 |
О специфике социальных систем
|
|
|
|
Физика настолько успешно исследует и описывает явления неживой природы, что ее методы, модели и теории стали своеобразным эталоном того, как следует представлять научные знания. Однако попытки построить научные модели биологических, экономических и социальных систем по образу и подобию физических моделей показали, что очень немногие явления в этих системах поддаются адекватному математическому описанию.
Существуют разные причины того, что биологические и социальные явления принципиально качественно отличаются от явлений неживой природы.
Несводимость социальных законов к биологическим и физическим
Прежде всего известна общесистемная закономерность, справедливая для систем любой природы: свойства системы не сводятся к свойствам ее частей и не выводятся из них. Система есть нечто большее, нежели простая совокупность составляющих ее частей, она обладает качественно новыми свойствами; в то же время у самих частей в системе проявляются такие качества, которые остаются скрытыми, не существующими вне системы. Это свойство систем в системологии именуется эмерджентностью. Применительно к обсуждаемому вопросу свойство эмерджентности означает, что хотя каждая материальная часть любой сколь угодно сложной системы является физическим объектом и подчиняется всем законам физики, закономерности биологических и социальных систем не могут быть сведены к физическим закономерностям или выведены из них. Однако следует заметить, что данное соображение не является конструктивным: имея своеобразный нормативно-запретительный характер, оно не предлагает конкретных путей нахождения нового, более адекватного описания сложных систем.
|
|
|
Такие пути состоят в предметном, непосредственном изучении систем нового типа, в обнаружении природных отличий этих систем от чисто физических. По отношению к социальным системам таких отличий обнаружено достаточно много для того, чтобы осознать причины их качественно большей сложности.
В поведении системы определяющая роль принадлежит типу связей между элементами: совокупность этих связей образует структуру системы, а сама природа этих связей задает тип поведения системы и пределы ее возможностей. В физических системах, как природных, гак и искусственных, связи существуют в виде естественных, задаваемых природой взаимодействий единообразно для всех физических систем: два электрона взаимодействуют одинаково в Африке и в Сибири, сейчас и всегда. В социальных системах все обстоит иначе. Механические взаимодействия не отменяются (и не могут быть отменены) и иногда играют важную роль в отношениях людей (например, в драке, спорте, совместной физической работе и других коллективных усилиях), но определяющую роль в обществе играют не они. На первый план выступают связи, имеющие конвенциональньй, культуральный, условный, информационный характер. Эти связи имеют “нематериальную”, абстрактную природу; они существуют не в “первой” природе, а в сознании, в уме человека и в его культуре. Из того, что эти связи являются порождением воображения, не следует, что они не сказываются на физическом мире. Люди подчиняют свое поведение этим связям, и они становятся как бы реально существующими, и слова “как бы” можно вообще опустить: поведение человека в реальном мире оставляет вполне материальные следы. Заметим, что ту роль, которую играют объективные причины и причинно-следственные связи в физических системах, в социальных системах в значительной мере играют субъективные цели людей и их деятельность, направленная на осуществление своих целей.
|
|
|
Именно абстрактные информационные связи являются определяющими в социальных системах, задают их структуру. Ограничения, накладываемые этими связями на поведение элементов, имеют совершенно иную природу, чем подчиненность физическим законам. Вместо изучения физического мира, в который “погружены” все физические системы, мы должны изучать культуру, в которой существует и которой обладает данная социальная система. При этом оказывается, что между двумя социальными объектами различия гораздо сильнее, чем между двумя физическими объектами: физическая природа едина, а культура у каждой социальной системы своя, да к тому же она хотя и консервативна, но и в какой-то степени изменчива.
Существуют ли исторические закономерности?
Некоторые исследователи оценивают эту ситуацию весьма пессимистически, вообще отрицая существование таких утверждений, которые имели бы для истории ту же силу, которую имеют законы физики для неживой природы. Как выразил эту позицию Поппер, это означает, что мы должны отвергнуть возможность теоретической истории, так сказать, исторической науки об обществе, которая могла бы соответствовать теоретической физике. Не может быть научной теории исторического развития, которая служила бы основой для предсказания истории.
Принципиальные отличия социальных систем от технических проявляются также при попытках прогнозировать их поведение.
На один аспект сложности прогнозирования общественных явлений указывают противники “теоретической истории”. Вкратце их аргументация такова: события в социальных системах происходят под сильным влиянием роста человеческих знаний; будущее развитие знаний в принципе непредсказуемо, так как нельзя знать то, что еще не известно; поэтому невозможно предвидеть будущее социальных систем. Обсуждение этих доводов относится к компетенции историков; мы же обратим внимание на существование краткосрочных общественных явлений и проблем, не требующих прогнозирования слишком отдаленного будущего и допускающих использование любых современных научных достижений. Тем не менее остается фактом, что общественные науки заметно отстают от естественных наук по своей, так сказать, практической эффективности. Прикладной системный анализ способствует сокращению этого разрыва, в явной форме учитывая различия между системами разной природы.
|
|
|
Еще одна причина принципиального отличия в поведении социальных систем по сравнению с физическими состоит в следующем. В механической системе знание законов взаимодействия между ее частями и начальных условий позволяет рассчитать состояние системы в любой момент времени как в прошлом, так и в будущем. Система с участием человека (например, автомобиль) также подчиняется всем законам механики, но это не поможет предсказать все ее поведение, поскольку решение о том, тормозить или газовать, и в какую сторону поворачивать, принимает человек. Поведение социальной системы существенно определяется тем, какой выбор сделает каждый из людей, входящих в нее. Даже если точно зафиксировать начальные условия, и даже если лицо, принимающее решение, вполне определилось относительно своих будущих действий, у других людей, входящих в систему, всегда остается определенная свобода действовать по-разному в разные моменты времени (часто это даже не осознается), и в результате события перестают быть детерминированными.
Естествоиспытатели, обществоведы, философы и теологи давно размышляют и спорят о том, действительно ли живые существа имеют “свободу воли”, или это только им кажется, а на самом деле ход событий так или иначе (Бог или объективные законы) предопределен. Не вступая в этот непростой спор, отметим, что для понимания и верного описания того, что именно происходит в социальных системах, необходимо как можно глубже проникнуть в механизм принятия решений (выбора). Оказывается, что среди множества действий, которые образуют любую деятельность, акт выбора является единственной операцией, в которой проявляется, “овеществляется” цель того, кто осуществляет эту деятельность. Поэтому для прогноза социальных процессов очень важно знать действительные цели тех, кто принимает решения.
Выявление целей затруднено: часто люди затрудняются сформулировать свои действительные цели или заблуждаются относительно них, иногда некоторые цели сознательно скрываются, не говоря уж о том, что цели могут изменяться со временем. Для объективизации выявления целей имеется две возможности. Первая – анализ актов выбора в прошлом: они содержат информацию об истинных целях принимающего решения. Вторая – выявление системы ценностей лица, принимающего решения: ведь цели субъекта вытекают из его ценностей.
|
|
|
Из таких и связанных с ними соображений постепенно сформировалась специфическая методология обращения (как изучения, так и внесения изменений) с социальными системами. Эта методология входит как часть в прикладной системный анализ, который предназначен для работы со сложными системами любой природы, и социосистемы образуют лишь один, хотя, возможно, наиболее трудный для работы, класс сложных систем.
“МЯГКАЯ” МЕТОДОЛОГИЯ в системном анализе
Дадим краткий обзор современного состояния методологии, разрабатываемой в прикладном системном анализе специально для рассмотрения проблем, возникающих в социальных системах.
Исходным пунктом является признание того факта, что в отличие от технических систем, которые “есть только то, что они есть, и не могут быть ничем иным”, социальная система есть суперпозиция индивидуальных ее видений каждым участником социума. Вельтаншауунг (видение мира) каждого индивида придает тому, что он видит вокруг себя, свой индивидуальный смысл, в соответствии с которым индивид и строит свое поведение. В результате, по выражению П. Чеклэнда, социальная система не задана априори, существует не в готовом, “данном виде”; это скорее процесс, в ходе которого непрерывно меняющееся сообщество постоянно воссоздается его членами.
Такой взгляд на социосистемы диктует остальные особенности методологии, начиная с самой постановки проблемы. В отличие от технических систем, проблемы которых – это то, что непосредственно подлежит решению, даже явно сформулированная проблема в социосистеме – это то, что еще подлежит изучению, предварительной структуризации. Иначе говоря, возможна “ошибка третьего рода” – можно начать решать “не ту” проблему.
Слабая структурированность социопроблем диктует резкое повышение требовательности к всесторонности, полноте, цельности и гармоничности системного исследования. Это находит выражение в специальных приемах.
Во-первых, конкретизируется, как следует выявлять “заинтересованные стороны”, т.е. всех участников проблемной ситуации. Обязательно включение в этот список как индивидов и организаций, страдающих в данной проблемной ситуации, так и, наоборот, получающих блага от нее; далее следует учесть всех, кто представляет собой активные силы в случае внесения изменений в существующую ситуацию; и, конечно, отдельно и специально нужно рассматривать организации и лиц, обладающих наибольшей властью среди сторон, вовлеченных в проблемную ситуацию (например, владельцев участвующих систем). Даже при таких, достаточно конкретных, рекомендациях эта работа не является простой. Из опыта системного анализа широкое признание получили рекомендации включать в число заинтересованных сторон также тех, кто по любым причинам не имеет возможности выразить свою причастность к проблемной ситуации, но окажется непосредственно задетым результатами ее изменения. К числу “нашумевших” примеров этого относятся: учет “интересов” маленькой рыбки, обитающей в реке, на которой планировалось строительство плотины; включение в число участников проблемной ситуации прошлых и будущих поколений человечества. Рассмотрение интересов будущих поколений на таких реальных примерах, как проблема “что делать с радиоактивными отходами?” и т. п., привело У. Черчмена к идее о возможности интерпретации общественной морали как формы соблюдения интересов будущих поколений. В статье “Философия сложности” (в кн. “Future Research”, H. Linstone, W. Simmonds (Eds.), Addison – Wesley, London, 1977, pp. 82 – 90) он пишет:
|
|
|
“Что все “холистические” исследователи делают действительно полезного сегодня в нашем мире, так это то, что они заставляют нас уделять внимание будущим поколениям, делая это нашей моральной обязанностью. И это очень серьезно. Когда-то в молодости меня мучил вопрос “Что такое мораль?” Я пришел к выводу, что морально то, что будущие поколения попросили бы нас делать, если бы они могли к нам обратиться. Я думаю, что голос моральной критики сегодня и является голосом будущих поколений, поскольку многое из того, что мы замышляем сегодня, будет иметь последствия для будущих поколений. Возьмем производство ядерной энергии и его отходы. Сейчас мы не знаем, что делать с этими отходами. Захоронение их в шахтах уже не представляется хорошим решением. Некоторые считают, что их надо вывезти в Антарктику и закопать в снег. Есть и такое предложение: раз уж мы не знаем, что делать с отходами, почему бы не забросить их на орбиту и предоставить какому-нибудь сообразительному инженеру будущего позаботиться о них. Пусть они ломают голову, что делать с нашими отходами! Это является вполне реальным использованием космоса. Я считаю это явно аморальным. Это аморально потому, что будущие поколения скорее всего попросили бы нас не делать этого, будь у них возможность говорить с нами. Может быть нам и придется сделать это, но по крайней мере мы должны признать, что при этом мы поступим аморально”.
Заканчивая обсуждение этапа выявления участников проблемной ситуации, подчеркнем, что сложность его выполнения связана с необходимостью глубокого изучения данного социума, так как многие из существенных связей в нем далеко не очевидны, а иногда и тщательно скрываются.
Второй прием, способствующий полноте восприятия и описания социосистемы, состоит в том, чтобы строить и использовать не какую-то одну, а одновременно несколько ее моделей, различающихся качественно, и даже противоречивых. Это оказывается эффективным и для понимания природы некоторых чисто физических объектов (вспомним корпускулярную и волновую теории света; квантовую механику), а при изучении социообъектов это является просто обязательным.
Множественность совместно рассматриваемых моделей “встроена” как в методику внешнего, так и внутреннего описания проблемной ситуации на всех уровнях рассмотрения. На самом верхнем уровне, как бы определяя, с каких точек зрения мы будем смотреть на все в ходе системного исследования, мы должны выбрать конфигуратор, т.е. набор качественно различных языков описания. Фактически выбор языка для включения его в конфигуратор определяет характер моделей, которые будут строиться средствами этого языка. Сейчас вряд ли возможно дать более четкие рекомендации по выбору конфигуратора, кроме того, что набор языков должен быть “необходимым и достаточным” для целей анализа.
Множественность моделей рекомендуется и на следующих уровнях описания социального явления. В качестве наглядного примера можно привести рассмотрение Дж. Эллисоном Кубинского ракетного кризиса. В своем исследовании он строил модели трех типов:
“квази-технологическая” модель (нация рассматривается как единое целое, выдвигаются альтернативные решения, целевые критерии для их оценки, поиск наилучшей альтернативы и т. д.);
модель “организационного процесса” (рассматриваются вовлеченные в ситуацию организации, учитываются их обычные процедуры действия, их цели и т. д.);
модель “бюрократической политики” (взгляд на проблему с точки зрения личностей руководителей, каждого со своими интересами, мнениями, стилем поведения в конфликтах и переговорах).
Как видим, в данном случае были выбраны модели, описывающие ситуацию на разных уровнях: государство в целом – отдельные государственные структуры – конкретные политические лидеры.
Подобная множественность моделей носит “сквозной” характер, присутствует на всех этапах и уровнях системного анализа. Возникает вопрос: можно ли предложить полный список типов моделей, придерживаясь которого в каждом исследовании, было бы реально рассчитывать на требуемую полноту?
П. Чекленд предлагает в качестве такого набора моделей список, мнемоническая аббревиатура которого в английском оригинале выглядит как CATWOE. Буквам C, A и O соответствуют упомянутым выше обязательным членам списка заинтересованных сторон: страдающим и выигрывающим от проблемной ситуации (Customers), активным силам в функционировании системы и в устранении проблемы (Actors), владельцам проблемосодержащей и проблеморазрешающей систем (Owners). В описании должна быть дана также модель окружающей среды (Environment) – прежде всего в виде ограничений, накладываемых на систему извне (правовых, экономических и пр.) Далее предлагается давать достаточно полное описание процессов преобразования (Transformation) входов системы в ее выходы, перечисляемые конкретно. Наконец, требуется дать ту картину мира (Weltanschauung), которая придает смысл функционированию исследуемой системы; это, в частности, может потребовать изучения систем ценностей определяющих лиц в системе. Например, важно определить, чьим интересам более всего предано лицо, принимающее решение: человечества в целом, собственного народа, членов своей организации, своего ближайшего окружения, своей семьи или только своим собственным? Ведь от этого будет кардинальным образом зависеть характер принимаемых им решений.
Как видим, CATWOE представляет собой структурную схему исследуемой системы. Правда, для реализации этого потенциала требуется соблюдать дополнительные требования. К их числу относится требование следования законам диалектики. Например, если в рассматриваемой модели отсутствуют противоречивые элементы, то модель может оказаться неполной, поскольку в реальном (моделируемом) объекте такие элементы обязательно присутствуют (это положение является одним из законов диалектики). Более того, в полном соответствии с диалектикой будут одновременно использованы противоречащие друг другу модели одной и той же системы!
Особенностью всей методологии системного анализа является преобладание синтетического подхода над аналитическим. Эта специфика существенно усиливается в той части методологии, которая направлена на работу с социальными системами. Здесь приходится быть особенно внимательным относительно воспитанного в нас, как бы само собой разумеющегося, предположения, что отдельная часть системы остается тем же, чем она была и в составе системы. Дисциплинарная структура наших знаний образует как бы “интеллектуальные полочки”, по которым следует раскладывать получаемые новые знания. В противоположность этому системное мышление имеет холистический характер, система постоянно рассматривается как нечто единое, целое. Бесперспективно решать любую проблему в отрыве от остальных: например, политика в любой области – будь то энергетика, связь, транспорт, оборона, сельское хозяйство – в реальности оказывается в сильной зависимости от политики в области образования. Невнимание к проблемам образования может свести на нет любые усилия по решению проблем в других областях.
Согласие при разногласиях
Один из источников значительных трудностей в работе с социальными системами – наличие в реальных системах различных, часто противоположных, несовместимых взглядов на мир, что и является причиной всевозможных конфликтов. Проявления этой трудности весьма разнообразны; рассмотрим некоторые из них.
Возьмем извечную проблему – как обеспечить целостность социосистемы при наличии разногласий у ее участников. Исторический опыт учит, что применение силы, принесение интересов меньшинства в жертву интересам большинства приводят к тому, что жертвой может стать каждый. Это относится и к демократическим формам выработки коллективных решений (см. § 7.5). Выясняется, что суть демократии не в принятии решений большинством голосов, а в защите интересов меньшинства, более того – в соблюдении интересов каждой отдельной личности. Интересы личности становятся столь же главенствующими, основными, сколь и сохранение социосистемы в целом. И дело не только в том, что поступиться одним – значит поступиться всеми. Не менее важно то, что без осознания своего внутреннего “я” человек не способен осознать и общественные проблемы. Мысли эти не новы. Еще 200 лет назад Кант писал: “Две вещи наполняют мое сердце вечным благоговением: звездное небо над головой и моральный закон внутри человека”.
Тем не менее в конфликтных ситуациях, каковыми нередко оказываются проблемные ситуации, вопрос о совместном существовании противоположных взглядов переходит в практическую плоскость: какие же действия по изменению ситуации допустимы, а какие – нет? Высокоморальное требование Акоффа – считать улучшающими только такие изменения, которые улучшают ситуацию с точки зрения хотя бы одного ее участника и не ухудшают с точки зрения всех остальных – казалось бы, должно часто приводить к невозможности внесения каких-либо изменений вообще. Сам Акофф предлагает прибегать к консенсусу, достичь которого, по его словам, “часто трудно, но редко невозможно”. Известны случаи системного анализа, успешно решающего проблему через консенсус. Если же консенсус невозможен или достигается на условиях, не позволяющих снять проблему, то можно вносить допустимые изменения, не решающие, а отодвигающие проблему и в то же время создающие новую ситуацию. При этом достигается какой-то выигрыш, что-то улучшается, ощущается движение вперед, накапливаются опыт и знания. Проблему, которую нельзя решить, мы вынуждены считать не “проблемой”, а “условием”, в рамках которого приходится действовать до тех пор, пока мы не окажемся в состоянии изменить его.
Таким образом, в отличие от технических проблем социальные проблемы, как правило, не “решаются окончательно”, а работа над ними является процессом непрерывного изучения и самообучения, который организуется с помощью системных понятий и методик. Системная методология не является сводом жестких инструкций; хотя в ней есть определенные правила, она оставляет место для проявления личного стиля и творчества.
Учитывать будущее
Одна из “ловушек” на пути такого постепенного решения проблем, сдвига их в будущее – явление, получившее название “недооценка будущего” (discount of futures). Оно состоит в том, что временная перспектива подобна пространственной: чем дальше от нас событие, тем меньший вес мы ему склонны придавать. Мы сейчас говорим о том, что запасы нефти иссякнут через 50 – 100 лет. Представьте, насколько изменился бы тон этих разговоров, если бы речь шла о 10 – 15 месяцах! На проблемы будущих поколений мы глядим словно через уменьшительное стекло.
Здесь дело не только в проявлении эгоизма (хотя и это имеет место). Существуют и объективные причины этого. Решение одних проблем порождает массу других, в результате чего в модели будущего приходится рассматривать интенсивно ветвящиеся деревья вариантов. (Схематический пример для иллюстрации. Решение проблемы безработицы потребует целой системы изменений. Одна из мер – снижение пенсионного возраста. Кроме позитивного эффекта, эта мера породит и ряд проблем: нагрузку на экономику; в совокупности с улучшением здравоохранения и удлинением средней продолжительности жизни эта нагрузка значительно возрастет; психологический дискомфорт, ощущение своей “ненужности” у пенсионеров и т.д.) Экспоненциальный рост числа возможных будущих проблем приводит к невозможности учета их всех, и мы просто вынуждены сокращать это число, отсекая какие-то варианты, упрощая задачу. Вместе с тем мы вносим в свои прогнозы и выводы погрешности и ошибки, последствия которых неизвестны.
Так как сокращение перебора является неизбежным, вынужденным шагом, то остается принять меры к снижению потерь от выполнения этого шага. Это значит – сделать сокращение перебора целенаправленным, осмысленным, по возможности менее субъективным и эгоистичным. Практика системного анализа дает по крайней мере два способа для этого. Первый состоит в рассмотрении (насколько удастся) утрачиваемых возможностей, связанных с отсекаемой ветвью, и их сопоставление с остающимися возможностями – так сказать, вариант “нечисловой оптимизации”. Второй способ – усиление учета интересов будущих поколений. При этом Черчмен, например, рекомендует приписывать нарастающие веса по мере отдаления поколений. “Мои дети в моей жизни значат намного больше меня самого, а дети их детей еще более важны, и т.д. Ценность каждого следующего поколения постоянно нарастает, и учет этого позволит как-то скомпенсировать эффект недооценки будущего”.
Неожиданность как следствие сложности
Однако, как бы ни отрицали это одни и как бы ни старались уменьшить это другие, субъективность нельзя полностью исключить из любого научного исследования, а тем более из исследования социальной системы. Многие системщики отмечают, что “правильность” взятой проблемы и найденного решения зависит от того, кто формирует проблему, от времени, от организационной ситуации, от других факторов окружающей среды.
В частности, здесь уместно еще раз вернуться к вопросу о том, что, например, хирургическое вмешательство или наказание виновных является жизненными примерами явного отхода от определения “улучшающего вмешательства” по Акоффу.
Завершая обсуждение особенностей применения системного анализа к социальным системам, отметим еще раз, что это класс систем особой сложности: в каждой такой системе всегда есть нечто неизвестное, нечто не отраженное в сегодняшних ее моделях, нечто неожиданное. Как пример открытия подобных неожиданностей, можно привести интересное исследование проблемы голода на Земле, проведенное в 80-х годах в ИИАСА (“Hunger amidst abundance” IIASA, 1987).
Один из этапов этого системного исследования состоял в имитационном моделировании мировой экономики по сценарию “Манна небесная”. Этот сценарий основан на том, что на Земле недоедает около 490 млн. людей, живущих в основном в слаборазвитых странах. Им нехватает 50 млн. тонн зерна в год, т.е. около 3 % мировых поставок зерна (первая удивительная цифра). Было сделано гипотетическое предположение, что некая фантастическая сторона (например, инопланетяне) из гуманистических побуждений решила, начиная с 1982 г., продавать на рынке за любую цену 50 млн. тонн зерна в год. Далее на модели мирового рынка прослеживалась динамика цен, спроса, предложения и производства зерна. Первоначальный спад цен (и производства) с минимумом в 1986 – 87 гг. сменяется их ростом, и после некоторых колебаний устанавливается к 2000 году практически на прежнем уровне. Неожиданным оказалось то, что рыночные отношения “спружинили” прибавку хлеба на рынке, частично снизив производство зерна и распределив остальное на кормовые нужды и в запасные фонды. Лишь незначительная часть манны небесной дошла до голодающих (их число снизилось всего на 3 – 6 %!). Вместо этого рынок изменил структуру производства и экспорта зерна, адаптировав ее к новым ценам.
Таким образом, обнаруживается, что проблема голода – это не просто проблема увеличения производства или улучшения хранения продуктов питания, а прежде всего проблема распределения, т.е. проблема политическая.
| Подведем итог Системный анализ применим для рассмотрения любых проблем, но применение его методологии должно согласовываться с природой конкретной системы. Наибольшую сложность для исследования представляют социальные системы, специфика которых вытекает из превалирования в них культуральных, информационных отношений, из превалирования субъективных причин (целей, долга, традиций) над объективными. Поэтому системный анализ социальных проблем включает много приемов, созданных специально для этого случая. | Summary Systems analysis is feasible in treatment of any problem; however, its methodology, when applied, demands matching it to a nature of a system considered. Social systems are most complicated for the analysis, due to prevalence of cultural, information relations in them, to predominance of subjective reasons (goals, duties, traditions) over objective causes. This is why so many special methods, designed and adaptable for the case, were elaborated in systems analysis. |
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Если попытаться охарактеризовать современный системный анализ еще раз, очень укрупненно и несколько в ином ракурсе, то можно сказать, что он включает такие виды деятельности, как:
научное исследование (теоретическое и экспериментальное) вопросов, связанных с проблемой;
проектирование новых систем и изменений в существующих системах;
внедрение в практику результатов, полученных в ходе анализа.
Уже сам этот перечень, очевидно, лишает смысла спор о том, чего в системном исследовании больше – теории или практики, науки или искусства, творчества или ремесла, эвристики или алгоритмичности, философии или математики – это все в нем присутствует. Конечно, в конкретном исследовании соотношения между этими компонентами могут быть самыми различными. Системный аналитик готов привлечь к решению проблемы любые необходимые для этого знания и методы – даже те, которыми он сам лично не владеет; в этом случае он не исполнитель, а организатор исследования, носитель цели и методологии всего исследования.
Жизнь разнообразна, и предлагаемые для исследования проблемы не всегда требуют использования всего арсенала системного анализа. Из трех типов систем (технических, природных и социотехнических) наибольшую трудность для анализа представляют последние из-за резкого преобладания в них субъективного над объективным, эвристического над формальным, знаковых отношений над физическими взаимодействиями. Однако еще более важным отличием социосистем является особое значение временного фактора: эти системы меняются в ходе исследования как сами по себе, так и под влиянием самого анализа. Только диалектический подход, лежащий в основе системного анализа, помогает создать динамическую модель текущих событий и с ее помощью спланировать и организовать действия всех участников анализа. Не следует обвинять в ненаучности сам системный анализ, если в жизни встретятся (а для социосистем нередко!) случаи, когда уже сбор и обработка информации вполне удовлетворяют заказчика или когда грубые, но быстрые исследования его устроят больше, чем глубокие, подробные и длительные.
Еще раз остановимся на проблеме алгоритмизации системного анализа. Любой процесс исследования, проектирования и целевого воздействия алгоритмичен: алгоритм является планом этого процесса. Составление
9.1—————Опорная схема постановки задач прикладного системного исследования реальной проблемы
такого плана – прерогатива системного аналитика. Для каждой проблемы может потребоваться особый, специально для нее приспособленный алгоритм анализа. Возвращаясь к аналогии с программированием для ЭВМ, можно сказать, что, подобно тому как программа составляется из операторов языка применительно к решаемой задаче, операции системного анализа реализуются в последовательности, удобной для аналитика применительно к данной конкретной ситуации. Чем выше квалификация аналитика, тем более разнообразны проводимые им исследования.
Несмотря на отсутствие универсального алгоритма, студенты и начинающие практику аналитики нуждаются в более определенных рекомендациях, в типовых схемах, которые в дальнейшем можно варьировать. К рекомендациям, подобным тем, которые были приведены в табл. 8.1, добавим блок-схему неформальных этапов первой стадии системного анализа (рис. 9.1). На схеме сплошными жирными стрелками изображена опорная последовательность действий, пунктирные стрелки обозначают возможность возврата к уже пройденным действиям, если это окажется необходимым. Нижний выход ведет к формализуемым этапам анализа.
Подводя окончательный итог, еще раз попытаемся дать определение системного анализа в его современном понимании. Нельзя сказать, что прикладной системный анализ в сегодняшнем состоянии вполне отвечает этому определению. Скорее, данное определение отражает направление развития прикладного системного анализа, которое осознанно осуществляется в последние годы.
Итак: с практической стороны системный анализ есть теория и практика улучшающего вмешательства в проблемные ситуации; с методологи-ческой стороны системный анализ есть прикладная диалектика.
ЛИТЕРАТУРА
1. Адамар Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области матема-тики. – М.: Сов. радио, 1970.
2. Альтшулер Г.С. Найти идею. – Новосибирск: Наука, 1986.
3. Бир С. Кибернетика и управление производством. – М.: Наука, 1965.
4. Бриллюэн Л. Наука и теория информации. – М.: Физматиз. 1960.
5. Буш Г.Я. Основы эвристики для изобретателей. – Рига: Зинатне, 1977. Ч. 1,2.
6. Гуд Г.Х., Макол Р.Э. Системотехника. Введение в проектирование больших си-стем. – М.: Сов. радио, 1962.
7. Джонс Дж. К. Методы проектирования. – М.: Мир, 1986.
8. 3инченко В.П. Человеческий интеллект и технократическое мышление // Комму-нист. 1988. № 3. С. 96 – 104.
9. Квейд Э. Анализ сложных систем. – М.: Сов. радио, 1969.
10. Моррисей Дж. Целевое управление организаций. – М.: Сов. радио, 1979.
11. Мюллер И. Эвристические методы в инженерных разработках. – М.: Радио и связь, 1984.
12. Неуймин Я.Г. Модели в науке и технике. – Л.: Наука, 1984.
13. Одрин М.В., Картавов С.С. Морфологический анализ систем. – Киев: Наукова думка, 1977.
14. Орлов Н.А. Методологические основы конструирования.– Русе (НРБ): ВТУ, 1986.
15. Тельц Д., Эндрюс Ф. Ученые в организациях. Об оптимальных условиях для исследований и разработок. – М.: Прогресс, 1973.
16. Перегудов Ф.И. и др. Основы системного подхода. – Томск: ТГУ, 1976.
17. Перегудов Ф.И. Основы системного проектирования АСУ организационными комплексами. – Томск: ТГУ, 1984.
18. Перегудов Ф.И. и др. Системное проектирование АСУ хозяйством области. – М.: Статистика, 1977.
19. Пойа Д. Математика и правдоподобные рассуждения. – М.: ИЛ, 1957.
20. Половинкин А.И. Основы инженерного творчества. – М.: Машиностроение, 1988.
21. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса – М.: Прогресс. 1986.
22. Саати Т. Математические методы исследования операций. – М.: МО, 1963.
23. Холл А. Опыт методологии для системотехники. – М.: Сов. радио, 1975.
24. Ackoff R.L. A Theory of Practice in the Social Systems Sciences. Paper to an International Roundtable IIASA.– Laxenburg, Austria, 6 – 8, Nov., 1986.
25. Ackoff R.L. The mismatch between educational systems and requirements for successful management. // Wharton Alumni Magazine.– Spring, 1986. Р. 10 – 12.
26. Checkland Р. Rethinking a System Approach. In: Tomlison R., Kiss I. (Eds.) “Rethinking the Process of Operation Research and System Analysis”. – Pergamon Press, 1984. Р. 43 – 66.
27. Cotgrove S. Catastrophe or Cornucopia: the Environment, Politics and the Future.– Wiley, Chichester, 1982.
28. Dror Y. Design for Policy Sciences.– N. – Y.: American Elsevier, 1971.
29. Gharajedaghi J, Ackoff R.L. Toward Systemic Education of System Scientists// System Research. 1985. Vol. 2. N 1. Р. 21 – 27.
30. Mitroff I.I. Why our pictures of the world do not work anymore. In: Lawler et al. (Eds). “Doing Research that is Useful for Theory and Practice”.– San Francisco: Tossey – Boss, 1985.
31. Rivett Р. Perfection of Means. Confusion of Goals. Paper to IIASA Roundtable, 1986.
УПРАЖНЕНИЯ
§ 9.1
· Тема для обсуждения: соотношение в системном анализе науки, искусства и ремесла; теории и практики; строгих рассуждений, эвристики и эксперимента.
§ 9.2
· Возьмите самую простую известную вам проблему и попробуйте построить проблематику в соответствии с данными рекомендациями.
§ 9.3
· Обсудите трудности выявления цели на конкретных примерах из вашей практики.
· Тема для обсуждения: рассмотрение допустимости эвтаназии (умерщвления из милосердия) с позиций различных систем ценностей.
§ 9.4
· Тема для обсуждения: критерии как модели цели.
§ 9.5
· Заготовьте несколько экземпляров кроссворда и раздайте их нескольким одиночкам и группам по 2 – 7 человек. Назначьте группу наблюдателей, установите лимит времени и соберите кроссворды по истечении этого периода. Из полученных данных извлеките информацию о факторах, влияющих на групповое творчество (размер группы; время, отпущенное на выполнение задачи; роль индивидов в группе; появление лидеров; взаимосвязи в группе и т.д.).
§ 9.6
· Попытайтесь составить свой вариант алгоритма системного анализа для какой-нибудь обозримой, очень несложной проблемы.
§ 9.7
· Обсудите пример с автобусной компанией. Видите ли вы другие варианты решения проблемы? Сравните их с приведенными.
· Т
|
|
|
