 |
[58.] Заседание президиума режиссерской коллегии МХТ 10‑го февраля 1919 г.[clxiv].
|
|
|
|
[58. ] Заседание президиума режиссерской коллегии МХТ 10‑ го февраля 1919 г. [clxiv].
Присутствовали: В. И. Немирович-Данченко, И. М. Москвин, Н. О. Массалитинов, Б. М. Сушкевич, В. Л. Мчеделов и С. Л. Бертенсон.
Продолжалось обсуждение текущих вопросов:
9) Сегодняшнюю генеральную репетицию «Балладины» пришлось отложить из-за того, что Е. Г. Сухачева отказалась от участия в ней, ввиду совпадения репетиции с «Понедельником» в театре, {79} где она считает свое присутствие необходимым. Отказ Елены Георгиевны от генеральной репетиции пьесы, работа над которой продолжалась несколько лет с громадными усилиями и для режиссера и для исполнителей, Б. М. Сушкевич считает беспримерным нарушением артистической этики.
Президиум к факту отказа Е. Г. Сухачевой от репетиций, ввиду обстоятельств, сопровождавших этот отказ, отнесся отрицательно, но прежде вынесения окончательного суждения по этому поводу постановил: опросить Елену Георгиевну[clxv].
10. 9‑ го февраля во время дневного спектакля П. А. Павлов заявил, что он вечером играть не может, так как чувствует себя нездоровым и у него повышена температура. На настоятельное заявление С. Л. Бертенсона о том, что заменить его невозможно, он сказал: «Все равно играть я не буду, а если не верите, что я болен, — присылайте доктора».
Вечером к нему было послано письмо, и П. А. Павлова не оказалось дома, причем прислуга сказала, что раньше 12‑ ти часов ночи он не вернется.
Президиум постановил оповестить по театру в объявлении, что П. А. Павлову выражается совершенное презрение к его заведомой лжи[clxvi].
11. В. И. Немирович-Данченко предложил ввести в роль Лепорелло В. Ф. Грибунина и пополнить Пушкинский спектакль сценой в келье Пимена («Борис Годунов»).
|
|
|
Предложение принимается, причем вопрос об исполнителях пока остается открытым[clxvii].
12. Президиум приступил к разработке плана отъезда МХТ. Был просмотрен репертуар и списки личного состава артистического персонала. Выяснилось, что последний придется, вероятно, разделить на три группы: а) основной состав МХТ, несущий текущий репертуар, б) основной состав 1‑ й студии; обе эти группы обязательно должны будут уехать, в) группа лиц, не несущих текущего репертуара и могущих остаться в Москве, на попечение которых можно будет оставить театр с его имуществом.
Председатель В. Немирович-Данченко
Секретарь С. Бертенсон
[59. ] Заседание президиума режиссерской коллегии МХТ 12‑ го февраля 1919 года[clxviii].
Присутствовали: В. И. Немирович-Данченко, И. М. Москвин, Н. О. Массалитинов, Б. М. Сушкевич, В. Л. Мчеделов и С. Л. Бертенсон.
13. В связи с различными предположениями по поводу отъезда МХТ был назначен ряд вопросов, составляющих серьезную заботу будущего путешествия:
а) продовольствие в пути и на местах,
{80} б) охрана поезда,
в) перевозочные средства на местах,
г) автомобиль и грузовик в составе поезда,
д) санитарный вагон и вагон-прачешная.
По обмене мнений президиум высказал пожелание, чтобы поездка была организована при помощи Центрального Рабочего Кооператива.
Постановлено привлечь к участию в разработке плана А. П. Калитинского, переговоры с которым, а также составление хотя бы предварительного бюджета возложить на Н. А. Румянцева; на все же сношения с Советской властью о предоставлении вагонов и т. п. уполномочить Н. А. Подгорного, выразившего пожелание принять самое горячее участие в этом деле.
Председатель В. Немирович-Данченко
Секретарь С. Бертенсон
[60. ] Заседание президиума режиссерской коллегии МХТ 17 февраля 1919 г. [clxix].
Присутствовали: В. И. Немирович-Данченко, И. М. Москвин, Н. О. Массалитинов, Б. М. Сушкевич, В. Л. Мчеделов и С. Л. Бертенсон.
|
|
|
Продолжалось обсуждение текущих вопросов.
14. В. Л. Мчеделов сообщил, что, несмотря на все самые энергичные меры, принятые постановочной частью к ускорению работ по «Розе и Кресту», достигнуть пока ничего не удалось, с одной стороны, из-за полного отсутствия возможности найти дополнительный кадр рабочих, с другой — из-за неожиданно возникших, вследствие сокращения электрического освещения, спешных работ по постановкам текущего репертуара.
15. Владимир Иванович просил выяснить: приступать ли к какимнибудь репетициям теперь же, или же ожидать решения ближайшего собрания Товарищества об отъезде театра, которое все равно может приостановить всякие начатые работы. Постановлено ждать общего собрания Товарищества, которое должно состояться через 3 дня и разрешить коренной вопрос о ходе дальнейшей жизни театра.
Председатель Вл. Немирович-Данченко
Секретарь С. Бертенсон
[61. ] Протокол экстренного общего собрания Т‑ ва МХТ 20 февраля 1919[clxx].
Присутствуют[clxxi]:
По предложению председателя собрания[clxxii] ставится вопрос о поездке театра по России. Он уже обсуждался частично как в отдельных {81} кружках артистического персонала, так и в президиуме режиссерской коллегии.
Некоторые члены Правления предприняли в этом направлении известную деятельность.
Так, член Правления А. П. Калитинский докладывает собранию о том, что Центр. Рабоч. Кооператив готов оказать содействие театру в перенесении его деятельности в другие города. Содействие это может выразиться, во-первых, в организации доставки имуществ театра в Москве на вокзал, затем в снабжении провиантом как в пути, так по возможности и в местах пребывания театра, в организации рекламы и аренды театральных помещений и в оказании денежной помощи в виде субсидии на первое время до 200000 рублей, причем, если бы таковой субсидии оказалось бы недостаточно, то субсидия может быть значительно увеличена. Причем театр возвращает субсидию только в том случае, если в конечном результате все предприятие по поездке окажется прибыльным. В случае же убыточности субсидия считается безвозвратной. Н. А. Подгорный докладывает собранию о том, что он вошел в сношение с председателем Всер. Цен. Испол. Комитет Сов. Р. Д. Свердловым, который обещал оказать содействие в передвижении театра. Для этого необходимо представить детальный план поездки с указанием маршрута, необходимого количества вагонов и т. п. План этот нужен для сношения с Комиссаром Путей Сообщения. Выслушав оба доклада, собрание обсуждает вопрос и приходит к следующим выводам:
|
|
|
Дальнейшее существование театра в Москве во всем его громадном объеме — невозможно. Единственным выходом является отъезд театра. Но так как ни один город не сможет выдержать такого громадного бюджета, который мог бы удовлетворить целиком весь коллектив театра, то необходимо разделиться, м. б., на 3 группы: 1) часть театра поедет по одному маршруту, 2) вторая часть по другому направлению и 3) третья часть театра, м. б., останется в Москве, т. к. возможно, что найдутся деятели театра, не согласные не при каких условиях оставить Москву.
Далее собрание устанавливает, что от поездки имеет право отказаться всякий не желающий ехать, и, с другой стороны, театр не может принять на себя обязательство везти в поездку тех, кто будет не нужен по выработанному репертуару. Разработку общего плана поездки и репертуара собрание предоставляет режиссерской коллегии совместно с Правлением.
Н. ‑ Д. Разрешите, господа, может быть, в корне повториться, но, во всяком случае, как бы формулировать, что мы подходим к той резолюции нашего собрания, т. е. Собрания Товарищества с представителями групп, с делегатами, для того чтобы получилось нечто вроде резолюции.
Стало быть, несколько групп артистов обратилось к Товариществу с тем, что они хотели бы уехать ранее, чем обычно сезон у нас {82} кончается, т. е. ранее 31 мая, сорганизовав поездку для летних заработков и, может быть, для летнего отдыха и даже с каким-то планом уйти от московских неурядиц. Товарищество обратило на это внимание, и так как у Товарищества была мысль уехать вообще по России, то, может быть, эта мысль, желание групп, сливаются с этой мыслью, с поездкой по России. Вот это повело к тем работам, которые все это время проделывались: как сорганизовать такую поездку. Другой исходной точки поставить нельзя, нельзя поставить такую исходную точку, что мы от чего-то уезжаем, от какой-то неурядицы, эта точка зрения неприемлема, нельзя поставить и ту точку зрения, что театр, как обычно, уезжает на весеннюю поездку, сокращает количество спектаклей здесь, для того чтобы пьесы не затрепывались, т. е. прибегнуть к тем задачам, которые были прежде поставлены. Мы опираемся на то, что большая группа артистических сил обращается с просьбой, с желанием уехать ранее 31 мая. Для Правления театра первым вопросом является материальная сторона, я ставлю этот вопрос первым. То есть: если мы прекращаем спектакли ранее 31 мая, стало быть, производится довольно значительное нарушение нашего бюджета. У Товарищества есть бюджет, по которому спектаклей нет только с 1 июня. Спектакли прекращаются на 2 – 2 1/2 мес., это зависит от дела, будем говорить, самое большое на 2 1/2могут быть артисты отпущены, но спектакли идут только до 31 мая включительно, стало быть, расходы идут беспрерывно. Это не значит, что артисты отказываются от своего жалования, то это, как бы сказать, компенсирует бюджет. С 21 апреля, когда могут начаться спектакли на Пасху, может пройти 34, 35, 36 спектаклей, от 34 до 36 спектаклей; сбор у нас сейчас 22740 р., сбор у нас полный даже последнее время без афиш, разве уж иногда смилостивятся над публикой и напечатают на машинке так, что без лупы не прочтешь, тем не менее сбор полный. Но потом можно будет делать скидку, но нужно из этого исходить, если исходить из этого, из такого сбора, то и за эти 34 спектакля, а не 36, приходу 771800 р., значит, у Товарищества из бюджета выпадает 771800 руб., правда, здесь может быть расход, так называемый накладной, т. е. такой расход, которого не было бы, если бы не было спектаклей: электричество, авторские, сверхурочные и т. д., но такого не более 1000 руб. на спектакль, т. е. 34000 р., и это вычесть, получается 736800 р., которые выпадают из бюджета. Стало быть, что это задевает. Сюда включено жалованье всем артистам и всем служащим, сюда включены расходы, которые могут быть на лето, которые только покрываются из оборотных сумм, а эти суммы растрачиваются к началу сезона, а потом возвращаются, и, наконец, сюда входит то, что называется дивидендом, который распределяется: две трети пайщикам и одна треть по остальным группам. Вот, 736000, значит, все играющие спектакли должны эти 736000 окупить, но это, как я сказал ранее, в том случае, если сбор будет полностью, значит, сумма может {83} быть менее. Мы говорим 22 1/2 тысячи, может быть, сбор будет менее. Какая будет скидка, это дело Товарищества, я предложил бы 10 %, т. е. около 600 р., даже менее. Это дело Товарищества решать, сколько скинуть.
|
|
|
|
|
|
При отъезде может образоваться 4 группы разъезжающихся. Группа первая, т. е. так называемый основной состав, «Три сестры», как мы называем. Мы составили подробный список тех, которые нужны к отъезду, очень скромно, очень строго, чтобы не было лишних людей, это примерно на 58 – 60 тысяч жалованья. Группа вторая — 1 студия, которая, примерно, считая жалованье нашего бюджета, т. е. лишь нашего бюджета, а не того добавочного, который студия дает, на 19050 руб. Затем все остающиеся, но остающиеся делятся на две группы: есть такие, которые могут продолжать работать, продолжать участвовать в спектаклях, которые будут продолжаться, эти все будут получать свое жалованье и его окупать, помогут его окупать. Но есть еще довольно много лиц, на довольно крупном жалованье, жалованье которых распределяется на всех, скажем, врачи, платят за них — 1, 2 и 3‑ я группа, или отопление, Ф. К. Татаринова, бухгалтерия и т. д. Есть целый ряд лиц, получающих жалованье, за которых отвечают все группы. Вот эта четвертая группа в размере от 30 до 40 тысяч, которая должна взять остальные три группы.
Вопрос ставится таким образом. Поездка устраивается Правлением театра: есть один поезд туда и есть другой поезд, и есть группа, играющая здесь. И все вожжи от этой тройки находятся у Правления, все исходит от Правления. Группа отъезжающих готова взять на себя все то, что театр от их отъезда теряет, берет на себя, т. е. расписывается в получении жалованья в срок такой-то… каждый отдельно; одна группа уезжает на юг, имеет передового Леонидова, антрепренера-импресарио, и играет, сколько найдет для себя нужным, может быть, до 1‑ го июня, а может быть, и до конца лета, может быть, еще разбивается на группы, это их дело, но на нее падает сумма в 600000 рублей, скажем, 290 тысяч — часть четвертой группы, 60 тыс. жалованья, все равно, что эта группа за эти три с половиной месяца жалованье получила, она отказывается от жалованья за 3 1/2 м.
Точно так же и вторая группа; тем, что она уезжает, она отказывается от жалованья за 3 1/2 мес. Третья группа просто получает свое жалованье, как бы дело не прерывалось. Но мы предлагаем, что третьей группе жалованье гарантируется, и до 31 мая она играет, но остающаяся часть прихода покрывает расходы; эта сумма окупается спектаклями. Здесь будет известный комитет, который будет следить за этими спектаклями, может быть, третья группа может так разойтись и давать спектакли не особенно хорошие, и вот эта группа, т. е. наше Правление, приостанавливает такие спектакли. Но сверх этой суммы, которую эта группа должна окупить, она может еще и заработать, это их дело. И для того чтобы нам эти {84} 200 – 150 тысяч заработать, она проявит еще больше энергии и потом что-то доработает, и она, может быть, будет играть и до 15 июня и до 10 июня. Четвертая группа просто это жалованье получает. Если найдется кто-то и скажет, что я играть не желаю, то он просто прекращает получать жалованье. Но, может быть, может случиться так, что когда эта третья группа собралась, спектакль определился, может быть, какое-то лицо осталось ненужным, и, может быть, этой группе выгоднее отпустить его, но с другой стороны, оно нам нужно и его нельзя отпустить.
Распределив таким образом группы, мы выработали план. Антрепренер уезжает на юг, снимает театр в Харькове или Киеве, или Екатеринославе для одной группы, вероятно, и в Харькове и в Киеве, так как расход большой, а небольшой поездкой нельзя окупить таких больших расходов, каких именно, это можно будет видеть потом из цифр. Во время спектаклей будем иметь двойное жалованье, а по окончании жалованье одинарное, там будет поставлен какой-то срок, после которого остается на отдых время, если не выделится какая-то группа, которая будет продолжать спектакли. Вторая группа, которая предполагает уехать в Петроград и тоже, вероятно, будет снимать театр. Здесь уже начаты работы по поездке. Для того чтобы первая группа могла уехать по провинции, нужно перевести пьесы на фон, на сукна, на драпировки и т. д. Это взял на себя Константин Сергеевич, он выработал известный план и поручил известной группе работы, группе, скажем, под наблюдением Сергея Львовича, И. Я. Гремиславского и др. Это очень большая и дорогая работа, но эта цифра ложится на театр, а не на поездку той группы, потому что это мы сами давно решили, потому что год назад было сделано постановление о переводе пьес на бездекорационный лад. Ввиду того, что это очень спешно, работы производятся в верхнем фойе, которое закрыто для публики и для репетиций, так как иначе сделать не успеем. Затем есть еще другая большая область, это вводить исполнителей, многих исполнителей. Одни исполнители очень нужны здесь, одни нужны только на маленькие роли, их не брать, а заменить другими. Каждый играющий эту роль должен помогать вводить заместителя, а затем это ложится на меня. Все эти работы должны непременно производиться безостановочно.
Мы знаем, что все настроение поездки находится не только в зависимости от всяких политических конъюнктур, но даже и в зависимости от всяких политических слухов. Поездка эта не может быть такой радостной, как это было прежде. Эта поездка является большим трудом, вероятно, сопряженным с очень большими тяжелыми случаями, которые будут в дороге. К этому будут приняты все меры, чтобы их обходить, но тем не менее они могут быть. По департаменту Подгорного будут хлопоты, чтобы были вагоны: три вагона классных, полтора или два для декораций, не более пяти вагонов. Вагоны эти будут дезинфицированы и устроены для {85} поездки, но, словом, я хочу сказать, что поездка эта вовсе не будет такой радостной и легкой, может быть, будет более радостной, в конце концов то, к чему стремится та группа, которая хочет просто переменить воздух, которая готова хоть черту в пекло, хоть крокодилу в зубы, только отсюда вон. На департаменте Подгорного будут лежать хлопоты об этих вагонах, чтобы для наших квартир были охранные грамоты. Здесь по департаменту Александра Петровича идет подготовка провианта, каких-то грузовиков для перевозки, потом переписка с городами, где понадобится. Все должно делаться безостановочно, здесь, стало быть, вводятся исполнители, то же самое будет проделываться во второй группе, третья группа будет делать репетиции, чтобы давать спектакли. Мы уезжаем: одна часть едет на север, а другая на юг, третья работает здесь, эта поездка решена и подписана, этот вопрос конченый, но вообразите себе, что когда мы уже будем уезжать, скажем, в понедельник на Страстной неделе, а с Пасхи будут играть одни в Харькове, а другие в Петрограде, а третья здесь, вообразите, что на 6‑ й неделе в Харькове идут бои и т. д., мы не едем, посылаются телеграммы, туда ехать нельзя, спектакли продолжаются своим чередом, и может быть, на Фоминой можно будет уехать, тогда поездка продолжается. Несмотря на то, что поездка решена, может наступить момент, когда мы понесем убыток, придется заплатить за съемку харьковского театра, может быть, заплатить неустойку в Петрограде, но спектакли будут продолжаться. Вот положение, которое я предлагаю утвердить. Картина довольно полная, ясная, остается разрешить частичные вопросы: какие лица, какой репертуар и какая цифра за 3 мес. или 3 1/2 м., расписаться в получении, есть целый ряд вопросов, а затем попрошу такую резолюцию утвердить.
К. С. Я вижу спасение театра и его обновление в том, что нам дает сама жизнь. Жизнь ставит нас перед очень важным вопросом.
Жизнь сразу заставляет каждого сказать, насколько дорого ему это дело, насколько трудно это искусство. Нужно любить это дело, кто не способен на это теперь, значит, он не любит, он сам не то что отсекается совсем, он хочет быть свободной единицей. Пусть раскалываются на три части, но каждая часть будет твердой, и если прибавить к этому, что каждая отдельная самостоятельно существовать не может, то придет время, и все съедутся вместе, то пора с этим покончить, нельзя быть одному у другого на поводу. Художественный театр и мы, его создававшие, должны иметь известное мужество, известную уверенность в себе, мы не состарились, мы считаем определенно, что все то, что делается сейчас, это есть самое что ни на есть старое, это чисто внешнее, так мы ставили «Микадо», эта декламация, которую они считают новой, то она была до времен Щепкина. Собственным опытом мы знаем, что эти приемы бывали: пошалят, поиграют в краски, у нас и ниточки были и точки. Есть футуризм, а ранее был «Мир искусства». И какая-нибудь декорация {86} Коровина была ужасна для какого-нибудь Вальца[clxxiii]. Нам сам жизненный опыт сказал: в театре есть актер, а в актере есть только чувство и его творчество, и вот эта публика, эти люди, этот круг, они отстали от нас ровно на 30 лет, они нас понять не могут, и здесь атмосферу для нас я считаю отравой, здесь мы жить, дышать более не можем, нам нужна другая атмосфера, нам нужны другие условия и нам нужно сознаться: мы застоялись, нам нужно более работать, нам нужно дисциплинировать себя, мы, старики, должны пережить вторую молодость, а молодежь первую молодость, которую они не переживают. Нужна огромная работа, пушкинская работа[clxxiv]: за [неявку на] репетицию штрафы, за опоздание — выговоры, нужно вернуть прежнюю дисциплину, мы теперь приезжаем в театр в 7 вместо 6 1/2, нам нужны самые диктаторские средства. Здесь этого мы не сделаем. Случилось то, что случается в других театрах: самые уборные, каждый предмет так и тянет на то, к чему привыкли; нас нужно пересадить на другую почву, удалить всю истоптанную, приевшуюся обстановку. Поэтому я и предлагаю, и вижу смысл в этой поездке только в том. Пусть каждый откровенно скажет, куда его тянет. Это не значит, что ты ушел, значит, ты враг, каждый понимает меня. Нужно так распределить, чтобы не было насилия, с тем, чтобы в известной группе оставшихся основать какую-то студию в любом городе, которая должна быть приготовлена за летнее время. За летнее время готовится и весь будущий сезон — из старых пьес, возобновляемых на студийных началах, и из готовящихся теперь пьес для Художественного театра — «Роза и Крест» и пьеса Толстого. Есть группа лиц в театре, которая должна себе сказать: или мы должны бросить сцену, или мы должны переменить климат. К сожалению, это из молодежи, это наиболее талантливые лица: Чехов, Тарасова, Корнакова. Они не могут здесь жить, а там мы их приобретаем. Поэтому там добавляется еще «Чайка», там еще добавляется «Ревизор», там еще добавляется Рабиндранат Тагор. 1‑ я студия ставит «Каина»[clxxv]. Все это ставится студийным способом. Все, что заготовлено здесь, перевозится туда, не сейчас, а со временем. Вся поездка не делается потихоньку, а мы идем к Малиновской и объясняем ей, что мы уезжаем отсюда не потому, что нам будет легче и лучше жить там, а потому, что наши художественные души не могут более творить в этой обстановке, нам нужно встряхнуться, нам нужна другая обстановка, нам нужно переменить небо. Можете вы нам поручиться, что театр в этих условиях будет сохранен за нами и наши квартиры будут сохранены? Многие, конечно, будут со своими вещами расставаться и перевозить куда-то вещи, остающиеся квартиры могут послужить известным складом. Согласится ли Малиновская на это и даст ли она нам охранные грамоты, чтобы вещи наши не были расхищены.
Бюджет для этой студии будет около полутора миллиона, около 50 человек, в среднем по 20 тысяч, около 700 т. на студийных началах при условии готовых костюмов, того, что есть. Очень может {87} быть, что будущей весной мы приезжаем сюда на гастроли, очень возможно, что лица, которые устали, поедут туда подкормиться. Но во всяком случае, там будет у нас pied-à -terre[clxxvi], у нас будут две столицы, и будем меняться. Может быть, другая студия, Вторая, может быть, Студия Вахтангова, может быть, они будут в ближайшем городе, чтобы быть ближе к нам. Вне этого плана я совершенно не понимаю поездки, это просто будет от нетерпения, от недостаточного характера и стойкости, желают уезжать оттого, что там может быть гораздо хуже. Так что я бы предложил обсуждать поездку на основании вышесказанного.
Эта поездка тот момент, когда в конце концов сама жизнь заставляет высказаться, встать на то место, которое ему любо. Допустим, что Владимиру Ивановичу надоело быть администратором в течение 20 л., его интересует, скажем, Большой театр. Не будем закрывать глаза, что невозможно человеку, который не молодеет, вести два дела, непременно, что одно дело будет страдать. Раз что Владимир Иванович идет в Большой театр, то страдать будет более Художественный театр. Раз будет дело стоять, пока Владимир Иванович не будет сидеть в качестве администратора, ничего здесь не будет. Надо, чтобы явились люди, которые бы взяли эту обузу на свои плечи, а он будет ставить такую пьесу, которая его интересует, и тогда я поверю, что, приехав в Киев и поработав месяц ту работу, которая его интересует, я поверю, что этой работе он будет служить, но не поверю, что он будет делать энергично в будущем году при этих условиях. Его будет со всей силой тянуть Малиновская в Большой театр, мы остаемся в Москве в этом театре, минус Владимир Иванович.
Есть группа, которая всем недовольна, недовольна работой, не может сжиться с таким направлением, вот момент, когда она может себя проявить. По крайней мере, мы не будем отравлять друг другу жизни, и пусть каждый сам становится на том квадратике, который ему судьбой определен.
|
|
|
