Сколь различны яти различия?

А в самом ли деле подобные различия имеют значение?

Для ответа на этот вопрос нам придется добавить еще ряд свиде­тельств к тем, что предоставлены нам 22 странами «старой демокра­тии». Полезные уроки могут быть извлечены из опыта группы стран, где базовые демократические институты возникли и укрепились во второй половине XX в. Другую группу образуют страны с трагичес­кой, но поучительной историей: в них демократические институты, созданные также в XX в., не удержались, уступив место авторитар­ным режимам на более или менее продолжительный срок.

Хотя эти три богатейших источника' сведений далеко не пол­ностью описаны и проанализированы, я надеюсь все же, что они помогут нам прийти к важным выводам.

I

Прежде всего каждая из конституционных альтернатив, пере­численных выше, существовала по крайней мере в одной стабиль­но демократической стране. Следовательно, здравый смысл и ло­гика приводят нас к следующему умозаключению: многие разно­образные положения конституции совместимы с базовыми политическими институтами полиархической демократии, описан­ными в главе 8, а они, эти институты, могут, судя по всему, при­нимать многочисленные специфические формы.

Почему это происходит? Дело в том, что во всех этих странах, отличающихся высокой стабильностью и давними традициями де­мократии, сложились чрезвычайно благоприятные условия для ус­тойчивого положения базовых демократических институтов, о ко­торых пойдет речь в главе 12. И с учетом этих демократических традиций описанные мной варианты конституций не могли ока­зать сильного воздействия на стабильность базовых демократичес­ких институтов. Если исходить исключительно из этого критерия, то различия в вариантах, которые я перечислил, особого значения не имеют. Следовательно, демократические страны имеют широ­кий выбор конституций.

И напротив, там, где основные условия крайне неблагоприят­ны, маловероятно, чтобы демократия могла сохраниться при ка­кой бы то ни было конституции.

Несколько огрубляя, мы можем сформулировать следующие выводы:

Если основные условия очень благоприятны, стабильность, ве­роятнее всего, сохранится при любом типе конституции, приня­той страной. Если основные условия очень неблагоприятны, ника­кая конституция не спасет демократию.

Есть, однако, третий и самый интригующий вариант: в стра­не, где сложились либо не слишком благоприятные, либо не слиш­ком неблагоприятные условия, т.е. где имеется сочетание тех и других, так что установление демократии становится хоть и со­мнительным, но отнюдь не невозможным, характер конституции играет важную роль. Короче говоря, если в стране складываются и благоприятные, и неблагоприятные условия, тщательно состав­ленная конституция способна помочь укреплению демократических институтов, тогда как ошибки, допущенные при выработке консти­туции, могут губительно сказаться на судьбе демократических ин­ститутов.

И наконец, при всей своей неоспоримой важности, стабиль­ность не является единственным релевантным критерием. Если мы

125будем судить о конституционном устройстве по другим критерия» они могут иметь — и имеют! — важные последствия даже для те стран, где сложились в высшей степени благоприятные для демо* ратической стабильности условия. Они формируют конкретные пс, литические институты демократических стран (учреждения испол! нительной власти, законодательные органы, суды, партийные сисч темы, местные правительства и т.п.), работа которых в свою очереди может иметь важные последствия для честного представительства в, законодательных органах, для эффективности работы правительства,! а в итоге может даже влиять на его легитимность. В тех странах, где складываются как благоприятные, так и неблагоприятные условия для развития демократии, а перспективы демократической стабиль­ности являются довольно неопределенными, эти варианты доказы­вают свою исключительную важность.

Причины этого мы рассмотрим в следующей главе.

Глава 11

ВАРИАНТЫ (III)

Партии и избирательные системы

Вероятно, ни один политический институт не определяет по­литический ландшафт страны в такой степени, как ее избиратель­ная система и ее политические партии. И ни один не демонстриру­ет большего разнообразия.

