 |
Глава 7. Приговор.
|
|
|
|
Как часто вы произносили себе слова «Это был поворотный момент моей жизни»? Бывали ли у Вас такие моменты, которые разделили жизнь на «до» и «после»? Такими моментами у большинства людей бывают: защита диплома, свадьба, рождение первенца. А для кого-то наоборот: момент, когда человек решился бросить учёбу и переехать в другой город, или даже за границу. У кого-то таких поворотных моментов в жизни может быть несколько. А кто-то живёт настолько нестабильно, что вся жизнь состоит из таких поворотов.
Для зека, преимущественно первохода, поворотным моментом всей жизни становится приговор. Большинство со мной не согласится и скажет, что арест меняет жизнь с ног на голову. Но, во-первых, многих первоходов арестовывают именно после приговора. А во-вторых: приговор суда делит ходку на две части строго посередине: расследование и наказание. У Бори приговор был назначен на понедельник. И все выходные перед приговором он не спал, а думал о нём. Естественно, бывалые зеки пытались его отвлечь от таких мыслей. Преуспевал в этом занятии, самый тонкий психолог из бориной семейки – Юра по погремушке «Немец».
Немец всегда знал толк в тюремном пребывании. Он сидел уже четвёртый раз, и у него поворотные моменты в жизни уже случались неоднократно. Боря немного побаивался встретить Немца на свободе. Ведь там он мог его завлечь в какую-нибудь очередную авантюру, на которые тот был способен. Но в тюрьме он был совершенно другим. Он мог завлечь сокамерника какой-нибудь игрой без интереса, или беседой. В тюремных делах он плавал как рыба в воде. Он, вроде, не лез в блатной комитет, а тот, в свою очередь, постоянно доверял Юре смотреть за чем-нибудь. Даже, когда Каро на трое суток отправился на кичу, на продоле пошло предложение сделать Немца смотрящим за девять-девять пока армянин отсутствует. Но Юра выдвинул в смотрящие киргиза Киялбека. А сам остался в стороне от этих дел.
|
|
|
Его уголовное дело по статье сто пятьдесят девятой обещало быть затянутым за неимением прямых доказательств. Удерживали Юру в тюряге косвенные улики, но главное – следак был уверен, что у Немца есть подельник, а тот грел его так, чтоб ни за что не выдал. Вообще Немец итак не собирался выдавать своего подельника, но тот был настолько зé лен в криминале, что всего боялся и никому не доверял. И готов был отдать что угодно Немцу лишь бы тот его не сдавал.
В хате Немец не только развлекал своих сокамерников, но и постоянно лазил в проводку. То розетка ему не понравится и он что-то в ней копошится, то люминесцентная лампа прям над шконкой светит в глаза уснуть не даёт. Покрути такую лампу по часовой, не вывалится, зато свет пропадёт. И Немец предпочитал делать это сам. И дело не в том, что он был хороший электрик и мог починить всё, что бьёт током. Он искал прослушку в камере.
Боря жил с Немцем под одной крышей уже три месяца и порядком изучил его привычки. Он ещё в девять-восемь слышал, что в некоторые камеры устанавливают прослушку, жучки. И сколько бы Немец не пытался сделать вид, что ремонтирует проводку в камере, было понятно, что занят он именно поиском жучков. Боря об этом догадался сам, без помощи остальных зеков, что поумнее его будут. Наверно, он и сам начал становиться умнее. И когда с Немцем зашёл разговор о прослушке, Боря ничуть не удивился.
– Всё очень просто, Брюс. Если поставить жучок в эту хату, моего подельника быстро найдут и посадят. Пока он меня греет через левых, ничем не примечательных людей. Но если прослушка уловит нить хотя бы одного моего разговора с ним по тэшке, то считай, пропало.
|
|
|
– А что ты будешь делать, если найдёшь жучок?
– Как что!? Сорву его и выкину. И сразу на кичу. Скорее всего на пятнадцать суток.
– А что прослушку запрещено срывать?
– Ага. И камеры сбивать в хате запрещено. Так что могут запросто закрыть под крышу.
Ну вот, а Немец говорит блатные всё сливают. Да зачем им это нужно? Вот поставил жучок в хату, и все зеки сами о себе всё расскажут. И подельников сольют, и положение в хате, и даже где нож для резки хлеба прячется. А ведь на самом деле понять, что в хате есть нож не так уж и сложно. Достаточно увидеть тонко нарезанные куски хлеба. Что руками отламывали? Значит, нож есть. А раз есть нож, значит, есть риск, что в этой хате кого-нибудь зарежут. Но почему-то старшѝ е, или как их ещё называют «вертухаи», на это не обращают внимание. И что более странно, что никто ни разу никого этим ножом ещё не пырнул, несмотря на многочисленные рассказы о тюрьме, коих в большом количестве наслышался Боря на свободе. Видимо, это небольшие уступки, на которые идёт администрация тюрьмы, чтоб не слишком зажимать зеков во избежание бунта.
Во время ночной движухи, Боря узнал новости о Комаре. Сообщалось малявами по дороге, что перевели его даже не на аппендицит. Ему оказали первую помощь, но жизнь ему спасло то, что Бур правильно наложил ему на руку жгут и вообще вовремя среагировал, когда всё случилось. Это помогло врачам затянуть ему рану, и привести Комара в чувство. Сейчас он лежал в Бутырской реанимации. Он заметно ослаб, но мог разговаривать. Следователь по его делу уже направил запрос в суд о переводе своего подследственного на принудительное лечение. Значит, ему обеспечена синяя полоса на карточке и первый этаж в Кошкин дом.
Что такое полосы Боря узнал, когда шёл однажды по продолу с Черепахой. Он увидел, что его карточке красным фломастером зачёркнута первая страница от одного угла к другому. Черепаха объяснил, что это маркировка означает «Склонен к побегу». В первую ходку Черепаха сбежал с колонии-поселение, за что теперь и в остальные ходки имеет подобную отметку.
В воскресенье вечером Боря приготовил одежду для суда. Кто-то из глубины хаты ему прокричал:
– Брюс, не надо белых рубашек! У тебя уже приговор, от тебя уже ничего не зависит. Будь собой, оденься, как тебе по кайфу!
|
|
|
Но Боря не согласился. Он считал, что после приговора у него касатка, а значит выглядеть на судах надо уважительно. Пусть в душе он не уважает судью, и даже более того, его ненавидит, но на внешности это выражаться не должно. Пусть судья думает, что перед ним нормальный и приличный молодой человек. Спал он, как всегда, пару часов не больше. Даже перед выездом на этот раз не стал брать сухпай. Настолько, мысли были заняты приговором.
На этот раз у него время не тянулось так долго. Разлив кипяточка он пропустил, и даже не замечал, как зеки возвращаются из здания суда и продолжают сидеть в хате в подвале Тверского районного суда. Настала очередь и Бори подняться. Конвоировал его Серёга. По дороге удалось справиться о делах Пети, оказывается тот ещё в отпуске. В минюсте вообще отпуск длинный, в два раза больше, чем у обычных рабочих людей.
Его завели в стакан, сняли наручники и велели ждать, когда придёт главный судья. Адвоката не было, прокурора не было. В зрительном зале была лишь мать.
– Борь, чего-то Виктор Фёдорович сегодня запаздывает?
– Может, вообще не придёт. – Констатировал Боря.
– С чего ты взял?
– А чего ему тут делать? У него четыре уголовных дела одновременно. Может он в другом суде сейчас. Здесь уже не надо ничего отстаивать, только результат узнать. С матерью можно поговорить?
– Нельзя. Я-то не против, но если услышат остальные, меня премии лишат. Так что лучше не надо.
Судебный пристав прервал диалог Бори и его конвоира:
– Прошу всех встать!
Боря поднялся в стакане. Мать поднялась в зале. А секретари остались сидеть и записывать за судьёй. Тот говорил быстро, практически тараторил:
– Именем Российской Федерации. Тверской районный суд города Москвы. В составе председательствующего судьи – Косолапова Алексея Валентиновича, при секретарях Годунова А. Б и Орлова Д. А., с участием гособвинителя Ходжаевой Татьяны Андреевны, защитника подсудимого Гусева Виктора Фёдоровича, подсудимого Пахомова Борислава Григорьевича. Рассмотрев в открытом заседании, в общем порядке уголовное дело в отношении Пахомова, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью первой статьи сто шестьдесят первой Уголовного Кодекса, установил. Пахомов совершил открытое хищение чужого имущества при следующих обстоятельствах. В октябре прошлого года ворвался в сеть быстрого питания «Макдоналдс» и приставив муляж огнестрельного оружия истребовал деньги с кассира. Получив, таким образом, наличность, принял попытку скрыться, но был задержан службой ППС Полиции Москвы. В суде подсудимый частично признал вину, считая свой грабёж шуткой и раскаялся в содеянном. Умышленные действия Пахомова суд квалифицирует, как открытое хищение чужого имущества. Считает вину подсудимого доказанной. При назначении наказания суд учитывает степень общественной опасности совершённого подсудимым преступления, а так же тот факт, что совершено оно было вменяемым человеком, по протоколу судебной психолого-психиатрической экспертизы, и тот факт, что на момент совершения преступления подсудимый был пьян. На основании вышеизложенного, суд постановил: признать виновным Пахомова Борислава Григорьевича в совершении преступления, предусмотренного частью 1 ст. 161 УК РФ, и назначить наказание в виде двух лет и шести месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселение. Зачесть Пахомову семь месяцев проведённый под стражей из расчёта день за день. Меру пресечения в виде заключения под стражей оставить без изменений до вступления приговора в законную силу. Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в течение десяти рабочих дней с момента оглашения.
|
|
|
Боря чуть не уснул, пока дождался самой интересной части своего приговора. Наказания. Ему назначили два с половиной года посёлка. Мать расплакалась на словах «Признать виновным», но успокоилась, что срок ниже запрошенных прокурором трёх лет. Семь месяцев с середины октября по середину мая Боря в тюрьме, она уже привыкла. И ждать осталось всего чуть-чуть.
Боре выдали копию приговора, подшитую с двух сторон и с государственной печатью, после чего конвой увёл его вниз. Там оставалось только узнать, ждать касатку или нет. Хотя Боря мог и сам её написать. В хате все, с кем Боря приехал, возмутились, что ему дали так много. Целых два с половиной года, хотя он первоход и имел место работы на свободе. Все присутствующие в хате зеки Боре посочувствовали. Сам же Боря себя уже чувствовал с облегчением. Ну, вот и разрешилось. Хоть как-то его скучная тюремная жизнь получила новое развитие.
Он не заметил, как его вывели из хаты и повезли на ФСИНовском КамАЗе до Бутырки. Быстрый досмотр, почти не зажержался на сборке, по крайней мере так показалось, и вот он уже в хате приветствует собравшихся:
|
|
|
– Вечер в хату, пацаны!
– Часик в радость, чифир в сладость! – хором ему отвечают остальные.
– Два с полó вой дали. Посёлка – Отчитался Боря.
– За это надо чифирнуть, – сказал кто-то из глубины хаты. Немец быстренько поставил чифир и Боре дали его разбить.
После чифира, Боря попросил Немца «пошуметь». Как раз штифтовой пробил чёрный ход и это стало возможным. Боря по памяти набрал номер адвоката:
– Здравствуйте, Виктор Фёдорович!
– Привет, Боря! Прости, я не пришёл на заседание суда. Дела завалили. Но я в курсе, что тебе дали два с половиной года, я уже написал на тебя касатку, хотя текста приговора ещё не видел. Думаю, как увижу, внесу необходимые правки и подам.
– Посёлок – это же не так страшно.
– Не особо. Но ты уже не сможешь остаться в Бутырке для отбывания наказания. Теперь у тебя этап неизбежен.
– Понятно. Как скоро на этап? Как у всех?
– Сначала твоё дело должно поступить во ФСИН. Это произойдёт после того, как твой приговор вступит в законную силу. Затем ФСИН будет искать для тебя свободную колонию-поселения. Пока едешь в неё по этапу, она может заполниться, и тебя по дороге перенаправят в другую. Из-за этого этапы иногда месяцами идут сплошными пересылками.
– Меня из общей хаты переведут в транзитную?
– В Бутырке, думаю нет. Транзитные хаты созданы для тех, кто на пересылке сейчас, а ты сейчас под следствием, твой этап ещё не начался.
– Ладно. А как там с оплатой?
– Твоя мама уже всё оплатила. Поэтому я и принялся за касатку. Но ты не волнуйся, на этот раз не дорого.
– Тысяча евро за ознакомление, тысяча за суд, и, я правильно понял, тысячу за результат платить не надо было? Только пятьсот за касатку?
– Да. Результат плохой, поэтому только пятьсот за касатку. Мы оговорили с твоей мамой, что означает для нас хороший результат. Ни один из пунктов нас не устроил.
– Хорошо. Спасибо за помощь, в любом случае.
– Не за что, Боря. Бывай и больше не попадайся.
Боря сбросил звонок. И, как-то, неожиданно повеселел.
– Немец. Давай костяшки разобьём. Без интереса. Что-то у меня настроение поднялось.
Немец, Боря, Сокол и Авто засели за дубок стучать доминошками в креста. После того, как они вдоволь наигрались, Боря подошёл к штифтовому:
– Можешь, позвать старшó го?
– Зачем?
– Всё равно никто ничем запрещённым сейчас не занимается, крикни, как ты умеешь.
– Без проблем. Старшоооой!!!
Кричать пришлось раза четыре, подкрепляя крик мощными ударами в тормоза. Наконец, старшой откликнулся и подошёл к хате. Открылась кормушка и Боря сказал туда:
– Старшой, курить хочешь?
– Ты дурак, что ли, Пахомов?
– Я серьёзно. Отведи меня в баню. Помыться хочу. – И Боря достал пачку сигарет из кармана и показал старшому на расстоянии. Старшой долго думал и сказал:
– Пачка «Мальборо». И, возможно, не одна. Сам понимаешь. Ночь на дворе. За такие вылазки могут и по шапке настучать.
– Не вопрос, старшой. «Мальборо» так «Мальборо», хоть две пачки, хоть блок.
– Я попробую договориться насчёт тебя, но результат не обещаю.
– Спасибо, старшой.
Пока хата одобрительно кричала и аплодировала внезапной бориной выходке, сам Боря начал собирать вещи для бани: полотенце, рыльно-мыльные принадлежности, сменную одежду, ну и не забыл про блок «Мальборо». Когда приготовления окончились, тормоза начали открываться. Старшой с порога заявил:
– Пахомов, три пачки «Мальборо» готовь.
Первые две пришлось отдать старшѝ м, которые за ним пришли. По инструкции, один старшой не может открывать хату. Третью вручил старшому, ответственному за баню. А вот «быка»-банщика в этот раз здесь не оказалось. Видимо, спать ушёл в хозбандовский барак.
Но как оказывается, хорошо войти в душевую кабинку одному, не целой хатой, как привык уже делать Боря за эти семь месяцев. Вода приятно падала на кожу, сумасшествие потихоньку проходило и в дело вступал разум. Что теперь? Готовиться к касатке. А что на ней говорить? Ведь написано же в УПК, что доводы касатки должны отличаться от доводов первой инстанции. Должны быть открыты новые обстоятельства. Что суд не учёл. А ведь суд многого не учёл. Первая судимость, наличие официального места работы, высшее образование и положительные характеристики. По идее, Борю за преступление средней тяжести не должны были закрывать под стражу. Он же москвич, прописан в Москве. Но это не помогло.
– Эй, Пахомов, ты там не уснул?
– Нет, старшой.
– Я всё понимаю. Но не наглей.
– Понял. Принял.
Намёк был понятен. Хоть Боря и подкупил уфсиновца сводить его в баню в неустановленное время, это не значит, что он в бане может всю ночь проводить. Он наскоро закончил помывочные процедуры и приступил к постирушкам. Когда старшой зашёл к нему, сказать, что время вышло, он уже вытирался полотенцем. Быстренько, надел на себя новые шмотки, а постиранные сложил в пакет, чтоб развесить в хате. Хотя на самом деле, Каро, не любил, когда коней занимают этапные сокамерники, для них он выделял особое место для сушки белья.
Когда Боря вернулся в хату, ему снова налили чифир. Дали разбить. И даже сам Каро сказал ему:
– Красавчик, Брюс! Шатай режим!
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. Отбывание наказания
|
|
|
