Дейенерис 3 страница

– Иногда он мне снится, – признался Джон. – Я прохожу по длинным и пустым залам. Голос мой отдается вокруг, но никто не отвечает мне, и я иду все быстрее – открываю двери и выкрикиваю имена. Я не знаю даже, кого ищу. Чаще всего отца, но иногда Робба, или младшую сестру Арью, или своего дядю.

Воспоминание о Бенджене Старке вдруг опечалило его: дядя все не вернулся. Старый Медведь выслал разведчиков на поиски. Сир Джареми Риккер увел два отряда, а Куорен Полурукий вышел навстречу из Сумеречной башни, но они ничего не нашли, если не считать меток на деревьях, которыми дядя обычно помечал путь. На каменистых высотах северо‑ запада метки внезапно пропали, а с ними и следы Бена Старка.

– А ты кого‑ нибудь находишь в замке в этом своем сне? – спросил Сэм.

Джон покачал головой:

– Никого. Замок пуст. – Он никому не рассказывал об этом сне и не понимал, зачем теперь говорит о нем Сэму, но почему‑ то откровенность казалась уместной. – Даже вороны оставили свои гнезда, а в башне полно костей. Это всегда пугает меня. Тогда я бегу, распахиваю двери настежь, через три ступеньки взлетаю на башню, кричу, ищу хоть кого‑ нибудь, а потом оказываюсь перед дверью в крипту. Внутри темно, я вижу лишь спускающиеся вниз ступеньки. Иногда я знаю, что мне надо спуститься туда, но я не хочу этого делать. Я боюсь того, что может ожидать меня. Там, внизу, лежат старые Короли Зимы, они сидят на своих тронах, у ног их застыли каменные волки, а на коленях лежат железные мечи. Но не их я боюсь, я кричу им, что я не Старк и это не мое место, но ничего не помогает. Мне надо идти, и я спускаюсь, держась рукой за стену, и нет факела, чтобы осветить мне путь. Становится все темнее и темнее, наконец я начинаю кричать… – Он умолк и нахмурился в смущении. – И вот тут я всегда пробуждаюсь в холодном поту. Ты ведь знаешь, какой холод в этой темной келье! Призрак прыгает ко мне на постель, утешая теплом своего тела. И я вновь засыпаю, уткнувшись лицом в косматую шкуру лютоволка… А тебе снится Рогов Холм? – спросил Джон после недолгого молчания.

– Нет. – Губы Сэма сжались и напряглись. – Я ненавидел замок. – Он почесал за ухом и задумался.

Сэмвел Тарли заговорил не скоро. Джон Сноу внимательно слушал его и узнал, как случилось, что мальчик этот, признавшийся в собственной трусости, оказался на Стене.

Тарли принадлежали к древнему и честному роду знаменосцев Мейса Тирелла, лорда Вышесада, Хранителя Юга. Тарли Сэмвел, старший сын лорда Рендилла, был рожден наследником этих земель, сильной крепости и знаменитого двуручного великого меча, Губителя сердец, выкованного из валирийской стали и передававшегося от отца к сыну почти пять сотен лет.

Вся гордость, которую ощутил лорд‑ отец при рождении Сэмвела, улетучилась, когда оказалось, что мальчик растет неловким и тихим, полным. Сэм любил слушать музыку и сочинять песни, любил носить мягкий бархат, играть в кухне замка возле поваров, вдыхая аромат лимонного пирога или черничного торта. Он отдавал свое сердце книгам, котятам и даже танцам – при всей своей неловкости. Но от вида крови Сэма мутило, он плакал даже над убитым цыпленком. Дюжина оружейных дел мастеров посетила Рогов Холм и оставила его после безуспешных попыток превратить Сэмвела в рыцаря, каким хотел видеть его отец. Мальчишку ругали, шлепали, били, морили голодом. Один из учителей, чтобы укрепить в Сэме боевой дух, заставлял его спать в кольчуге. Другой одел его в платье матери и в таком виде провел через двор замка, чтобы позором направить к доблести. Но Сэм только толстел и становился еще более запуганным. Наконец разочарование лорда Рендилла обратилось в гнев и презрение.

– Однажды, – признался Сэм голосом, стихшим до шепота, – в замок пришли двое колдунов из Кварта, белокожие и синегубые. Они убили зубра и заставили меня выкупаться в горячей крови, но и после этого я не стал отважным, как они обещали. Мне стало дурно, а потом меня вырвало. Отец приказал их выгнать.

Наконец после трех дочерей леди Тарли родила своему лорду‑ мужу второго сына. Начиная с этого дня лорд Рендилл просто забыл про старшего сына, уделяя все свое внимание младшему, грубому и неприхотливому, больше отвечающему его нраву. Тут Сэмвел получил несколько лет сладкой жизни, которые он посвятил музыке и книгам.

И вот настал день его пятнадцатых именин. Проснувшись, Сэм обнаружил, что лошадь его оседлана. Трое латников отца отвезли его в лес возле Рогова Холма к месту, где отец свежевал оленя.

– Теперь ты почти взрослый человек и мой наследник, – сказал лорд Рендилл Тарли своему старшему сыну, пластая тушу длинным ножом. – Ты не предоставил мне повода отказаться от тебя, но я не позволю тебе унаследовать землю и титул, которые должны отойти к Дикону. Губитель сердец должен принадлежать человеку достаточно сильному, чтобы поднять его, а ты недостоин даже прикоснуться к рукояти этого меча. Поэтому я решил, что сегодня ты объявишь о своем желании облачиться в черную одежду. Ты откажешься от всего в пользу своего брата и отправишься на север прежде, чем завечереет.

Если ты не сделаешь этого, утром мы отправимся на охоту, и где‑ нибудь в этих лесах твоя лошадь споткнется, а ты вылетишь из седла и умрешь… так я скажу твоей матери. У нее женское сердце; в нем хватает доброты и для тебя, я не хочу причинять ей боль. Пожалуйста, не думай, что тебе удастся не покориться мне. Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем заколоть такую свинью, каковой ты являешься. – Руки отца уже обагрились до локтя, и он отложил нож в сторону. – Итак, выбирай. Ночной Дозор… – Он запустил руку внутрь туши, вырвал сердце и сжал его в кулаке, выдавливая кровь. – Или это…

Сэм рассказал свою повесть спокойным и мертвым голосом, словно бы все это случилось не с ним, а с кем‑ то другим. Странно, отметил Джон, он даже ни разу не пустил слезу. Потом, когда Сэм договорил, они сидели рядом и какое‑ то время слушали ветер. И не было другого звука во всем мире.

Наконец Джон рассудил:

– Надо возвратиться в общий зал.

– Зачем? – спросил Сэм.

Джон пожал плечами:

– Там сейчас разливают горячий сидр или вино с пряностями, если ты предпочитаешь его. Иногда вечерами Дарион поет нам, если у него есть настроение. Раньше он был певцом… ну, не совсем, конечно, учеником певца.

– А как он попал сюда? – спросил Сэм.

– Лорд Рован из Золотой Рощи обнаружил его в постели собственной дочери. Девушка была на два года старше, и Дарион клянется, что она сама открыла ему окно, но перед отцом она назвала его поступок насилием… Так он и попал сюда. Когда мейстер Эйемон услышал его пение, он сказал, что голос Дариона напоминает ему гром, облитый медом, – улыбнулся Джон. – Жаба иногда тоже поет, если кваканье можно назвать таким словом. Застольным песням мейстер Эйемон научился в винном погребке своего отца. Пип утверждает, что голос его можно уподобить моче, пролитой на говенную кучу. – Они вместе захохотали.

– Мне бы хотелось услышать их обоих, – признался Сэм. – Но они выгоняют меня… – Сэм смутился. – Утром он вновь потребует, чтобы я сражался, так ведь?

– Так, – вынужден был ответить Джон.

Сэм неловко поднялся на ноги.

– Лучше попытаюсь уснуть. – Он сгорбился и направился в спальню.

Когда Джон возвратился в обществе одного только Призрака, все собрались в общей комнате.

– Где ты был? – спросил Пип.

– Я говорил с Сэмом, – ответил он.

– Вот уж истинно трус, – проговорил Гренн. – Когда он брал свой пирог, на скамье были места, но он побоялся даже сесть с нами.

– Лорд Беконский считает себя слишком важным и с такими, как мы, не знается, – предположил Джерен.

– Я видел, как он ест свиной пирог, – проговорил, блаженствуя, Жаба. – Как вы думаете, не из своего ли братца? – И он захрюкал.

– Прекрати! – отрезал Джон.

Все умолкли, поразившись его внезапной ярости.

– Послушайте, – произнес Джон в тишине и рассказал им о своем плане. Пип поддержал его, как и рассчитывал Джон. Потом заговорил Халдер, и слова его оказались приятной неожиданностью. Гренн сперва заторопился, встревожился, но Джон знал, чем тронуть его. По одному сдавались и все остальные. Одних Джон переубедил, других улестил, третьих устыдил, пригрозил тем, кому необходимо. Наконец все согласились… все, кроме Раста.

– Вы, девки, можете поступать как угодно, – заявил Раст. – Но если Торне выставит меня против леди Хрюшки, я намереваюсь отрезать себе добрый кусок свининки. – Он расхохотался прямо в лицо Джону и оставил их.

Несколько часов спустя, когда замок уснул, трое из них нанесли визит в его келью. Гренн держал руки, Пип сидел на ногах, и Джон услышал прерывистое дыхание Раста, когда Призрак вскочил ему на грудь. Глаза лютоволка светились красными угольками, и зубы его самую чуточку прикоснулись к мягкой коже на шее парня, выпустив только капельку крови.

– Помни, что мы знаем, где ты спишь, – негромко сказал Джон.

На следующее утро Джон слышал, как Раст уверял Албетта и Жабу в том, что случайно порезался за бритьем.

Начиная с этого дня ни Раст, ни другие не причиняли боли Сэмвелу Тарли. Когда сир Аллисер выставлял их против него, парни просто стояли на месте и отбивали неуклюжие удары толстяка. Если оружейных дел мастер требовал активных действий, они, приплясывая, легко ударяли Сэма по панцирю, шлему и ногам. Сир Аллисер ярился и угрожал, называл всех трусами, бабами и еще худшими словами, но Сэм оставался цел. Через несколько вечеров по настоянию Джона он присоединился к общей вечерней трапезе и занял место на скамье возле Халдера. Прошло еще две недели, и он нашел в себе силы включиться в общий разговор, смеялся рожицам Пипа и поддразнивал Гренна.

Жирный, неловкий и запуганный, Сэмвел Тарли не был дураком. Однажды вечером он зашел к Джону в его келью.

– Я не знаю, почему ты это сделал, – сказал Сэм, – но я понимаю, что это сделал ты… – Он застенчиво отвернулся. – У меня никогда еще не было друга.

– Мы не друзья, – улыбнулся Джон, опуская ладонь на широкое плечо Сэма. – Мы братья!

Так и есть на самом деле, подумал он, когда Сэм отправился к себе. Робб, Бран и Рикон были сыновьями его отца, он по‑ прежнему любил их, но все же Джон знал, что никогда не был одним из них. Об этом позаботилась Кейтилин Старк. Серые стены Винтерфелла до сих пор тревожили его сны, но Черный замок теперь сделался его жизнью, и братьями его стали Сэм, и Гренн, и Халдер, и Пип, и все остальные отверженные, облачившиеся в черные одежды Ночного Дозора.

– Дядя мой сказал правильно, – шепнул он Призраку. Удастся ли только ему еще раз повстречать Бенджена Старка и рассказать дяде о его правоте?

 

Эддард

 

– Причиной всех наших неприятностей, милорд, является турнир десницы, – пожаловался командир городской стражи королевскому совету.

– Королевский турнир, – поправил Нед вздрогнув. – И уверяю вас, деснице он не нужен.

– Называйте его как хотите, милорд. Но рыцари съезжаются со всего королевства, и на каждого рыцаря приходятся два вольных всадника, трое ремесленников, шестеро воинов, дюжина купцов, две дюжины шлюх, а воров столько, что и не сосчитать. От жары половина города лежит в лихорадке, ну а при всех этих гостях… Прошлой ночью у нас был утопленник, драка в таверне, три случая поножовщины, изнасилование, два пожара, несчетное число грабежей и пьяные скачки по улице Сестер. Предыдущей ночью у Великой септы, в Радужном пруду обнаружили отрезанную голову женщины. Никто не знает, как она попала туда и где тело этой неизвестной…

– Как ужасно, – съежился Варис.

Лорд Ренли Баратеон проявил меньше сочувствия:

– Если ты не умеешь охранять покой короля, Янос, то городской страже, возможно, придется обойтись без твоих услуг.

Крепкий и мордастый Янос Слинт надулся, как рассерженная лягушка, лысина его покраснела.

– Сам Эйегон Дракон не сумел бы сейчас поддержать покой, лорд Ренли. Мне нужно больше людей.

– Сколько? – спросил Нед, наклоняясь вперед. Роберт, как всегда, не затруднил себя посещением совета, поэтому, как десница, он говорил от лица короля.

– Столько, сколько можно выделить, лорд десница.

– Наймите пятьдесят человек, – разрешил ему Нед. – Лорд Бейлиш оплатит ваши расходы.

– Из каких это средств? – спросил Мизинец.

– Найдете. Вы нашли сорок тысяч золотых драконов для кошелька чемпиона и, конечно же, сумеете отыскать горсть медяков, чтобы сохранить покой короля. – Нед повернулся к Яносу Слинту: – Еще я предоставляю вам двадцать добрых мечей из моей собственной охраны, чтобы они помогли страже, пока толпы не рассеются.

– Благодарствую, лорд десница, – ответил Слинт кланяясь. – Обещаю, что ваши люди попадут в хорошие руки.

Когда начальник стражи вышел, Эддард Старк повернулся к остальным членам совета:

– Чем скорее закончится это безрассудство, тем лучше. – Мало ему расходов и хлопот, все они просто старались посыпать солью рану Неда, называя турнир его именем, словно бы он был причиной его. А Роберт явно считал, что он должен ощущать себя польщенным.

– Когда происходят такие события, страна процветает, – проговорил великий мейстер Пицель. – Они предоставляют великим возможность прославиться, а низким забыть о невзгодах.

– И наполняют золотом многие карманы, – добавил Мизинец. – Все гостиницы в городе уже полны, городские шлюхи ходят враскоряку и звенят на каждом шагу.

Лорд Ренли расхохотался.

– Как жаль, что брата моего Станниса нет среди нас; помните, как он предложил запретить бордели? Король спросил его, не стоит ли заодно запретить есть, испражняться и дышать. Откровенно говоря, я нередко удивляюсь, каким образом Станнис сделал свою уродливую дочь. Он идет на брачное ложе, как воин на битву, с мрачной решимостью в глазах и стремлением выполнить свой долг.

Нед не присоединился к общему смеху.

– Меня тоже интересует ваш брат Станнис. Хотелось бы знать, когда он намеревается завершить свой визит на Драконий Камень и занять свое место в нашем совете?

– Только когда мы утопим всех шлюх в море, – сострил Мизинец, вызывая еще больший смех.

– На сегодня с меня довольно разговоров о шлюхах, – сказал Нед поднимаясь. – До завтрашнего утра!

Когда Нед подошел к башне Десницы, у двери караулил Харвин.

– Позови ко мне Джори и скажи, чтобы твой отец заседлал моего коня, – приказал Нэд своему дружиннику, пожалуй, излишне резко.

– Как прикажете, милорд.