Вариаций и в самом деле так много- что гражданин, знако­мый только с избирательной и партийной системами своей стра­ны, может счесть политический ландшафт другой демократичес­кой страны непонятным, а если и понятным, то непривлекатель­ным. Гражданин страны, где на выборах соперничают лишь две крупнейшие политические партии, разнообразие партий в другой стране воспримет как хаос. Гражданину, привыкшему к много­партийности, необходимость выбора между всего-навсего двумя партиями покажется чем-то вроде смирительной рубашки. Если же каждый из них примется изучать партийную систему другой страны более углубленно -, то выявившиеся различия способны за­путать их вконец..

Как разобраться во всех этих вариантах? Можно ли счесть, что одни избирательные и партийные системы демократичнее, чем другие, или превосходят их в иных отношениях?

Начнем с основных различий в избирательных системах.

Избирательные системы

Избирательные системы бесконечно разнообразны¹. И одна из причин этого заключается в том, что ни одна избирательная сис­тема не может соответствовать всем критериям, по которым вы захотите ее оценивать. Здесь, как и везде, есть свои компромиссы. Избирая какую-то одну систему, мы приобретаем одни ценности за счет потери других.

Почему это происходит? Чтобы ответ не оказался чересчур про­странным, я позволю себе свести весь широчайший спектр воз­можностей всего к двум.

ПП. Наиболее распространенная в странах «старой демократии» избирательная система — это та, которая сознательно создана для возможно более полного соответствия между количеством голосов, отданных за ту или иную партию на выборах, и количеством мест (мандатов), которое эта партия получит в парламенте. К примеру, партия, набравшая 53% голосов, получит 53% мест. Эту систему обычно называют системой пропорционального представительства (ПП).

ППВ. Если система ПП создана тшя того, чтобы удовлетворять критерию справедливого представительства, то можно предполо­жить, что ее должны принять все демократические страны. Однако это не так. Есть страны, где предпочли такую избирательную систе­му, которая позволяет партии, набравшей наибольшее число голо­сов на выборах, намного увеличивать число мест в парламенте. На­пример, партия, за которую проголосовали 53% избирателей, мо­жет получить 60% мест. В этом варианте избирательной системы, принятой в Великобритании и Соединенных Штатах Америки, от каждого округа избирается по кандидату и побеждает тот, кто на­брал наибольшее количество голосов. По аналогии со скачками эта система называется иногда победитель получает все (ППВ).

ПП против ППВ. Как я уже отмечал ранее, споры по вопросу о том, какая избирательная система в большей степени удовлетво­ряет предъявляемым к выборам требованиям быть и свободными, и честными, продолжаются. Критики ППВ утверждают, что выбо­ры, проводимые по этой системе, никак нельзя считать честны-

О ДЕМОКРАТИИ

Реальная демократия

В двух словах о словах

В США такую систему именуют мажоритарной, поскольку победив­шим считается кандидат, набравший относительное (необязательно абсолютное) большинство голосов. Политологи называют это «выбо­рами по мажоритарной системе в одномандатных округах», что, конеч­но, звучит точнее, но слишком громоздко. Выражение «победитель по­лучает все» в Англии стало стандартным, и в дальнейшем я буду упот­реблять здесь именно его.

ми, поскольку не выполнено условие равного представительства. Например, в 1997 г. на парламентских выборах в Англии партия лейбористов получила 64% мандатов — такого большинства еще никто не добивался в истории современного парламентаризма, и при этом за нее проголосовало лишь 44% избирателей. Консерва­торы получили соответственно 31% голосов и 25% мандатов, а неудачливые либеральные демократы, которых поддержало 17% избирателей, — всего 7% мест! (Кандидаты от других партий на­брали 7% голосов и 4% мест.)

Откуда же берется разница между количеством голосов, подан­ных за ту или иную партию, и количеством получаемых ею мест в парламенте? Представим себе маленькую демократическую систе­му, состоящую всего из одной тысячи членов, разделенных поровну между десятью избирательными округами, от каждого из которых избирается один представитель в законодательный орган. Предполо­жим, что 510 избирателей (или 51%) голосуют за некую партию «синих», а 490 (или 49%) — за партию «красных». Теперь предполо­жим (хотя это, пожалуй, маловероятно), что в каждом из десяти округов нашей мини-демократической державы голоса распределя­ются совершенно одинаково: 51% голосов получают «синие», 49% — «красные». Каковы же будут результаты выборов? «Синие» одер­живают победу во всех округах и, следовательно, получают 100% мандатов и «большинство» в парламенте (табл. 9, пример 1)! Вы мо­жете распространить эту систему на всю страну и во много раз уве­личить число округов. Результат останется тем же самым.

Здравый смысл со всей непреложностью говорит нам, что при таких условиях ни одно государство не примет систему ППВ. От этого странного и абсолютно недемократического результата удер­живает лишь то, что поддержка той или иной партии распределя­ется по стране неравномерно; в некоторых округах «синие» могут

получить 65% голосов, а в других не дотянуть и до 40%, и тогда оставшиеся 60% голосов достанутся «красным». Гипотетическую иллюстрацию этого можно видеть на табл. 9, пример 2.

Таблица 9. Гипотетическая иллюстрация избирательной системы ППВ

Имеется десять округов по 100 избирателей в каждом, симпатии которых разделе­ны между партиями «синих» и «красных».

Пример 1. Поддержка партий	однородна
Охруг	Голоса,	поданные за	Количество мест в
			парламенте,	полученных
	синих	красных	синими	красными
	51'
Общее
количество

Пример 2. Поддержка партий не однородна

Округ

9 10

Общее количество

Голоса, поданные за

синих

55 60 40

45 52 51 53 45 46 55

красных

45 40 60

55 48 49 47 55 54 45

Количество мест в парламенте, полученных

синими

1 1 1 0 0 1 1 0 0 1

красными

0 0 1 1 0

О о

1 1

129О ДЕМОКРАТИИ

Реальная демократия

Из этого со всей очевидностью следует: для того чтобы система ППВ была пригодна для честного представительства, поддержка партий по стране не должна распределяться равномерно. Напро­тив, чем она равномерней, тем выше оказывается расхождение между количеством голосов и числом мест в парламенте. Если же такая диспропорция с регионального уровня расширяется до мас­штабов страны, как это произошло в 1997 г. в Великобритании, то искажения, вызванные системой ППВ, усилятся.

Но если это так, то почему демократические страны, где приня­та система ППВ, не перейдут на систему ПП? С одной стороны, следует учитывать влияние исторически сложившихся обстоятельств и традиций в таких странах как Великобритания и Соединенные Штаты Америки, где ППВ превалировала с тех самых пор, как заро­дилось представительное правление. США дают в этом смысле са­мый убедительный пример. Американская система ППВ может уще­мить права весьма значительного национального меньшинства афро-американцев, нарушая честное представительство в законодательных органах штатов и в конгрессе. Для того чтобы афро-американские избиратели могли послать хотя бы нескольких своих представителей в легислатуры штатов и в палату представителей, законодательные органы и суды иногда сознательно «нарезают» избирательные окру­га с таким расчетом, чтобы создать некую зону, где афро-американ­цы оказались бы в большинстве. Очертания такого округа порой не имеют никакого отношения к географии, экономике или истории. При системе ПП кандидаты, за которых проголосовали афро-аме-

В двух словах о словах

Джерримандеризм, или специфическая «нарезка» избирательных округов, преследующая сугубо политические цели, издавна практику­ется в Соединенных Штатах Америки. Она получила свое название по имени уже упоминавшегося нами Элбриджа Джерри, делегата амери­канского Конституционного Конвента. Избранный в 1812 г. губернато­ром Массачусетса, Джерри произвел такую «нарезку» избирательных округов по выборам в законодательное собрание штата, которая по­могла демократам одержать победу. В ответ на чье-то замечение о том, что один округ своими очертаниями напоминает саламандру, кто-то из критиков ответил: «Скорей уж Джерримандру». Это словечко и производные от него постепенно вошли в американский политичес­кий лексикон. и

риканцы, будут представлены в законодательных органах пропорци­онально своей численности: в штате, где, например, 20% избирате­лей — чернокожие, они могут быть уверены, что около 20% манда­тов будут получены афро-американцами, если те будут избраны.

Если это так, то почему бы не принять ПП в качестве опти­мального решения? Главным образом потому, что враждебное от­ношение к этой системе получило в США столь широкое распро­странение, что ни законодательные органы, ни суды не рассмат­ривают ее даже как мало-мальски серьезную альтернативу предвыборным махинациям на расовой основе — так называемо­му джерримандеризму.

Впрочем, причины симпатий к ППВ коренятся не только в истории, для них есть и более рациональные объяснения. С точки зрения ее приверженцев, проявляющаяся благодаря этой системе тенденция к расширению парламентского большинства за счет победившей партии приводит к желательным последствиям.

Двухпартийная система против многопартийной. ППВ часто за­щищают именно потому, что она создает препятствия «третьим партиям» и тем самым способствует появлению двухпартийной системы. Обычным итогом введения ПП, напротив, является мно­гопартийная система. В англоязычных странах двухпартийная сис­тема пользуется особенной поддержкой, тогда как многопартий­ная всячески критикуется и уничижается. Какая же лучше?

Вокруг сравнительных достоинств многопартийной и двухпар­тийной систем уже давно кипят ожесточенные споры, хотя пре­имущества той и другой отражают их недостатки. К примеру, одно из достоинств двухпартийной системы заключается в том, что она облегчает избирателям бремя выбора, но, по мнению апологетов ППВ, подобное резкое сокращение приемлемых альтернативных вариантов крайне отрицательно сказывается на свободе выбора избирателей. Выборы, утверждают они, могут быть свободными, но из-за того, что меньшинствам отказано в праве представитель­ства, их нельзя назвать честными.

Эффективное управление. Приверженцы ППВ поддерживают эту систему также и потому, что она раскрывает еще одну перспекти­ву. Увеличивая число мандатов, на которые может претендовать в парламенте большинство, состоящее из представителей победив­шей партии, ППВ затрудняет создание коалиции партий, остав­шихся в меньшинстве, — коалиции, способной блокировать реа­лизацию программы большинства или, как любят выражаться ли­деры, «мандата народного доверия». Имея в законодательном органе

К, расширенное большинство, состоящее из членов своей партии, ее ] ■р лидеры обычно получают возможность провести свою программу! даже в том случае, если кто-то из их однопартийцев переходит в I 1 оппозицию. Таким образом, ППВпомогает правительству больше 1 соответствовать критерию эффективности, тогда как в некоторых 1 странах система ПП способствует появлению в парламенте такого количества враждующих и соперничающих партий и блоков, что		Континентальный европейский вариант: парламентское прави­тельство, избираемое по системе ПП. Вариант парламентского прав­ления преобладает в странах «старой демократии» и в демократи­ческих странах встречается гораздо чаще президентского2. Предпоч­тительная комбинация в странах «старой демократии», как мы видели, — парламентская система, при которой члены законодательного орга­на избираются по той или иной разновидности ПП. Поскольку эта

сформировать коалиционное большинство становится очень труд­но, а если даже это удается, то оно очень нестабильно. В результате эффективность правительства резко снижается. В качестве примера такого положения часто приводят Италию.

Однако апологеты ППВ зачастую упускают из виду, что в неко­торых странах, где принята система ПП, обширные программы реформ были реализованы благодаря стабильному парламентско­му большинству, иногда представлявшему собой коалицию двух или трех партий. Иные демократии с системой ПП (например, Нидерланды или Скандинавские страны) представляют собой пре­красный образец того, как прагматичные реформы могут соче­таться со стабильностью.

Основные варианты демократических конституций

Теперь мы понимаем, почему задачу создания новой конститу­ции или радикального изменения уже существующей вполне можно сравнить по сложности и трудоемкости с постройкой обитаемого космического комплекса. Никто не доверит это дело дилетантам, и точно так же для участия в создании конституции нужно привлекать лучшие умы страны. Отличие состоит лишь в том, что важные кон­ституционные новации окажутся долговечными и жизнеспособны­ми лишь в том случае, если их примут те, кому придется жить в соответствии с провозглашенными ими положениями.

Основные варианты и различные способы их сочетания между собой представляют солидный набор альтернатив. Вряд ли мне стоит повторять то, о чем я предупреждал вас ранее: каждая общая аль­тернатива допускает едва ли не безграничное разнообразие более конкретных альтернатив. И если вы твердо помните об этом, я по­зволю себе дать некий общий абрис конституционных альтернатив.

Уместно будет начать с пяти возможных комбинаций избира­тельных систем и глав исполнительной власти.

комбинация доминирует в Европе, где по этому достаточно прото­ренному пути пошли и те страны, в которых демократия установи­лась относительно недавно, я назову этот вариант континентальным европейским.

Британский {или вестминстерский) вариант: парламентская рес­публика с выборами по системе ППВ. Учитывая его происхождение и превалирование в англоязычных странах, за исключением Со­единенных Штатов Америки, я назову его британским вариантом. (Иногда его еще называют вестминстерским — по местонахожде­нию британского правительства.) Из стран «старой демократии» лишь четыре в продолжение длительного периода остались верны этому выбору; неудивительно, что этими странами оказались Ве­ликобритания, Канада, Австралия и Новая Зеландия (последняя, впрочем, в 1993 г. отказалась от него)³.

Американский вариант: президентское правление с выборами по системе ППВ. Поскольку Соединенные Штаты Америки — един­ственная из стран «старой демократии», кто использует эту ком­бинацию, мы назовем этот вариант американским. Пять-шесть «новых демократий» также предпочли такую систему.

Латиноамериканский вариант: президентская республика с выбо­рами по системе ПП. В своем явном предпочтении президентской системы правления латиноамериканские государства пошли по кон­ституционному пути, предложенному США. Однако в XX в. в вы­боре избирательной системы они в большинстве своем предпочли остановиться на европейском варианте. В результате те 15 латиноа­мериканских государств, где к началу 90-х гг. имелись более или менее исправно функционировавшие демократические институ­ты, в качестве основной конституционной модели приняли соче­тание президентской системы правления и ПП⁴. Эту комбинацию мы назовем латиноамериканским вариантом.

Удивительно, что ни одна из стран «старой демократии», за исключением Коста-Рики, не выбрала эту модель. Хотя «старые демократии» сильно тяготеют к ПП, идею президентского правле­ния все они единодушно отвергли. Особняком здесь, повторяю,

133О ДЕМОКРАТИИ

Реальная демократия

стоит одна Коста-Рика. В отличие почти от всех государств Латинс­кой Америки в этой стране с начала 50-х гг. установилась прочная и стабильная демократия, и потому я отношу Коста-Рику к «старым демократиям», однако эта страна оказалась единственной, где пред­почтение было отдано комбинации президентской республики с ПП.

Другие комбинации. Помимо этих более или менее «чистых» ти­пов конституционного устройства, несколько стран, относящихся к «старым демократиям», создали системы, которые по целому ряду важных особенностей отличаются от них. Они пошли на это, чтобы воспользоваться всеми выгодами «чистых типов», но при этом свести до минимума нежелательные последствия. Яркими примерами такой «конституционной изобретательности» могут служить Франция, Германия, Швейцария.

Конституция Пятой Французской республики предусматрива­ет одновременно и всенародно избранного президента, обладаю­щего значительной властью, и премьер-министра, ответственного перед парламентом. Кроме того, Франция модифицировала систе­му ППВ. В тех избирательных округах, где при выборах в Нацио­нальное Собрание ни один из кандидатов не набирает большин­ства, проводятся повторные выборы. В этом втором туре имеют право участвовать все кандидаты, получившие свыше 12,5% голо­сов всех зарегистрированных избирателей. При такой системе мел­кие партии, набравшие в первом туре достаточно голосов, чтобы претендовать на мандат, обычно призывают своих сторонников примкнуть к одному из двух главных соперников, отдав кому-либо из них свои голоса.

В Германии одна половина депутатов Бундестага избирается по системе ППВ, другая — по системе ПП. Этот же вариант с незна­чительными изменениями принят в Италии и Новой Зеландии.

Швейцария, чтобы адаптировать свою политическую систему к особенностям страны с многонациональным населением, созда­ла коллективный орган исполнительной власти, состоящий из семи советников, избираемых парламентом на четырехлетний срок. Среди стран «старых демократий» этот вариант остается единственным в своем роде⁵.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: