Вопрос 2. Эпоха Шан-Инь.

 

Появление бронзы в древности обычно шло рука об руку с возникновением урбанистической цивилизации, т.е. со строитель­ством городских центров с их храмами и дворцами. В развитии передовых древних обществ это был принципиальный качественный рубеж, знамено­вавший формирование надобщинных (протогосударственных) политических образований.

Как уже говорилось, для возникновения протогосударственных струк­тур нужны важные предпосылки. И они в середине II тыс. до н.э. имелись в бассейне Хуанхэ.

Здесь были и благоприятные экологические условия, и плотность населе­ния, и высокий уровень производственного потенциала.

Все это обеспечивало возможность иметь такое количество продуктов, прежде всего пищи, которое позволило бы коллективу содержать слои (име­ются в виду правитель с его родственниками, чиновники, жрецы, воины, об­служивающие их нужды ремесленники, слуги и рабы), необходимые для функционирования аппарата администрации и освобожденные от обязатель­ного физического труда по ведению земледельческого хозяйства.

Именно тогда (XVII-XI вв. до н.э.) в бассейне Хуанхэ, в эпоху бронзы возникает городская цивилизация с пышными дворцами и храмами Шан (Инь).

Следует сказать, что бронзовые культуры Шан – не первая бронзовая культура Китая. Ученые обнаружили бронзовые культуры так же в Эрлитоу и Эрлигане. Но Шан – эпоха высококачественных бронзовых изделий. А, зна­чит, это общество – следующий этап развития древнего Китая.

В районе Аньяна, расположенного в средней части бассейна Хуанхэ, чуть к северу от реки (северный край совр. провинции Хэнань), археологи в конце 20-х гг. предыдущего века нашли городище и могильники эпохи развитой бронзы. Раскопки позволили обнаружить огромный архив надписей на гада­тельных костях, расшифровка которых дала специалистам материал необы­чайной ценности и, в частности, позволила отождествить обнаруженное го­родище близ Аньяна (район дер. Сяотунь) с хорошо известным по древним письменным памятникам государством Шан-Инь.

Тексты надписей, содержавшие имена шанских правителей, позволили заключить, что аньянский очаг урбанистической цивилизации просущество­вал около двух-трех веков (XIII—XI вв. до н.э.) и являл собой заключитель­ную фазу шанской истории, которая по данным письменных памятников, прежде всего многотомного сочинения Сыма Цяня, незадолго до начала на­шей эры написавшего свой огромный труд «Шицзи», просуществовала зна­чительно дольше.

Письмо в аньянском архиве предстает в виде гадательных надписей со многими сотнями идеограмм-иероглифов и хорошо продуманным календа­рем с циклическими знаками. Раскопки же свыше десятка царских гробниц поразили специалистов неожиданными находками: рядом с царственным по­койником и многими сотнями сопровождавших его на тот свет сподвижни­ков, жен и слуг были обнаружены великолепные изделия из бронзы, камня, кости и дерева (оружие, украшения, сосуды с высокохудожественным орна­ментом и горельефными изображениями) и, что самое важное, — великолеп­ные боевые колесницы с тонкими и прочными колесами со множеством спиц, а также запряженные в эти колесницы боевые лошади.

Ни колесниц, ни повозок, ни просто колес, за исключением гончарного

круга, китайский неолит не знал. Не было в неолитическом Китае и одомаш­ненной лошади, не говоря уже о том, что пригодные для колесниц породы лошадей вообще не водились и поныне не водятся в степях Сибири — они были выведены на Ближнем Востоке митаннийцами и хеттами, которые, как известно, изобрели и боевые колесницы, куда запрягались прирученные ими лошади.

Обнаруженные археологами в царских гробницах Аньяна колесницы по своему типу являются копией хетто-митаннийских и вообще индоевро­пейских колесниц.

Можно упомянуть также, что значительная часть бронзового оружия шанцев была снабжена украшениями в весьма специфическом, так называе­мом «зверином стиле» — с изображением животных в позе стремительного рывка, широко распространенном в зоне сибирских и евроазиатских степей.

Эти аргументы свидетельствуют, что развитие Шанской городской ци­вилизации не были результатом только автохтонного развития неолитиче­ских земледельческих племен луншаньского круга и пришедших им на смену ранних протогосударственных структур эрлитоу-эрлиганского комплекса бронзового века. По меньшей мере частично элементы аньянского комплекса появились в Китае откуда-то извне. Но как появились в средней части бас­сейна Хуанхэ боевые колесницы (не говоря уже о лошадях) индоевропей­ского типа остаётся загадкой. Ведь следов колесниц к востоку от Алтая (да и там, скорее, были телеги, чем колесницы) археологами пока не обнаружено.

Итак, согласно китайской традиции Шанское протогосударство просу­ществовало 644 года, сменив 34 правителя. Его границы то расширялись, то сужались и поэтому не могут быть определенно установлены, но территори­альное ядро находилось на севере нынешней провинции Хэнань.

Административно-политическая структура достаточно быстро сложив­шегося Шанского протогосударства подразделялась на три неодина­ковых части. Первая внутренняя, столичная, где находился всевластный пра­витель «ван» обладающий чрезвычайными военными полномочиями, функ­циями верховного жреца, а в особых случаях – организатора производства. Власть вана ограничивалась советом старейшин, состоящим из родоначаль­ников и племенных вождей (совет больших и малых), а также народным соб­ранием.

В столичном центре располагались дворцы и мастерские, амбары, склады и казармы. Помимо правителя здесь жили его приближенные, чинов­ники, воины, ремесленники. Эту внутреннюю территорию окружали большие поля и охотничьи угодья, которые как бы отделяли ее от второй части Шан­ского протогосударства промежуточной. Здесь располагались владения вас­салов вана, которые прикрывали столицу от набегов варваров.

Далее располагалась третья, внешняя часть города-государства, насе­ленная нешанскими племенами, взаимоотношения с которыми варьировались от союзнических до откровенно враждебных. Они не только нападали на шанцев, но и перенимали у них всё ценное.

Шанская цивилизация создавалась усилиями 150-200 тысяч человек, ведших оседлый образ жизни. Земледелие здесь не знало искусственного орошения, так как муссонные ветры приносили достаточное количество осадков для таких культур как просо, пшеница, чумиза, гаолян (сорго). Все усилия были направлены скорее на дренирование излишней влаги и защиту полей от стремительных паводков с помощью сооружаемых дамб, гигантских обводных стен и каналов. Кроме злаков выращивали садово-огородные куль­туры и тутовое дерево для разведения шелкопряда. Кстати, шелководство еще никто в мире не знал.

Скотоводство, как жизненно важный для шанцев вид хозяйственной деятельности, включало основной набор домашних животных овцы, быки и упряжные лошади. Из домашних животных, насколько можно судить по над­писям, преобладали свинья и собака, но встречались также коровы и лошади, овцы и козы, куры, утки и гуси. Возможно, водились и прирученные слоны.

В пищу употребляли грибы, ягоды, коренья и травы. В земледелии гос­подствовал ручной труд с использованием преимущественно деревянных орудий (мотыги, серпы и т.п.) с каменными вкладышами или рабочими час­тями. Особое внимание уделялось охоте, имевшей помимо прочего ритуаль­ное и прикладное значение (тренировка для воинов). Среди диких животных, объектов охоты, были кабаны. Стычки с соседями из-за пастбищ были обыч­ным явлением.

Для Шанской цивилизации характерно обособление ремесла от земле­делия и территориально, и организационно. Возможно, в особую профессию выделилось ремесло медников, каменотесов, оружейников, мастерские кото­рых были сосредоточены в пригородных кварталах. Получило развитие мо­нументальное строительство, в частности, градостроительство, которое кон­тролировалось вана и обеспечивалось значительными материальными и че­ловеческими ресурсами.

Одна из особенностей Шанский цивилизации наличие монументальных комплексов в ее центральной столичной части. Уже сложился определенный столичный архитектурный канон. Так, крупные здания возводились на плат­формах, а их опору дополняли деревянные колонны с устойчивыми подуш­ками, сделанными из камня или металла, между которыми устанавливались стены. В зданиях дворцового типа отдавалось предпочтение прямоугольным строениям.

Однако самых поразительных успехов шанцы добились в бронзолитей­ном производстве, в частности в изготовлении предметов вооружения (копья и наконечники стрел), орудий труда (тесла, топоры, ножи, мотыги), деталей колесниц и сосудов ритуального назначения. Отливалось свыше тридцати типов бронзовых сосудов, которые служили для приготовления, хранения и потребления жертвенной пищи.

Из-за слоя зеленой патины (налета на поверхности изделия) они полу­чили название зеленой бронзы и позже весьма высоко ценились. Высокоху­дожественные бронзовые сосуды украшались художественными рельефами и красочно орнаментировались. Среди мотивов преобладал животный орна­мент (дракон, цикада) и заполняющий целиком поверхность сосуда геомет­рический узор из меняющих направление линий (бегущий меандр).

Судя по всему, регулярная торговля уже привела к появлению средства платежа, которым служили раковины каури или их бронзовые имитации. Чтобы было удобнее их носить, в раковинах делали отверстия и нанизывали на нить. Стоимость связок, скорее всего, была значительной. Став мерилом стоимости, раковины в дальнейшем превратились в символ богатства.

Шанская цивилизация являла пример сильно милитаризованного обще­ства, в котором война была нормой жизни. Десятитысячная армия Шанского протогосударства состояла из воинов-профессионалов, обеспеченных пре­красной бронзовой амуницией, а также из военных подразделений конницы и колесниц, запряженных парой лошадей.

Армия требовала четкой организации, которую осуществляли началь­ник границ, начальник гарнизона, служитель лошади и другие военные должностные лица. Войны велись в основном ради захвата добычи скота, зерна и особенно пленных, которых затем использовали для массовых жерт­воприношений.

Военный настрой шанского общества сказался и на его социальной структуре, которая включала группы противостоящие друг другу и по соци­альному статусу и по степени материальной обеспеченности.

Выделялось несколько кланов, близких к дому вана. Сам ан опирался не только на своих сородичей, но и на отдельных глав племён, находившихся в его номинальном подчинении, которым жаловались различные почетные титулы.

Сформировался и разветвленный бюрократический аппарат, состоящий из высших администраторов, низших чиновников, распорядителей и лиц, от­вечавших за военную подготовку и охоту.

Важную роль в сплочении шанцев играла обрядная культовая практика. Представления о переселении души после смерти существовали в Древнем Китае еще в эпоху неолита. Однако обряды, связанные с этим культом, сло­жились не позже шанского времени. Вероятно, они рассматривались как важнейшее средство обеспечения благополучия общины.

Шанцы уделяли огромное внимание обряду общения с умершими ва­нами, которые были наиболее признанными и уважаемыми божествами. Однако надо отметить, что мифологическое мышление не столь было значимо у шанцев, как у народов Ближнего Востока. В находках не просле­живается культ героев. Кроме того, отсутствуют храмы и храмовые ком­плексы. Интересным представляется так же тот факт, что истории для шан­цев как будто не существует. Возможно, это связано с загадкой возникнове­ния аньянской культуры.

В ритуальных пиршествах, сопровождавших жертвоприношения, уча­ствовало все взрослое население Шанского города-государства. Жертвы при­носились верховному богу Шанди, местным божествам, умершим правите­лям, их женам, сестрам, высокопоставленным чиновникам и т.д. Посредст­вом жертвоприношения и обращения к оракулу верховный правитель уста­навливал связь с божеством.

Свои просьбы и пожелания шанцы записывали на специально обрабо­танных гадательных костях бараньих лопатках, панцирях черепах. Надписи делались острым предметом, а затем для большей четкости натирались крас­кой.

Сами надписи достаточно лаконичны и строились по принципу: вопрос ответ предсказание. Здесь же содержалась дата гадания, имя гадателя и при­мечание, совершилось или нет предсказание. Большинство надписей содер­жит, однако, лишь часть сведений такого рода. Шанцы гадали о природных явлениях (затмениях, дожде, ветре, снеге). Они обращались к оракулу, от­правляясь в путь, готовясь к военному походу, спрашивали о жертвоприно­шениях и т.д.

В практике ритуальных гаданий рождалась древнейшая пиктографиче­ская (картинная, рисунчатая) письменность. Это – одно из главных достиже­ний Шанской цивилизации. Она явилась прообразом современной китайской иероглифической письменности, ставшей ключом к ее дешифровке.

По представлению шанцев резиденция правителя – Великий Город Шан – находится в центре Поднебесной. Вокруг него простираются территории, входящие в состав Иньского государства. Они различаются по странам света: западные земли, южные земли и т. Д. За пределами земель живут племена, не признающие власти иньского правителя и поэтому враждебные ему. Однако четкой границы между землями и племенами фактически не существовало.

Любое племя, выступившее на стороне правителя Инь, автоматически становилось частью соответствующих земель, и наоборот. Иньское государ­ство не имело какой-либо иной системы территориального деления, кроме родоплеменного. Оно возникло, скорее всего, как союз племен, одно из кото­рых возвысилось над остальными и подчинило их своему влиянию.

Ван был в праве отдавать приказы любому человеку, находившемуся на его землях. Часто ван лично возглавлял карательные походы против враж­дебных племен. Если же племя признавало власть вана, он жаловал его во­ждю титул, указывавший на то, что данное племя становилось членом инь­ской коалиции. Отныне оно могло рассчитывать на покровительство и за­щиту со стороны вана, который должен был заботиться обо всех своих под­чиненных.

Вождь племени, получивший от вана титул, обязан был регулярно яв­ляться в Великий Город Шан, присылать туда дань, а в случае необходимо­сти предоставлять в распоряжение правителя свои ополчения. Если их тер­ритория подвергалась нападению, подчиненные вожди немедленно сообщали об этом вана.

Ван был одновременно и верховным жрецом. Только он мог по трещи­нам на гадательной кости определять волю божества.

Наибольшего могущества Иньское государство достигло при ване У Дине, правившем во второй половине XIII в. до н. э. При нем в Вели­ком Городе Шан были построены новые дворцы и храмы. У Дин значительно расширил территорию Инь. В памяти потомков он остался могущественным завоевателем. После смерти У Дина дом Инь пришел в упадок. Последний правитель Инь рисуется в письменных источниках как безнравственный ти­ран, который «распутствовал и безобразничал, не зная удержу». Эти сообще­ния, скорее всего, представляют собой попытку обосновать и исторически оправдать события, относящиеся к последней трети XI в. до н. э. и вошедшие в историографию как «чжоуское завоевание», в ходе которого древняя куль­тура погибла.

Шанцы с их боевыми колесницами и многими тысячами хорошо обу­ченных воинов, включая лучников и копейщиков, были весьма опасными для более слабых соседей. Они не раз демонстрировали свою грозную боевую силу, расширяя территорию Шан за их счет. Но соседние племена в резуль­тате контактов с Шан развивались ускоренными темпами. Особенно усилива­лась общность чжоусцев, обитавшая — или, точнее, перемещавшаяся — на землях, расположенных к западу от Шан. Именно она послужила могильщи­ком великой цивилизации.

Шанская цивилизация, созданная обществом гадателей костей более трех тысячелетий назад – эталон древней истории Китая, ее золотой век, ко­гда появилась письменность, и человек впервые начал записывать свои мысли, когда были созданы прекрасные изделия из зеленой бронзы и воз­никло шелкопрядение.

 

 

 

Рис. 42

 

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: