О побоище во время великого сражения, которое устроил хан мухаммед‑гирей с ногайцами Адиля и буджакскими татарами близ Аккермана В. [157] году

/ 497  / В.. [158] день упомянутого месяца подошли конным строем вместе с ханом из числа крымских войск племена тарагы, мансур, ширин, седжют, а еще улан, аркан, дайыр, керес, черкес – и арбат, а вместе с ними восемьдесят семь тысяч конных батыров и джигитов в кольчугах и с колчанами, [следующих символу] «у меня нет другой веры». С противной стороны подошли ногайцы Адиля и буджакские татары с сорока‑ пятьюдесятью тысячами воинов. Тотчас ногайские воины изготовились к битве и, прильнув к головам коней, с улюлюканьем бросились на воинов достославного хана.

И с двух сторон два мусульманских войска врезались друг в друга и выпустили такую тучу стрел, что они затмили собой солнечный свет. Крики воинов и ржание коней достигли неба, и, судя по положению небесных светил, битва, достойная султанов, продолжалась целых три часа. В конце концов ханская сторона во славу суры Корана «Быстробегущие» обратила в бегство ногайских татар.

И когда ногайцы бежали к своим шатрам и кошам, крымские воины бросились преследовать их. Ногайцы устремились к своим стоянкам, в которых находились их мужчины и женщины. Ногайские воины очень устыдились своих женщин и устроили побоище с такими воплями и криками, что со времени шаха Хушенка и Чингиз‑ хана, хана Тохтамыша, хана Тимура и хана Менгли‑ Гирея не было подобных схваток и сражений. К крымскому племени бадрак подошли с одной стороны войско Адиль‑ Гирея, а с другой стороны женщины и подростки, находившиеся в становищах. Произошло сражение еще более жестокое, чем прежде, и в этих становищах многие из крымских воинов испили нектар из чаш мученической смерти. Хан же не имел возможности воспрепятствовать этому избиению. В полдень не осталось ногайских воинов, которые бы еще сопротивлялись.

Разграбив и опустошив все ногайские становища, [воины хана] обесчестили несколько тысяч чистых девушек и непорочных красавиц, подобных звездам. Несчастные девушки с лицами, похожими на розы, истекали кровью; / 498  / многие тысячи женщин также были подвергнуты насилию. [Воины хана] взяли большое количество скота и имущества. Было [совершено] столько бесславных и позорных поступков, что таких бесчинств не совершали даже татары Хулагу при походах на Багдад, благословенный Сафад, на Иерусалим и Каир.

О ПРИЧИНАХ ВРАЖДЫ [МЕЖДУ КРЫМСКИМИ ТАТАРАМИ И НОГАЙЦАМИ]

Прежде племена этого народа – ногайцы Адиля, Шейдяка, Урмамета, Кёр Юсуф‑ мирзы – кочевали за пределами областей Крымского острова и крепости Ор на краю степи Хей‑ хат, в землях, прилегающих к Крыму, пребывая в покое и благополучии. Они платили ханам плату за пастбища.

Страны ислама – Крым и османские области – [ногайцы] подвергали ограблению наравне с областями мятежных казаков, с московскими, польскими и краковскими областями, где они захватывали масло, мед, коров, овец и ягнят, а также пленных и имущество.

Мудростью всевышнего в.. [159] году Тайша‑ шах[160] – один из калмыцких падишахов – и его сын Урмиет‑ шах, а также Куя Калмах‑ шах и Мончак‑ шах бежали из‑ за сильных морозов из областей Китая, маньчжурского императора и Махана, а народы ислама, обитавшие в тех же краях, бежали из‑ за засухи. Они пришли в московские области и остановились там на несколько лет, чтобы решить, что делать им дальше. Здесь они устраивали мятежи и смуты.

Двенадцать раз по сто тысяч мусульман, бывших подданными в Московской стране, ночью и днем беспокоили калмыцких падишахов. И когда у саса‑ калмыков совершенно не осталось скота, они в конце концов перебрались на противоположную сторону, в степь Хейхат, поблизости от города Сарая на реке Волге.

Но там из‑ за сильных морозов и несчастий, причиняемых большими ногаями, а также из‑ за бедствий, чинимых черкесами и дагестанскими воинами, которые находились на берегу реки Кубань, они подошли к крепости Азов и здесь постоянно сражались с войском дома Османова. Впоследствии они устроили великое сражение с Гюрджу Мустафа‑ пашой, который пребывал в Азове для обороны [крепости]. Не обращаясь к чьей‑ либо помощи, всего лишь с семьюдесятью копьями Мончак‑ шах из [племени] калмыков напал на Азов, и азовский везир Мустафа‑ паша был убит копьем, / 499  / [направленным] руками калмыков[161]. Затем неверные‑ калмыки перешли близ Азова реки Дон, Миус и Дрынь. Разгромив племена ногайцев Адиля, Урмамета и Шейдяка, которые находились за пределами Крыма, они захватили безграничное и ни с чем не сравнимое по обилию количество скота. После этого проклятые калмыки снова направились в сторону Азова.

Об этом печальном обстоятельстве мирзы ногайцев Адиля и других ногайцев сообщили хану Мухаммед‑ Гирею. Хан Мухаммед‑ Гирей сказал: «Что же делать? Я боюсь, что когда‑ нибудь эти злосчастные калмыки – желтые выродки – проникнут на Крымский остров через Орский проход или же через пролив Черкесский и Арбат. А нас Кёпрюлю‑ оглу позвал в поход на Уйвар. Как же я дам отпор этим калмыкам и отомщу за вас? ».

И когда он это сказал, ногайцы подумали: «Вот, мол, мы получили мудрый совет от Локмана». Не дав хану плату за пастбище, они снялись с кочевья и без остановок двинулись к крепости Кылбурун и отсюда переправились на судах через Днепр. Затем они прошли к крепости Очаков, а на пятый день преодолели реку Днестр и обосновались в окрестностях Аккермана. Они уплатили положенное бендерскому бею, прибрежному аге и десяти агам буджакских татар и успокоились.

Но это затишье продолжалось лишь несколько месяцев, после чего они украли много тысяч коней у молдаванских и аккерманских подданных и начали разбойничать на дорогах, так что совсем не осталось безопасных путей. И все подданные жаловались на них благоденствующему падишаху, и тогда через посредство начальника дворцовой стражи Халил‑ аги к его высочеству хану Мухаммед‑ Гирею пришла высочайшая грамота, [которая гласила: ] «Ты, Мухаммед‑ Гирей, должен изгнать из моих аккерманских земель разбойников‑ ногайцев и вернуть их в крымские области».

И когда прибыл такой указ султана, тотчас же хан Мухаммед‑ Гирей отправил из Крыма сорокатысячное войско во главе с калга‑ султаном. Но ногайский народ и шагу не сделал, чтобы уйти с занятых им земель, и прогнал калгу, сказав: «Мы являемся [верными] слугами падишаху, мы сломали наши арбы[162], и каждый раб был записан как имеющий дом, и мы числились в Аккермане как подданные‑ реайя султана Баезида хана», / 500  / И они показали калга‑ султану соответствующие султанские грамоты и указы.

И калга‑ султан сообщил хану, что ногайские татары дали подобный ответ и не ушли. Однако он ничего не сказал о том, что у них на руках есть соответствующие грамоты и указы. И тогда достославный хан выступил из Крыма вместе с восемьюдесятью семью тысячами войска, действуя в соответствии с пришедшим ранее высочайшим указом. Под Аккерманом он сразился с ногайским народом и основательно разбил и сокрушил ногайцев, подвергнув их ограблению и нанеся им ущерб. Мы потому можем коротко и ясно рассказать об этом жестоком сражении, что присутствовали при жестоких схватках этой битвы.

Но видит всевышний господь, что я не прикоснулся ни к единой крохе из вещей ногайского народа, даже находясь в том месте, где было собрано имущество, захваченное в качестве военной добычи. И своих слуг я заставил отнести [назад] захваченные ими вещи и не позволил им взять ничего: ни одного халата, ни одного дирхема, ни одного динара. Дальновидный и проницательный Мухаммед‑ Гирей тоже запретил грабить деревни воинов Аккермана.

Затем я, недостойный, вместе с достославным ханом двинулся в путь.