 |
Глава 9. Красавица и чудовище
|
|
|
|
Глава 9
КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ
Личный самолет Фаулов, воздушное пространство над Бельгией
Младший Артемис, раскрыв пауэрбук, пытался связаться по видеоканалу с древним марокканским городом Фес. Ожидая соединения, он молча кипел от злости из‑ за того, что ему приходилось совершать данный межконтинентальный перелет. Было бы гораздо удобнее встретиться, например, в Касабланке. В Марокко слишком жарко, чтобы ехать через всю страну в какой‑ то Фес.
На экране открылось окно, в котором едва помещалась огромная голова доктора Дамона Кронски, одного из самых ненавидимых людей в мире и одновременно глубоко почитаемого в определенных кругах. В данный момент Дамон Кронски являлся президентом организации экстинкционистов. Впрочем, сам Кронски в своем знаменитом интервью заявил буквально следующее: «Экстинкционисты – не просто организация. Мы стали религией». Такое заявление, естественно, не добавило ему расположения миролюбивых церквей всего мира.
Интервью болталось на информационных сайтах Интернета в течение нескольких месяцев, и выдержки из него приводились каждый раз, как только экстинкционисты попадали в газетные заголовки. Буквально утром Артемис посмотрел интервью и не испытал к человеку, с которым ему предстояло иметь дело, никаких чувств, кроме отвращения.
«Я плаваю с акулами, – вдруг понял он. – И я готов стать одной из них».
Дамон Кронски был настоящим великаном, причем голова у него начинала переходить в плечи чуть ниже ушей. Белую до полупрозрачности, как почти у всех рыжеволосых, кожу покрывала россыпь крохотных веснушек, глаза прятались от солнца за фиолетовыми очками, тонущими в складках кожи на лбу и щеках. Улыбался он широко, сияюще и совершенно неискренне.
|
|
|
– Малыш А’темис, – произнес он с ярко выраженным новоорлеанским акцентом. – Ты уже нашел своего папочку?
Артемис вцепился в подлокотники кресла так, что едва не порвал ногтями кожаную обивку, и его улыбка не уступала Кронски в сиянии и фальши.
– Нет, еще не нашел.
– Жаль. Если понадобится помощь, только намекни дядюшке Дамону.
Артемис сомневался, что Кронски в его попытках прикинуться добрым дядюшкой способен обмануть хотя бы пьяного полудурка. Возможно, впрочем, доктор и не рассчитывал на успех.
– Спасибо за предложение. Надеюсь, спустя несколько часов мы сумеем помочь друг другу.
Кронски радостно захлопал в ладоши.
– Ты нашел мою шелковистую сифаку!
– Нашел. Отличный экземпляр. Самец. Возраст – три года. Больше метра от головы до хвоста. Стоит никак не меньше сотни тысяч.
Кронски прикинулся удивленным.
– Сотни? Мы действительно говорили о сотне тысяч евро?
Взгляд Артемиса отливал сталью.
– Сами знаете, что говорили, доктор. Плюс расходы. Авиационное топливо стоит недешево, как вам известно. Я хочу услышать подтверждение или разворачиваю самолет.
Кронски наклонился к камере, его лицо заполнило весь экран.
– Обычно я хорошо разбираюсь в людях, А’темис. Знаю, на что они способны. Но ты… Я не могу предугадать, что ты выкинешь в следующий момент, и, думаю, это потому, что ты еще не достиг своего предела. – Кронски откинулся на спинку кресла. Кожа заскрипела под его весом. – Ладно. Сто тысяч евро, как договаривались. Но хочу тебя предупредить…
– Да‑ а? – Артемис специально растянул слово на два слога, как это принято в Новом Орлеане, дабы продемонстрировать полное отсутствие страха.
– Если ты потеряешь лемура, мою шелковистую сифаку, тебе придется покрыть мои расходы. Дата судебного разбирательства уже назначена, а мои люди плохо переносят разочарования.
|
|
|
Слово «расходы» в устах Кронски звучало весьма зловеще.
– Не волнуйтесь, – в тон ему ответил Артемис. – Вы получите своего лемура. Готовьте деньги.
Кронски широко раскинул руки.
– У меня здесь целые реки золота, А’темис. Горы бриллиантов. Не хватает только шелковистой сифаки. Поспеши, мой мальчик, сделай мою жизнь совсем счастливой.
Он отключился буквально на секунду раньше, чем Артемис успел щелкнуть по клавише окончания сеанса связи.
«Психологически это ставит Кронски в положение сильного, – подумал Артемис. – Надо учиться быстрее работать мышкой».
Он закрыл крышку пауэрбука и откинулся на спинку кресла. За иллюминатором солнечные лучи пробивались сквозь нижние слои облаков, и инверсионные следы реактивных двигателей рисовали в темно‑ синем небе узоры, похожие на крестики‑ нолики.
«Слишком оживленное движение. Но не надолго. Как только приблизимся к Африке, следов станет значительно меньше. Нужно поспать, хотя бы несколько часов. Завтрашний день обещает быть долгим и не слишком приятным».
Он нахмурился.
«Придется потерпеть. Так нужно для дела».
Артемис нажал на кнопку, опускающую спинку кресла, и закрыл глаза. Большинство его ровесников обмениваются футбольными карточками или просиживают за игровыми приставками до мозолей на пальцах, а он летит на высоте шесть тысяч метров над Европой и планирует окончательно уничтожить биологический вид, войдя в преступный сговор с помешанным экстинкционистом.
«Может, я слишком молод для всего этого…»
Впрочем, возраст не имеет значения. Если ничего не делать, папа навсегда сгинет в России, а этого допустить нельзя.
Дворецки включил систему внутренней связи.
– Мистер Фаул, впереди все спокойно. Как только долетим до Средиземного моря, я на час включу автопилот и немного отдохну…
Артемис уставился на динамик. Он чувствовал, что телохранитель чего‑ то не договаривает. После паузы, заполненной помехами и писком приборов, снова раздался его голос:
– Сегодня, когда вы приказали стрелять в лемура… это был блеф? Вы блефовали?
– Нет, не блеф, – ответил он недрогнувшим голосом. – Я готов на все.
Верхний терминал, Тара, Ирландия
|
|
|
Доступ к терминалу шаттлов в Таре преграждали несколько стальных дверей, различные сканеры и коды, взломостойкие биозамки и сеть всенаправленных камер системы наблюдения, создать которую куда труднее, чем доходчиво описать. Конечно, все преграды можно было обойти, если знать потайной вход.
– А с чего вы вообразили, будто я знаю, как туда проникнуть? – с надутым видом спросил Мульч.
В ответ Артемис и Элфи молча уставились на него. «Ты идиот? – читалось в этих взглядах. – Мы что, должны тебе все разжевывать? »
– Треклятое путешествие во времени, – проворчал гном. – Я сам вам рассказал, да?
– Расскажешь, – поправила его Элфи. – Не понимаю, почему ты так расстраиваешься. Я же не собираюсь никому об этом сообщать.
– Верно, – согласился Мульч. – И меня ждет богатая добыча.
Они сидели в угнанном «мини‑ купере» рядом с оградой фермы семейства Макгрейни, под которой находился терминал Тара. Пространство объемом десять тысяч кубических метров пряталось под молочной фермой. Первые лучи рассвета разгоняли темноту, и уже виднелись грузные силуэты пасущихся на лугу коров. Буквально через пару лет Тара станет оживленным узловым терминалом для подземных жителей, но пока туризм полностью запретили из‑ за вспышки чаротропии.
Мульч, прищурившись, посмотрел на ближайшее животное через заднее стекло.
– Знаете что? Я немного проголодался. Корову целиком мне, конечно, не съесть, но приличный кусок я проглотить могу.
– Экстренное сообщение: Мульч Рытвинг голоден, – сухо отозвался Артемис.
Открыв водительскую дверь, он вышел на поросшую травой обочину. Легкий туман приятно холодил кожу, чистый деревенский воздух действовал возбуждающе.
– Нельзя терять ни минуты. Не сомневаюсь, лемур уже находится на высоте шесть тысяч метров.
– Какой шустрый лемур, – хохотнул гном, перелез через переднее сиденье и вывалился из машины.
– Приятная глина, – заметил он, лизнув землю. – И по вкусу напоминает деньги.
Элфи тоже вышла из машины и легонько пнула гнома под зад.
– Не видать тебе никаких денег, если мы не проникнем в терминал незамеченными.
|
|
|
Гном поднялся на ноги.
– Я думал, мы почти друзья. Можно было бы и без пинков обойтись. Ты всегда так агрессивна?
– Ты сможешь это устроить или нет?
– Конечно смогу, я же сказал. Уже много лет пользуюсь этим терминалом. С тех пор как мой кузен…
– С тех пор как твой кузен, Норд, если не ошибаюсь, был арестован по обвинению в загрязнении окружающей среды и ты помог ему сбежать из тюрьмы, – перебил Артемис. – Мы знаем. Мы все знаем о тебе. Ладно, давайте обсудим план.
Мульч повернулся спиной к Артемису и принялся расстегивать клапан на заднице. Такое поведение являлось одним из самых страшных оскорблений в арсенале гномов. Более грубым считалось лишь действие, известное под названием «туба», заключавшееся в выбросе газов в чьем‑ либо направлении. Из‑ за «тубы» даже вспыхивали войны.
– Приступаю, шеф. Посидите здесь минут пятнадцать, а потом подойдите к главному входу. Я бы взял вас с собой, но туннель слишком длинный, чтобы держать все в себе, если вы понимаете, о чем я. – Он подмигнул Артемису. – Или поймете, если будете торчать у меня за спиной.
Скрипнув зубами, Артемис заставил себя улыбнуться.
– Отлично. Просто восхитительно. Пятнадцать минут, мистер Рытвинг. Часы тикают.
– Тикают? – переспросил Мульч. – Волшебные часы перестали тикать много веков назад.
Потом он раззявил пасть, подпрыгнул и с неожиданной грацией нырнул в землю, как дельфин в воду. Правда, для полного сходства с дельфином ему не хватало веселости нрава и милой улыбки.
Артемис видел это много раз и тем не менее не мог скрыть потрясения.
– Поразительные существа, – заметил он. – Если бы они хоть на минуту вытащили мозги из желудков, то могли бы править миром.
Элфи залезла на капот, прислонилась спиной к лобовому стеклу и подставила лицо первым лучам солнца.
– А может, они не хотят править миром. Может, только ты и хочешь, Арти.
«Арти».
Чувство вины пожирало Артемиса изнутри. Он посмотрел на милое личико Элфи и понял, что больше не может ей врать.
– Жаль, что нам пришлось угнать эту машину, – продолжала Элфи, закрыв глаза. – Но записка, которую мы оставили, абсолютно понятна. Владелец без труда разыщет ее.
Артемис не испытывал особых угрызений совести по поводу машины, его беспокоила более серьезная проблема.
– Да, машина… – рассеянно отозвался он. «Необходимо все рассказать. Я должен признаться».
Поставив ногу на переднее колесо «купера», Артемис забрался на капот и устроился рядом с Элфи. Несколько минут он сидел молча, сосредоточившись на ощущениях. Сохраняя их в памяти.
|
|
|
Элфи бросила на него взгляд.
– Извини, что так получилось, – ну, ты понимаешь.
– Ты про поцелуй?
Элфи снова закрыла глаза.
– Да. Не знаю, что на меня нашло. Мы даже не принадлежим к одному виду, а когда вернемся, снова станем самими собой. – Элфи закрыла лицо ладонью. – Подумать только. Расчувствовалась. Первая эльфийка, ставшая капитаном Подземной полиции… Этот туннель времени превратил меня в глупую девчонку.
Кое‑ что в ее словах было правдой. Элфи действительно изменилась, и туннель времени еще больше сблизил их.
– А что, если я останусь такой? Не так уж плохо, верно?
Вопрос повис в воздухе. Полный неуверенности и надежды.
«Если ты ответишь на этот вопрос, это станет самым скверным поступком в твоей жизни».
– Элфи, это была не ты, – выпалил Артемис.
Его тут же бросило в жар, а от былой уверенности не осталось и следа. Улыбка не исчезла с лица Элфи, только стала удивленной.
– Что – не я?
– Не ты заразила мою мать. Я заразил. Во мне осталось несколько магических искорок после туннеля, и я заставил родителей забыть, что пропал на три года.
Теперь улыбка сползла с лица Элфи.
– Не я… но ты сказал мне…
Она замолчала на полуслове, и осознание правды исказило ее изящные черты будто страшная болезнь.
Артемис предпринял отчаянную попытку оправдаться.
– Элфи, я вынужден был так поступить. Мама умирала… будет умирать. Я должен был заручиться твоей помощью… Прошу, пойми меня…
Он замолчал, поняв, что такие поступки невозможно ничем оправдать, дал Элфи несколько минут, чтобы она остыла, и продолжил:
– Элфи, поверь, будь у меня другой выход…
Никакой реакции. Лицо эльфийки казалось высеченным из камня.
– Элфи, прошу тебя. Скажи хоть что‑ нибудь.
Капитан Малой соскользнула с капота и твердо встала на землю.
– Пятнадцать минут прошли, – произнесла она. – Пора действовать.
Не оглядываясь, эльфийка направилась к ограде фермы Макгрейни, оставляя след в высокой черно‑ зеленой траве. Лучи восходящего солнца заставляли сверкать каждую травинку, и при каждом шаге Элфи по лугу разбегались волны пульсирующего света.
«Невероятно, – подумал Артемис. – Что я потерял! »
Оставалось лишь, понурив голову, ковылять следом за ней.
Мульч Рытвинг поджидал их в голографических зарослях, закрывавших вход в терминал. Даже толстый слой грязи не мог скрыть самодовольную улыбку на его физиономии.
– Капитан, тебе не придется применять свою хитрую отмычку, – сказал он. – Я открыл дверь сам, без чьей‑ либо помощи.
Сказать, что Элфи удивилась, значит ничего не сказать. Чтобы открыть главную дверь терминала, требовалось ввести двадцатизначный код и пройти сканирование ладони, а Мульч разбирался в технике ничуть не лучше червя‑ вонючки. Капитан Малой, конечно, вздохнула с облегчением: открой она дверь самостоятельно, ей пришлось бы не меньше получаса провозиться, восстанавливая исходную картину в регистрационном журнале.
– Рассказывай.
Мульч показал на расположенный в конце коридора подземный лифт. На погрузочной площадке, широко раскинув руки и ноги, лежала крохотная фигурка, чью голову покрывала светящаяся гномья слюна.
– Командующий Крут куда‑ то умчался со своими головорезами. Остался один охранник.
Элфи кивнула. Она знала, куда умчался Джулиус Крут. В Гавань, дожидаться ее доклада после визита в Гамбург.
– Когда я вылез из туннеля, этот самый охранник совершал обход, поэтому мне пришлось проглотить его на секунду и хорошенько обмазать слюной. Каждый по‑ своему реагирует на шлем из мокроты. Этот пикси попытался сбежать. Шлепнул по датчику, тут же назвал код, потом пошатался немного по коридору, пока не подействовало успокоительное.
Артемис решительно направился к входному туннелю.
– Похоже, нам наконец начало везти, – сказал он, чувствуя спиной убийственный, как острый кинжал, взгляд Элфи.
– Жаль, он не успел открыть склад, – вздохнул Мульч. – Тогда бы я обманул вас обоих и смылся на шаттле.
Артемис замер.
– На шаттле?
Он храбро встретил испепеляющий взгляд Элфи.
– Элфи, у нас есть шаттл. Как ты думаешь, мы сможем добраться до Марокко быстрее, чем младший я?
– Возможно, – бесстрастно ответила Элфи. – Зависит от того, как быстро я сумею замести наши следы.
Шаттлы этой модели пилоты подземной полиции обычно называли «металлоломом», имея в виду, что годились они только для переработки в плавильной печи. Артемис точно знал, что Дворецки высказался бы об этом транспортном средстве еще более откровенно.
Голос телохранителя зазвучал в его голове: «Мне, конечно, приходилось ездить на всяких колымагах, но на этом ведре…»
– …летали еще в каменном веке, – едва слышно закончил он, невесело усмехнувшись.
– Еще одна шутка, вершок? – заметила Элфи. – Определенно, ты сегодня в ударе. Что на этот раз? Сказал какому‑ нибудь доверчивому дураку, что он вызвал эпидемию моровой язвы?
Артемис повесил голову. Это может затянуться на годы…
Мульч наткнулся на шаттл, когда добрался до стены терминала и обрушил струей газа часть металлической обшивки служебного туннеля. Он знал, что именно эта панель обшивки держится плохо, потому что использовал ее во время предыдущих проникновений. Шаттл стоял на колодках и был накрыт смазочным тентом, под который Мульч, конечно, не мог не заглянуть. О чудо! Туннельный грейдер, списанный на реконструкцию. То, что нужно для полетов по сети узких подземных туннелей народца. Элфи не составило особого труда вернуть громыхающий шаттл на монорельс, ведущий к люку входного туннеля.
Артемис тем временем заметал следы, то есть удалял все последствия их пребывания в терминале – стирал записи с видеокристаллов, восстанавливал потерянное время в контурах управления. С бесчувственным пикси и целым грузовиком полицейского снаряжения, позаимствованного ими на складе, он ничего не мог поделать, но Мульч, не задумываясь, возложил на себя ответственность по двум последним пунктам.
– Послушайте, я и так уже номер один в списке врагов общества, – объяснил он. – Выше мне все равно не подняться.
Итак, они расположились в уже установленном на пусковой площадке туннельном грейдере и решили потратить несколько минут на окончательную зарядку энергией через соединительную платформу, прежде чем нырнуть в бездну. Элфи использовала появившееся свободное время на подделку доклада туннельным властям.
– Я сообщаю, что, в соответствии с нарядом на обслуживание, необходимо усовершенствовать скребок, после чего, по заявке североафриканского терминала, шаттл будет устранять засоры в питающей магистрали. Такая работа выполняется в режиме зонда, поэтому никто не станет искать на борту экипаж.
Несмотря на сожженные мосты, Артемис был полон решимости довести миссию до успешного завершения. Поэтому, если у него возникал вопрос, он его задавал.
– Сработает?
Элфи пожала плечами.
– Сомневаюсь. Скорее всего, за крышкой люка нас будет поджидать самонаводящаяся ракета.
– Правда?
– Нет. Вранье. Что, не нравится?
Артемис с несчастным видом покачал головой. Он должен придумать способ загладить вину перед Элфи. Хотя бы отчасти.
– Конечно сработает. По крайней мере, на некоторое время. Пока на Полис‑ Плаза обо всем догадаются, мы, возможно, уже вернемся в будущее.
– А мы сможем лететь без скребка?
Элфи и Мульч расхохотались, а потом обменялись несколькими фразами на гномьем языке, но говорили слишком быстро, и Артемис смог уловить только несколько слов, среди которых, как ему показалось, присутствовало определение «коупог», которое можно вольно перевести как «идиот».
– Да, вершок, мы сможем лететь без скребка, если, конечно, ты не собирался заодно почистить стенки туннеля.
Он уже забыл, какой язвой могла быть Элфи по отношению к неприятным ей личностям.
Мульч пропел несколько строк из старой человеческой песни «Ты лишилась прекрасного чувства». Пел он якобы для Элфи, сжимая в руке воображаемый микрофон.
Та даже не улыбнулась.
– А ты, Рытвинг, лишишься всех чувств, если не заткнешься.
Мульч, заглянув эльфийке в лицо, быстро понял, что сейчас не самое удачное время ее подкалывать.
Элфи решила закончить разговор. Она дистанционно открыла люк и отключила стыковочные зажимы.
– Пристегнитесь, ребята, – бросила она и в крутом пике бросила крохотный шаттл в огромную дыру, словно орех – в пасть голодного гиппопотама.
|
|
|
