 |
Отечественные и зарубежные подходы социально-психологических исследований брачно-семейных отношений
|
|
|
|
Феномен счастья изучается многими науками, каждая из которых рассматривает отдельные аспекты указанной категории. В частности, феномен «счастья» входит в орбиту интересов таких наук как: философия, этика, психология. История изучения счастья началась еще во времена античности и Средневековья и продолжается до сегодня.
Среди его исследователей можно найти таких философов и ученых, как Аристотель, Сенека, Гельвеций, Августин блаженный, Фома Аквинский, Г. Декарт, И. Кант, Л. Фейербах, Б. Паскаль, П. Помпонацци. Счастье как исследовательская категория является междисциплинарным феноменом. Существует большая философская, психологическая, литературоведческая, культурологическая, социологическая, богословская библиография, посвященная счастью и его поискам [17, c.148].
История экспериментальных исследований счастью пока непродолжительна: вопросом психологических измерений счастливого бытия ученые серьезно начали интересоваться лишь в 1960-е годы. Актуальность проблемы исследования субъективного понимания счастья остается достаточно острой для современной психологической науки, поскольку вопрос формирование психологически здоровой личности в обществе является весомым и нужным в наше время.
Обзор подходов к изучению феномена счастья целесообразно начать с зарубежных исследователей и подходов, так как именно в зарубежной среде данные теории нашли более ранние исследования.
Отмечается, что с понятием «счастье» соотносят целый ряд близких, но не тождественных по своему значению понятий, таких, как: «психическое здоровье», «нормальная и аномальная личность», «позитивный стиль жизни», «эмоциональный комфорт», «качество жизни», «самоактуализированная личность» и др. При этом счастье описывается через позитивные аспекты функционирования личности и отражает переживание человеком таких аспектов собственного бытия, как: автономия, компетентность в отношениях с окружающими, способность к личному росту, переживания осмысленности жизни и самопринятия. Счастье связано с экзистенциальными переживаниями человека в отношении к собственной жизни и основывается на сравнении личностью себя, своего бытия с субъективными нормами, эталонами, идеалами [27, c.129-130].
|
|
|
На сегодня все подходы к пониманию психологического благополучия можно условно объединить в несколько групп. К первой группе можно отнести взгляды зарубежных психологов, которые выделяют гедонистические и эвдемонистические учения (Н. Бредбурн, Е. Динер, А. Уотерман). К гедонистическиv теориям относятся концепции Н. Бредбурна и Е. Динера. В этих концепциях счастье и психологическое благополучие описывается в терминах «удовольствие-неудовольствие» и строится на балансе позитивного и негативного аффекта. Н. Бредбурн создал представление о структуре психологического благополучия, которая, с его точки зрения, представляет баланс, достигаемый постоянным взаимодействием двух видов аффектов – положительного и отрицательного. События повседневной жизни, которые несут в себе радость или разочарование, отображаются в нашем сознании, накапливаются в виде соответственно окрашенного аффекта, другими словами ощущением счастья. То, что нас расстраивает, и то, через что мы переживаем, суммируется в виде негативного аффекта, те же события повседневной жизни, которые несут нам радость и счастье, способствуют увеличению позитивного аффекта [12, c. 37].
Разница между позитивным и негативным аффектами является показателем психологического благополучия и отражает общее ощущение удовлетворенностью или неудовлетворенностью жизнью.
|
|
|
Е. Динер в своих работах ввел понятие «субъективное благополучне» для обозначения феномена «счастья», последнее чаще асcоциируется с понятим сугубо философским. Субъективное благополучие, состоит из трех основных компонентов: удовлетворение, приятные эмоции и неприятные эмоции, все эти три компонента вместе формируют единый показатель «счастье». Как отмечает сам автор, речь здесь идет о когнитивной (интеллектуальная оценка удовлетворенности различными сферами своей жизни) и эмоциональной (наличие плохого или хорошего настроения) сторонах самопринятия. Е. Динер считает, что большинство людей, так или иначе оценивают то, что с ними случается в терминах «хорошо – плохо», и такая интеллектуальная оценка всегда имеет под собой соответственно окрашенную эмоцию. Показатель счастья призван не просто служить индикатором того, насколько человек погружен в депрессию или тревогу, но должен демонстрировать насколько один человек счастливее другого, то есть в данном случае автор уравнивает субъективное благополучие с переживанием счастья [2, c. 59].
Таким образом, можно утверждать, что человек имеет высокий уровень ощущения счастья, если в большинстве случаев он испытывает удовольствие от жизни, и только в отдельных ситуациях он переживает неприятные ощущения. Е. Диннер рассматривает счастье как составляющую психологического благополучия.
В эвдемонистическом подходе благополучия раскрывается как полнота самореализации человека в конкретных жизненных условиях и обстоятельствах, нахождение синтеза между требованиями социального окружения и развитием собственной индивидуальности. Жизненные трудности и переживания могут в определенных случаях выступать основой для повышения благосостояния человека через более глубокое осмысление жизни, осознание собственных жизненных целей, установление более гармоничных отношений с другими людьми, обретение способности к сопереживанию [61, c.34-36].
С точки зрения А.А. Кроника, отношения человека ради возможности достижения счастья также формируют так называемые эвдемонистические установки: гедонистические, аскетические, деятельные, созерцательные. Эти установки, является тем психологическим материалом, который в определенной степени характеризует где, в какой области объективной деятельности личность стремится самореализоваться, а также с помощью каких именно психологических способов она пытается это сделать [53, c.112].
|
|
|
Здесь счастье понимается как форма переживания полноты бытия, связанного с самореализацией: «это переживание возникает в случае преобразования мотивации человека к миру в бесконечно большую величину». Психологические средства достижения счастья, автор понимает как способы саморегуляции человеком своей мотивации к миру и выделяет две формы такой саморегуляции: усиление человеком значимости мира и усиление своих возможностей [11, c.78].
В науке сохраняется традиционный доминирующий подход изучения сознания и психики человека сквозь призму тех или иных психологических изъянов и проблем. Однако счастливая, гармоничная личность, которая удовлетворена своей жизнью, представляет собой довольно редкий вид, при этом, по статистике, оставаясь «невидимой», неинтересной для большинства исследователей.
Несмотря на множество точек зрения, относительно сущности феномена счастья, до сих пор в полной мере не определено содержание и объем данного понятия, отсутствует методический инструментарий для его фиксации и количественного измерения. Кроме того, в отечественной психологической науке почти отсутствуют основательные эмпирические исследование признаков и показателей счастья.
Физик Л. Ландау совершал попытки объяснить проблему счастья с точки зрения научности и математической обусловленности. М. В. Бахтин считал счастье сугубо антропологической проблемой. Французский философ Блез Паскаль утверждал, что абсолютно все люди стремятся к счастью, и из этого правила нет исключений; способы достижения разные, но цель одна. Движущей силой достижения счастья есть воля. Паскаль был уверен, что счастье – движущий мотив любых поступков человека [54, c.127].
Среди зарубежных работ можно подчеркнуть исследования К. Роджерса, А. Кэмпбелла, Ф. Конверса, Н. Бредберна, Г. Вилсона. Счастье как субъективное благополучие рассматривали в своих трудах М. Фордис, А. Бэк, Л. Джозеф, Т. Льюис, Ф. Эндрюс и другие.
|
|
|
В ракурсе рассмотрения социально-психологических подходов к пониманию счастья, необходимо остановиться на работах Р. Винховена. Проблема изучения качества жизни обычно рассматриваться с точки зрения обеспечения жизнеспособности общества и трактуется как часть идеала будущего, к которому стремится человечество. Условия достижение счастья – широкий спектр факторов, значимость которых определяется как объективными обстоятельствами жизни человека, так и своеобразием личности. Наиболее общие условия счастья в общественном сознании определяет следующий перечень (по результатам исследования социолога Рута Винховена):
· материальное благосостояние (если он не является самоцелью);
· социальная стабильность;
· отсутствие потрясений и катаклизмов;
· полноценное общение;
· возможность творчества;
· достаточную степень свободы;
· любовь;
· наличие смысла жизни;
· чувство достоинства;
· крепкое здоровье.
Наиболее содержательными разработками проблемы счастья занимался американский психолог Н. Аргайл [2, c.81]. Ученый определил счастье как осознание человеком удовлетворенности своей жизнью или как частоту и интенсивность положительных эмоций. По мнению Н. Аргайл, существует три концепции счастья:
· физиологическая;
· коммуникативная;
· потребностная.
Н. Аргайл, факторами счастье называет социальные связи, материальная стабильность положение, эмоциональный фон, досуг, здоровье, самооценку, осмысленность жизни. Менее значимыми для ощущения счастья, по мнению ученого, являются возраст, пол, религиозная удовлетворенность [1, с 33].
Чаще всего счастье ассоциируют с таким понятием, как качество жизни и субъективное благополучие. К. Рифф выделено 6 факторов субъективного благополучия:
· самопринятие;
· наличие цели в жизни;
· личностный рост;
· управление средой;
· автономия;
· позитивные отношения с окружающими.
Таким образом, согласно теории К. Рифф собственно счастье можно охарактеризовать как интегральный феномен, который характеризует положительное позиционирование человека, выражающееся в субъективном ощущении удовлетворенности жизнью, реализации собственного потенциала и опосредованное системой отношений личности с другими людьми, миром, собой.
Кроме того, К. Рифф пыталась не только более детально и осознанно проанализировать и соотнести различные компоненты «самопринятия» с понятиями «самоуважение» и «самопринятия» (А. Маслоу, К. Роджерс, Г. Олпорт, Е. Эриксон, К.Г. Юнг), но и включить признание человеком своих достоинств и недостатков, что несогласно с концепцией индивидуализации К.Г. Юнга и позитивной оценке человеком собственного прошлого (по Е. Эриксону, часть процесса эго-интеграции) [9, c.59]. Кроме сказанного, она утверждала, что эти составляющие содержат аналогичные компоненты и дополняют критерии положительного психологического функционирования.
|
|
|
Вслед за Е. Динер К. Рифф отмечает, что исследование психологического благополучия должно учитывать не только непосредственно измеряемый уровень благополучия, но и внутреннюю, индивидуальную систему координат личности, с которой человек соотносит собственно с счастьем.
Анализируя выше указанные теоретические подходы становится возможным выделить несколько обобщенных подходов в понимании счастья. К первой группе можно отнести взгляды, которые выделяют гедонистические и эвдемонистические учения (Н. Бредберн, Е. Динер). Хотя в своей сути проблема их соотношение остается открытой для дискуссии, а факт взаимосвязи гедонизма и эвдемонизма с проблемой получения счастья очевидны [18, c.101].
Взгляды К. Рифф поддержали А. Маслоу, К. Роджерс, Г. Олпорт, К.Г. Юнг, Э Эриксон, которые рассматривают психологическое благополучие как проблему положительного функционирования личности и удовлетворения ее потребности в самореализации. Эти ученые, исследуя основные «контуры» психологического благополучия, отмечали, что главной причиной возникновения этого феномена является стремление личности к раскрытию своего потенциала – удовлетворение потребности в самореализации как «полноты самореализации человека в конкретных жизненных условиях и обстоятельствах, нахождение «творческого синтеза» между соответствием запроса социального окружения и развитием собственной индивидуальности» [6, c.68].
По мнению философа и психолога-гуманиста Е. Фромма, счастье проявляется в улучшении жизнеспособности, силы чувств и мышления, плодотворности. Оно выражает состояния здоровья всей личности. Создана Е. Фроммом концепция счастья развивает идеи философов, которые считали, что истинное благо человека заключается не в том, чтобы удовлетворять свои желание, а в том, чтобы «полностью развить свои способности, самого себя как человеческого существа» [8, c.63].
Предложенная Ф. Хейлигеном эволюционно-кибернетическая теория рассматривает счастье в контексте психологического приспособления и сознательного контроля личности с отклонениями от оптимального состояния. Ключ счастья – в удовлетворении своих потребностей при помощи контроля 3 компонентов:
· материальной компетентности (нужно иметь необходимые ресурсы или возможности для удовлетворения своих потребностей);
· познавательной компетентности (недостаточно, чтобы необходимые ресурсы просто существовали, нужно иметь способность найти их, узнать и эффективно применить);
· субъективной компетентности (недостаточно иметь ресурсы и уметь их находить, надо еще верить в свою способность решать проблемы, иначе у вас не будет мотивации сделать необходимые усилия).
Во второй трети XX века, под влиянием работ гуманистически ориентированных психологов (А. Маслоу, Г. Мэй, Г. Олпорта, К.Е. Роджерса, В. Франкла, Е. Эриксона и др.), феноменология счастья получила свое развитие в рамках позитивной психологии (М. Селигман, Дж. Вейланат, Д. Майерс, Е. Динер, К. Рифф, М. Чиксентмихайи и другие).
В отечественной науке также уделялось внимание изучению такой философской категории как «счастье». Наибольших успехов в данном направлении добились именно психологи [44, c.156].
В трудах ученых-психологов отечественного научного пространства источником счастливого бытия считался труд как общественно полезная деятельность. С.Л. Рубинштейн считал, что соотношение между конкретными мотивами и результатами деятельности определяет счастье человека и удовольствие, которое она получает от жизни.
А.М. Леонтьев считал, что человек действительно стремится к счастью, но к этому должна быть побудительная цель, двигаясь к которой, человек может почувствовать счастье, не заботясь об этом специально.
По мнению Б.И. Додонова, счастье следует рассматривать как специфическую интегративную эмоцию, которая имеет ряд функций, в частности, оценочную и ценностно-мотивационную [2, c.39]. П. Ильин отстаивает мысль, что счастье является составным психологическим образованием, который имеет когнитивный и эмоциональный компоненты [4,c.122].
Заслуживают внимания труды А.В. Ворониной, И.А. Джидарьян, Л.В. Жуковской, В.М. Духневича, С.В. Карскановой, Л.В. Куликова, Д.А. Леонтьева, М.П. Фетискина, П.П. Фесенко, А.С. Ширяевой и других, где исследовалась проблематика счастья и психологического благополучия.
Одним из главнейших факторов субъективного благополучия, а, следовательно, счастья А. Джидарьян называется членство в группах. Прежде всего имеются в виду малые группы. Качество зависит от благополучия группы, от значимости членства в них, степени удовлетворенности собственным положением, отношениями, групповыми феноменами и процессами. По определению психолога И.А. Джидарьян, счастье — это ощущение полноты бытия, состояние радости и удовлетворенности жизнью. В нем есть эмоциональный и когнитивный компоненты. Мы можем высчитать соотношение положительных и отрицательных эмоций за определенный отрезок времени. А когнитивный компонент — это оценка своей жизни, соответствие ее идеалам. Н.В. Виничук включает в счастье эмоциональный, когнитивный и поведенческий компоненты и детерминирует его объективными и субъективными факторами [32, c.70-73
Таким образом, можем заметить, что в исследовании человеческого счастья выделяется три подхода: «психология счастья», «аксиология счастья» и «социология счастья». Первый из упомянутых подходов рассматривает счастье как переживание, характеристику личности как «счастливого человека». В аксиологическом плане счастье — это «ценность, мера добра в жизни человека, идеал совершенства личности и бытия вообще». Социология счастья рассматривает счастье как общественное благо, а также определение и значение этой философской категории с социальной точки зрения.
В данном случае целесообразно рассмотреть целостные теории изучения феномена счастья не с позиций зарубежных и отечественных подходов, а с парадимального подхода.
Согласно теории целей и потребностей, счастье достигается только при достижении поставленных целей или удовлетворении потребностей — врожденных и приобретенных, осознанных и неосознанных; только реализация собственных желаний дает человеку ощущение счастья. По мнению М. Чекола, ощущение счастья — это коллекция счастливых моментов; такой же точки зрения придерживается и В.И. Зацепин [47,c. 25].
Опираясь на теорию К. Рифф, отечественные исследователи П. Фесенко и Т. Шевеленкова трактуют психологическое счастье личности как достаточно сложное переживание человеком удовлетворенности собственной жизнью, отражающее одновременно как актуальные, так и потенциальные аспекты жизни личности []. Характеризуя переживания человеком состояния психологического благополучия, они отмечают, что любое переживание предусматривают сравнение его с нормой, эталоном, идеалом, которые присутствуют в сознании человека в виде какого-либо варианта самооценки или самосопоставления. На основе сложного переживания человеком удовлетворенности собственной жизнью авторами было выделено «актуальное психологическое благополучие» и «идеальное психологическое благополучия», именно последнее актуализируется в форме «счастья», Категория представления об «идеальной» выступает глобальным инструментом оценки человеком своего бытия. [9, c. 28].
П. Фесенко счастье рассматривает как интегральный показатель степени направленности человека на реализацию основных компонентов позитивного функционирования (личностного роста, самопринятия, управления средой, автономии, цели в жизни, позитивных отношений с окружающими), а также степени реализованности этой направленности, субъективно выражается в ощущении счастья, удовлетворенности собой и жизнью.
Теории наслаждения и боли исходят из положения, что достижение целей и удовлетворение потребностей ведет к субъективному ощущению счастья, иначе удовольствия, что снимает проблему боли и страданий. Теория предполагает, что человек испытывает потребность в чем-то лишь тогда, когда это «что-то» не достает в его жизни. Чем сильнее депривация, тем больше наслаждение по достижении желаемой цели. Те, кто наиболее интенсивно испытывают удовлетворение, также интенсивно испытывают и негативные эмоции. Теория утверждает, что при увеличении источников удовольствия автоматически увеличиваются и источники боли [12, c.90].
Теории деятельности утверждают, что счастье есть сопутствующий продукт человеческой деятельности. Счастье приходит в процессе деятельности, в процессе решения той или иной задачи. Как не вспомнить здесь Бернштейна, выдвинувшего лозунг «движение все, цель — ничто». Для достижения счастья необходима концентрация усилий на достижение целей и решение задач, а счастье при этом является побочным продуктом.
Сторонники восходящей теории считают, что субъективное ощущение счастья есть сумма некоторого числа маленьких удовольствий. Счастливая жизнь в целом представляет собой накопление счастливых моментов. В противоположность этому подходу нисходящая теория исходит из того, что для переживания счастья определяющей является установка на позитивное или негативное отношение, и эта установка определяет характер взаимодействия индивида и внешнего мира. То есть, человек может быть счастлив в той или иной ситуации по причине своей оптимистической установки, а — несчастлив по причине пессимистической установки, вне зависимости от реального характера вещей. Важно не то, что человек имеет, а то, как он к этому относится.
«Нисходящая» теория допускает, что счастливый человек может себя временно чувствовать несчастливым. «Восходящая» теория предполагает у счастливого человека наличие множества счастливых моментов.
Ассоцианистские теории исходят из взаимосвязи счастья и свойств темперамента. Многие из этих теорий основываются на исследованиях ассоциативных связей памяти, феномена «обусловленного вызывания эмоций» на когнитивных принципах. То есть, теория исходит из того, что люди могут вызывать из памяти те воспоминания, которые созвучны их настоящему эмоциональному настрою. Личность с изначально позитивной структурой ассоциаций предрасположена реагировать на большинство событий позитивно. «Эмоциональное обусловливание» событий обеспечивает специфическую устойчивость субъективных представлений. Ассоцианистские теории предполагают, что счастливы те люди, чья жизненная ситуация подкрепляет существующий позитивный эмоциональный опыт [29, c. 149].
Теории сравнения рассматривают счастье как производное от взаимодействия существующих условий и личностных норм. В зависимости от этого человек может воспринимать свою жизнь как удовлетворяющую его и счастливую или наоборот. Каждый из нас определяет стандарт, воспринимаемый в качестве субъективной нормы. Если жизнь в актуальный момент превышает этот стандарт, то он будет испытывать ощущение удовлетворенности жизнью и счастье.
На наш взгляд, одним из существенных недостатков гедонистического подхода, является его так называемая двойственность, которая проявляется в том, что человек может вести себя по-разному, диаметрально противоположным образом: делая как добрые дела и одновременно цинично, жестоко вести себя с животными и теми кто слабее себя; приобретать эстетическое удовольствие от прекрасной музыки, вместе с тем уничтожая моральные идеалы других людей; быть патриотически настроенными и участвовать в волонтерских делах, при этом без зазрения совести манипулировать людьми ради собственных интересов, проявлять враждебность к окружающим и тому подобное. Можно определить, что эти негативные проявления являются следствием действия механизма защиты собственной несостоятельности, они обусловлены не столько борьбой с общественной моралью, сколько попытками выделиться из общей массы, доказать свою индивидуальность, особенность, знаковость, тем самым восстановив авторитет собственного Я. Гедонистическая теория сосредоточивает внимание на внутренних переживаниях человека – это сугубо субъективный взгляд на внешнее благополучие и внешние проявления счастья, что не отражает всей полноты и содержания личностных переживаний.
Заметим, что значимость эвдемонистического направления исследований, в отличие от гедонистических, позволяет в учете роли личностных переживаний в соответствии на повседневные вызовы, выявлении и реализации своего действительного Я, личностном росте, самореализации и самоактуализации, что и является чертами восприятия и ощущения счастья. Не берется во внимание тот факт, что субъективное ощущение счастья и удовлетворенности собственной жизнью не непрерывное и будет зависеть от уровня самоактуализации личности. Поскольку самоактуализация – это сплошной процесс, а уровень психологического благополучия является срезом субъективного переживания жизненной ситуации личности на реальный момент времени. Таким образом, эвдемонистический подход комплексно раскрывает основную природу психологического благополучия: полноту самореализации, возможность становиться субъектом собственной жизни, выполнять определенные социальные роли.
Таким образом, следует отметить, что данную проблематику считать разработанной, а тем более исчерпанной нельзя. Это еще раз подтверждает актуальность данного исследования. Анализ зарубежных и отечественных подходов показал, что обобщенной теории к пониманию счастья на данный момент не одна из наук не обладает. Также можно сделать вывод, что наибольшую разработанность проблематика понимания счастья нашла именно в психологии и рассматривается в качестве уникального психологического состояния человека. Также из приведенных подходов следует вывод о том, что зарубежные теории преимущественно ориентированы на индивидуально-личностные особенности понимания счастья, в то время как отечественные подходы, преимущественно, склонны рассматривать феном «счастья» сквозь призму деятельностного и коллективистского подходов, которые несомненно являются наиболее развитыми в отечественной психологической науке [35, c. 55-57].
На основе анализа и обобщения научной литературы можно сделать вывод, что счастье – это «положительное функционирования личности (К. Рифф); «хорошее функционирование» (Г. Деси); «системное качество человека, основанное на психосоматическом, психическом и психологическом здоровье» (П. Фесенко) и другие. Это понятие отражает состояние и особенности внутреннего мира человека, которые определяют переживание ею благополучия и, соответственно, обуславливают поведение. Кроме того, анализ научной литературы и основных концепций демонстрирует, что в зарубежной психологической науке, несмотря на многоаспектность подходов, сформировались и утвердились определенные научные тенденции толкование феномена «счастья», прослеживается тенденция к объединению гедонистического и эвдемонистического подходов. Можно сделать предположение, что эвдемонистический подход дает возможность определить феномен счастья как способность человека реализовывать собственную индивидуальность, становиться и быть субъектом, творцом собственного жизненного пути через включение в определенную профессиональную деятельность, выполнение тех или иных социальных ролей. В то же время удовольствие понимается не только как телесное, но и как удовлетворение от достижения значимых целей [7, c.82].
Итак, изучение феномена счастья и его составляющих является результатом положительного позиционирования личности, переживание ею успехов или достижений в ее жизни, гармонии в личной жизни, реализации собственного потенциала и прочее. Учитывая вышесказанное, счастье сказывается прежде всего на качестве жизни личности, гармонии в личной жизни, переживания успехов или достижений, реализации собственного потенциала.
|
|
|
