 |
«главное, чтобы костюмчик сидел! »
|
|
|
|
«ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ КОСТЮМЧИК СИДЕЛ! »
Занимаясь Терапией поведением, следует, по возможности, приспосабливать методику к особенностям пациентов, а не игнорировать их, и тем более не требовать ломки этих особенностей.
Например: один пациент может развить бурную, энергичную деятельность на ограниченном отрезке времени, другой склонен к систематической тщательной, но менее энергичной работе и отличается большим постоянством.
От первого следует добиться решения возможно большего количества самых трудных задач сразу, в начале лечения. Чем они труднее, тем с большим подъемом он их выполнит. А, когда его интерес иссякнет, основные трудности окажутся уже позади.
Второго не следует торопить. Нужно медленно и постепенно усложнять задачи, мелкими успехами поддерживая интерес к лечению.
Один склонен действовать по первому впечатлению, «уверовав» сразу. Другой длительно взвешивает «за» и «против», больше полагаясь на логику.
Один склонен к риску и за короткий промежуток времени перебирает массу вариантов, делая множество ошибок, но и быстро накапливает опыт, ведущий к успеху.
Другой долго перебирает прецеденты и действует безошибочно, с ничтожным риском, его действия основательны и неколебимы.
Один живет чувством, ему нужен опыт эмоциональный. Другой - логикой, ему нужны теоретические обоснования.
МОЖЕТ ПРИГОДИТЬСЯ.
Помогая пациенту перестраивать поведение, врач учит, показывает, анализирует ошибки. Иногда препятствует излишней поспешности. Иногда побуждает к более энергичным действиям. И всегда способствует решимости ради завтрашнего здоровья претерпеть необходимые трудности в процессе лечения, а не ждать облегчения сегодня. Советует искать удовлетворения лишь в освоении правильного поведения, в достижении цели, поставленной на сегодня.
|
|
|
Чем меньше пациент ждет улучшения, чем больше он готов к трудностям, тем быстрее наступает улучшение, и тем легче переносятся эти трудности[59].
Врач использует любую возможность показать, научить.
С этой целью психотерапевтическим кабинетом проводились еженедельные прогулки пешком с группами пожилых пациентов за городом, на расстояния от 6 до 12 км, длящиеся 3-4 часа.
С пациентами в возрасте до 45 лет - двухдневные походы по горам Жигулевского заповедника, с длиной маршрута от 25 до 60 км.
В случаях, когда чрезвычайно выражена эмоция страха, и пациент не в силах следовать рекомендациям, перестройка поведения начинается в фазе эмоциональных сдвигов после введения 5% раствора амитала натрия[60].
Но вернемся к нашему пациенту...
ИЗ НАБЛЮДЕНИЯ № 199 (продолжение)
Пациенту было рекомендовано «делать то, от чего в связи с болезнью становится плохо».
ПООЩРЯТЬ себя уменьшением нагрузок, укорочением их.
НАКАЗЫВАТЬ увеличением сложностей по количеству и продолжительности, лишением себя значимых удовольствий.
Наказывалось всякое ухудшение: появление, усиление навязчивостей, понижение настроения, нежелание продолжать тренировки, усиление напряженности, увеличение вегетативных проявлений невроза, всякие функциональные[61] соматические расстройства[62].
Например. При возникновении сердцебиения за игрой в шахматы следовало сыграть на одну партию больше.
До начала деятельности четко ставилась задача.
Например. Сходить в ЦУМ.
- ПРИ ПОСРЕДСТВЕННОМ САМОЧУВСТВИИ пробыть там 30 минут;
- ПРИ СОВЕРШЕННО ХОРОШЕМ САМОЧУВСТВИИ сократить время пребывания в универмаге на 10 минут (до 20 минут).
- ПРИ УХУДШЕНИИ, возникшем по приходе в магазин, пробыть там на 20 минут дольше (50 минут вместо 30).
|
|
|
Приходя в толчею, не стремиться усилием воли удержать нормальное самочувствие («оно от вашей воли не зависит! »). Напротив, настроив себя на худшее, стремиться вызвать его скорее, ведя себя наиболее трудным образом, сосредоточиваясь на опасении...
Пациент быстро понял систему, и сам планировал всякую предстоящую деятельность.
Кроме того, планировались поощрения и наказания на завтра, в зависимости от того, как пациент чувствовал и вел себя сегодня, как спал, в каком состоянии проснулся.
Все неудовлетворяющее впоследствии наказывалось (так создавалась ПЕРСПЕКТИВА НАКАЗАНИЯ).
Вслед за несколькими днями удовлетворительного самочувствия, допускался день отдыха - ПООЩРЕНИЕ, планируемое самим пациентом по его усмотрению, на случай, если он будет собой доволен.
Планируемое выполнялось непременно!
Если планировалось уменьшение нагрузки после улучшения, а оно казалось пациенту ненужным, так как нагрузка переставала быть в тягость (в магазине 20 минут прошли отлично, хочется остаться еще), то уменьшение нагрузки, в соответствии с планом, оставалось непременным (из магазина следовало уйти по истечении 20 минут, как планировалось).
Иначе могло наступить ухудшение, и впоследствии решение «поощрить» себя не оказывало бы должного действия. Так как нарушалась ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ в ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ СОБЫТИЙ.
23 февраля, то есть через месяц после начала лечения наш пациент уже вышел на работу.
Его не беспокоил страх сумасшествия, а, вместе с тем страхи совершить опасные действия, страх веревок, острых предметов, и множество других, «отвлекающих» навязчивостей.
В домашних условиях и на работе он вел себя в соответствии с требованиями, диктуемыми жизнью. Занимаясь письменной работой, расчетами, хорошо себя чувствовал. Но во время беседы с сотрудниками, или партии в шахматы в обеденный перерыв, покрывался потом, испытывал напряжение в теле, одышку, сердцебиение, иногда «сердечные боли».
24 февраля пациент был приглашен на заседание общества психиатров и невропатологов г. Куйбышева, для демонстрации после доклада по методике «Терапия поведением навязчивостей при неврозах».
Вел себя непринужденно. Охотно отвечал на вопросы. Увлекшись, сам с энтузиазмом рассказывал о том, как «лечить себя».
|
|
|
Направившая пациента психоневролог заявила в прениях:
- Я ничего не могу сказать о методике. Но это - просто другой человек! Я его едва узнала. Мы его на «неотложке» возили из поликлиники домой.
Вскоре у пациента актуализировался страх за сердце -первый, исходный страх, на основе которого развились все остальные навязчивости, и который ими вуалировался. Но у него уже был накоплен достаточно богатый опыт поведения, развенчивающего страх.
Он сам так организовал поведение, что, устранив физической нагрузкой боль, убедился в необоснованности опасений. Он понял, что боль в области сердца - проявление волнения, а не результат физической нагрузки.
Боль потеряла для пациента значимость и постепенно перестала возникать.
После устранения генетически первичного страха, с обсессивно-фобическими симптомами было покончено.
|
|
|