Красный замок и турнир уже довели меня до ручки, думал Нед поднимаясь. Он тосковал по утешению, которое приносили ему руки Кейтилин, по стуку мечей Робба и Джона на тренировочном дворе, по прохладным ночам севера. В своей палате он снял взмокшие на совете шелка и, ожидая появления Джори, уселся за книгу «Происхождение и история великих домов Семи Королевств с жизнеописаниями многих высоких лордов, благородных дам и их детей, записанными мейстером Маллеоном». Пицель не обманул, и томик оказался весьма увесистым. Но Джон Аррен когда‑ то читал эту книгу, и Нед не сомневался в том, что у него были на то причины. Какая‑ то тайна крылась среди хрупких желтых страниц, и ее следовало разгадать. Но что же искать? Книге было больше века. Едва ли сейчас живет хотя бы один человек, родившийся, когда Маллеон писал эти страницы.

Нед вновь открыл раздел, посвященный дому Ланнистеров, и принялся медленно листать страницы в надежде увидеть что‑ нибудь интересное. Ланнистеры, семейство древнее, возводили свое происхождение к Ланну Умному, шуту века героев, персоне, вне сомнения, столь же легендарной, как и Бран‑ Строитель. Ланн был кумиром певцов и сказителей. В легендах говорилось, что Ланн изгнал семейство Кастерли, властвовавшее над Кастерли Рок, иначе Бобровым утесом, не прибегая к другому оружию, кроме своего ума, и украл у солнца золото, чтобы окрасить им свои кудри. Только умница Ланн, наверное, сумел бы разгадать тайну этого пухлого тома…

Резкий стук в дверь возвестил о приходе Джори Касселя. Нед закрыл том Маллеона и разрешил войти.

– Я обещал передать в городскую стражу двадцать наших людей до конца турнира, – сказал Нед. – Полагаюсь в выборе на тебя. Передай Элину команду и постарайся объяснить людям, что им надлежит останавливать драки, а не начинать их. – Поднявшись, он открыл кедровый сундук и снял нижнюю льняную рубаху. – Ты нашел конюха?

– Стражника, милорд, – отвечал Джори. – Он клянется, что больше даже не прикоснется к коню.

– И что он сказал?

– Он утверждает, что хорошо знал лорда Аррена. Они были друзьями. – Джори фыркнул. – Десница всегда давал мальчишкам по медяку в дни именин, сказал он. Умел обращаться и с лошадьми. Никогда не загонял коней и приносил им морковку и яблоки, так что животные всегда были ему рады.

– Морковку и яблоки, – повторил Нед. Похоже, что этот парень окажется еще менее полезным, чем все остальные. А он был последним из четверки, которую назвал Мизинец. Джори по очереди переговорил с каждым из них. Сир Хью проявил сдержанность и молчаливость вкупе с надменностью свежеиспеченного рыцаря. Если десница желает поговорить с ним, он охотно примет его, но не потерпит допроса от простого капитана гвардии, даже если указанный капитан на десять лет старше и умеет обращаться с мечом в сотню раз искуснее. Служанка по крайней мере проявила вежливость. Она сказала, что лорд Джон читал больше, чем полезно человеку, что хрупкое здоровье сына печалило десницу, ссорившегося из‑ за него со своей благородной супругой. Горшечник, ныне кожевенник, ни разу не обменялся даже словом с лордом Джоном, но он знал достаточно кухонных сплетен: лорд ссорился с королем, лорд едва прикасался к пище, лорд решил отослать мальчишку, чтобы его воспитывали на Драконьем Камне, лорд весьма увлекался разведением охотничьих собак, лорд посетил оружейника, чтобы заказать новую наборную броню из синего серебра с голубым яшмовым соколом и перламутровой луной на груди… Заказывать панцирь с ним ездил сам брат короля, но не лорд Ренли, а Станнис.

– А заметил ли наш стражник что‑ нибудь интересное?

– Парень клянется, что лорд Джон был сильнее любого рыцаря, даже вдвое младше его. Он часто ездил кататься верхом с лордом Станнисом.

Снова Станнис, подумал Нед. Любопытное совпадение. Джон Аррен и лорд Станнис придерживались отношений дружественных, но не совсем сердечных, и пока Роберт ездил на север в Винтерфелл, Станнис удалился на Драконий Камень, главную крепость Таргариенов, которую некогда захватил для своего брата. И не было известно, когда он собирается возвратиться.

– Так куда же они ездили вместе? – спросил Нед.

– Мальчишка утверждает, что они посещали бордель.

– Бордель? – удивился Нед. – Лорд Орлиного Гнезда и десница короля посещает бордель в обществе Станниса Баратеона? – Он покачал головой, не веря себе и гадая, как воспринял бы лорд Ренли этот анекдот. О распутстве Роберта пели похабные песни в застольях по всем королевствам, но Станнис являлся человеком совсем другого сорта. Лишь на год моложе короля, он был суров, неулыбчив и не забывал ни о чем – в том числе и о чувстве долга.

– Мальчишка настаивает, что это так. Он утверждает, что десница брал с собой двоих стражей и они каждый раз посмеивались над хозяином, когда возвращали ему лошадей.

– И куда они ездили? – спросил Нед.

– Мальчишка не знает. Это известно страже.

– Жаль, что Лиза увезла свою дружину в Долину, – сухо заметил Нед. – Боги стараются досадить нам. Леди Лиза, мейстер Колемон, лорд Станнис… все, кто действительно может знать, что именно случилось с Джоном Арреном, находятся сейчас в тысяче лиг отсюда.

– А не вызвать ли вам лорда Станниса с Драконьего Камня?

– Пока еще рано, – покачал головой Нед. – Только когда я разберусь в том, что происходит и на чьей он стороне.

Случившееся интриговало его. Почему Станнис уехал? Быть может, он играл какую‑ то роль в убийстве Джона Аррена? Или же он чего‑ то боится? Нед просто не мог представить себе событие, способное напугать Станниса Баратеона, некогда выдержавшего в Штормовом Пределе целый год осады, питавшегося крысами и кожей сапог, пока лорды Тирелл и Редвин сидели напротив его стен и пировали среди своих дружин.

– Принеси, пожалуйста, мой дублет. Серый, с вышитым лютоволком… я хочу, чтобы оружейник знал, кто я такой. Будет более разговорчивым.

Джори направился к гардеробу.

– Лорд Ренли брат не только королю, но и лорду Станнису…

– И все‑ таки его, похоже, не приглашали в эти поездки. – Нед был уверен в том, что Ренли не так прост, при всей его приветливости и легкой улыбке.

Несколько дней назад Ренли отвел Неда в сторону, чтобы показать роскошный медальон из розового золота. Внутри находилась миниатюра, изображавшая прекрасную молодую девушку с глазами голубки под водопадом мягких каштановых волос. Ренли хотел узнать, не напоминает ли Неду кого‑ нибудь эта девица, и когда Нед лишь пожал плечами, проявил явное разочарование. Девушку эту, как признался он потом, звали Маргери, она была сестрой Лораса Тирелла, но находились люди, утверждавшие, что она напоминала Лианну.

– Не может быть! – возразил Нед, заинтересовавшись. Неужели лорд Ренли, так похожий на молодого Роберта, влюбился в девушку, которую считал похожей на молодую Лианну? Более чем странно…

Джори подал дублет, и Нед вдел руки в рукава.

– Быть может, лорд Станнис вернется на турнир Роберта, – проговорил он, пока Джори поправлял одежду на спине.

– Это было бы весьма удачно, милорд, – отвечал Джори.

Нед пристегнул к поясу длинный меч.

– Иными словами, весьма и весьма маловероятно. – Он мрачно улыбнулся.

Джори набросил на плечи Неда плащ, застегнув его на горле знаком десницы, и проговорил:

– Оружейник живет над своей мастерской, в большом доме наверху Стальной улицы. Элин знает дорогу, милорд.

Нед кивнул:

– Пусть боги помогут этому горшечнику, если он заставит меня гоняться за тенями!

Но ведь тот Джон Аррен, которого знал Нед Старк, был не из тех, кто ценит украшенную драгоценностями и посеребренную броню. Сталь есть сталь, она нужна для защиты, а не для украшения. Конечно, он мог переменить свою точку зрения после многих лет пребывания при дворе… Однако подобное событие удивило бы Неда.

– Что еще я могу сделать?

– Полагаю, тебе пора начать посещать веселые дома.

– Тяжелое дело, милорд, – ухмыльнулся Джори. – Но люди будут рады помочь. Портер уже положил начало.

Оседлали любимого коня Неда, он ждал во дворе. Под сталью шлемов и кольчуг гвардейцы наверняка истекали по́ том, но не произнесли даже слова жалобы.

Лорд Эддард выехал из‑ под Королевских ворот на вонючую улицу, и серо‑ белый плащ заполоскал за его плечами; Нед видел повсюду внимательные глаза и потому послал лошадь рысью. Оба гвардейца последовали за ним. Проезжая по людным городским улицам, он часто оглядывался назад. Томард и Десмонд рано утром оставили замок, чтобы расположиться на намеченном им маршруте и проследить, не последует ли за ним кто‑ нибудь, но, невзирая на это, Нед не был уверен в себе. Тень королевского паука и его пташек смущала его, как деву брачная ночь.

Стальная улица начиналась от рыночной площади, возле Речных ворот. Над толпой на ходулях шествовал акробат, подобный огромному насекомому, целая орда босых ребятишек с восторженными воплями тянулась за ним. В стороне двое оборвышей, возрастом не старше Брана, сошлись в поединке на мечах под громкие поощрения, мешавшиеся с яростными проклятиями. Поединок закончила старуха: перегнувшись из окна, она выплеснула ведро помоев на головы противников. В тени стены расположились фермеры, громко вопившие:

– Яблоки, лучшие яблоки, в два раза дешевле! Кровавая дыня, сладкая словно мед! Репка‑ турнепка, лук и коренья, все сюда, все сюда, репка‑ турнепка, лук и коренья, все сюда!

Грязные ворота были открыты, под их портиком уместился эскадрон городской стражи, золотые плащи опирались на копья. С запада как раз поднимался отряд всадников, и стражники оживились, послышались приказы, они принялись разгонять телеги и пешеходов, чтобы пропустить рыцаря со свитой. Въехавший в ворота всадник держал в руках длинное черное знамя. Шелк трепетал на ветру, словно живой; на ткани было вышито ночное небо, прорезанное молниями.

– Дорогу лорду Берису!

Позади знамени ехал сам молодой лорд, стремительный всадник с непокрытой рыжей головой, в черном атласном плаще, усыпанном звездами.

– Сражаться на турнире в честь десницы, милорд? – окликнул его караульный.

– Побеждать на турнире в честь десницы! – выкрикнул лорд Берис под восторженные вопли толпы.

Нед свернул с площади в самом начале Стальной улицы и отправился по извилистому длинному подъему мимо кузнецов, работавших в открытых кузнях, свободных всадников, торгующихся над кольчугами, и седых торговцев, продающих старые лезвия и бритвы прямо с фургонов. Чем выше они поднимались, тем больше становились строения. Нужный им человек жил почти на самой вершине холма, в огромном доме из оштукатуренного дерева, верхние этажи которого нависали над узкой улицей. На черном дереве двойных дверей была вырезана сцена охоты, вход стерегли двое каменных рыцарей, облаченных в причудливые доспехи из полированной красной стали, с выгравированными на них гербами в виде грифона и единорога. Нед оставил своего коня Джексу и прошел внутрь.

Мастер быстро заметил знак на плаще Неда и герб на его дублете и заторопился вперед, улыбаясь и кланяясь.

– Вина для королевской десницы, – приказал он молодой худощавой служанке, указывая Неду на диван. – Меня зовут Тобхо Мотт, милорд, прошу вас чувствовать себя как дома. – На мастере был белый бархатный плащ с молотами, вышитыми на рукавах серебряной ниткой, на шее висела тяжелая золотая цепь с сапфиром величиной с голубиное яйцо. – Если вы нуждаетесь в новом оружии для турнира, то нашли нужное место.

Нед не стал останавливать его.

– Моя работа дорога, и я не буду извиняться за это, милорд, – сказал мастер, наполняя два одинаковых серебряных кубка. – Клянусь, нигде в Семи Королевствах вы не найдете работы, равной моей. Если хотите, обойдите каждую кузницу в Королевской Гавани и сравните сами. Выковать кольчугу может любой деревенский кузнец, но я изготовляю произведения искусства.

Потягивая вино, Нед позволил хозяину продолжить.

– Рыцарь Цветов купил у меня всю броню, – хвастался оружейник. – Среди моих клиентов много высоких лордов, понимающих толк в отличной стали, даже сам лорд Ренли, брат короля… Быть может, лорд‑ десница уже видел новую броню лорда Ренли: зеленый панцирь и шлем с золотыми рогами? Ни один другой оружейник в городе не сумеет добиться такого оттенка. Один лишь Тобхо знает секрет нанесения цвета на сталь, для этого необходима эмаль и особая краска. Быть может, деснице нужен клинок? Тобхо научился изготовлять валирийскую сталь в кузницах Квохора еще мальчишкой. Лишь знающий заклинания человек способен взять в руки старое оружие и обновить его. Кстати, знак дома Старков – лютоволк? Я могу изготовить шлем в виде головы этого зверя, прямо как настоящий, дети будут разбегаться от вас на улицах, – посулил он.

Нед улыбнулся:

– Это ты делал шлем в виде соколиной головы для лорда Аррена?

Тобхо Мотт помедлил и отставил в сторону вино.

– Десница собственной персоной приехал тогда ко мне вместе с лордом Станнисом, братом короля. Увы, они не почтили меня своим покровительством.

Выжидая, Нед поглядел на мастера. Он давно обнаружил, что иногда молчание позволяет добиться большего, чем поток вопросов. Так произошло и на этот раз.

– Они хотели увидеть мальчика, – сказал оружейник. – Поэтому я отвел их в кузницу.

– Мальчика? – отозвался Нед. Он не имел ни малейшего представления, о ком шла речь. – Быть может, и я тоже захочу посмотреть мальчика.

Тобхо Мотт с прохладной взвешенностью поглядел на него.

– Как вам угодно, милорд, – сказал он без малейшего следа былой любезности. И повел Неда к задней двери, потом через узкий двор в каменную пещеру, где и совершалась работа. Когда оружейник открыл дверь, порыв жаркого воздуха заставил Неда ощутить себя ступающим в пасть дракона. В каждом углу кузницы пылал очаг, пахло дымом и серой. Бродячие оружейники отрывались от молотов и клещей только для того, чтобы стереть пот со лба, тем временем нагие до пояса ученики вздымали мехи.

Мастер подозвал высокого парня. Он был не старше Робба, руки и грудь молодого кузнеца змеились мышцами.

– Это лорд Старк, новая десница короля, – объяснил он.

Мальчик поглядел на Неда впалыми глазами и откинул со лба пропитанные потом волосы… густые, непричесанные и черные, словно чернила. Тень первой бороды уже легла на его лицо.

– Это Джендри. Он силен для своих лет, к тому же любит работать. Покажи деснице шлем, который ты сделал.

Почти застенчиво мальчик отвел их к скамье, на которой лежал стальной шлем, сделанный в виде бычьей головы с двумя огромными изогнутыми рогами.

Нед повертел шлем в ладонях; лучшая сталь, еще не полированная, но работа великолепна.

– Отличная вещь. Я был бы рад, если бы ты продал мне ее.

Парень выхватил шлем из рук Неда.

– Он не для продажи!

Тобхо Мотта словно поразил ужас.

– Парень, перед тобой десница короля, и если шлем нужен его светлости, лучше подари его. Он почтил тебя уже одной только просьбой.

– Я сделал его для себя, – сказал парень упрямым голосом.

– Тысяча извинений, милорд, – заторопился мастер. – Такой шлем может сделать любой странствующий кузнец. Простите его, а я обещаю изготовить вам шлем, подобного которому вы еще не видели.

⇐ Предыдущая34353637383940414243Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: