108). Иными словами, М. Б. Щукин определенно склоняется к отождествлению форсированной готами реки с Припятью (рис. 53). Но поскольку, по тексту сказания, плодородная Oium находится в непосредственной близости к этой реке (к югу от нее, так как готы движутся в конечном счете к Понту) и поскольку Велемичи и Отвержичи находятся в низовьях Горыни, текущей с юга из Волыни в Припять, то Oium, вероятнее всего, локализовать на черноземах Волыни (рис. 54) (как М. Б. Щукин и делал в 1986 г. ), куда и проникли в конце II–III в. н. э. «вельбаркцы»‑ готы (и, следовательно, никоим образом нельзя помещать Oium в Нижнем Поднепровье).

В коллективной монографии 2006 г. М. Б. Щукин пишет: «Велемичи, в болотах у устья Горыни, на месте древнего могильника зарубинецкого типа, тогда уже заброшенного более века, предоставили место новому населению, и там были сделаны 12 погребений вельбаркской культуры (Каспарова 1989).

По Иордану, готы Филимера прошли по болотистым местам, пересекли реки (Iord. Get. 27). Все это совершенно соответствует ситуации в Велемичах. Согласно Иордану (Get. 27, 28), миграция Филимера имела характер военной экспедиции, когда толпы готов после перехода по болотам вышли в страну Ойум, где они победили спалов – возможно, сарматский народ, известный Плинию как spalei» (Shchukin et al. 2006: 19).

М. Б. Щукин в приведенных отрывках не довел свою мысль до уров‑ ня концепции, но именно эти наблюдения стали отправной точкой в обсуждении проблемы «реки и Ойума» в его беседах с Д. А. Мачинским в 2006–2008 гг., согласованный итог которых был письменно зафиксирован Д. А. Мачинским после последней беседы на эту тему восьмого июля 2008 г. Тогда же было принято окончательное решение написать совместную статью на эту тему и определены все ее основные положения.

Итак, не вдаваясь в непродуктивную полемику, напомним, что, исходя из локализации готов Тацитом и Кл. Птолемеем в I – нач. II в. в Нижнем Привисленье и из того, что в событиях сер. III–IV в. они (и союзные с ними другие германцы) уже известны к северу от нижнего Дуная и Понта, на Днестре, Днепре и у Меотиды, можно заключить, что такое перемещение их могло проходить либо вдоль Западного Буга, либо через верхнюю Припять на Волынь и далее на юг и юго‑ восток. Подобная реконструкция полностью подтверждается археологией, фиксирующей именно такое распространение вельбаркской (гото‑ гепидской) культуры. Отождествление реки, упоминаемой в готском эпосе с Западным Бугом, отпадает. Готам не нужно было переходить его, так как к концу II в. их могильники уже присутствуют на правом берегу Буга (рис. 53). Кроме того, слабозаселенная, чрезвычайно болотистая местность, где осталась часть готов, несомненно, соответствует большим болотам с редкими более сухими территориями в бассейне верхней и средней Припяти.

Рисунок 53. Территориальное соотношение вельбаркских и алано‑ сарматских памятников на рассматриваемой в статье территории: 1 – Величковичи, 2 – Скорбичи, 3 – Збунин, 4 – Петровичи, 5 – Брест‑ Тришин, 6 – Любомль, 7 – Мошев, 8 – Лемешевичи, 9 – Микашевичи, 10 – Баев (могильник и поселение), 11 – Горькая Полонка (могильник и поселение), 12 – Деревянное, 13 – Городище, 14 – Могиляны‑ Хмельник, 15 – Дытыничи, 16 – Рудка, 17 – Велемичи I, 18 – Велемичи II, 19 – Отвержичи, 20 – Несвило, 21 – Чернавчацы, 22 – Пантюхи, 23 – Федоровцы, 24 – Лежница, 25 – Михале, 26 – Ромаш, 27 – Свитазев, 28 – Ястрибичи, 29 – Линев, 30 – Загайи, 31 – Луцк‑ Гиндава, 32 – Рованча, 33 – Боратин, 34 – Новостав, 35 – Боромель, 36 – Городок, 37 – Великий Олексин, 38 – Зозев, 39 – Уездцы, 40 – Остров, 41 – Лепесовка, 42 – Борсуки, 43 – Викнины Великие, 44 – Великая Слободка II, 45 – Демидовка, 46 – Гунька, 47 – Слободка, 48 – Зеньковцы, 49 – Ретайчицы, 50 – Малеч, 51 – Красносельск, 52 – Пороги (два погребения), 53 – Писаревка, 54 – Севериновка, 55 – Грушка, 56 – Мокра (вельбаркское и два алано‑ сарматских погребения), 57 – Гордеевка, 58 – Казаклия, 59 – Олонешты, 60 – Ковалёвка (Соколова могила), 61 – Весняное, 62 – Козырка, 63 – Сушично

Рисунок 54. Первые черноземы, встреченные готами на пути от Балтийского к Черному морю (по: Добровольский 1968. ) См. рисунок 53

Остановимся на смысле хоронима Oium. Еще К. Мюлленхоф видел здесь отражение реконструируемого готского *aujō m, обозначающего «земли, изобилующие (страна, изобилующая) водой» (Iordanis… 1882). Эта же этимология принимается отечественными исследователями (Браун 1899; Скржинская 1960: 195; Анфертьев 1994: 116–117). К *aujō m, видимо, восходит старонемецкое Aue, которое, по Е. Ч. Скржинской, «определяет местность, окруженную водой, обильно орошаемую реками» (Скржинская 1960: 195). Однако обращение к немецким словарям, отражающим живой немецкий язык середины XIX – начала XX в. (Павловский 1902; Тиандер 1911), дает несколько иное семантическое поле слова Aue: нива, луг (цветущий и плодородный), равнина орошаемая, плодородный островок; в переносном смысле, образно – «прелестная страна». Как видим, основной упор делается на плодородие и лишь затем на достаточное оводнение. Предполагаем, что и семантическое поле готского *aujō m и эпического Oium было примерно таким же. А образное значение «прелестная страна» не так далеко по смыслу от выражения «желанная страна» в готском сказании.

На трех составленных разными исследователями и приводимых в книге М. Б. Щукина картах, где показано распространение вельбаркских и вельбаркско‑ черняховских памятников, на всех, какую ни возьми, выявлено наиболее густое скопление их на Волыни (рис. 53); на двух также отдельные вельбаркские отмечены на Южном Буге и Днестре, а вельбаркско‑ черняховские разбросаны почти по всей территории Черняховской культуры (Щукин 2005: 94, 96, 166, рис. 25, 28, 54). Не останавливаясь на хронологическом различении первой и второй («дытыничской») волн вельбаркского (готского) проникновения на юго‑ восток, резюмируем, что именно Волынь (и некоторые прилегающие к ней районы) являлась областью, куда готы проникли ранее всего и где часть из них задержалась надолго, сохраняя элементы своей национальной культуры.

На Волыни и пограничье Волыни и Подолии находятся истоки больших рек бассейна Припяти (Горынь, Турья, Стырь), Западного Буга и его восточных притоков, а также Збруча и Серета (бассейн Днестра), так что эту область вполне можно назвать «страной рек» или «изобилующей водами». Но главное не в этом, а в том, что в южной части Волыни находится самое северо‑ западное «пятно» черноземов (в т. ч. «мощных»), окруженное сероземами и отрезанное ими от основного массива черноземов (рис. 54), непрерывно тянущихся от Прикарпатья на северо‑ восток и восток до Дона и далее. Таким образом, Волынь вполне соответствует тем первым плодороднейшим «землям Ойум», в которые готы попадали при движении на юго‑ восток. Заметим, что и сероземы (окружающие здесь черноземы) также весьма плодородны по сравнению с теми дерново‑ подзолистыми, болотно‑ подзолистыми и болотными (все песчано‑ супесчаные по механическому составу) почвами, которые готы встречали ранее на пути своего расселения, и особенно при прохождении через область верхней Припяти[122].

Почему готы (по преданию и Аблавию) не двигались на юг вдоль Западного Буга, а предпочли трудный путь через Припять? Уверенно объяснить это нельзя, но весьма вероятно, что там, на этом «ожидаемом» пути в они могли встретить организованное сопротивление, дорога же через Припять обеспечивала неожиданность вторжения (рис. 53). Вероятно, готы расселялись на юго‑ восток по обоим путям, но в эпосе сохранилась память о более раннем и впечатляющем переселении народа. Кроме того, двигаясь через верхнюю Припять на Волынь, они сразу и неожиданно для населения Ойума попадали в отмеченную Тацитом область «обоюдного страха» между германцами и сарматами (Мачинский, Тиханова 1976: 67, 71–73; Мачинский 1976: 85–91; 2009: 468; 2012), т. е. в область «земель, заселенных слабо или заселенных слабыми» (Щукин 2005: 95). По готскому преданию, серьезные военные столкновения готы имели либо до перехода через реку и овладения землей Oium (с ульмеругами и вандалами в Поморье и Нижнем Повисленье), либо после этого (со спалами в украинской лесостепи). Сам же плодородный Oium был занят без боя.

Здесь могли обитать либо бастарны‑ певкины (зубрецкая группа? ), о военной пассивности которых сообщает Тацит, либо проникающие с севера венеты‑ славене. О том, что какое‑ то население здесь было, свидетельствует косвенно и текст сказания, ведь от кого‑ то готы узнали о небывалом плодородии этих земель. Кроме того, переход с «легких» дерново‑ подзолистых почв с супесчаной основой на «тяжелые» черноземы на лессе требовал существенной перестройки всех способов, навыков и орудий пашенного земледелия, на что требовалось время. И, вероятно, готы в первом поколении пользовались услугами отчасти покоренного, отчасти включенного в их этносоциум местного населения, которым, скорее всего, были бастарны‑ певкины, часть которых к моменту вторжения готов уже имела почти 400‑ летний опыт возделывания черноземов. Возможно, готы встретили здесь и недавно (около 100 лет назад) осевших на эти земли славен‑ венетов, часть которых могла уже перейти от своего «разбойно‑ миграционного» периода жизни (кратко, но емко описанного в 98 г. Тацитом) к более оседлым ее формам.

Мы еще вернемся к локализации того отрезка течения Припяти, где переправлялись готы, и дальнейшего пути через Полесье на Волынь. Но сначала остановимся на двух дальнейших этапах их продвижения на юг.