 |
Раздел 10. Образы мужественности и женственности
|
|
|
|
Раздел 10. Образы мужественности и женственности
в литературе
С. А. Экштут
Москва, Российский исторический иллюстрированный журнал «Родина»
ЗЕРКАЛО РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ, ИЛИ АПОЛОГИЯ
ПОЛКОВНИКА БЕРГА
Русская культура Петербургского периода была логоцентричной. Литераторы были властителями дум. По книгам люди судили о жизни, выверяли систему ценностей. Идея мужского профессионального успеха вызывала осуждение, доказательство тому – классическая русская литература. Вспомним эпопею «Война и мир» и образ второстепенного персонажа, антипатичного автору, – Альфонса Карловича Берга.
У него нет исторических прототипов. Берг создан фантазией автора: в царствование Александра I в среде гвардейских офицеров не было молодых людей, декларирующих приверженность системе буржуазных ценностей. Берг – человек пореформенной России, перенесённый автором в начало XIX в. Благодаря этому приёму, первые читатели романа, жившие в пореформенной России, получили возможность увидеть, какими глазами дворяне почитаемой Толстым героической эпохи смотрели бы на людей, живущих в годы правления Александра II, когда натиск капиталистических отношений стал повсеместным.
Берг впервые предстает перед читателями во время именин в доме Ростовых. Старый холостяк Шиншин, кузен графини–матери, свой человек в семье московской знати, от скуки беседует с никому неведомым Бергом и не скрывает превосходства перед гостем с нерусской фамилией. «Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка…» [С. 58][1]. Эгоцентризм Берга, естественный для человека пореформенной эпохи, воспринимается автором и гостями в доме Ростовых как нечто вульгарное и недопустимое в среде московского барства.
|
|
|
«Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем–нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием». Такая расчетливость была анахронизмом в Александровскую эпоху, когда благородное сословие России тратило деньги, не считая, не задумываясь о том, откуда они берутся, медленно и верно проматывая на прихоти огромные состояния. Столбовой дворянин не мог быть расчётливым: экономность – это мещанская добродетель. При Екатерине II, Александре I, Николае I русские дворяне не чуждались поиска служебных выгод и не гнушались извлечением безгрешных доходов, но в течение жизни нескольких поколений никто не соотносил приход с расходом и не считал расчетливость достоинством. Берг не таков. Когда его сверстники Николай Ростов, Борис Друбецкой, Анатоль Курагин живут на родительские деньги, поручик Берг ухитряется откладывать часть своего скромного жалованья и помогает родителям. Он рассчитывает только на себя и не скрывает своего желания преуспеть [C. 60].
Из дальнейшего хода романа известно, как складывается судьба этого персонажа. Сначала он стал ротным командиром. «Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела» [С. 221]. Внимательный читатель легко поймёт авторский намёк: Берг быстро сообразил, как извлечь из командования ротой безгрешные доходы. При встрече с адъютантом князем Андреем Болконским он интересуется приращением этих доходов [С. 225]. Л. Н. Толстой подчеркивает, что у Берга нет чувства собственного достоинства: ради карьеры он готов безропотно вытерпеть неправедный гнев высокого начальства, способен хвастаться своей находчивостью перед окружающими [С. 224].
|
|
|
Толстой не внимателен к второстепенному персонажу, даже не запомнил имя своего героя: на протяжении эпопеи он трижды называет Берга по имени – два раза Альфонсом и один – Адольфом. Великий писатель возводил на пьедестал неведомых скромных тружеников войны: вымышленных Тушина и Тимохина, реально существовавших Дохтурова и Коновницына, не претендовавших на знаки отличия и победные лавры. Не скрывал скепсиса и иронии по поводу официально признанных военачальников, имена которых стали образцом героизма во время Отечественной войны 1812 года [С. 377].
Толстому антипатичны люди, во всеуслышание трубящие о своих подвигах и доблести, претендуя на воздаяние. Так поступает Берг. Неприязнь автора к этому персонажу столь велика, что окарикатуренный образ Берга несколько выламывается из конструкции реалистического романа [С. 428]. Берг выгодно женится на графине Вере Ростовой, старшей сестре Наташи. Еще молодым офицером он, увидев Веру в театре, решил, что эта девушка станет его женой. Берг стремился к этому браку в течение четырех лет и добился своего. За четыре года, из–за безалаберности графа Ильи Андреевича Ростова, мотовства его супруги и карточного проигрыша Николая Ростова, денежные дела семьи безнадежно запутались. Берг хладнокровно учел это обстоятельство и сделал предложение, которое было принято. Если бы состояние Ростовых не было расстроено, лифляндцу Бергу никогда бы не отдали руку знатной московской барышни. Автор и исследователи творчества Толстого не желают замечать тот факт, что Берг своими усилиями создал фундамент благополучия – материального и служебного. Он никому не делал подлостей, никого не предавал, участвовал в военных кампаниях и всего добился честно [С. 408].
|
|
|
В это же время любимые Толстым Ростовы живут безалаберно и безответственно, проматывая доставшееся от предков состояние. В течение полутора веков поколения русской интеллигенции смотрели на Берга глазами Толстого, представившего его карьеристом. Но Берг умел четко ставить цель в жизни и последовательно её добиваться. Русский интеллигент шёл по жизни, как граф Илья Андреевич Ростов: повинуясь душевным порывам, не думая о завтра. Интеллигент не задумывался, чем закончилась для Ростовых такая жизнь. Разночинец не имел состоятельной родни, влиятельных покровителей и всего в жизни должен был добиваться сам. Несмотря на это, достижение личного успеха не было основанием его системы ценностей. В обломовщине русского интеллигента заключался самый важный парадокс русской жизни пореформенной эпохи. Рискнувший артикулировать идею достижения личного успеха, подвергся бы моральному осуждению. Всё дворянство ассоциировалось у него с постыдным крепостничеством, он отвергал наступившее «царство Ваала». Отвергнув систему ценностей золотого века русской дворянской культуры, русский интеллигент отказывался принять буржуазные ценности, хотя наступившее «царство Ваала» и предоставило ему шанс для самореализации.
|
|
|
