 |
Взвод. Движуха.. Хиди-Хутор.
|
|
|
|
Взвод.
07. 02. 1996г.
База 166 МСБр, населенный пункт Шали, республика Чечня.
…Все солдаты, присутствующие на театре боевых действий, перед лицом судьбы находятся в одинаковом положении. И никто не может сказать, почему одним удача улыбается, а другим строит рожи. Можно выхватить в затылок пулю, выпущенную наугад с километра, а бывает, что споткнешься и упадешь в тот момент, когда снайпер, который целится тебе в голову уже начал спускать курок. Можно или наступить на мину, или пройти в сантиметре от нее и даже не догадываться о присутствии беды. Судьба, блин…
По возвращении из Гойтенкорта разговор со мной в танковом батальоне был коротким: так как по штату я числился уже за разведротой, мне предложили собрать вещи и проваливать к новому месту службы. Я задержался буквально на пару часов помыться в бане, но за эти два часа мой разведвзвод, где я числился, выехал на дело под Курчалой, собираясь вернуться на следующий день. Через день вернулся только Костик из Новомосковска – пулеметчик, солдат срочной службы. Вывалив из БМП огромный ком грязи и пояснив, что это оружие, разгрузки, боеприпасы и личные вещи остальных, Костик вкратце рассказал, что взвода больше нет и БМП – тоже. Я слушал его и думал о том, что если бы не задержался в бане и сразу попал из танкового батальона в разведроту, то, наверное, валялся бы где-нибудь в поле «двухсотым» или «трехсотым». И до Костика тоже начало доходить, что только благодаря случайности он смог избежать общей мясорубки.
Взвод расположился на ночевку в поле. Считалось, что в районе Курчалой – Майртуп – Новый Свет войны нет, район тихий и более-менее мирный. Ночью раздался один единственный выстрел. Эта пуля «чеховского» снайпера свела две брови АГСника Руслана Королёва в одну и разворотила ему затылок (Руслан Королев из Арзамаса, он пошел греться у костра пехотного блока. - прим. Кобры). Охота за снайпером и днем-то - дело довольно не простое, а ночью и подавно - дело бесперспективное. Ночью больше стрельбы не было, и с утра колонна собралась обратно на базу. Костику по какой-то причине не нашлось места на БМП разведки и Милый загнал его с пулеметом на танк саперов, который тралил дорогу впереди колонны. И тут случилось нереальное: танк с тралом проехал по фугасу, но тот взорвался под БМП разведки. Поиск проводов ничего не дал – либо местные «чехи» разжились где-то радиоуправляемым фугасом (вещь не дешевая), либо стояло что-то типа итальянской качковой мины, которая пропускает определенное количество колес и катков через себя, и есть возможность взорвать любую машину из колонны на выбор. Но тогда, похоже, что «чехи» наехали именно на разведку, тем более, что за налет на Новые Атаги боевики обещали поквитаться…Костик видел подрыв собственными глазами и рассказывал во всех подробностях.
|
|
|
…Контуженный срочник механик-водитель Лушин стонал и выл, но покинуть БМП не мог – заклинило или заварило люк. Он пытался протиснуться в дыру, образовавшуюся от взрыва в днище, но пролезали только руки. Его вытащили через десант, и, оказавшись снаружи, он сразу потерял сознание. Легче всех отделался Сатана - полет на десяток метров вверх и жесткое приземление об землю не оставили на нем ни одной царапины. Он сидел, молчал и качался из стороны в сторону. Наводчик-оператор ехал на башне, опустив одну ногу в люк, и при подрыве он улетел в сторону, а нога так и осталась внутри башни. Остальные валялись в радиусе двадцати метров. Ромику взрывом сорвало лицо, вместо рожи – кусок сырого мяса, но он был в сознании. А вот Милому повезло меньше – разорвало внутренности, так в себя и не приходил. Дольше всех искали Лысого, не могли найти не то что тела, но даже каких-нибудь следов, как испарился. Только через некоторое время кто-то заметил ботинок, торчащий из-под сорванного с «бэхи» бронелиста. Проклинаемая всеми чечен-грязь спасла Лысому жизнь. Его не расплющило бронелистом, а просто вдавило в грязь. Для Лысого это была вторая контузия подряд и шансов, что он останется с нормальной головой, было мало…
|
|
|
Первый разведвзвод разведроты 166-ой МСБр как подразделение фактически перестал существовать. Но не надолго. В этом было, есть и будет основное отличие армии федералов от армии «чехов». Если банду боевиков вычислить, обложить, как волков и уничтожить, то в следующий раз о них можно услышать не скоро. А в российской армии существуют такие вещи, как штатно-должностные книги. И если по бумажкам взвод есть, значит он должен быть в наличии.
Вечером меня вызвал Байкал (командир разведроты), предложил должность замкомвзвода и представил нового командира взвода, а так же обрадовал, что на неделе в бригаду прибывает пополнение. Мы должны были с нуля набрать, обучить и обкатать нормальную боеспособную разведгруппу…
По штату в разведроте числится восемнадцать человек. Это не много, но вполне достаточно, чтобы сколотить достаточно борзую разведгруппу. Я, кроме танковой учебки, нигде больше не учился, зато много что видел и не плохо знаю практическую сторону вопроса. А Кобра, новый взводный, прикомандирован из смоленского спецназа и с теорией у него все замечательно. Лейтенант он вроде не плохой, без заскоков и излишних амбиций. Спокойный, взгляд прямой и, похоже, нервы у него – стальные канаты.
На ЦБУ (центре боевого управления) с утра приземляются и взлетают вертолеты – это перекидывают из Ханкалы обещанное пополнение. Везут солдат и офицеров, срочников и контрактников. На плацу уже человек сто-сто пятьдесят. Похоже, бригада всерьез собралась воевать.
Контрактники, прикомандированные из воинских частей со всей России, считаются «белыми». В отличие от «черных» контрактников, которых в Чечню присылают напрямую из военкоматов с контрактом на три года. «Белые» приезжают на шесть месяцев, после чего возвращаются обратно в воинские части в Россию (если выживают). Единственное различие между «белыми» и «черными» - первым есть куда возвращаться, а вторых, обычно, никто, кроме мамы в России не ждет.
|
|
|
…Кобра собрался идти на ЦБУ отбирать суперменов во взвод, и мы обсуждаем, кто нам вообще нужен. Кобра начал перечислять:
- На сегодняшний день кроме группы управления мы имеем во взводе только бронегруппу из двух БМП, одна из которых в затяжном, а может быть и вечном ремонте, но безлошадными мы не останемся, так что ни механики, ни наводчики нам не нужны…
- Главное, не набирай там «крестоносцев», «патриотов» и прочих улетевших. Поверь, здесь нужны не те, кто приехал на войну, а те, кто приехал «играть в войнушку». Нужны бойцы, которые не будут воспринимать войну всерьез. Еще, желательно, пару человек жестких циников из побывавших в мясорубках. Это надо, чтобы никто не задумывался о душе и совести, чтобы мальчики кровавые во сне не доканывали.
- Короче, нужен связист, чтобы умел работать с Р-159, Р-163 и с «историком». Других раций один хрен нет. Еще нужен пулеметчик поздоровее и повыносливее, да снайпер поспокойнее. Надо подобрать пару отморозков в мини группу захвата, сапер и медик тоже пригодятся.
- Не, медика с сапером не надо. Медик вообще на хрен не нужен, а сапера в саперной роте возьмем. Там Лис есть и Грек - лучше не найдем.
- Добро, человек восемь, думаю, будет за глаза. Хватит на огневую группу, на головной и боковой дозор. Я возьму на себя группу управления, а за тобой будет тыловой дозор.
…Через четыре часа, после получения оружия, и размещения вновь прибывшего личного состава, первый разведвзвод «Кобра» опять представлял собой полноценное боевое подразделение.
Движуха.
20. 03. 1996г.
База 166 –ой МСБр, нас. пункт Шали, респ. Чечня.
В палатках появились коробки с печеньем и консервами, колбасой и сыром. С древних времен известно – ничто так не повышает боевой дух солдата, как изобилие еды. Но это также верная примета, что приближаются серьезные дела (просто так, от щедроты душевной, колбасой кормить не станут). Еще раздают гуманитарку – шерстяные носки, черные шапки-маски и свитера. В свитере нашел письмо-рисунок, рисовал явно ребенок. Изображена плаха с топором, отрубленная голова и надпись печатными буквами «Бей хачей! ». Ну что ж, мы постараемся исполнить просьбу этого «доброго» ребенка. Командиры взводов получили карты Курчалоевского, Ножай-Юртовского и Веденского районов. Теперь хоть понятно, куда пойдем воевать. Хотя, не очень понятно – зачем надо переться всей бригадой хрен знает куда, когда у нас и здесь вокруг «чехов» полно, ну, да отцам-командирам виднее…
|
|
|
Неделю назад ходили новоиспеченным взводом на Чечен-Аул. Чечен-Аул – село проблемное и оно находится в сфере интересов нашей бригады. Рядом 19-й блок пост, охраняющий аргунский мост. В связи с обострением общей обстановки с Чечен-Аулом надо что-то решать. С раннего утра выехали в разведку посмотреть-понюхать и кружим около села с БТРом саперов, похоже, будем минировать этот осиный рой по периметру. Нормальное решение – если они, типа, мирные, то пусть дома сидят и не вылезают!
Пока саперы минируют поле, мы с Колдуном залегли на берегу Аргуна их охранять. Недалеко местные восстанавливают мост через реку. Раньше здесь был нормальный пешеходный мост, но наши саперы его взорвали. Рядом с нами расположился капитан-сапер и с хищной улыбкой следит в бинокль за действиями местных…
- Я раз в неделю езжу сюда посмотреть, как у них постройка продвигается. Недели через две-три мост будет готов.
Немного помолчав, добавляет:
- И тогда я взорву его опять…
Местные не знают, что трудятся впустую и довольные продолжают мастерить. Я оставил Колдуна одного и пошел посмотреть, что вокруг есть интересного. Заметив на дороге Макса, решил обсудить с ним судьбу моста. По-моему, если его взорвать, это не прибавить нам любви местного населения. Макс вместо ответа показал на дорогу. Там пара пехотинцев с блокпоста досматривала проходящие машины. Картина маслом – небрежной походкой воин подходит к легковушке, с минуту смотрит на дружелюбную улыбку чечена за рулем, после чего раздается крик: «Хули уставился, чурка ё…ная! Выпрыгнул, сука из машины и ебалом уперся в капот! ».
Макс с ухмылкой смотрит на меня:
- Ну, и о какой любви местных к нам может идти речь? Так что можешь быть спокоен, взорванный мост ничего здесь не изменит.
Тем временем саперы закончили свое черное дело и засобирались обратно на базу. Взглянув на только что заминированное поле, я потерял дар речи – от реки прямиком через минное поле через мины в нашем направлении бежал довольный Колдун. На крик «Колдун, стой! » он только прибавил ходу и через минуту уже сидел на БМП. Теперь все смотрели на саперов. Молчание прервал Прист:
|
|
|
- А я не верил, что такое бывает…
- Что бывает?
- Ну, я слышал. Что человек в состоянии пробежать через минное поле, но думал, что это байки. Слышь, вы какими минами поле засеяли!?
- МОН-50 на растяжках, да нажимных понатолкали… Ладно, проверять не будем, не хрен там лазать. Будем считать, что ваш Колдун - фартовый. Валим отсюда…
Наша миниколонна двинула обратно на базу. Сзади, не обгоняя (обгонять колонну опасно для жизни – могут и подстрелить) пристроились легковушки. Задумавшись, я упустил момент, когда местные затормозили и разом повернули обратно.
Еще не поняв, что к чему, я инстинктивно вжался в БМП. Крик Кобры: «Всем распластаться по броне! » раздался одновременно со стрельбой из «зеленки». Очередь веером пошла выше. Новый крик-команда: «Следить за трассерами! ». В сторону «зеленки», давая целеуказание, ударил автомат Кобры и, ориентируясь по трассирующим пулям, залпом пальнули остальные. Если это была засада, то довольно примитивная и через пару секунд мы уже были вне сектора обстрела «чехов».
…А на пятом блокпосту потери – трое пошли за водой и исчезли. Родник находится за блокпостом, можно сказать, в тылу, и до него каких-то двести метров, но водоносы растворились без следа, остались только бидоны. Зато теперь за водой ходить будут с дозором и охранением. В России живем, а тут так положено, пока гром не грянет – мужик не перекрестится… Сутки разведка наворачивала круги вокруг, пытаясь отыскать хоть какие-то следы, но все бесполезно – пацаны исчезли с концами. Завидовать им сложно – шалинские «чехи» славятся своей отмороженностью по отношению к пленным. У меня самого в левом нагрудном кармане на всякий случай лежит граната Ф-1 с отпиленной чекой и запал с задержкой заменен на запал мгновенного действия. Такую гранату даже из кармана вынимать не нужно, дернул кольцо – и полетели… Я твердо уверен, что в плену мне ловить нечего, и самоподрыв на гранате в тупиковой ситуации – самый правильный и простой выход…
…Операцию бригада намечает, похоже, кровавую и долгую, боеприпасы получили без ограничений, а сухпай выдали на две недели. На руках положено иметь по семнадцать снаряженных магазинов к автомату и минимум шесть гранат – две Ф-1 и четыре РГД-5, плюс двадцать гранат на подствольный гранатомет, да еще несколько брусков тротила и мину МОН-50. Еще каждый должен нести на себе ленту к пулемету на семьдесят пять патронов (пулеметчику помогать надо, он штатный смертник, придет момент, и ему придется может подыхать, прикрывая наш отход). Сверх всего этого нужно грузить на себя килограмм десять мелочи – ракетницы всех цветов (осветительные и сигнальные), дымы черные, белые и оранжевые (вертушкам сигналы подавать), пару фляг воды, две банки тушенки, бушлат и плащ-палатку, нож и саперную лопатку. О касках и бронежилетах речь уже не идет, да и не носили мы их принципиально. Одно из двух десантных отделений на БМП положено оставлять пустым – под раненых, а второе забито спальниками, боеприпасами и прочими полезностями под завязку. Лева-наводчик прикрутил на башню БМП гранатомет АГС-17 (это мощный гранатомет, стреляющий очередями) и умудрился разместить внутри башни несколько цинков боеприпасов к нему.
Тяжелее всех связисту. Кроме положенного он тащит на себе рацию Р-159, запасные аккумуляторы и шифровальный аппарат «историк». Ну, а легче всех снайперу – на нем десять магазинов к СВД, десяток гранат и пара мин. Ночные прицелы, бинокли и ночные бинокли раскидали на всех по справедливости. Плюс на взвод выдали две бесшумные винтовки ВСС и еще, до кучи, чтобы жизнь медом не казалась, каждый взял по одному одноразовому гранатомету «муха»…
В поход бригада отправляет немалые силы – одна разведрота со взводом управления начальника разведки выставила семь БМП, один БТР, «Урал» и восемьдесят отмороженных головорезов. А всего в колонне бригады выстроилось больше пятидесяти боевых машин, танковый взвод и бойцов, похоже, больше трехсот человек. Если воевать с умом – это сила!
Никто иллюзий не питает, всем и каждому ясно, на что способны «чехи» и что от них ожидать, но ни у кого во взглядах нет ни грамма сомнения, одна хищная радость – застоялись волкодавы. Задача, в общем, понятна и проста. Будем идти от села к селу и везде насаждать советскую власть, а при встрече с боевиками схватываемся с ними в бою, не даем уйти и уничтожаем. Вроде все просто…
Перед погрузкой и началом движения небольшая политинформация. Смысл прост: мирных не обижать, не мародерничать, зря кровь не лить, вести себя корректно и так далее, и тому подобное, это приказ! Есть и другой приказ – неофициальный и устный: исходя из предыдущего опыта ведения боевых действий, следует стрелять и давить любого мирного жителя при попытке загородить дорогу колонне, будь то старик или ребенок. Так же не следует вступать с чеченами в контакт и стараться не выпускать мирных жителей из сел – если они станут заложниками, то с ними будет легче договариваться о сдаче оружия. Любое село, которое окажет сопротивление, подлежит уничтожению.
…Наконец, все слова сказаны, цели ясны, задачи определены, десант на броне и раздается долгожданная и самая приятная команда: «Загнать патрон в патронник! ». Несколько сотен одновременно передернутых затворов звучат лучшей на свете музыкой и колонна трогается.
Теперь мы – гнев божий и нас не остановить. Ведь война, наверное, единственное достойное дело для мужчин. Где-то впереди наша ближайшая цель – село со странным названием Хиди-Хутор…
Хиди-Хутор.
21. 03. 96.
Дорога в Хиди-Хутор уходит от села Майртуп вверх в гору и петляет через лес. Для нас это единственный путь. Есть еще одна дорога – через Ялхой-Мохк, но, чтобы идти по ней, надо сначала до этого самого Ялхой-Мохка добраться. А дорога через лес покороче будет – всего с десяток километров и без населенных пунктов.
По разведданным в этой местности воюет отряд боевиков-партизан под командованием полевого командира с позывным Торпеда. Отряд небольшой, стволов сто, да и разбросан он должен быть по деревням и селам – в общем, особо много проблем от него быть не должно. Проблемы могут начаться, если за стволы возьмутся местные мирные жители. Если это произойдет, мы получим в противники партизанский отряд, по силам превосходящий нашу группу. Победить-то мы их, конечно, победим, но потерь среди наших будет на уровень больше. Чтоб местные не схватились за автоматы, мы должны дойти до Хиди-Хутора прежде, чем туда дойдет слух о нашем приближении, ведь нас пока никто не ждет. Главная задача – пройти через лес эти десять километров до того, как нас обнаружат и смогут чего-нибудь нехорошее предпринять…
Бешеные.
21. 03. 96г.
Колонна дошла до кромки леса и встала. Передали команду «спешиться» – дальше попрем на своих двоих. Место взвода «Кобра», в связи с малочисленностью и неопытностью, в центре колонны. В разведдозоре сегодня работает взвод «Удар», им да саперам первыми и залезать в лес. Взвод «Лотос» обеспечивает тыловой дозор, хотя понятие тыла тут весьма относительное. А наша задача попроще – исключить внезапные и неожиданные удары «чехов» по центру колонны. Тут же, следующим за нашим БМП, стоит БРМ (боевая разведывательная машина) разведвзвода наблюдения «Филин», они следят за активностью «чехов» в радиоэфире.
На первом же повороте лесной дороги саперы обнаружили фугас. Мину «чехи» замастырили хитрую – в два этажа. Теоретически саперы должны разминировать верхний фугас и, не заметив нижнего, продолжить движение, после чего следует неожиданный взрыв. Но на разминировании сегодня знатный сапер Лис, а он встречался уже и с двухэтажными, и с трехэтажными фугасами, и его такой хренью не разведешь…
Мне кажется, что мы производим чересчур много шума, и что грохот и рычание наших бронемашин слышно, наверное, не только по всему лесу, но и в самом Хиди-Хуторе. Смотрю на «зеленку», а такое чувство, что «зеленка» смотрит на меня. Смотрит, недобро прищурившись, как бы предлагает: «Давайте, парни, смелее входите в лес, выйти из него суждено будет не всем…»
Саперы довольно быстро разобрались с фугасом, и колонна смогла, наконец, втянуться в «зеленку» целиком.
Как плетью по нервам хлестанула в начале колонны первая, и поэтому очень неожиданная, пулеметная очередь. На засаду не похоже – плотность стрельбы не та, скорее «Удар» нарвался на дозор «чехов». Колонна опять встала, мимо нас просайгачили санитары с носилками и арткорректировщик. Ну вот, что-то похожее на войнушку и началось… В радиоэфире пока тишина, но «чехи» уже знают о нашем приближении. Минометчики резво развернули две машины смерти и дали по четыре выстрела. «Чеховский» пулемет заткнулся, и колонна снова пошла вперед. Да, тихо дойти до села не удалось… Хотелось бы, конечно, сохранять тишину максимально возможное время, но, раз не получилось придти тихонечко на цыпочках, – пойдем нагло и громко!
Через десять минут колонна прошла мимо места первой стычки. Наши потери – двое раненых, оба из разведдозора. У Иваныча - пять пуль в ногах, а у его напарника – пуля в животе. Срезал их «чех» одной очередью, и после обстрела из минометов слился в лес.
Я поравнялся с БРМ Филина. Наводчик увлеченно слушает переговоры «чехов». «Чехи» по рации, обычно, разговаривают на русском языке, так что подслушивать их не сложно.
- Ну, чего там?
- Да засекли нас…
- Да не может быть, бля…О чем говорят-то хоть?
- Пытаются посчитать нас и определить, кто мы такие. Похоже, они нас видят…
Да, наверняка видят, только мало их, нападать вряд ли будут, так что только подсчитывать нас им и остается. На всякий случай отправляю Снайпера погулять-посмотреть по лесу вдоль дороги:
- Особо не загуливайся, в бой не вступай, чуть что – мотай обратно к дороге.
С БРМа Филина семафорит наводчик:
- «Чехи» опознали нас, кричат: «Это «бешеные» идут, шалинские».
Ну ни хрена себе, если уж «чехи» обозвали нас «бешеными», то мы действительно их впечатлили… Это больше смахивает на комплимент, чем на оскорбление.
Сейчас наша колонна уже не кажется мне неповоротливой и очень уязвимой. Это боевая железная гусеница – непробиваемая и крайне опасная. Бешеные, бля, идут, – вешайтесь, уроды, пора отвечать за свои дела. «Чехи» - это болезнь, встречайте доктора!
Шагаем по дороге к цели и воюем в стиле израильской армии – если впереди возникает помеха, останавливаемся на минуту, и из артиллерии и минометов сметаем проблему с дороги, после чего прем дальше. Один раз «чехи» попытались обстрелять колонну, тут же выхватили в ответ плотный огонь из всех стволов и больше не высовывались.
Лес поредел и неожиданно закончился. Хиди-Хутор лежит перед нами в полутора километрах. Разведдозор залег на северной окраине села и перестреливается с «чехами». Боевики уходить не спешат, тянут время, наверно, помощи ждут. Местные не проявляют себя никак – типа их все это не касается. Надо их тоже втягивать в разговор. В небе появилось три вертолета-«крокодила», и наш авианаводчик навел их на крайний дом. Не знаю, как стрельба вертушек действует на других, а лично меня она вгоняет в животный панический ужас, выглядит даже со стороны очень впечатляюще, поэтому аргумент в виде атаки вертолета – всегда весомый.
Вертушки отработали красиво – один «крокодил» положил несколько НУРСов под стенку дома, а второй ударил в середину – афганский прием, дом раскрошился моментально. На следующий заход стрелять не потребовалось – по всей деревне замелькали белые флаги. Из Хиди-Хутора вышел отряд «чехов» человек в двадцать и, перестреливаясь с нашим разведдозором, рванул в сторону леса. Больше не задерживаясь ни на чем и не отвлекаясь по мелочам, «бешеная» колонна втянулась в село. Основную задачу на сегодня мы выполнили – Хиди-Хутор наш!
…Парламентеры от села выглядят довольно представительно: три седобородых старика в высоких папахах пытаются втереть нашему комбригу, что, во-первых, боевиков в селе нет; во-вторых, оружия у местного населения нет, и никогда не было; в-третьих, они рады нас видеть и жить не могут без советской власти. В группе поддержки местных старцев – замотанные в простыни арабы. Предъявляют какие-то бумаги и утверждают, что они – представители иорданского короля, вроде как правозащитники, а здесь они типа сопровождают гуманитарную помощь для братского чеченского народа.
Ну да хрен с ними, завтра в Хиди-Хутор войдут менты, вот они и будут искать стволы, да вычислять боевиков среди местных, а у нас и своих дел в этом селе полно. А для начала надо занять оборону и максимально обеспечить себе безопасность (хотя бы на ночь).
Колонны разделились. Часть ушла дальше, в село Региту – в том направлении свалили боевики из Хиди-Хутора, а остальные под злобными взглядами местного населения закопались в землю по периметру деревни. На дороге из Ялхой-Мохка появилась группа поддержки «чехов» – грузовик с партизанами в кузове. Опоздали вы, ребята, мы уже здесь, мы уже в окопах и мы готовы отбить любые атаки – отступать нам, один хрен, некуда. Танкисты показали класс стрельбы – перевернули грузовик с первого выстрела. «Чехи» не стали испытывать судьбу и отступили обратно в Ялхой-Мохк. Стрелять по ним не стали – расстояние больше километра, попасть можно только случайно, преследовать тоже смысла нету – на открытом поле мы будем такими же мишенями, какой только что был «чеховский» грузовик. А Ялкой-Мохк у нас на очереди следующий, никуда они от нас не денутся…
Война – дело нехитрое, особенно, если боеприпасов немеряно, командир соображает в стратегии и тактике, а позиция позволяет держать под огнем всю округу. У нас с командиром и боеприпасами все нормально, а вот позиция – не в дугу: окопы вырыты на ровном, как стол, уходящем по склону вниз огороде, а в ста метрах впереди – кромка довольно густого леса.
Кобра решил, пока не стемнело, сходить со мной в разведку:
- Давай сейчас прошвырнемся по «зеленке», посмотрим, чего там да как…
- А чего там смотреть, «зеленку» перед нами надо нашпиговать минами да растяжками, ну и расстреливать всех, кто высунется…
Из леса смотрим в сторону наших окопов. Кобра явно встревожен и недоволен:
- Бля… Мы отсюда как на ладони. Не надо быть суперснайпером, чтобы перещелкать нас, как куропаток, не высовываясь из леса.
- Корче, надо выставлять здесь на ночь «секрет» – пулемет и прикрытие, ну и минировать все здесь на хрен.
Через двести метров натыкаемся на дом в лесу. Дом явно жилой, хотя никаких шевелений не видно. Кобра, как охотничья собака, встает в стойку и водит носом:
- Можно будет завтра-послезавтра посидеть здесь в засаде, этот домик очень интересный. Посмотрим, что за лесник тут живет и с кем общается. Ладно, пошли дальше.
Через полчаса блужданий вышли на дорогу, по которой шагали в Хиди-Хутор. У Кобры какой-то озабоченный вид…
- Чем не доволен, командир?
- Да уж очень легко нас впустили в этот аул. Наверняка «чехи» засаду какую-то готовят.
- Ладно, сейчас на обратном пути к Филину заглянем, узнаем, о чем враги по рациям трещат. Мне вот только одно не понятно – почему местные на нас не нападают?
- Нападут еще, у них оружие сейчас, скорей всего, в схронах лежит в лесу где-нибудь, достать не успели, вот и не нападают. Опять же – мы бешеные, не очень хотят они с нами силами меряться.
Мы проходим мимо разрушенного днем вертолетами дома. У забора сидит старик с очень расстроенным лицом. Останавливаемся поговорить.
- Что, дед, жалко дома? А чего сразу белые флаги не выкидывали?
Старик посмотрел на нас и вдруг заплакал:
- Четвертый раз за войну дом разрушили. Я восстанавливаю – вы разрушаете, я делаю – вы ломаете…
Я не нашел слов, чтобы ответить, и мы молча пошли дальше. После долгого молчания Кобра заговорил:
- Это – война. Придется деду в четвертый раз дом строить, а заодно готовить кирпичи на пятый раз.
- А мне кажется, что он плюнет на все, вспомнит, что он вайнах-нохча, возьмет ствол и уйдет в лес партизанить, будет «русских свиней» бить, мстить за дом порушенный.
- Если пойдет старик партизанить, то рано или поздно сдохнет. Нас бить бесполезно, убьют одного – придет другой. Про птицу Феникс слыхал? Вот так же и мы – легко и без затруднений из пепла по жизни встаем. А чеченцы так не могут, у них экономических и людских резервов маловато.
Я захлопал глазами, пытаясь переварить услышанное:
- Только чтоб не казаться в твоих глазах дебилом, я сделаю вид, что понял тебя.
Уже стемнело, когда мы дошли до позиций взвода «Филин».
- Ну, что там у «чехов» творится?
- Да затихли пока… Днем Басаев наезжал на Торпеду, кричал, что расстреляет его, если нас из Хиди-хутора до завтра не выкинут. Наша пехота под вечер село Региту насквозь прошла, один раз нарвались на перестрелку, без потерь разошлись, «чехи» сейчас в лесу накапливаются…
Уже в полной темноте мы вернулись обратно к своим позициям. Слева от нас закопался танк. Это нормальное соседство, а вот наш правый фланг упирается в чеченский дом – это, наверное, на их огороде мы нарыли себе окопов.
После недолгих размышлений Кобра обратился к нам:
- Ну что, бойцы, слушай приказ. Ориентир один – позиция танка слева, ориентир два – дом чечена справа. Приказываю, занять оборону на рубеже ориентир один – ориентир два. На удалении вперед двести метров Колдуну, Снайперу и Десанту организовать в лесу «секрет» – окопаться и замаскироваться. Отходить только по сигналу красной ракеты. Макс и Прист – группа прикрытия, по красной ракете выдвигаетесь на рубеж кромки леса и прикрываете отход «секрета». В случае моего выхода из строя командиром назначаю Черепа, дальше – по ситуации. «Секрету» особое внимание уделить дому в лесу. Вольно… Череп, тебе есть что сказать?
- Да нет, в общем, все понятно. Спать по очереди, костры ночью не разводить. Завтра придут менты, подзачистят село, а до этого, во избежание неожиданностей, поглядываем за местными – возможен удар в спину. Макс, тебе с Пристом сейчас надо поставить в лесу штук шесть растяжек в местах, удобных для прохода. Лева, пушку БМП направь на чеченский дом, если какая провокация – мочи на хрен. Если прижмут очень сильно, мы отступаем в этот дом и занимаем там круговую оборону. Хотя, до этого вряд ли дойдет. Ну, что, господа наемники, цель ясна, задачи определены, работаем…
Ночь прошла спокойно. Дважды где-то недалеко возникала легкая перестрелка и так же неожиданно затихала. А с рассветом небо затянуло тучами, и повалил мокрый, нескончаемый снег.
« Десант»
|
|
|
