 |
Всеобщность прав и российские частности
|
|
|
|
Если исходить из соображений, высказанных в предыдущем разделе, то в современной
ситуации с правами человека в России и мире видятся две проблемы, два кардинальных
противоречия. Первое состоит в том, что, являясь партикулярным продуктом, т.е.
порождением вполне конкретной культурно-исторической
среды, идея прав человека претендует на универсальную. Второе заключается в том,
что претензия ее на абсолютность и универсальность входит в острый конфликт с
практикой ее применения в мировой политике.
Претензия на универсализм является главной предпосылкой необходимости и
обязательности всеобщего распространения прав человека как путем пропаганды, так и
всеми дипломатическими и военными средствами — от уговоров до шантажа и прямого
насилия. В таком случае права человека становятся для многих стран как бы продуктом
насильственного импорта, которого автохтоны не имеют и зачастую не хотят иметь, но
по самым разным причинам — в обмен на кредиты, гуманитарную помощь, поддержку в
локальных конфликтах и т.д. — обязаны ввозить и использовать, что они и делают,
правда, часто всячески сопротивляясь этой обязанности.
Претензия прав человека на абсолютность предполагает, что они беспредпосылочны,
не нуждаются в дальнейшем обосновании и образуют самую основу системы ценностей
западного человека и соответственно западной политики. Абсолютность в политическом
контексте означает неразменность, несменяемость, "оставаемость" на верху иерархии
ценностей независимо от смены ситуаций. Что же получается на самом деле?
На самом деле практическая политика превращает права человека в одну из ценностей
на политическом рынке, вокруг которой строятся констелляции интересов. Их включают
в политические калькуляции наряду с нефтью и другими стратегическими товарами.
Оказываясь включенными в эти калькуляции, они неизбежно утрачивают свой
абсолютный характер, релятивизируются. Появляется возможность обменивать и
разменивать права человека: их можно обменять на нефть, разменять, скажем, на нефть и
влияние, обменять на территорию и т.д. Их можно обменять на умолчание, закрывание
глаз и другие политические приемы и уловки. Они становятся предметом двойной
бухгалтерии: скажем, нарушения прав человека в странах — союзниках США
воспринимаются без всякой тревоги, тогда как примерно такие же нарушения в странах,
конфликтующих с США, вызывают не просто осуждение, а порождают международные
скандалы и ведут к попыткам силой — вплоть до бомбардировок — внедрить
|
|
|
права там, где их, по мнению лидеров Запада, мало. Примеров здесь достаточно, и
доказательств не требуется.
Эти действия предпринимаются, как правило, с санкции ООН, которая опирается на
один из своих основополагающих документов — "Всеобщую декларацию прав человека".
Однако этот документ отнюдь не безусловен в том смысле, что идея универсальности
прав человека не всегда получает поддержку даже в западном мире. Можно добавить,
что, хотя идея универсальности была подтверждена Всемирной конференцией по правам
человека в 1996 г. в Вене, минимум две предшествующих ей региональные конференции
(в Юго-Восточной Азии и в Латинской Америке) вынесли резолюции против
универсалистской трактовки прав.
Мы говорим об этом с целью показать, что активно внушаемое пропагандой
представление о естественности и самоочевидности этих прав достойно более
внимательного изучения. Совершенно ясно, что все названные обмены и размены, т.е.
включение прав человека в политические и дипломатические калькуляции и спекуляции,
коренным образом противоречат официально выдвигаемому тезису об абсолютности
прав человека.
|
|
|
Россия в ее современном двойственном статусе — как страна, еще не изжившая
полностью печальное наследие Советского Союза, с одной стороны, и как член
сообщества демократических наций, с другой, — оказывается в отношении прав человека
Ионин, Л. Г. Социология культуры. —4-е изд., перераб. и доп. — М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004. — 427
с.
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
в несколько двусмысленном положении. Существуют, грубо говоря, два взгляда на права
человека и их место в современной мировой и российской политике. Первый — позиция
абсолютного примата прав человека, которую представляют многочисленные, но
маловлиятельные в реальной политике правозащитные группы и движения. Второй —
позиция примата прав государства, которую никто не представляет прямо и открыто,
никто не пытается публично обосновать, но ее проводят практически все политические
силы — от оппозиционных коммунистов до партий и групп, поддерживающих
правительство. Еще важнее тот факт, что позиция примата прав человека не пользуется
широкой массовой поддержкой. Этому есть реальные причины. Дело в том, что в
конкретной политической ситуации сегодняшней России пропаганда идеологии прав
человека — не защита прав человека в конкретных юридически определенных ситуациях,
а именно провозглашение и пропаганда идеологии прав человека как абсолютной
ценности — прямо ассоциируется с национальным унижением России, с наступлением
Запада и потерей Россией геополитических и геостратегических позиций, антирусской и
антигосударственной политикой.
Парадоксальным образом в нынешних российских условиях ассоциация политика или
интеллектуала с идеологией и политикой прав человека (повторяю, речь не идет о
конкретных юридических ситуациях) если не оказывается однозначно негативной
идентификацией, то во всяком случае является знаком, сигналом отнесения его к лагерю,
который слывет антирусским, антироссийским, ориентированным на Запад,
финансируемым Западом и преследующим своей целью разрушение России. Тем более
что в отличие от советских времен, когда идея прав человека была идеей борьбы против
советского "левиафана" — борьбы, требовавшей отваги и самопожертвования, причем
иногда не в переносном, а в прямом смысле, сейчас правозащитная политика и
пропаганда есть довольно безопасное и, как правило, хорошо оплачиваемое —
западными фондами и политическими организациями — занятие. Кто платит, тот, как
известно, и заказывает музыку. И в то, что идеологи прав человека в России являются
агентами влияния Запада, большинство населения верит.
|
|
|
Но предметом тревоги для России оказывается и политика прав человека во
всемирном масштабе. В том случае, когда западное вмешательство, подаваемое как
вмешательство с целью защиты прав человека, осуществляется с позиции силы и с целью
приобретения политических либо экономических выгод, общественное мнение
воспринимает его как ущерб интересам России — реальным или воображаемым. В
результате идея прав человека начинает восприниматься не столько как ценностный
абсолют, сколько как идеологема, служащая цели легитимации вмешательства и
реализации своекорыстных интересов западных государств. В значительной мере это
обусловлено тем, что превращение бизнеса с правами человека в глобальную
корпорацию, распространившую свое влияние на Россию, совпало с периодом поражения
в холодной войне, ликвидации России как сверхдержавы, резкой деградации во всех
областях жизни, экономики, международной политики — в общем и Целом с периодом
национального унижения.
Эта двойственность в России отчетливо воспринимается, отчего все более
усиливаются и крепнут антизападные настроения, которые находят питательную среду не
только среди коммунистов, но и в более широкой среде, где ситуация с правами человека
представляет собой как бы оттиск с ее взаимоотношений с Западом. Идеология прав
человека, ее пропаганда и институционализация, с одной стороны, необходимы, ибо без
этого все разговоры о гражданском обществе, правовом государстве, цивилизованном
бизнесе и т.д. останутся пустыми словами, а с другой стороны, она оказывается
инструментом западной экспансии.
|
|
|
Можно заключить, что политика и пропаганда прав человека в России оказались в
двусмысленной и противоречивой ситуации. Это следует, прежде всего, из
двусмысленности самой идеи универсальных прав человека. Нет логических оснований
для выдвижения в качестве универсальной и абсолютной вполне партикулярной
идеологии, родившейся в Европе Новейшего времени. Являясь идеологемой, она
неизбежно входит и будет входить в конфликт с автохтонными идеологиями, имеющими
собственные, освященные традицией и религией представления о свободе и достоинстве
человека. Можно сколь угодно осуждать эти идеологии как проявления ограниченности и
Ионин, Л. Г. Социология культуры. —4-е изд., перераб. и доп. — М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004. — 427
с.
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru
национальной узости, — они от этого не перестанут быть менее действенными в
сознании людей.
Но есть у данной проблемы и свое, собственно российское измерение. Активная
пропаганда прав человека развернулась в России как бы не совсем вовремя или, по
крайней мере, не в тех формах, в каких нужно. И эту несвоевременность не стоит
недооценивать. Ведь совсем не ново в истории, когда унижение и проявляющийся
комплекс национальной неполноценности побуждают к отказу от демократии, к
отбрасыванию прав человека как западного изобретения, не имеющего ничего общего с
национальной самобытностью, и кардинальному повороту пути национального развития
в сторону авторитарного национализма.
Из этого ясно, какой опасный момент сейчас переживает Россия и как важна
правильная и осторожная стратегия проведения нужных идей. Здесь требуется именно
консервативная стратегия. Пропаганда должна быть умной и осторожной. Важно: а) не
попрекать Россию тоталитаризмом, как будто бы она его изобрела, а показывать, что
Россия стала лишь одной из жертв
этой напасти; б) не подчеркивать без конца традиционный авторитаризм русской
власти, тем более что и идей, и попыток институционализации свободы в истории России
достаточно; в) не пытаться "выбросить" СССР из истории, трактуя его как средоточие
мирового зла, которое будто бы исчезло из мира сразу с распадом Советского Союза; г)
уменьшить объем прямой, лобовой пропаганды прав человека, которая воспринимается
как диктат победителей и только (не так ли воспринимался в Германии после Первой
мировой войны "Версальский диктат"?); д) не делать упор на права человека как права
индивида против государства, поскольку это не соответствует русской традиции и
истолковывается как антигосударственная, потом антироссийская, затем — антирусская
пропаганда; е) сосредоточиваться исключительно на конкретной проблематике, помогать
конкретным людям отстаивать свои права в конкретных социальных ситуациях; ж)
создавать негосударственные институты реализации прав человека.
|
|
|
Это о России. Но найти правильные рецепты для исправления ситуации с правами
человека в общемировом масштабе гораздо труднее. Здесь к идее примешано слишком
много корыстных интересов, как персональных, так и корпоративных.
|
|
|
