Робкий поиск пионеров XIX века

Поиск внутри сознания

Прежде всего, в психологии возникли школы, пытающиеся объяс­нять явления сознания, исходя из самого сознания. Правда, попытка объяснить неизвестное через самое себя, взять проблему «в лоб» ло­гически выглядит малообнадеживающе. Действительно, пусть у явле­ния сознания есть какая-то причина, данная сознанию. Но тогда сама эта причина — явление сознания, следовательно, у этой причины как у явления сознания должна быть другая причина. (Ибо никакая причина не может быть причиной самой себя). Правомерен вопрос: а причина этих причин дана сознанию? Если да, то можно повторить вопрос: при­чина «причины этих причин» тоже дана сознанию? Как решить, когда пора перестать задавать эти вопросы и остановиться? Для этого тоже нужны какие-то основания.

Однако первопричины не изучаются естественной наукой, да и по канону этой науки логика сама по себе ничего не доказывает, её выво­ ды должны быть проверены экспериментально. Химики уверенно раз­лагают вещество на элементы, не слишком задаваясь вопросом, откуда вещество произошло. И достигают при этом поразительных результа­тов. Естественно предположить, что как только удастся разложить со­держание сознания на неделимые составляющие элементы, то можно единообразно описать структуру любого сознательного явления. Разве это не успех эмпирической науки? Пусть даже сама идея объяснить сознание сознанием же логически сомнительна, пусть сознание как таковое останется загадкой. Но мы хоть будем знать составляющие сознание элементы, а может быть, сумеем построить и для сознания нечто аналогичное Периодической системе Менделеева!?

Автор этой идеи Вильгельм Вундт был великим систематиком. Как писал Э. Боринц «он имел непревзойденную способность к сведению [окончание cтраницы 123]

 

Раздел второй

громадной массы фактов в систематическую структуру»¹. Он даже чувства смог разложить на самостоятельные, не делимые далее эле­менты и полагал, что всё богатство психического мира можно выра­зить в трёх измерениях: удовольствие — неудовольствие, возбуждение — успокоение, напряжение — разрядка². Вундт пытался построить универ­сальные законы психической жизни в целом (а не частные законы восприя­тия, памяти и т. д.). Вундт «не был гением», как замечает П. Фресс ³, но его поразительная продуктивность (по расчётам Боринга, за 68 лет своей научной деятельности он написал 53735 страниц, т. е. более 2 стра­ниц каждый день), организаторский и педагогический дар сделали его одним из наиболее влиятельных основателей экспериментальной пси­хологии. Впрочем, как говорят, сам Вундт экспериментов не проводил — для этого у него были ученики. И писал Вундт обо всём: от умственных способностей жуков и бобров и физиологической психологии до проблем психологии народов. Стоит признать исключительную широту его иссле­довательских интересов.

Вундту повезло, что он работал в Германии. В это время именно в Германии духовная атмосфера наиболее благоприятствовала разви­тию и официальному признанию экспериментальной психологии. В Анг­лии, например, сенат университета Кембриджа в 1877 г. (т. е. за два года до создания Вундтом своей психологической лаборатории) отка­зался открыть психофизиологическую лабораторию, объявив самую идею такой лаборатории безбожной ⁴. У. Джеймс в США создал экспе­риментальную лабораторию даже раньше Вундта — где-то в середине 70-х гг. Но к 1890 г. он уже потерял интерес к экспериментальным иссле­дованиям, и это его начинание в истории психологии осталось не слиш­ком заметным. Именно лаборатория Вундта получила статус первой в мире психологической лаборатории, уже в 1889 г. она становится инсти­тутом. А в 1887 г. Вундт создаёт специальную фирму, занимающуюся выпуском психологических приборов. И психологические лаборатории в Германии начинают расти как грибы.

Тем не менее, в подходе Вундта не было ни искрометного остро­умия, ни оригинальности. Его идеи в той или иной степени можно найти и у И. Гербарта, и у ассоцианистов, которые считали, что всё содержа­ние нашего сознания определяется ассоциациями сознательных же [окончание cтраницы 124]

_____________________________

¹ Boring E. History of experimental psychology. N.Y.-L., 1929, p. 322. ²Вундт В. Введение в психологию. М., 1912, с. 51.

³См. Фресс П. Развитие экспериментальной психологии. // Экспериментальная психология (под ред. П. Фресса иЖ. Пиаже). М., 1966, с. 33. ''Якунин В.А. История психологии. СПб, 1998, с. 322.

 

Историческая преамбула

явлений. Д. С. Милль до Вундта говорил о психической химии, рассмат­ривающей, как простые идеи порождают сложные¹. Более того, эти идеи были уже заранее отвергнуты И. Кантом, который не верил, что существует возможность «расчленить многообразие внутреннего опы­та на обособленные элементы» ². Но при этом все они — и Кант, и Гербарт, и Милль — не видели возможности эмпирического изучения сознания. Вундт же был решителен и последователен. Он трактовал психологию как сугубо эмпирическую науку, ввёл экспериментальные методы исследования и объявил, что все другие способы изучения со­знания вне границ самого сознания являются и ненаучными, и непро­дуктивными. Он писал: «Нельзя допустить никакого принципиального различия между психологическими методами и естественнонаучными методами» ³.

Вот как рассуждали Вундт и его последователи: то, что дано со­знанию, в полной мере известно только носителю сознания. Никто, на­пример, не может точно узнать, что именно чувствует человек, когда видит зеленый цвет или находится в состоянии влюбленности. Поэтому, считали они, и единственно научным методом изучения явлений созна­ния может быть только самонаблюдение — интроспекция. Испытуе­мый описывает то, что он переживает в заданной ему экспериментато­ром ситуации, а последний, в свою очередь, пытается разложить описание испытуемого на какие-либо устойчивые элементы. Конечно, сразу та­ким способом тайну сознания не раскрыть⁴, но можно выявить общую структуру сознания, а уж затем пытаться угадать, почему она такова. Раз нет ответа на заданный вопрос о природе сознания, то вначале стоит хотя бы конкретизировать сам вопрос -— определить, о чём спрашиваем.

Однако при таком подходе исследователь сталкивается, по мень­шей мере, с двумя проблемами. Во-первых, как отмечал ещё до воз­никновения экспериментальной психологии О. Конт⁵, самонаблюдение, [окончание cтраницы 125]

_____________________

¹ Милль Д. С. Система логики. М., 1914, с. 777.

²Кант И. Соч.,6. М., 1966, с. 60.

³ Вундт В. Очерки психологии. М., 1912, с. 9.

⁴ Сам Вундт понимал, что такой подход водит рассуждения по кругу, тем не менее,
это, на его взгляд, не препятствует считать этот подход «наиболее простым, а потому
пока и наилучшим». (Вундт В. Сознание и внимание.// Хрестоматия по вниманию. М.,
1976, с. 8).

⁵В учебниках по истории психологии обычно ссылаются именно на Конта, хотя и до
Конта об этой проблеме говорили многие мыслители — например, И. Кант. Уместно напом­
нить и древнеиндийскую теорию Атмана, согласно которой, если я нечто фиксирую как факт
моего сознания, то я уже не в этом состоянии сознания, и я, следовательно, уже не я—см.
Мамардашвшш М. К., Пятигорский А. М. Символ и сознание. М., 1997, с. 50.

Раздел второй

будучи деятельностью души, всегда будет находить душу, занятую самонаблюдением, а не своей обычной деятельностью. О. Кюльпе про­верит это спекулятивное рассуждение в эксперименте и напишет так: «Невозможно мыслить — мыслить, отдаваясь вполне мыслям и погру­жаясь в них, — и в то же время наблюдать эти мысли. Сначала одно, затем другое — так гласит лозунг молодой психологии мышления» ¹. Соответственно, не так просто определить, что характеризуют данные интроспекции. К тому же, самонаблюдение — это процесс, протекаю­щий во времени, и поэтому не являющийся адекватной фотографией мгновенного состояния сознания. События в сознании происходят во много раз быстрее, чем их последующее словесное описание испытуе­мыми. Для описания, скажем, того, что происходило в сознании в тече­ние одной секунды, некоторым из них требовалось до 20 минут. Вряд ли можно гарантировать, что это описание строго соответствует тому, что человек реально ощущал 20 минут назад.

Во-вторых, описание испытуемыми явлений сознания выглядит обычно как описание внешних объектов, а не как описание каких-то особых внутренних переживаний. Мы осознаём внешний мир, а не про­цесс его восприятия. Действительно, если в жаркой степи мы захотим пить и увидим колодец, то пытаемся вычерпать воду из колодца, а не из наших глаз, хотя именно они дают нам столь важную информацию. Можно ли из подобной информации об окружающих нас вещах соста­вить представление о структуре сознания, а не внешнего мира?

В. Вундт, Э. Титченер и другие представители версии обсуждае­мого подхода, названной структурализмом, настаивали на специаль­ной тренировке испытуемого, которая позволяла бы этому испытуемо­му выделять «подлинные», т. е. лишенные предметности, ощущения. Любое указание на объективное содержание переживания Титченер на­зывал «ошибкой стимула». По Титченеру, например, вместо «неровная дорога» надо говорить о «неодинаковом давлении на подошвы моих ног». Вундт утверждал, что для избавления от ошибок испытуемый дол­жен выполнить не менее 10 тысяч самонаблюдений, запротоколирован­ных под наблюдением опытного экспериментатора. Мол, только после этого его показания могут служить надежным источником сведений для публикации. Естественно, что в столь утомительных предварительных опы­тах участвовали, как правило, сами психологи, работавшие в лаборатории Вундта. Неудивительно, что у них вырабатывалось умение осознавать именно то, что требовалось осознавать в школе Вундта — Титченера. [окончание cтраницы 126]

____________________________

¹ Кюльпе О. Психология мышления. // Хрестоматия по общей психологии М 1981, с. 25.

 

Историческая преамбула

Ф. Брентано и последователи другой версии — школы психоло­гии актов, наоборот, предлагали испытуемым сосредоточиться не на элементарных ощущениях, а на самих актах видения или слышания. Ведь для того, чтобы что-нибудь увидеть, надо всматриваться, а что­ бы что-нибудь услышать, надо вслушиваться. По Брентано, когда мы видим цвет, слышим звук или ощущаем холод, ни цвет, ни звук, ни холод сами по себе не являются психическими образованиями — они являют­ ся предметом изучения физики, а не психологии. Психическими являют­ ся лишь акты видения или слушания цвета и звука. Эти акты, утвер­ждает Брентано вслед за Фомой Аквинским, всегда интенциональны, т. е. направлены на какие-то объекты, подразумевают их. Акты порож­дают в сознании сами объекты в форме образа, в форме суждения и в форме его эмоциональной оценки (как желаемого или отвергаемого). Соответственно, если в лаборатории Вундта испытуемый разлагал свое сознание на элементы, обращая внимание на. различные качества своих ощущений, их интенсивность и т. д., то в лабораториях последовате­лей Брентано испытуемые тщательно описывали не само по себе со­держание, а те внутренние операции, которые приводят их к созда­нию образа, суждения и эмоциональной оценки.

Для проведения исследований были созданы специальные экспе­риментальные технологии, которыми психологи пользовались далее на протяжении столетия. Так, В. Вундт изобрел тахистоскоп — прибор, позволяющий предъявлять испытуемому изображения в течение корот­кого фиксированного интервала времени (до тысячных долей секунды). В его лаборатории были получены оригинальные экспериментальные данные. Например, Л. Ланге установил, что если испытуемый должен был на предъявление сигнала нажимать рукой на рычаг, то время реак­ции зависело от исходной установки испытуемого, т. е. от того, на что он исходно обращал внимание, подготавливаясь к опыту: при боль­шем внимании к сигналу, чем к предстоящему движению, для осуще­ствления реакции требовалось почти в два раза больше времени.

Вундт как исследователь интересовался ограничениями на воз­можности сознания. Он знал, например, что одно из двух одновремен­ных впечатлений всегда осознаётся раньше другого ¹. Когда мы вос­принимаем отдельные элементы изолированно, замечает также Вундт, мы не можем ясно различать и сохранять в памяти более семи элемен­тов. И эта граница, по Вундту, справедлива и для слуха, и для зрения и Для осязания. Не случайно, полагает Вундт, буквы алфавита для сле­пых, созданного Л. Брайлем, содержат всего 6 точек: если бы было [окончание cтраницы 127]

______________________

¹Вундт В. Душа человека и животных, I. СПб, 1865-1866, с. 44-45.

Раздел второй

использовано больше точек, слепые не могли бы быстро и уверенно различать буквы этого алфавита. (Спустя почти сто лет выдающийся психолог Дж. Миллер назовет число семь магическим). Однако, добав­ляет Вундт, в поле сознания может поступать гораздо большее число элементов, если эти элементы поступают не изолированно. Почему наше сознание столь немощно? Ответ на этот вопрос в рамках попыток объяс­нить сознание, исходя из самого сознания, принципиально невозможен.

При этом человек воспринимает в своем сознании не только то, что находится в фокусе его внимания, но и нечто другое, воспринимае­мое «всегда более или менее смутно, хотя всегда поднимающееся над порогом сознания». Последователь Вундта Э. Титченер прямо говорит о двух уровнях сознания: верхний уровень характеризуется высокой сте­пенью ясности процессов, нижний — их смутностью. Правда, добавляет Титченер, в пределах области ясных переживаний существуют различ­ные степени ясности, а в пределах смутных переживаний возможно су­ществование различных степеней смутности ¹. Вот так. При вниматель­ном (т. е. сознательном) рассмотрении содержания сознания выясняется, что само сознание — средоточие того, что для нас очевидно, — содер­жит что-то смутное и неясное.

У. Джеймс (хотя он никогда не был структуралистом) приводит удачный пример такого смутного переживания. Представьте себе, что вы припоминаете забытое имя. В вашем сознании возникает ощущение пробела, которое сопровождается особым состоянием сознания. Про­бел — это некое отсутствующее содержание; тем не менее, этот пробел каким-то невыразимым образом всё же воспринимается сознанием. Про­бел от одного забытого имени переживается иначе, чем пробел от другого. Разумеется, это загадочно, как загадочно то, что в фокусе внимания сознания может находиться только очень малое число раз­розненных элементов.

Исследователям, несмотря на все старания, не удалось также из­бавиться от принципиальных методических недостатков самонаблюде­ния как метода психологии. Выяснилось, что разные испытуемые по-разному описывают свой внутренний опыт и что, к тому же, описание этого опыта зависит от принятых в данной школе взглядов (а значит, зависимо от процедуры наблюдения). Таким образом, было установле­но, что результат самонаблюдения во многом определен исходными предположениями не только испытуемого, но и экспериментатора о том, каким этот результат должен быть. [окончание cтраницы 128]

__________________________

¹Титченер Э. Б. Учебник психологии. М, 1914, с. 43.

Историческая преамбула

Наконец обнаружилось, что не всё происходящее в сознании дос­тупно самонаблюдению. Например, напишем какое-нибудь слово так, чтобы каждая его буква была изображена с помощью двух разных цве­тов, а затем предъявим это слово испытуемым с помощью тахистоско-па на несколько десятых секунды с просьбой рассказать о том, что он увидел. Испытуемый обычно способен назвать предъявленное ему слово, хотя отнюдь не всегда готов ответить на вопрос, какими цветами были написаны буквы; зачастую даже не замечает, что они были разноцветны­ми. А ведь если бы он не воспринял эти цвета, то он вообще не увидел бы никаких букв и не смог бы прочитать написанное слово! Это ещё раз под­черкивает, что в сознании могут существовать явления, не оставляющие ясно осознаваемого следа от причины своего возникновения.

В серии экспериментальных исследований, проведенных О. Кюль-пе, Н. Ахом, К. Марбе и другими представителями вюрцбургской шко­лы, было показано, что наблюдение над собственными мыслями в прин­ципе не дает возможности обнаружить причины, побуждающие мысль направляться к своей цели именно таким путем, а не иным. (Чуть позже великий логик Г. Фреге выразит эту идею в таком виде: «Схватывая или мысля мысль, мы не создаём её, а лишь вступаем с тем, что уже существовало раньше, в определённые отношения» ¹). Мы не умеем осознавать создание мысли, мысль нам всегда дана в готовом виде!

Вюрцбуржцы доказывали это, опираясь на своеобразные экспе­рименты. Вот К. Марбе спрашивает профессора Кюльпе: «Сколько бу­дет 6 раз по 15?». Кюльпе отвечает: 90. И поясняет: при этом возникли неясные двигательные образы — 15 и 6. А вот задаёт вопрос К. Бюлер: «Может ли быть опровергнута атомистическая концепция в физике?». Отвечает проф. Дюрр: «Да. Прежде всего пришло понимание вопроса. Потом мгновение ожидания решения, в каком смысле следует отве­тить на вопрос. Потом возникло сознание, неформулированное, которое я в настоящее время мог бы выразить словами: благодаря чему атоми­стическая теория сделалась вероятной» ².

Правда, Н. Ах считал самым веским доказательством существова­ния неосознаваемых детерминирующих тенденций собственные опыты с испытуемыми в состоянии гипноза. Одному из загипнотизированных испы­туемых даётся следующая инструкция: «Будут показаны две карточки с Двумя цифрами. При предъявлении первой карточки вы должны назвать сумму чисел, после подачи второй — разность». Затем испытуемого [окончание cтраницы 129]

____________________

¹Фреге Г. Логические исследования. Томск., 1997, с. 38.

²См. КрогиусА. А. Вюрцбургская школа экспериментального исследования мышле­ния. // Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления. М., 1981,250-254.

Раздел второй

будят и показывают карточку с цифрами 6 и 2. Испытуемый говорит «восемь». Карточка с цифрами 4 и 2 вызывает у него ответ «два». На вопрос, почему он произнёс «восемь» при предъявлении первой карточ­ки, испытуемый сообщает, что испытывал «настоятельную потребность» сказать именно это слово ¹.

Э. Титченер утверждал, что сознание состоит из известных ему 44 тысяч сенсорных элементов (из них 32 820 зрительных и 11 600 слу­ховых), которые «без пропусков и излишков» порождают в разных ком­бинациях все восприятия, мысли и эмоции. Думается, что незачем дока­зывать всю нереальность этого утверждения. К. Ясперс, называя подобный подход «химией души», уверял, что даже образ нельзя со­здать из комплекса таких элементов ². А уж как из стандартного набо­ ра элементов можно породить принципиально новые научные, художе­ственные или религиозные идеи?

Сам В. Вундт убеждал, что эти элементы соединяются в «твор­ческом синтезе». Химические элементы, соединяясь, образуют новые вещества. И психические элементы «в силу соединения» образуют но­вые свойства. Впрочем, сам процесс творческого синтеза оставался загад­кой. Вундт ввёл в качестве универсального объяснительного принципа этого синтеза апперцепцию — связывание «в мгновенном акте» содер­жания отдельных восприятий в одно целое вместе с уже накопленным предшествующим опытом ³. Но он не смог объяснить, что, собственно, происходит в процессе апперцепции — у него не было для этого логи­ческих средств ⁴. Впрочем, вряд ли стоит ставить ему это в вину. Аппер­цепция есть нечто синонимичное вниманию; внимание же, как характе­ристика самого сознания («фокусировка сознания»), из содержания сознания невыводима.

Вундт понимает, что разработанный им концептуальный аппарат недостаточен для описания всех явлений сознания: «Индивидуальное сознание абсолютно не способно дать нам историю развития челове­ческой мысли, поскольку оно обусловлено предшествующей историей, относительно которой само оно не может дать нам никакого знания» ⁵. [окончание cтраницы 130]

__________________________

¹См. АнцыфероваЛ. И. Интроспективный эксперимент и исследование мышления в Вюрцбургской школе. // Основные направления исследований психологии мышления в капиталистических странах. М., 1966, с. 77.

² Ясперс К. Собр. соч. по психопатологии, I. M. - СПб, 1996, с. 273-274.

³ Вундт В. Сознание и внимание. // Хрестоматия по вниманию. М., 1976, с. 23.

⁴«Апперцепция выступает у Вундта для объяснения самых сложных явлений ду­
шевной жизни, но при этом сама не объясняется», — пишет А. Н. Ждан. Вильгельм
Вундт. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1979, 3, с. 78.

⁵Цит. по кн.: Коул М. Культурно-историческая психология. М., 1997, с. 49.

Историческая преамбула

Поэтому психология народов, утверждает он, не может быть полностью построена по типу экспериментальной психологии. (Обратите внима­ние: психологика утверждает нечто подобное, признавая естественно­научный подход к описанию механизмов сознания и путь гуманитарной науки при попытках описать содержание сознания).

Исследования структуралистов имели серьёзное значение для последующего развития психологии. Неудача исследовательской про­граммы объяснения сознания изнутри самого сознания эксперименталь­но подтвердила то, что, в общем-то, можно было ожидать из логических соображений (хотя, возможно, и не всем казалось очевидным): созна­ние из самого сознания невыводимо, оно не разлагается на какие-либо неделимые элементы. Но в том-то и заключается мощь естественной науки, что, как только она принимается за дело, чисто словесные споры заканчиваются. Спорить теперь можно только с учетом полученных в опыте данных, от которых опасно небрежно отмахиваться.

Недостатки метода самонаблюдения не призывают отказаться от этого метода — это невозможно ¹. Они лишь подчёркивают невоз­можность объяснения сознания из самого себя, экспериментально под­тверждая логическую несостоятельность этой идеи. Нельзя найти при­чины сознательной деятельности в самом сознании. То, что мы осознаём, постоянно меняется во времени. А как выявить структуру процесса, если логика этого процесса ускользает от понимания?

Приведем некоторые важные экспериментальные выводы, кото­рые будет полезно иметь в виду при дальнейшем изложении:

* Мы не осознаём процесса создания мысли. Течение осознаваемой
мысли определяется причинами, которые сами не осознаются (или,
в терминологии вюрцбургской школы, это течение «детермини­
руется неосознаваемыми тенденциями»).

* Процессы в сознании протекают гораздо быстрее, чем скорость
их словесного описания.

* Словесное описание не исчерпывает содержание сознания.

* Сознание состоит не только из ясных переживаний, но и из смутных,
неясных.

* То, что человек осознает, во многом зависит от его предваритель­
ных предположений, а также от того, какую задачу он в данный
момент решает. [окончание cтраницы 131]

__________________________

¹Как напишет Л. С. Выготский (Собр. соч., 1,с. 61), «вопрос о научной ценности самонаблюдения решается сходно с практической ценностью в судебном разбиратель­стве показаний потерпевшего и виновного. Они пристрастны,., полагаться на них — безу-мие. Но значит ли это, что мы должны в процессе не выслушивать их вовсе?»

Раздел второй

* Самонаблюдение подвержено ошибкам так же, как и все осталь­
ные процессы, протекающие в сознании.

* Как только человек задумывается над тем, как протекает дея­
тельность его сознания, так сама эта деятельность изменяется.

* Возможности сознания ограничены по объему, но природа этих ог­
раничений не осознаётся, т. е. в самом сознании не содержится.

После этих изысканий в психологических кругах надолго зароди­лось сомнение в самонаблюдении как в приемлемом методе психологи­ческого исследования. А то, что представлялось самой очевидной ве­щью на свете, оказалось гораздо менее ясным, чем предполагалось до этих исследований. Сознание ускользало от понимания.

⇐ Предыдущая25262728293031323334Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: