 |
Глава 12. Касатка на продлёнку
|
|
|
|
Как-то раз на новогодних праздниках Боре для разнообразия предложили сыграть в карты. Он отказывался. Говорил, что он на деньги не играет.
– А на что ты тогда играешь? – Поинтересовался у Бори Черепаха. Большой любитель карточных игр.
– Ну так. – Замямлил Боря. – На спортивный интерес.
– Так " Интерес" – это и есть деньги! – Не унимался Черепаха. Было сразу видно, что ребята глумятся над не знанием первоходом тюремного жаргона.
– Не грузи первохода. – Вмешался Бур. Которому надоели эти смешки над каждым из них. – Он хоть и сидит уже два с лишним месяца, а до сих пор ещё не всё выучил.
– Ладно. Раз так, тогда запоминай, Брюс. – Начал поучать Черепаха. – Играем в карты на интерес мы во время чёрного хода, в покер. На интерес – это и есть на деньги. А если ты играешь не на деньги, без извлечения выгоды – это называется без интереса. Вот так и говори, что ты играешь без интереса.
– Понял. – Сказал Боря, ушёл в раздумья, а Черепаха меж тем добавил:
– И никогда не играй на просто так.
– А что такое " просто так"? – Заинтересовался Боря.
– Тебе могут какие-нибудь шулеры предложить игру на просто так. А потом проиграешь и не отделаешься. Игра на просто так – это на интимные услуги. То есть, кто кого трахать будет после игры. Просто – это в рот, так – это в попу.
– Ужас какой-то! – Прокомментировал Боря.
– Это не ужас. – Высказал своё мнение Бур. – Это полезное знание. Чтоб ты ни в Кошкином доме, ни в соседней хате, ни в лагере, ни в столыпинском вагоне, ни в транзитной хате не соглашался играть на просто так. И чтобы ты всегда говорил как ты играешь, на интерес, или без интереса.
Очередная консультация немного скрасила праздничные будни тюремной жизни. Потому что за праздники ничего интересного не происходило. К адвокату не водили, в город не вывозили. Начальства в тюрьме нет, у всех каникулы, поэтому даже к оперу (" куму" ) не водили. По телевизору футбол не показывают, одни советские фильмы, которые смотрел много раз. Военные звание, которые ему Барсук давал, уже выучены. Стал обращаться к старшѝ м " товарищ сержант" или " товарищ старший прапорщик", в зависимости от того, кто на смене дежурил.
|
|
|
В день Рождества Христова в хату заходил какой-то поп. Который святой водой опрыскал всю хату, и пригласил верующих прийти в храм, который находится на территории Бутырки во дворе. Записалось пять человек, в их числе семейник Бори – Саша-художник.
Под вечер, когда Боря проснулся перед дорогой, Саша у него поинтересовался:
– Брюс, а ты чего в храм не записался, ты что в Бога не веришь?
– Да, как-то не сложилось у меня с Богом…
– Ты крещённый?
– Крещённый. Но крест не ношу.
– А почему?
– Потерял веру. Вот знаешь, когда молишься Богу, просишь у него что-нибудь. Ничего не происходит, Он ничего не даёт. А когда в руках пневматический пистолет, и ты подходишь к людям просить, что-нибудь, то они как правило дают. Совет Джорджа Карлина.
– Ну вот. Наслушался американских комиков, и потерял веру.
– Да не только из-за этого. Посмотрел как попы живут, какой разврат в церкви творится. В учебник истории глянул, там столько зла люди сделали во имя веры: крестовые походы, инквизиция, что я засомневался, а стоит ли в это верить.
– Так это католики всё делали. Православное христианство ничем подобным не занималось.
– А мой отец говорит, что Православие – это разновидность язычества, или что-то в этом духе. А тот греческий вариант христианства, который исповедуют русские называется на языке оригинала " ортодоксия". Я не слишком в этом соображаю, но что-то такое отец мне рассказывал, он историк просто. Славянофил, если можно так его назвать.
|
|
|
– А твой отец-историк не знает, что славянин не может быть славянофилом? Это противоречит правилам русского языка.
– Да. Он мне говорил, что-то в этом духе. Просто мне привычней называть по школьному славянофилами таких историков, как мой отец.
Да, тяжело спорить с людьми, образованными лучше тебя. Именно это уяснил сейчас Боря, которого практически раздавил своими знаниями Саша. Даже дорога как-то хуже налаживалась, когда в голове мысли о споре с семейником. Рождество прошло, про веру в Бога как-то подзабыли. А когда пришла очередь идти в храм, Боря задумался вот над чем: " Ведь Иисус же дал им десять заповедей. У каждого из них статья, то есть какую-либо заповедь они точно нарушили. У кого сто пятьдесят восьмая, тот нарушил заповедь не укради. У кого сто пятьдесят девятая, тот – не лицемерь. И как они могут идти и поклоняться Богу, если они все перед ним так грешны!? ".
Из храма все вернулись какие-то посветлевшие, повеселевшие. Видимо, в грехах покаялись, подумал Боря. Какие-то религиозные книги принесли оттуда. Боря, отошедший от религии, ещё в старших классах школы, не мог принять назад веру в Бога. Во-первых: отец его слишком много знал, и склонял к язычеству. А во-вторых: аргументы жизни говорили скорее против, нежели за веру в Бога.
Нет, он не стал дразнить слишком верующих арестантов. Не стал глумиться над ними, поскольку жизнь в тюрьме научила его терпимости. Элементарные законы вежливости вступали в силу здесь, среди взрослых людей, в компании которых не принято набрасываться и грузить каверзными вопросами.
После староновогодней ночи, Борю разбудил голос старшого из " тормозов":
– Пахомов.
Но он был готов к тому, что в этот день его поведут на касатку, поэтому поднялся с кровати (" шконки" ) быстро, и ответил:
– Да, старшой.
– Слегка.
– Понял.
На скорую руку приоделся, взял бумаги для суда, и приготовился выходить из хаты. Его вывели на продол. Попросили идти по левой стороне и руки держать за спиной. Что Боря сделал бы и так, без дополнительной просьбы. Его повели на строгий корпус, там свернули куда-то на новый, ещё не построенный корпус. Боря удивился, поскольку считал, что телевизионная комната находится примерно рядом с адвокатским корпусом. Но нет, его привели в какую-то другую телевизионную комнату. Где посадили в " стакан", в котором уже сидел один зек.
|
|
|
– А. У. Е.? – Обратился он к Боре.
– Уруру! – Ответил тот, и добавил: – Я Брюс, из девять-восемь. Дорожник.
– А я Сёма, из два-два-один. У нас там нет дорожников. Мы втроём сидим. И все трое дорожники, штифтовые, уборщики, смотрящие, кольщики и цирюльники.
– Ну да, когда так мало народу, смысл разделяться?
Много раз отец делал замечание Боре, что нельзя по правилам русского языка спрашивать " Смысл разделяться? ". Правильно говорить " Какой смысл разделяться? ". Но Борины друзья в своём большинстве предпочитали пропускать слово " Какой".
– Что, Брюс, за беда у тебя?
– Сто шестьдесят первая, часть первая. Мак ограбил.
– Прям ограбил? Как в кино?
– Почти как в кино. Взял пневматический пистолет, вынул обойму, и стал им угрожать. Кассиры не знали, что пистолет не заряжен, деньги отдали.
– Ха-ха-ха! Каких, только дел не насмотришься в этой Бутырке! – Прореагировал на это Сёма. – У меня сто восемьдесят шестая. Я поддельные векселя продал за семь миллионов рублей.
– Ого! И что тебе грозит?
– До двенадцати лет. Особо тяжкое преступление. Дали три года. Вот на касатку пришёл, думаю может скостят половину?
– Вряд ли. Сколько бываю в Мосгорсуде, всем без изменений оставляют.
– Не скажи. Моему соседу из два-два-ноль, скостили половину срока. По сто тридцать первой.
– Насильник что-ли?
– Ну, как " насильник"!? Ему баба дала, а потом заявление написала. Хорошо хоть совершеннолетняя оказалась, а то сто тридцать четвёртая была бы.
Под эти рассуждения старшой открыл " стакан" и пригласил Семёна к телевизору. Отвёл его, посадил на сиденье и стал ждать когда связь наладится. Потом вернулся к Боре, и принялся за ним приглядывать. Боря думал о своей касатке, даже внимания на старшого не обращал. Внезапно мысли отвлеклись, и он увидел на старшом большую звезду на погоне. Ни разу Боря не видел старшого в таком высоком звании, обычно всякие солдатики водят зеков по продолу, а тут… Он не удержался и спросил:
|
|
|
– Старшой, а почему ты – майор, а такой мелочью занимаешься, как конвой арестантов?
– Как тебя, Пахомов, да? А вот, Боря… Послушай, Борь, ты видишь сколько мне лет. Седину на голове видишь? Я проработал сорок лет в милиции и вышел в отставку. Я – пенсионер. Просто пенсии мне не хватает, да и силы ещё есть в руках, вот и устроился конвойным в тюрьму. Ну а звание у меня никто не отберёт.
– Понятно.
После объяснения опять вернулись мысли о своей делюге. О предстоящем переезде в " Кошкин дом", и о прочих делах. Вспомнился менеджер из " Макдоналдс", который его не опознал, появилась улыбка, жить стало легче. Семен вернулся быстро со словами, которых и ждал Боря:
– Без изменений.
– Я так и думал.
Старшой завёл в " стакан" Семёна, и пригласил на выход Борю. Боря отошёл буквально на пару шагов от стакана, тем не менее оттуда было не видно, что происходит на телетрансляции. Боря присел на стульчик, на который ему указал старшой, и какой-то хозбандовец (" красный" ) начал настраивать связь с Мосгорсудом.
Связь долго не налаживалась. Видимо, кабель был истёрт, с помощью которого видеозвонок можно было совершить. Потом, вдруг, картинка появилась. Появился Мосгорсуд. И трое судей в мантиях начали заседание. Та судья, что посередине начала первой:
– Прошу садиться. Начинается рассмотрение кассационной жалобы обвиняемого Пахомова Борислава Григорьевича на решение Тверского районного суда о продлении подследственному срока содержания под стражей на три месяца. Обвиняемый, вам есть что добавить к кассационной жалобе?
– Ваша честь, мои родители могут уплатить залог в размере семисот тысяч рублей, и я прошу у суда либо заменить арест подпиской о невыезде и надлежащем поведении, либо освободить под залог.
– Ну, эти доводы вы приводили на суде первой инстанции.
– Ваша честь, разрешите добавить? – Вмешался адвокат.
– Защитник обвиняемого Гусев Виктор Фёдорович. Прошу, добавляйте.
– Семьсот тысяч мы предлагали внести залог на прошлом заседании в первой инстанции, где продляли срок ареста на три месяца. Теперь же родителям обвиняемого удалось увеличить сумму залога на пятьдесят тысяч рублей.
– Хорошо. Суд учтёт это обстоятельство. Больше никаких обстоятельств не добавилось?
Адвокат и Боря промолчали. А, действительно, что ещё можно добавить? Высасывать из пальца обстоятельства что ли?
– Суд удаляется для принятия решения.
Что и следовало ожидать. Сейчас опять суд оставит решение первой инстанции без изменений. Как и всегда на кассационном заседании. Смысл его проводить оставался только лишь в том, чтобы потянуть время. Чтобы быстрее срок закончился. Чем дольше расследование, тем меньше потом отбывать наказание. Теперь Боря уже не был таким как в конце декабря, когда на " продлёнку" ездил. Теперь он решил не спешить с окончанием предварительного расследования.
|
|
|
Пришла судья. Боря уже не смотрел в телевизор, он уже понимал, что там скажут. Судья тем временем зачитывала:
– Оглашается решение по кассационной жалобе обвиняемого Пахомова Борислава Григорьевича об отмене решения Тверского районного суда о продлении срока содержания под стражей подследственному на три месяца. Суд выслушал доводы защитника обвиняемого, самого обвиняемого, гособвинителя, и принял решение оставить постановление Тверского районного суда без изменений.
После этого связь с Мосгорсудом прервали. Боря поднялся со стула, заложил руки за спину и приготовился ждать, когда старшой поведёт его либо обратно в стакан, либо в хату. Старшой выбрал первое. В " стакане", его ждал уже Семён, который не мог удержаться и не спросить:
– Ну что?
– Без изменений. Теперь жду отправки в Кошкин дом.
– Понятно. Как у всех, короче.
Боря окунулся в раздумья. Хотя вообще-то из трёх месяцев, половина одного уже прошла. Осталось ещё два с половиной. Считать дни было бесполезно. Вот она тяжкая особенность содержания под стражей: никогда не знаешь, когда всё закончится и тебя отпустят на волю. Хорошо тем, кто уже приговор получил – они хотя бы в курсе, когда выходить на свободу.
Дверь в " стакан" открылась и старшой забрал Семёна на его корпус. Хата два-два-один находится на Большом Спецу. Там сидят по три человека. Основные статьи: экономические или связанные с половой неприкосновенностью. Как дорожник, Боря знал, как связаться с этим корпусом, поэтому обещал Семёну сегодня ночью написать. Боря даже знал имя смотрящего за этим корпусом. Хотя какой там смысл в смотрящих?
Не заставил себя особо долго ждать старшой и Борю. Его тоже повели на общий корпус. Одного Боря так и не понял. Всегда приходит старшой, всегда читает карточку, и всегда у Бори спрашивает хату, зачем? У него же в карточке написано, в какой хате Боря сидит, просто отведи и всё. Нет же, спрашивают: " Какая хата? ".
Когда открылись " тормоза" и Боря вошёл к своим " сожителям", то первым его делами поинтересовался Черепаха:
– Ну как, Брюс? Скостили?
– Без изменений.
– Тогда бери весло и прошу к столу. Только что ужин раздали.
Интересно, подумал Боря, зачем надо было придумывать свои тюремные названия " хозовской" посуде? Вместо ложка говорят " весло", вместо тарелка – " шлёмка", даже кружка, и та – " кругаль". Зачем это всё? Ну еда " баланда" – ещё понятно. Потому что еда приходит в передачках, а " баланду" раздают зеки, которые здесь отбывают наказание. Чтобы различать. А вот посуда зачем? Но вслух эти рассуждения Боря высказывать не стал, а просто принялся употреблять вечернюю баланду.
После окончания приёма пищи Борю позвал смотрящий и объявил ему:
– Брюс, готовься к отправке в " Кошкин дом". На дороге Барсук и Снайпер, я думаю, справятся без тебя. Отсыпайся, собирай вещи, не забудь захватить грев для того, чтобы тебя там нормально приняли. Чаю, сигарет, спичек, книги. Ведь неизвестно же, в чём нужда там – на Кошкином доме. Они скорей всего дорогу как и мы держат, но вот с ними дорогу, походу не настроишь. И телефонов там нет. Когда тебя в Кошкин дом, неизвестно?
– Нет, пока не сообщили.
– Ну жди тогда. В любом случае от дороги мы тебя освобождаем. Барсук справится.
Несмотря на то, что его освободили от дороги, Боря тем не менее помогал налаживаться неопытному Барсуку, а также подменял иногда Снайпера. Тот, в свою очередь, тоже съездил на суд продлил себе на два месяца срок ареста, а также изумился, что следователь (" следак" ) за первые два месяца расследования не провёл ни одного следственного действия.
В один прекрасный полдень, продольный старшой, попросил Борю одеться слегка для выхода из хаты. Боря принял команду, как следует, по привычке переодел брюки, и собрался на продол. Его быстренько досмотрел старшой, на предмет запрещённых каких-либо вещей (" запретов" ), и, как обычно, попросил держать руки за спиной и идти по левой стороне. Его, и ещё нескольких зеков, привели на адвокатский корпус, где Боре старшой сказал:
– Иди в четырнадцатую комнату.
– Хорошо, старшой.
Он прошёл в указанную комнату, где его уже ждал адвокат.
– Здравствуй, Боря!
– Здравствуйте, Виктор Фёдорович.
После приветствия Боря как будто проглотил язык. Многое хотелось сказать адвокату, пока находился на шконке, но теперь как-то резко всё забыл. Молчание прервал Гусев:
– Вот что, Боря. У нас с тобой впереди психолого-психиатрическая экспертиза, причём стационарная. Проходить ты её будешь здесь в Бутырке, в специальном корпусе, который на тюремном языке называется " Кошкин дом". Но дело вот в чём. Там сейчас нет свободных мест для тебя. А освободятся они к концу января, когда проведут такую же, как и тебе, экспертизу другим подследственным. Приготовь там себе чай, кофе, конфет, книжек, – в общем, полный набор, чтобы тебя нормально встретили, и не бойся, самое главное. Такого отношения как на " пятиминутке" там уже не будет. Нормальные доктора тебя нормально обследуют, ну и скажут, скорее всего, что " Подследственный Пахомов находился в адекватном состоянии, и осознавал свои действия на момент совершения преступления. И по его теперешнему состоянию он не нуждается в психиатрическом лечении". И главное там не буянь, а то вколют галоперидол, и будешь как " овощ".
– Хорошо, Виктор Фёдорович, я понял. А что потом, когда я пройду экспертизу?
– А потом? Ну, наш следачок попросил суд продлить тебе на три месяца срок ареста. Скорей всего в конце февраля ты вернёшься из " Кошкиного дома" обратно в свою хату. А в начале марта ему – Петренко, – придёт бумага с результатом твоей экспертизы. Он после этого ознакомит тебя с материалами уголовного дела и передаст их в суд. И ближе к концу марта, то есть к концу твоего срока ареста состоится предварительное слушанье для того, чтобы продлить тебе арест на полгода.
– Это до осени что ли?
– Да, до конца сентября. Но я думаю, что суд у нас с тобой закончится раньше.
– Ладно.
– Договорились. Кофе хочешь?
– Да, пожалуй.
Боря не помнил впервые он согласился испить кофе из рук адвоката, или уже пробовал, но вкус эсспрессо ему был знаком. Он поблагодарил адвоката за угощение. И, напившись, попрощался с адвокатом. Тот первым вышел из кабинки, сдавая номерок. Затем за ним пришли старшие, отвели в комнату для досмотра. И уфсиновец, который уже привык видеть Борю в этом месте, изумлённый задал один вопрос:
– А ты почему в ботинках и без носок?
– А мне не нравится их снимать и показывать, что там ничего нет. Поэтому зная о том, что меня всё равно приведут сюда и будут всё смотреть, специально снял носки.
– Ишь ты, хитрый какой. Ладно, иди.
Его отвели в боксик, где он случайно встретился с Климом. Да, да, тем самым Климом, с которым ездил к следователю на опознание.
– Здарово, Брюс.
– Привет, Клим. Как ты?
– Нормально. Как сам?
– Тоже ничего. Меня в Кошкин дом переводят в конце января.
– А чего так?
– На экспертизу.
– А-а-а. А меня в первую ходку в институт имени Сербского вывозили на такую. Ну там нормально. Двадцать восемь календарных дней и обратно в хату. У меня вот тоже делюга затянулась. Следак и мне хочет психушку проводить.
– Насколько я помню у нас с тобой один следак?
– Да. Лёха Петренко. Я его уже спрашивал, а что без экспертизы нельзя что ли? А он, козёл, отвечает: " Я всем провожу её, понял! ". Вот так. Так что мы с тобой может быть ещё встретимся в Кошкином доме.
За Климом пришли раньше. Его забрали на строгий корпус и Боря остался в боксике один. Когда же в боксик привели толпу зеков, Борю забрали на продол. Опять старшой задал дурацкий, с бориной точки зрения, вопрос: " Пахомов, какая хата? ". Ну, неужели ты, старшой, не знаешь какая. Вот на бумажке написано.
Когда Борю привели в девяносто восьмую камеру, он первым делом отчитался Буру, что поедет в Кошкин дом в последний вторник января. После чего лёг на шконку и быстро забылся мёртвым сном.
|
|
|
