 |
18. «Санкт‑Петербургские ведомости»[412], 1881, 3 марта
|
|
|
|
18. «Санкт‑ Петербургские ведомости»[412], 1881, 3 марта
Целая шайка убийц явилась в Петербург и поселилась в нем. Пока в Петербурге гнездится не сотня, не десяток, а один такой убийца, Петербург не может быть спокоен. Рассчитывать только на деятельность полиции было бы в высшей степени наивно. Нужен ряд сильных, энергичных мер, нужно непременно и во что бы то ни стало выловить убийц и очистить от них столицу. Для этого не надо останавливаться ни перед чем. […] Когда в Париже, при Наполеоне I, явился Жорж Кадудаль[413] с целью убить его, что сделал Наполеон? Он оцепил немедленно Париж кордоном: в течение нескольких дней ни один человек не вошел и не вышел из Парижа, не удостоверив личности; была объявлена смертная казнь тому, кто, зная о местопребывании Кадудаля, не донесет о нем, конфискация того дома, где он будет найден или где будет ночевать. Это было несколько дней террора, но благодаря этим мерам Кадудаль был пойман. […] Это будет террор. Но чем‑ нибудь надо же вызвать массу из ее равнодушного, пассивного состояния.
19. Константин Победоносцев [414]
Из письма Александру III (6 марта 1881 г. )
Ваше императорское величество!
Измучила меня тревога. Сам не смею явиться к Вам, чтоб не беспокоить, ибо вы стали на великую высоту. Не знаю ничего, – кого вы видите, с кем вы говорите, кого слушаете и какое решение у вас на мысли. […] Час страшный, и время не терпит. Или теперь – спасать Россию и себя, – или никогда.
Если будут вам петь прежние песни сирены о том, что надо успокоиться, надо продолжать в либеральном направлении, надобно уступить так называемому общественному мнению, – о, ради Бога, не верьте, ваше величество, не слушайте. Это будет гибель, гибель России и ваша: это ясно для меня как день. […] Безумные злодеи, погубившие родителя вашего, не удовлетворятся никакой уступкой и только рассвирепеют. Их можно унять, злое семя можно вырвать только борьбой с ними на живот и на смерть, железом и кровью. Хотя бы погибнуть в борьбе, лишь бы победить. Победить не трудно: до сих пор все хотели избегать борьбы и обманывали покойного государя, вас, самих себя, всех и все на свете; потому что то были не люди разума, силы и сердца, а дряблые евнухи и фокусники. […]
|
|
|
Народ возбужден, озлоблен; и если еще продлится неизвестность, можно ожидать бунтов и кровавой расправы. Последняя история с подкопом приводит в ярость еще больше народное чувство. Не усмотрели, не открыли; ходили осматривать и не нашли ничего. Народ одно только и видит здесь – измену – другого слова нет. И ни за что не поймут, чтоб можно было теперь оставить прежних людей на местах. […]
Не оставляйте графа Лорис‑ Меликова. Я не верю ему. […] Он умел только проводить либеральные проекты и вел игру внутренней интриги. Но в смысле государственном он сам не знает, чего хочет – что я сам ему высказывал неоднократно. И он – не патриот русский. […]
Петербург надобно было с первого же дня объявить на военном положении. […] Это – проклятое место. Вашему величеству следует тотчас после погребения выехать отсюда – в чистое место, хотя бы в Москву, и то лучше, а это место бросить покуда, пока его еще очистят решительно. Пусть здесь остается новое ваше правительство, которое тоже надобно чистить сверху донизу.
Новую политику надобно заявить немедленно и решительно. Надобно покончить разом, именно теперь, все разговоры о свободе печати, о своеволии сходок, о представительном собрании. Все это ложь пустых и дряблых людей, и ее надобно отбросить ради правды народной и блага народного. […]
Вам никогда не было неудобно слушать меня. Вы, конечно, чувствовали, – при всех моих недостатках, что я при вас ничего не искал себе, и всякое слово мое было искреннее. Бог меня так поставил, что я мог говорить вам близко, но верьте, счастлив бы я был, когда бы не выезжал никогда из Москвы и из своего маленького домика в узком переулке[415]. […]
|
|
|
Но мы люди божии и должны действовать. Судьбы России на земле в руках вашего величества. Благослови, Боже, вас сказать слово правды и воли, и вокруг вас соберется полк истинно русских здоровых людей – вести борьбу на жизнь и на смерть за благо, за всю будущность России.
20. «Биржевые ведомости» [416]
Из передовых статей (6, 10 и 11 марта 1881 г. )
[…] Биржа и торговый мир уже целую неделю не производят никаких оборотов, отдаваясь всецело впечатлению страшной катастрофы 1 марта. Но хотя дел и не происходит, толки о направлении, которое должны принять биржевые дела в ближайшем будущем, идут тем оживленнее. Не доверяя своим собственным силам, здешний финансовый мир ждет руководства из‑ за границы. Иностранные биржи высказали в начале недели неожиданную устойчивость. […]
Такое отрадное явление было вызвано интервенцией всемирного дома Ротшильдов, который, вспомнив о своих прежних интимных связях с русским министерством финансов, задался задачей – удержать наши бумаги от неминуемого падения на заграничных биржах. […] В ночь с воскресенья на понедельник телеграф передавал беспрерывно приказы Ротшильдов на покупку всего предлагаемого публикой количества русских бумаг. На понедельничьей бирже распространилось мнение, поддерживаемое всеми биржевыми и политическими газетами заграницы, что теперь реформы в России пойдут ускоренным шагом и что новое русское правительство занято переустройством государственного строя, первым явлением коего должно быть сознание представителей 36 земств. […] В среду и четверг, во время закрытия русских бирж по случаю панихид, последовал неожиданный поворот, имевший последствием крупное падение русских ценностей на всех заграничных биржах. Первый толчок к этому движению дало полученное из СПБ в искаженном виде известие об открытии мины на Малой Садовой. […] На бирже воцарилась паника. Ротшильдская группа, делавшая в понедельник необыкновенные усилия для поддержания русского вексельного курса, выступила в среду сама продавцом русских кредитных билетов. Кроме того, в четверг днем телеграфное агентство поторопилось сообщить заграничным газетам, что «Голосу» дано первое, а «Стране» второе предостережение; кроме того, получены в Берлине известия о циркуляре Главного управления по делам печати, приглашающем редакции газет воздерживаться в настоящее тяжелое время от суждений, волнующих общество, а также и о состоявшемся в тот же день, в 4 ч. дня, в главном управлении собрании редакторов, в котором была повторена и объяснена выраженная в циркуляре просьба министра внутренних дел. Сопоставляя последнее сообщение с переданным по телеграфу извещением о предостережении, данном двум газетам, заграничные капиталисты и биржевые органы почему‑ то сообразили, что в России наступает царство реакции и политических преследований. […]
|
|
|
Для наших финансов нужно спокойствие, а не волнение умов, нам угрожает финансовый крах, против которого ополчилось и министерство финансов, пожертвовав на прошлой неделе для поддержания вексельного курса 750 тыс. штук полуимпериалов из средств таможенного фонда… Спокойствие, господа, кому дорого финансовое развитие и политическое значение России! […]
21. «Страна» [417]
|
|
|
