Мужчина Pulsatilla. Внешность. Постскриптум

Мужчина Pulsatilla

Хотя Pulsatilla - довольно распространенный тип среди маленьких мальчи­ков, у взрослых мужчин этот конституциональный тип достаточно редок.

Те из них, которых мне довелось встречать, были довольно мягкими мужчи­нами, которые были робки с незнакомцами и очень любили свою семью. Один из них жаловался на нерешительность. Выбрать что-либо для него было самой мучительной проблемой, независимо от того, касался этот вы­бор важных или незначительных вещей (Кент: «Нерешительность»). Как нетрудно догадаться, у мужчин Pulsatilla довольно слабо выражены как положительные, так и отрицательнее мужские качества. Им трудно посто­ять за себя, и обычно они отступают ради сохранения мира аналогично Lycopodium или Staphysagria. Однако они гораздо более эмоциональны и чувствительны, чем Lycopodium, а также более заботливы. Мужчина Pulsatilla не склонен скрывать свои эмоции, как это делает индивидуум Staphysagria. В отличие от последнего мужчина Pulsatilla знает о своих эмоциях и умеет их выразить тем, кто заслужил его доверие.

Я не был удивлен, столкнувшись с мужчиной Pulsatilla, взявшим на себя роль домохозяйки, в то время как жена работала. Всегда в ситуации, когда конституциональным типом мужчины является типично женский, некоторая «смена ролей» неизбежна. Все мужчины Pulsatilla, которых я лечил, были женаты, и все они гораздо больше интересовались семьей, нежели собственной карьерой (отношение, более здравое, на мой взгляд, чем то, что можно уви­деть повсеместно в наши дни). Один из моих пациентов жаловался на ощуще­ние незащищенности; ему было нужно, чтобы жена постоянно повторяла, что любит его. Впрочем, другие мужчины Pulsatilla были достаточно уверены в надежности своих семейных отношений. Ни одного из них нельзя было на­звать «женственным» или проявляющим гомосексуальные наклонности. Фак­тически все они имели несомненно мужскую внешность, однако при расспро­се быстро признавали наличие у них достаточно тонких эмоций.

Робость может стать одной из основных проблем мужчины Pulsatilla, осо­бенно в отношениях с представителями противоположного пола. Посколь­ку наше общество требует, чтобы инициатива начала отношений исходила от мужчин, робость в романтических вопросах мешает мужчинам Pulsatilla гораздо больше, чем женщинам. Один из моих пациентов Pulsatilla вынуж­ден был несколько лет вести жизнь бобыля, прежде чем он встретил свою жену, поскольку его робость не позволяла ему познакомиться с девушками. Кент помещает Pulsatilla в рубрике «Отвращение к женщинам». Я подозре­ваю, что на самом деле здесь речь идет не об отвращении, а больше о страхе перед женщинами, происходящем от излишней робости.

Мужчин Pulsatilla легко перепутать с мужчинами Phosphorus, которые встречаются гораздо чаще. Оба типа очень чувствительны, а мужчины Phosphorus часто довольно заботливы, однако мужчины Phosphorus не такие

робкие, они более энергичны и более экстравертированы.

Внешность

В большинстве случаев индивидуумы Pulsatilla имеют довольно типичную внешность, по крайней мере среди индоевропейцев. Волосы обычно светлые или русые, глаза голубые или зеленые, а ресницы естественным образом изогнуты. Лицо чаще всего округлое (в отличие от Phosphorus или Silicea), кожа светлая, часто с молочной бледностью, как у Calcarea Carbonica, Фигу­ра обычно полненькая, с округлыми бедрами и хорошо выраженной гру­дью, напоминающая изображения Афродиты, богини любви. Губы обычно полные и имеют явно выраженный «изгиб Купидона» («губы бантиком»), что одновременно отражает чувственность и чувствительность.

Постскриптум

По моим наблюдениям, взрослые индивидуумы Pulsatilla встречаются крайне редко в сравнении с частотой этого типа у детей. Подавляющее большинство детей Pulsatilla, вырастая, переходят в другие конституциональные типы (глав­ным образом Natrum muriaticum) и лишь немногие остаются взрослыми жен­щинами Pulsatilla, а мужчинами Pulsatilla остаются считанные единицы. Pulsatilla в гораздо большей степени, нежели другие конституциональные типы, воплощает в себе «принцип женственности», и относительная редкость взрослых индивидуумов Pulsatilla отражает давление современного подчинен­ного мужчинам общества, которое обесценивает значение женственности и унижает женщин, пока их сущность не становится подавлена или извращена. В результате женщины становятся униженными рабами либо приобретают мужеподобные черты, теряя признаки своего пола. Между Pulsatilla и Natrum muriaticum существует большое сходство, но первый тип более натурален, а последний более «искусственен» и появился, на мой взгляд, вследствие тысяче­летнего подавления эмоций. Гомеопаты обычно назначают Pulsatilla относи­тельно открытым и экспрессивным пациенткам Natrum muriaticum, и Pulsatilla на них не действует. Различие между женщиной Pulsatilla и относительно открытой женщиной Natrum muriaticum на первый взгляд очень тонко, и чтобы увидеть его, гомеопат должен обладать большой степенью чувствитель­ности. В первую очередь Pulsatilla всегда остается собой, т. е. чисто эмоцио­нальной личностью, тогда как Natrum muriaticum обучается надевать на себя маску эффективности, рациональности и приемлемых, поддельных эмоций. Чем больше человек освобождается от искусственных, защитных покровов

Natrum muriaticum, тем больше он напоминает Pulsatilla. (Однако важно по­нимать, что он не приобретает при этом конституцию Pulsatilla. По моим наблюдениям, человек редко меняет свой конституциональный тип, однако часто переходит в более здоровую разновидность своего типа. )

Sepia

Сущность: независимая женщина.

Sepia — преимущественно женский тип и подобно Ignatia, Pulsatilla и Natrum muriaticum он отражает свою неповторимую «версию» женщины. Можно ска­зать, что каждый из этих типов является отдельным архетипом («архетип» буквально означает «оттиск», «отпечаток») женственности, которые, будучи собраны вместе, составляют единую сущность Женщины.

Особенностью пациентки Sepia, отличающей ее от других женщин, является ее естественная независимость. Она хочет остаться собой, свободной от ожи­даний других, особенно мужчин. В этом Sepia отличается от Natrum muriaticum, стремление к независимости которой является лишь защитным механизмом, реакцией на полученные душевные раны. Независимость Sepia естественна. Она ни от чего не прячется, как Natrum muriaticum, — она просто остается собой и не позволяет лепить свою личность по чужим образцам. Независи­мость Sepia иногда придает ей сходство с мужчинами, так как считается, что именно мужчины должны быть независимыми. Однако это не истинная маску­линизация. Грубые мужеподобные черты могут наблюдаться у некоторых Natrum muriaticum или Ignatia, пытающихся с помощью рациональной и аг­рессивной наружности защитить чувствительную душу. У типичной Sepia мень­ше наружных проявлений, а ее независимость — следствие осознания своей уникальности и собственной силы, получаемой ею от связи со своим телом и Землей. Эта сила женственна, поскольку зависит от способности чувствовать свое тело; она основана на единении с телом и на естественной мудрости, имеющей мало общего с интеллектом. Мужская сила, напротив, больше осно­вана на агрессии, грубой силе и интеллекте. Различие между ними это разли­чие между каратэ — наступательным, жестоким боевым искусством, способ­ным принести противнику существенный вред, и айкидо, мягким боевым ис-

кусством, исключительно оборонительным, основанным на гибкости и спо­собности бойца «плыть по течению» движений противника.

Я выделил пять подтипов, отражающих различные аспекты женщины Sepia. Три из них отражают традиционные роли, занимаемые независимы­ми женщинами в истории. Две другие - «Кляча» и «Мегера» - отражают то состояние женщин Sepia, в котором они оказываются, отказавшись от своей индивидуальности ради других, главным образом членов своей семьи.

Волшебница

Чародейки и волшебницы были всегда, и во все времена простые смертные смотрели на них со смешанным чувством страха, уважения и восхищения. Будь то средневековые европейские ведьмы, собирающие травы и готовящие таинственные зелья, или жрицы Древней Греции или Индии, посвящающие неофитов в тайны мистерий, волшебницы всегда без остатка преданы своему «ремеслу», своей мудрости, а на мужа и семью у них остается не очень много времени. Большинство волшебниц - именно женщины Sepia, а большинство женщин Sepia, в свою очередь, имеют что-то от облика волшебницы. У них от природы есть некоторые задатки ясновидения, и обычно они с восхищением относятся ко всему мистическому и духовному. Кроме того, обычно они обла­дают острым и подвижным интеллектом, обладающим большой гибкостью и способностью легко осознавать скрытые таинственные явления, которые невоз­можно «ухватить» простым логическим, «мужским» мышлением. Sepia лю­бит углубляться в таинственные области - касаются ли они скрытых закоулков личной психики или более глобальных философских вопросов (Кент: «Теоре­тизирует»). Подобно Phosphorus и China Sepia очень чувствительна к голосу интуиции, который невозможно проверить логическими размышлениями. Например, женщина Sepia обычно без труда может определить, когда ее муж говорит ей неправду, даже если у нее нет никаких явных причин его подозре­вать. Она просто чувствует. Точно так же к ней просто может прийти понима­ние, что ей совершенно не нужно соглашаться на предложение этого крайне симпатичного человека, а некоторое время спустя оказывается, что это был опасный психопат, который своей внешностью одурачил уже очень многих. В отличие от Phosphorus у Sepia обычно хватает ясности ума, чтобы отличать голос интуиции от своих страхов и желаний, хотя по мере нарастания трево­ги у Sepia это различие начинает стираться. Sepia представляет собой нечто среднее между Phosphorus и Natrium muriaticum - она столь же интуитивна и естественна, как первый тип, и не уступает в глубине второму. Обычно Sepia более «приземлена», чем Phosphorus, более рассудительна и практична, а

потому имеет больше возможностей реально использовать свою интуицию. Индивидуум Natrum muriaticum нередко также склонен к интуитивному про­зрению, однако у этого типа к интуиции примешиваются собственные подсоз­нательные страхи и желания. Sepia более способна отрешиться от себя при восприятии интуитивной информации и не страдает навязчивым стремлением представлять все излишне оптимистическим или излишне трагическим. Она просто и естественно «видит» некоторые вещи, при этом имея связь не только с каналами интуиции, но и с собственным телом, будучи в состоянии отре­шиться от собственной личности. В отличие от Sepia женщину Phosphorus часто подводит слишком живое воображение, а женщина Natrum muriaticum искажает интуицию личными пристрастиями и весьма склонна использовать свои интуитивные способности, чтобы показаться «особенной». Как и подо­бает настоящей колдунье, Sepia часто умалчивает о своей интуиции не только с целью избежать насмешек (а в прошлом — и преследований), но и потому, что она не склонна выставлять свои способности напоказ, а мудрость подска­зывает ей, что те, кому нужно, найдут дорогу к ней.

Колдуньи бывают белые и черные, и подобно большинству обычных людей в реальности они находятся где-то посередине. «Обыкновенная серая колду­нья» может использовать свои интуитивные способности как с эгоистически­ми целями, так и для помощи другим. Так и типичная женщина Sepia не будет ни святой, ни служительницей дьявола. Она симпатизирует тем, кто ей нра­вится, и игнорирует тех, кто ей не нравится, а иногда и наказывает их. Мне приходилось сталкиваться с одной такой женщиной Sepia, жившей в соседней квартире. Она была очень утонченной интеллигентной и невозмутимо спокой­ной дамой. Она изрекала истины с видом прирожденного авторитета, полно­стью расслабленно и без гордыни. Она изучала традиционную китайскую медицину, практикуя лечение по системе Шиатсу, а также пробовала силы как писательница, причем вдохновение находило на нее спонтанно, словно это был голос музы, а творчество ее было достаточно высокого качества. Как и многие женщины Sepia, она распространяла вокруг себя аромат таинственно­сти, но без налета обольстительности, как у женщин-вамп Ignatia или Natrum muriaticum; скорее это был аромат тихой, смотрящейся в собственные глубины тайны, производивший впечатление большой мудрости. Однажды она пригла­сила меня на ужин, и я согласился, но на следующий день вспомнил, что на это время у меня уже назначено одно дело, и бросился извиняться с просьбой отменить нашу встречу. Несколько недель мы не виделись, а когда встретились наконец, она совершенно спокойным голосом, как о само собой разумею­щемся, сказала мне, что она была настолько возмущена моим отказом прийти к ней, когда она уже приготовила праздничный стол, что чуть не наслала на

меня проклятие. Она говорила это совершенно серьезно, а позже рассказала мне, что однажды у нее случился роман с человеком, практикующим магию (причем практиковал на самом деле, а не чтобы пустить пыль в глаза), и после того как она его оставила, он начал телепатически преследовать ее. В конце концов она так наорала на него (вполне физически), что он вынужден был оставить ее в покое. Когда подобную историю слышишь от впечатлительной женщины Phosphorus (или от склонной к игре на публику экспансивной жен­щины Natrum muriaticum), такие рассказы вызывают изрядную долю скепсиса. Однако эта женщина была интеллигентна, рассудительна и не склонна выпя­чивать свои достаточно недюжинные способности, так что мне не трудно было поверить ей.

Поскольку у Sepia очень органично взаимодействуют психика и тело, мно­гие из них в той или иной форме становятся целителями. Моя соседка-«колду­нья» была не единственной встретившейся мне женщиной Sepia, посвятившей себя лечению других. Я сталкивался с несколькими S^/a-целительницами, и всех их объединяло тихое самообладание, физическая грация и полное отсут­ствие гордыни. Подавляющее большинство встречавшихся мне целителей отно­сились к типу Natrum muriaticum. Некоторые из них обладали относительной естественностью, но даже эти Natrum muriaticum были склонны излишне интел-лектуализировать свое искусство и использовать слишком большое количество ненужного жаргона в духе «Нью эйдж», а также надевать на себя постоян­ную маску благой деятельности и оптимизма. В отличие от них целительницы Sepia просто делали то, что у них хорошо получается, и, как правило, не нуждались в сооружении ненужных интеллектуальных конструкций, оправды­вающих их занятия, и не стремились постоянно искусственно сохранять опти­мистическую и благожелательную улыбку на лице.

Sepia воплощает в себе женскую мудрость или интуицию, тогда как Pulsatilla — заботливую и чувственную сторону женской натуры. Обычно Sepia обладает острым интеллектом, однако, как правило, она не интересуется механически­ми или сухими абстрактными знаниями, которые она предоставляет мужчи­нам и более мужеподобным женщинам. Вместо этого она концентрируется на прямом познании жизни (аналогично эмоционально здоровым женщинам Ignatia). Так, женщины Sepia часто становятся садоводами, специалистами по питанию, врачами и медсестрами, но никогда не будут стремиться к должнЬ-сти директора компании или бухгалтера. Я встречал очень много женщин Sepia, выбравших профессию медсестры. Подобно естественным целителям они любят жизнь, сочувствуют людям, однако их интеллект обычно сильнее интуи­ции, поэтому в отличие от целителей они выбирают более традиционные и практические области служения людям.

В старину волшебниц обычно боялись. Отчасти вследствие невежества, отчасти под влиянием руководимой преимущественно мужчинами церкви, колдуний стали считать просто исчадиями ада, за ними охотились и жгли на кострах. В наши дни мужчины не меньше боятся независимых женщин Sepia, чья мудрость и тонкий интеллект часто побеждают неповоротливый механистический мужской ум. Поскольку Sepia предпочитает оставаться со­бой, нежели угождать и приспосабливаться (как Pulsatilla или Natrum muriaticum), как правило, она ставит мужчин в тупик, вызывая либо восхи­щение перед покровом тайны вокруг нее, либо желание поскорее расстаться с ней. Здоровая женщина Sepia в нашем обществе вполне может отстоять свои позиции перед мужчинами, но обычно она не вступает с ними в соревнование в отличие от женщин Ignatia или Natrum muriaticum, посколь­ку гордится своей женской мудростью и предпочитает использовать ее тихо, без надрыва. Ее может пугать грубость мужчин, однако она редко позволя­ет своему страху принуждать ее к подчинению мужским ожиданиям.

Подобное самообладание и независимость женщины Sepia прекрасно изоб­ражены в образе Дженни, главном женском образе новеллы «The world according to Garp». Дженни обладает пылким независимым нравом и отверга­ет традиционные моральные нормы, даже не пытаясь им соответствовать. Она хочет ребенка, но не хочет выходить замуж, поэтому она занимается сексом с умирающим солдатом, который не может уже ничего сказать и находясь почти в бессознательном состоянии имеет постоянную эрекцию. В ее действиях нет ни жестокости, ни извращения, а один голый прагматизм, игнорирующий традиционную мораль и не стремящийся никого обидеть (в книге солдат даже получает удовольствие). Дженни без проблем воспитывает своего сына одна, поскольку в полной мере обладает как практической житейской мудростью и авторитетом, источником которых обычно бывает отец, так и материнским инстинктом заботы, который она также использует в работе в качестве медсе­стры. Когда ее сын вырос, она написала книгу о сексуальной эксплуатации женщин, которая стала бестселлером и принесла немалые деньги, потрачен­ные ею на учреждение реабилитационного центра для подвергшихся насилию женщин. Хотя ее центр наполнился женщинами, ненавидящими все мужское, сама Дженни сохранила уравновешенность взглядов — она ненавидит мужское сексуальное насилие, но вполне принимает мужчин как таковых. Ее бесстраш­ная интеллектуальная борьба за права женщин сочетается с нежным сердцем и способностью непредвзято относиться к представителям разных полов и к разным жизненным стезям. Подобно другим женщинам Sepia она способна противостоять обществу, управляемому мужчинами, сохраняя в глубине души связь со своей натурой и с женственностью в себе.

Танцовщица

Любой гомеопат знает, что женщина Sepia любит танцевать и чувствует себя лучше от энергичных физических усилий. Эти изолированные факты могут сказать нам очень много о Sepia как о конституциональном типе, а именно то, что она находится в очень хорошем контакте со своим телом. В отличие от большинства людей в современном мире здоровая женщина Sepia очень хорошо чувствует те энергии, циркулирующие в ее теле, их естественное движение и тот дискомфорт, который возникает при их блокировке. Многие люди отгорожены от своего тела интеллектом и понятия не имеют о своей энергетике. Дети еще хоть как-то чувствуют свое тело, однако, погружаясь в окружающий их слиш­ком рациональный мир, быстро забывают о том, как чувствовать, и не только теряют эмоции, но и разучаются владеть своим телом. Аналитические типы, такие, как Lycopodium, Kali carbonicum и Natrum muriaticum, владеют своим телом особенно плохо. Более непосредственные типы — Phosphorus, Sepia и Medorrhinum — до некоторой степени владеют им, что особенно характерно именно для Sepia, по крайней мере до тех пор, пока она остается эмоциональ­но здоровой. (Владеть своим телом — не значит иметь накачанную фигуру. Это гораздо более тонкое понятие. Спортсмен может быть очень сильным, однако совершенно не чувствовать течения энергий в своем теле, тогда как хрупкая женщина Silicea может двигаться настолько гармонично, что ее движения по­хожи на танец. ) Sepia может получать удовольствие от своей физической энер­гии, и именно поэтому ее так привлекают танцы, а также йога, тай-цзи-цуань и другие виды физической активности, которым присуще ощущение физической гармонии. Посредством подобной активности Sepia поддерживает контакт со своими жизненными силами, тогда как уменьшение физической активности вызывает у нее ощущение внутреннего омертвения. Это свойственно всем людям, страдающим гиподинамией, однако Sepia чувствует пагубное действие обездви-женности острее других. Отчасти это связано с тем, что ей есть с чем сравнивать — она знает, что такое животворящая физическая энергия, но также, как мне кажется, это связано с тем, что ее нервная система более тонко настроена, чем у большинства людей, и эта настройка легче сбивается как вследствие физичес­кого оскорбления, так и из-за мертвящего действия гиподинамии и монотрн-ности. Тягловая лошадь может спокойно стоять и лениво щипать травку, но скаковая лошадь, вынужденная долго оставаться на месте, будет нервно грызть удила и рваться вперед. Точно так же Calcarea Carbonica радуется возможности полениться, тогда как Sepia не может жить без активности, особенно той, в которой есть гармония и ритм.

Некоторые люди обладают естественным чувством ритма, и Sepia обычно относится к их числу. Таких людей нужно искать на танцевальных площад­ках. Их движения обладают непринужденной грацией независимо от того, под какую музыку они танцуют — под медленный вальс или неистовый джаз. К самым скованным людям относятся обычно индивидуумы Kali carbonicum, тогда как танцоры Phosphorus или Sepia не имеют себе равных. Индивидуу­мы Natrum muriatcum занимают промежуточное положение — некоторые ближе к скованным, другие к раскрепощенным людям. Чувство ритма Sepia делает ее способной не только к танцу, но и к музыке (Кент: «Чувствитель­ность к музыке»). Существует много талантливых музыкантов Sepia, а также много артистов (художников) Sepia. Sepia чуть уступает Phosphorus или Lachesis в восприятии «невидимого», однако выигрывает в способности восприятия пятью органами чувств (Кент: «Обостренное восприятие чув­ственных впечатлений»), что делает ее мастером не только в музыке и танце, но и в сценическом (изобразительном) искусстве, а также в искусствах при­кладного целительства, таких, как массаж или шиатсу. Обычно искусство Sepia спокойнее и более утонченно, нежели у более экстравертированных типов, таких, как Phosphorus или Lachesis, за исключением музыки и танца, где Sepia может быть такой же неистовой, как и остальные.

Естественная связь Sepia со своим телом во многих случаях сочетается с гар­монической связью с Землей и естественными биологическими циклами. В дои­сторические времена скорее всего именно женщины Sepia положили начало традиции танцами приветствовать наступление весны или окончание сбора уро­жая. И хотя со временем эти танцы стали ритуальными, начало их связано со спонтанным взрывом эмоций, выраженных в движениях чувствительных к дыха­нию Земли женщин Sepia. Ведьмы всегда находились в тесной связи с Матерью-Землей и ее циклами, беря растущие на ней травы и корешки для приготовле­ния целебных отваров, любовных напитков, а также ядов. Сегодняшняя женщи­на Sepia может не использовать плоды Земли для «колдовского ремесла», однако как и ее средневековые предшественницы, сохраняет чувствительность к дыханию Земли, к ее красоте и тайной мудрости, а в окружении дикой приро­ды склонна впадать в почти медитативное состояние (если только она не поте­ряла себя, как это происходит со многими женщинами Sepia, подчинившимися диктату общества и превратившимися в «кляч» и «мегер»).

Поскольку Sepia является «земным» человеком, сохраняющим связь с Землей и собственным телом, она обладает большим запасом здравого смысла. Пока ее не коснулось никакое эмоциональное потрясение, она остается довольно прак­тичной и может мастерски владеть каким-нибудь практическим ремеслом — ткать или плести корзины. В этом Sepia похожа на Arsenicum album, который

очень хорошо ориентируется в материальном мире. Способность «опускаться на землю» в сочетании с обычно острым умом позволяют Sepia при необходи­мости становиться ловкой и изворотливой, принимая различные «правила игры». Хотя она может прекрасно чувствовать уродство культуры потребления, хищнического отношения к природе, политической коррупции и других про­явлений безраздельного господства мужчин в мире, она редко предается утопи­ческим мечтам в отличие от Phosphorus n Natrum muriaticum, идеализм которых может сделать их слепыми к практической реальности. Sepia чаще придержива­ется той точки зрения, что, если она будет нести людям здоровье, правду и помощь на своем месте, она принесет человечеству большую пользу, чем если начнет бить в барабаны, которые вряд ли кто-нибудь услышит. Однажды ко мне обратилась одна обаятельная пятидесятилетняя женщина, преподаватель балет­ной школы, которая, несмотря на свой возраст, оставалась по-прежнему изящ­ной и гибкой. Ее смуглая кожа, темные с сединой волосы, высоко посаженные скулы и темные, глубоко сидящие глаза придавали ей вид не только интеллиген­тного, но и утонченного, серьезного и мудрого человека. После смерти своего мужа некоторое время она боролась с раком кишечника, после чего начала заново осваивать жизненное пространство. Она переехала из Австралии в Ка­лифорнию, где нашла применение своим силам в миссионерской церкви Сан-Франциско, опекающей бедное чернокожее население. Она наслаждалась своей новой ролью координатора благотворительной помощи, и не только потому, что ей нравилось помогать людям, но и потому, что ее живой, бойкой натуре пришелся по душе язык улиц, крепкие рукопожатия ее новых чернокожих друзей и бурлящая среда смешения культур, резко отличающаяся от спокой­ной, размеренной жизни средних классов белой Америки (или Австралии). Словно немолодая домохозяйка, пришедшая на танцплощадку, она ожила, попав в суматоху и толчею Сан-Франциско.

У значительного числа женщин Sepia в облике и характере есть что-то дикое, цыганское. Я думаю, что среди настоящих цыган очень много §epia — ведь они темноволосы, смуглокожи, часто обладают способностью к ясновидению и не желают приспосабливаться. Цыганские женщины — это колдуньи и танцовщи­цы в одном лице. Они предельно женственны, но в них нет ни покорности, ни пассивности, и в ответ на угрозу или оскорбления они будут драться, словно дикие кошки. Те женщины Sepia, у которых были выражены цыганские черты, обычно обладали большим психологическим здоровьем, чем другие предста­вительницы этого типа, и, на мой взгляд, причина этого в том, что более естественное состояние для Sepia — это свобода духа, а не жизнь покорной домохозяйки. Женщины Pulsatilla или Natrum muriaticum могут быть домохо­зяйками и при этом оставаться собой и могут удовлетворить все свои потреб-

ности, играя роль матери и жены. Но женщине Sepia для счастья нужна определенная доля свободы и независимости. Именно поэтому так много женщин Sepia, принесших свою индивидуальность в жертву семье, становятся злобными или впадают в депрессию.

Цыганские черты можно увидеть у представительниц любого типа, однако у некоторых они выглядят естественно, тогда как другие могут просто имитиро­вать их, погнавшись за модой. Великими имитаторами являются Phosphorus и Natrum muriaticum, особенно последние, которые иногда надевают на себя маску дикой, необузданной женщины. Это может соответствовать истине до определенной степени в некоторых случаях, но чаще всего это лишь попытка показать свою «крутость» с целью добиться внимания и одобрения. Напро­тив, женщины Sepia, похожие на цыганок, обычно остаются самими собой, а вовсе не ищут чужого одобрения. Их длинные волосы, широкие одежды, часто чуть ли не из домотканого полотна, лишь отражают их внутреннее чувство свободы, а вовсе не являются попыткой произвести впечатление.

К другим типам, которые могут иметь естественные цыганские черты, отно­сятся Phosphorus, Medorrhinum, Tuberculinum и Ignatia. Все эти типы могут обладать непосредственностью и артистичностью — основными атрибутами цыган. Они в большей степени, чем другие типы, живут образным правополу-шарным мышлением, а потому внешне выглядят не совсем привычно для нас. Среди всех этих типов, пожалуй, Sepia выглядит наиболее рассудительной и уравновешенной. Она не стремится к экстремальным переживаниям или к тому, что отклоняется от ее основной цели. Скорее она пытается выразить тайну собственной души, земли, своей судьбы. Она может быть танцовщицей или артисткой (художником), она будет утонченной, несущей в себе неразга­данную тайну цыганкой, без неистового буйства Medorrhinum или Tuberculinum. Sepia достаточно равнодушна к очаровательным вещам, возбуждающим сти­мулам и утопическим идеалам, и именно поэтому она способна хорошо фун­кционировать как в условиях традиционной семьи, так и на задворках обще­ства. Индивидуумам Medorrhinum или Tuberculinum для счастья постоянно нужны новые возбуждающие стимулы, а роль жены и матери такой стимуля­ции дать не может. Потребности Sepia более утонченны, и потому она легко может пренебречь ими, предпочтя стабильное и благоразумное существование домохозяйки. Однако потребность в независимости, а также в творческом самовыражении может заставить Sepia вести цыганский образ жизни. Однако, поскольку ее потребности больше связаны с ее внутренним миром и в большей степени основаны на собственных силах, чем у других «непосредственных» типов, ей может показаться, что и в обычной семейной жизни она сможет выделить себе пространство для самоисследования, танцев или писательства,

одновременно не лишая себя семейных радостей. Многим Sepia это действи­тельно удается, однако много и тех, кто постепенно теряет свою индивидуаль­ность, пытаясь угодить мужу и детям.

Тогда как эмоционально здоровые Phosphorus или Tuberculinum в основ­ном являются экстравертами, здоровая Sepia сочетает в себе смесь экстравер­сии и интроверсии, как и Medorrhinum. Обычно Sepia достаточно общитель­на и может контактировать с любыми людьми, оставаясь самой собой. С другой стороны, ей требуется время для уединения и погружения в себя, откуда потом выплескивается ее творчество. Ее интроверсия не носит оттен­ка депрессии, она вовсе не предается в одиночестве тоске и печальным мыслям о прошлом (хотя нездоровая эмоционально Sepia уже может это делать), а скорее медитативно погружается в себя, что приносит ей боль­шую пользу и удовольствие.

Куртизанка

Читатель может удивиться, увидев подобное название у одного из подтипов Sepia, поскольку гомеопаты привыкли считать ее равнодушной к сексу. По­добный взгляд объясняется тем, что гомеопатическая литература и преподава­ние фокусируются преимущественно на психологической патологии Sepia, которая происходит главным образом вследствие принесения Sepia своей ин­дивидуальности в жертву мужчинам. Эмоционально здоровая женщина Sepia, независимая в своих проявлениях, обычно имеет высокое, хотя и находящееся под сильным контролем половое влечение. Пока она уважает себя при взаимо­отношениях с мужчиной, а не просто подчиняется чужой личности, она может получать большое удовольствие от своей сексуальности.

Вследствие естественной независимости здоровая женщина Sepia любит сохранять контроль над своим телом. Ей отвратительна сама мысль о том, что она может быть чьей-то «плевательницей для спермы», и поэтому она либо воздерживается от сексуальных контактов, пока не найдет мужчину, который не будет стремиться полностью владеть ею, либо ее связи будут короткими и редкими. В периоды воздержания она в гораздо большей степени, чем другие женщины, способна подавить свои сексуальные жела­ния либо сублимировать их какой-то другой активностью в виде обществен­ной деятельности, спорта или искусства.

Те женщины Sepia, которые не вышли замуж и не имеют мизантропических наклонностей, обычно «не допускают» мужчин к своему телу до тех пор, пока не почувствуют некоего «особого влечения» (подобное воздержание может окрашиваться моральными или религиозными рассуждениями, однако суть

дела это не меняет). Очень часто женщину Sepia притягивает к мужчине какой-то магнетизм, который лишь отчасти имеет сексуальный характер, а больше он похож на «родство душ» и даже на «духовное единение», но, во всяком случае, это не обычная влюбленность, которую испытывает большинство людей. Женщина Sepia чувствует установление особой связи между ею и ее избранни­ком, который обычно обладает довольно мощной личной энергией или разде­ляет с Sepia тонкие оттенки понимания жизни. В сущности, женщину Sepia гораздо больше привлекает единение интеллекта и духа, нежели слаженность биения сердец. Она вполне способна на любовь, однако для нее это не главное. В отношениях она ценит физические, интеллектуальные или духовные аспекты и лишь в последнюю очередь эмоциональные. В результате женщина Sepia мо­жет показаться холодной и надменной по сравнению с женщинами других, более теплых типов (Кент: «Равнодушие к близким людям»). Нужно сказать, что эмоционально нездоровую «мегеру» Sepia действительно можно назвать холодной, а у апатичной «клячи» вообще уже никаких эмоций не осталось, однако и у эмоционально здоровой Sepia имеется некоторая отдаленность от других. Это не является способом психологической защиты, как у Natrum muriaticum, просто, как и у женщины Arsenicum album, любовь Sepia не пламен­на, она не отдает себя без остатка любимому и не теряет своей индивидуально­сти. Sepia может почувствовать вспышку страсти в какой-то момент (Кент: «По­хотливость»), а потом спокойно возвращается к своим делам. (Мне трудно представить себе волшебницу, посвятившую жизнь мужчине, однако вполне можно вообразить союз равных — ведьмы и колдуна, в котором будет присут­ствовать взаимное уважение, симпатия и сексуальное притяжение. )

Куртизанка — крайнее проявление сексуальной независимости женщины, однако проявление вполне логичное. В отличие от банальных проституток куртизанка обычно пользуется определенным уважением в обществе. Это гор­дая женщина, которая доступна только аристократам, богачам или тем, кто ей нравится самой. Однажды мне пришлось общаться с такой пациенткой. Это была очень интеллигентная и утонченная художница, изучавшая японское искусство и некоторое время жившая в Японии. (Женщинам Sepia часто нра­вится японское искусство за его тягу к гармонии, утонченности и красоте физического мира. ) Во время учебы в Японии ей стало не хватать денег, и так как она всегда хотела полнее изучить собственную сексуальность, она решила стать проституткой высокого класса. Она договаривалась о встречах с богаты­ми людьми и теми мужчинами, которые ей нравились, получая за это очень большие деньги и одновременно испытывая удовольствие. Когда подобные эксперименты ей наскучили, она прекратила принимать клиентов. В ее расска­зе не было ни смущения, ни стыда. Она изучала свою сексуальность как отвле-

ченный предмет, одновременно получая за это деньги.

Не многие из женщин Sepia становятся куртизанками, однако амораль­ное, отстраненное отношение к сексу характерно для многих. Сексуальная страсть не принимает у Sepia, в отличие от Platina, непреодолимого харак­тера (за исключением эпизодических моментов), однако она может момен­тально вспыхнуть в присутствии подходящего партнера. В другое время она скорее дремлет, чем является подавленной. Многие женщины Sepia могут переносить воздержание настолько легко, что выглядят равнодушными к сексу, однако это не так. Если они здоровы эмоционально, страсти являют­ся частью их жизни, а сексуальная страсть может возникать, а может и нет, в зависимости от того, кто находится рядом с ними.

Исторически прослеживалась прямая связь между волшебницами и курти­занками. Сексуальность всегда использовалась оккультными традициями для «поимки» тонких энергий и управления ими. Колдовское ремесло и магия в средние века традиционно ассоциировались с оргиями, являвшимися час­тью «черных месс». Навряд ли участие в оргиях можно назвать вершиной мудрости; возможно, это было лишь реакцией на тотальное подавление сексуальности католической церковью в то время (и не исключено, что роль секса в магии была несколько преувели

⇐ Предыдущая36373839404142434445Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: