 |
У пациента нет необходимого опыта!
|
|
|
|
У ПАЦИЕНТА НЕТ НЕОБХОДИМОГО ОПЫТА!
После устранения навязчивого переживания явным становится тот факт, что у пациента нет практического знания об отсутствии действительной опасности «убить себя или ребенка», «сойти с ума» и так далее.
У него есть опыт непреодолимости страха и нет опыта его необоснованности!
Вернувшись к нашему пациенту, проследим, как развивался его страх и какой опыт он ему (пациенту) принес.
ИЗ НАБЛЮДЕНИЯ № 199 (продолжение!
Четыре года назад (в 1967-м году), будучи на свадьбе в деревне, пациент три дня пил.
На следующий день после окончания свадьбы, ему предстояло ехать в город на работу.
Когда он на мотоцикле отъехал несколько километров от села, мотоцикл заглох, и ему пришлось вести его обратно в деревню по грязной после дождя дороге.
Через некоторое время пациент почувствовал боль в груди. Характеризует это как «неожиданный приступ».
«Стало плохо с сердцем, испугался, перехватило дыхание, появилась головная боль».
Каретой скорой помощи был доставлен в центральную районную больницу. Там диагностирован «миозит».
Боялся задохнуться. Лечился безрезультатно. Приступы повторялись.
В 1968 году ехал в электричке. Неожиданно началась гроза. Стало страшно, что «молния ударит в него», сердце разорвется. «Мысленно сделал себе заземление», почувствовал себя несколько спокойнее.
Мысль, что убьет молния, стала навязчивой. «Заменил ее на потолок», то есть стал бояться, что потолок обвалится. Ходил на стройку, смотрел, надежно ли сделаны потолки. Понял, что надежно, «но вдруг разрушится»!
После посещения психиатра испугался, что «сойдет с ума». С тех пор всякое опасение становилось навязчивым.
|
|
|
Он боится колющих и других острых предметов, потолков, фонарных столбов, окон... Появился страх, что выбросится в окно, страх ударить об пол ребенка... Казалось, вот-вот его самого ударит по голове молоток, топор.
Общение с людьми вызывало у него скованность, начинались судорожные вздохи, появлялась боль в области сердца, сердцебиение, боялся задохнуться.
Безрезультатно лечился у терапевтов, невропатологов. Из поликлиники «привозили на грани потери сознания».
Не смог работать. С ноября 1969 года - инвалид 2-й группы, «но всегда надеялся вылечиться».
Посмотрим, как менялись навязчивости. Страх за сердце, страх задохнуться, страх грозы. Страх, что обрушится стена или потолок. Страх сойти с ума, убить ребенка, страх острых предметов, самоубийства, страх веревок, страх оставаться одному, страх общения. «От страха за сердце отвлек страх молнии».
Что у него с сердцем, так и не знает!
Далее - ряд страхов, которые проверялись (грозы, рухнет стена, рухнет перекрытие) и проходили сами, уступая место другим.
Все страхи, начиная от страха сумасшествия, приводили к избеганию вызывающих их объектов.
Они становятся постоянными.
Нет опыта, доказывающего их необоснованность.
«Не сошел с ума потому, что постоянно лечусь у психиатров».
«Самоубийства не произошло, так как не остаюсь один» и так далее.
Перестройка поведения.
Подготовка. Две тактики
Естественна задача, организовать поведение так, чтобы пациент приобрел собственный опыт, доказывающий безосновательность страхов.
После устранения навязчивого переживания пациент рад облегчению и еще не вспомнил о предстоящей необходимости пользоваться ножами, играть с ребенком, общаться с людьми.
Если эта необходимость застанет его врасплох, он опять спасует.
Необходимо подготовить пациента к предстоящей деятельности.
|
|
|
Сделать это следует срочно, пользуясь эмоциональным подъемом, вызванным предшествующей активизирующей беседой и «открытием» независимости от навязчивых переживаний.
Для подготовки к предстоящей работе врач использует две тактики, отличающиеся мотивировкой предстоящего поведения.
Первая тактика
Пациент, на высоте эмоционального подъема, ставится перед фактом необходимости проверить обоснованность своих опасений:
- Никто никакими словами не сумеет вас убедить в отсутствии опасности... У вас есть только одна возможность: самому это проверить практически... Субъективно это риск! Но другого пути избавления от страха я не знаю!.. После стольких мучений вам ничего не остается, кроме как пойти на этот риск... Он для вас легче, чем потеря еще многих лет в этих мучениях!..
В результате актуализируется необходимость проверить, на сколько обоснован страх. Эта необходимость теперь еще больше мобилизует личность: пациент идет на «риск», как в необходимый бой. И чем к большим трудностям он был готов, тем эмоциональнее переживает открытие, что опасность была мнимой, и более решительно действует впоследствии.
Вторая тактика
Она отличается тем, что задача проверить обоснованность страха не ставится прямо, а разрешается в ходе иначе мотивupованной деятельности.
Обычно врач просит пациента чаще ставить себя в условия, провоцирующие обострение навязчивости, с тем, чтобы, устранив эти навязчивости сосредоточением «разрушить рефлекторную связь устраняемого переживания с условиями, его провоцирующими».
Пациент стремится создать наиболее сложные условия, и в результате ожидаемая трудность всегда оказывается больше действительной. Этим достигается постоянно положительное отношение к тренировкам.
Конечный результат при обеих тактиках одинаков - пациент убеждается в необоснованности опасений.
ИЗ НАБЛЮДЕНИЯ № 199 (продолжение^)
В приводимом случае врач воспользовался второй тактикой, предложив пациенту чаще вызывать навязчивости.
Остаться одному с ребенком и выстрогать ему игрушку ножом.
Занести в комнату топор, разложить на видные места вилки и ножи, положить под подушку веревку.
В дальнейшем последовательно ставились задачи. Играть в шахматы с соседом. Сходить в гости. Побывать на работе. И, наконец, вести образ жизни здорового человека.
|
|
|
