Вторая сцена второго действия. Протокол № 4. Вторая сцена второго действия . Сцена Гамлета и Полония

Вторая сцена второго действия

Почему без королевы нельзя играть «Гамлета»? В чем, собственно, ценность королевы? Какова миссия этой роли? Королева — это инстинктивное стремление поддержать моральные устои, традиции. Гамлету нужно простить грех матери. Королева должна быть стихией женщины. То, что она мать, это заостряет копье мира, направленное против Гамлета. Мать — это тот объект, на котором происходит борьба Духа, пришедшего на землю через Гамлета. Очищенная ли она умирает? Это единственный человек, от которого Гамлет не отказывается. Факт очищения не важен, важен факт воздействия Гамлета на королеву, важна происшедшая в ней от {386} этого трагедия, ее раздираемость между злом короля и духом Гамлета; стихия женщины к королю и стихия матери к Гамлету. Королева не нашла в себе сил победить себя до конца. Королева не знает о том, что Клавдий убил Гамлета-отца. Чем вызвано предостережение Духа относительно матери? Дух хочет, чтобы Гамлет принял грех матери и простил ее. Если Гамлет простит мать, это значит, Гамлет прощает человека и не принимает зла в лице короля. В миссию Гамлета входит найти отношение к человеку: «Направь его и прости! »

В чем градация линии короля в этой сцене? Король ожесточился и начинает действовать отвратительными и земными средствами. В противоположность началу король здесь задушил в себе голос Духа, ожесточился и совершенно ясно, без колебаний действует. Раз уж королева находится под влиянием зла, нужно показать это, нужно показать ее загипнотизированным существом, стихией слабости, рабства. В чтении письма пошлость должна дойти до таких границ, чтобы перестать быть смешной и стать страшной по концентрации гойевского порядка. Страшно должно быть оттого, что отец смеется над такой дочерью, как Офелия. В этом концентрация зла. Полоний очень активен в созидании гойевских ценностей. Он творит на глазах у зрителей свою стихию сладострастной гнусности, жажды разложения. По отношению к королю, к Вельзевулу, — это мелкий бес. Полоний должен быть неудержимым бесом, чтобы у публики было желание остановить его. Ничего святого. В разговоре с Гамлетом Полоний думает, что он разыгрывает Гамлета. Смерть его — деревянная кончина: иначе Полоний и погибнуть не мог. Зло, как король, погибает тяжко, а зло меньше, как Полоний, погибает от щелчка.

Розенкранц и Гильденштерн. Может быть, это будущие Полонии. Это только орудия в руках короля. Почему их двое? Потому что их легионы. Они совершенно без лица, потрясающе одинаковы. Это пешки шахматной игры. В этом еще новая сторона зла: страшно, когда отсутствует «я», индивидуальность.

Протокол № 4

5 октября 1923 г.

Вторая сцена второго действия

Эта сцена — параллель, противоположение первой сцене: как в первой сцене Дух все насыщает добром, так здесь все насыщается духом зла. Это мобилизация всех темных сил: сыскное отделение начинает работать. Вся сцена пропитана желанием, стремлением познать, разведать своего врага. Король в такой же мере действует под влиянием темного, злого духа, в какой Гамлет — под влиянием Духа отца. В связи с этим и Полоний не только приходит на сцену, чтобы разрушать влияние доброго Духа, но и приносит с собой темного духа. Лаэрт — почему нужна в пьесе эта фигура? Лаэрт противопоставлен героической фигуре Гамлета как мещанин. Его страдание, его борьба — все находится в очень примитивном, {387} земном плане. Это вспыхивающий темперамент. В Лаэрте скорее не мещанство, а блестящее, великолепное земное начало, слепое в духовном отношении. А поединок и отравленная шпага объясняются влиянием короля. И если скорбь и слезы Лаэрта на кладбище очень искренни, то они совсем стушевываются перед глубокой духовной скорбью Гамлета. В физическом плане Лаэрт более чем зрячий, но слеп в духовном. Лаэрт — стихия земли, и смерть его — смерть просветленного, другого Лаэрта. Чрезвычайно важна фраза Гамлета перед дуэлью: «Дай руку мне, Лаэрт». Эта фраза ранит Лаэрта, выбивает у него почву из-под ног, и на дуэли Лаэрт борется уже побежденный духовностью Гамлета. А Гамлет как частицу включает в себя Лаэрта.

Сцена Гамлета и Полония

Это растерзанное одиночество Гамлета. Это первая стычка, начало борьбы. Полоний для Гамлета сейчас — это суетные пустяки повседневщины. В чем стихийность момента? Это звено цепи, ведущей Гамлета к Свету. В чем динамика сцены? Что делает здесь Гамлет? Что и почему Гамлет читает? Гамлет тоже начинает борьбу, книга — только маскировка: видя насквозь Полония, он хочет обойти его как только периферию короля, поэтому Гамлет идет на короля, на борьбу с ним. Гамлет хочет быть или один, или с королем. Не начинается ли в этой сцене и в последующих отыскивание Гамлетом средств, чтобы бороться с королем? Несомненно, это есть, равно как в этой сцене есть и отзвук прощания с Офелией, но все это не есть динамика сцены. Эта сцена ведется контрдействием — Гамлет в сыскном отделении. В этом динамика и необычайность сцены: небо арестовано землей. Гамлет здесь стихийно отсутствует: тело допрашивают, а самого Гамлета нет. Он, если и борется, то главным образом своей пассивностью. Гамлет весь устремлен к королю и по пути сбивает эти препятствия. А Полоний совершенно исступленно работает. Король старается по кусочкам растащить силы Гамлета, Гамлет же старается донести до короля, не расплескать свои силы.