 |
Шакал, Шерхан, Ракша, Акела
|
|
|
|
Волчье детство
Помню я светлую речку,
Помню нетронутый лес.
Ходит, бывало, овечка --
Никто овечку не ест.
Травка, цветы, незабудки,
Мама печет пирожки:
-- Кушай, мой мальчик,
Пока твои зубки
Не превратились в клыки.
Я и не знал, и не помнил,
Что значит зуб, а что -- клык,
Правда, потом-то я понял,
А уж затем и привык.
Но темной ночью спросонок
Слышу я даже теперь:
-- Радуйся, мальчик,
Пока ты волчонок --
Ты не совсем еще зверь...
МОНОЛОГ ВОЛКА
Обошли, обложив флажками,
Заманили в болота, в мох.
Пламя острыми языками
Жгло и падало возле ног.
Выстрел бухал – и эхо ахало,
Прямо в ухо вонзался звон,
И собаки, визжа от страха,
Наседали со всех сторон.
Я не сдал, я свирепо дрался –
До отказа клыки врезал,
Не кусался, нет, не кусался –
Я им глотки перегрызал!
Разбежались… И стало тихо.
Люди били наверняка.
Издыхала в траве волчиха,
И ходили ее бока.
Та картечь не зазря пропала –
В грудь попала, в глазах угар…
Неужели им не хватало
Жирных стад и густых отар?
Весь израненный в драке жаркой,
Я не струсил, как жалкий пес, -
Ведь не раз побеждал овчарку
И волчатам на ужин нес.
Лес – не сено, зверь – не иголка:
Скоро кончится круговерть –
Глянет прямо в глаза двустволка,
Грянет залп – покачнется твердь…
Жил я волком и умер волком,
А собаке – собачья смерть.
В чаще зашелестели листья. Волк осел на задние лапы, собираясь броситься на добычу. Потом, если бы вы наблюдали за ним, вы увидели бы самую удивительную вещь на свете: волка, остановившегося на половине прыжка. Ещё не увидав, на что он кидается, зверь прыгнул и в ту же минуту постарался остановиться. Вследствие этого он поднялся на четыре или пять футов от земли и упал на лапы, почти на то самое место, с которого начал нападение.
|
|
|
– Человек, – коротко сказал он, – детёныш человека! Смотри.
Как раз против волка, держась за одну из низких веток, стоял маленький, совершенно обнажённый, коричневый мальчик, только что научившийся ходить, весь мягонький, весь в ямочках. Он посмотрел прямо в глаза волку и засмеялся.
– Так это человеческий детёныш, – сказала Волчица Мать. – Я никогда не видала их. Дай-ка его сюда.
Волк, привыкший переносить своих волчат, в случае нужды может взять в рот свежее яйцо, не разбив его, а потому, хотя челюсти зверя схватили ребёнка за спинку, ни один его зуб не оцарапал кожи маленького мальчика. Отец Волк осторожно положил его между своими детёнышами.
– Какой маленький! Совсем голенький! И какой смелый, – мягко сказала Волчица Мать.
Ребёнок расталкивал волчат, чтобы подобраться поближе к её тёплой шкуре.
– Ай, да он кормится вместе с остальными! Вот так человеческий детёныш! Ну, скажи-ка: была ли когда-нибудь в мире волчица, которая могла похвастаться тем, что между её волчатами живёт человеческий детёныш?
– Я слышал, что такие вещи случались, только не в нашей стае и не в наши дни, – ответил Отец Волк. – На нём совсем нет шерсти, и я мог бы убить его одним толчком лапы. Но взгляни: он смотрит и не боится.
Лунный свет перестал проникать в отверстие пещеры; большая четвероугольная голова и плечи Шер Хан заслонили свободное отверстие. А позади тигра визжал Табаки:
– Мой господин, мой господин, он вошёл сюда!
– Шер Хан оказывает нам великую честь, – сказал Волк Отец, но в его глазах был гнев. – Что угодно Шер Хану?
– Сюда вошёл детёныш человека, – ответил тигр. – Его родители убежали. Отдай мне его.
Как и говорил волк, Шер Хан прыгнул в костёр дровосека и теперь бесновался от боли в обожжённых лапах. Но Волк Отец знал, что тигр не мог войти в слишком узкое для него отверстие пещеры. И так уже края боковых камней сдавливали плечи Шер Хана и его лапы сводила судорога; то же самое чувствовал бы человек, если бы он старался поместиться в бочонок.
|
|
|
– Волки – свободный народ, – сказал глава семьи. – Они слушаются вожака стаи, а не какого-нибудь полосатого поедателя домашнего скота. Человеческий детёныш – наш; мы убьём его, если захотим.
– Вы захотите, вы не пожелаете! Что это за разговоры? Клянусь убитым мной быком, я не буду стоять, нюхая вашу собачью будку и прося того, что мне принадлежит по праву. Это говорю я, Шер Хан.
Рёв тигра наполнил всю пещеру, как раскаты грома. Волчица Мать стряхнула с себя своих детёнышей и кинулась вперёд; её глаза, блестевшие в темноте как две зелёные луны, глянули прямо в пылающие глаза Шер Хана.
– Ты говоришь, а отвечаю я, Ракша. Человеческий детёныш мой, хромуля! Да, мой. Его не убьют! Он будет жить, бегать вместе со стаей, охотиться со стаей и, в конце концов, убьёт тебя, преследователь маленьких голых детёнышей, поедатель лягушек и рыб! Да, он убьёт тебя! А теперь убирайся или, клянусь убитым мной самбхуром (я не ем палого скота), ты, обожжённое животное, отправишься к своей матери, хромая хуже, чем в день твоего рождения! Уходи!
Отец Волк посмотрел на неё с изумлением. Он почти позабыл тот день, в который после честного боя с пятью другими волками увёл с собой свою подругу; или время, когда она бегала в стае и её называли Демоном не из одной любезности. Шер Хан мог встретиться лицом к лицу с Волком Отцом, но биться с Ракшей не хотел, зная, что на её стороне все выгоды и что она будет бороться насмерть. Поэтому со страшным ворчанием он попятился, освободился из входа в пещеру и, наконец, крикнул:
– Каждая собака лает у себя во дворе! Увидим, что-то скажет сама стая об этом нежничаньи с приёмышем из человеческого племени! Он – мой и, в конце концов, попадётся мне в зубы, говорю вам, о вы, пушистохвостые воры!
Волчица, задыхаясь, бросилась обратно к своим волчатам, и Отец Волк серьёзно сказал ей:
– В этом отношении Шер Хан прав. Человеческого детёныша надо показать стае. Скажи, ты всё ещё хочешь оставить его у себя?
– Хочу ли? – произнесла она. – Он – бесшёрстый, голодный, пришёл ночью, совсем один, а между тем не боялся. Смотри: он оттолкнул одного из моих детей! Этот хромой злодей убил бы его и убежал в Венгунга; к нам пришли бы люди и в отместку разрушили бы все наши логовища. Оставляю ли я его у себя? Ну, конечно. Лежи, лежи, лягушечка, о ты, Маугли… Да, да, я назову тебя Маугли – лягушка… и когда-нибудь ты будешь охотиться на Шер Хана, как он охотился на тебя.
|
|
|
– Но что-то скажет наша стая? – протянул Отец Волк.
Закон Джунглей очень ясно говорит, что каждый вновь женившийся волк может отделиться от своей стаи; однако едва его волчата вырастут настолько, чтобы хорошо держаться на ногах, он обязан привести их и представить Совету стаи, который обыкновенно собирается в полнолуние; это делается для того, чтобы остальные волки узнали их. После такого осмотра волчата имеют право бегать куда им угодно и пока они не поймают первого оленя. Для волка, убившего одного из них, нет оправданий. Убийцу наказывают смертью. Подумав хорошенько, вы увидите, что это справедливо.
Отец Волк выждал, чтобы его волчата научились бегать, наконец, в день собрания стаи, взял с собой их, Маугли, Волчицу Мать и отправился к Скале Совета; так называлась вершина холма, вся покрытая большими валунами и камнями, посреди которых могло спрятаться около сотни волков. Акела, большой серый волк-одиночка, благодаря своей силе и хитрости вожак стаи, во всю свою длину растянулся на камне, ниже сидели сорок или больше волков, всех оттенков шерсти – начиная с ветеранов с окраской барсука, которые могли одни вступать в борьбу с диким буйволом, до юных чёрных трехгодовиков, воображавших, будто такая борьба им по силам. Вот уже целый год Одинокий Волк водил стаю. В дни своей юности Акела два раза попадался в капканы; раз его избили и бросили, считая мёртвым, – поэтому он знал обычаи и уловки людей. Мало было разговоров. Волчата возились и кувыркались в центре кольца, которое составляли их матери и отцы; время от времени один из старших волков спокойно подходил к какому-нибудь волчонку, внимательно осматривал его и, бесшумно ступая, возвращался на прежнее место. Иногда та или другая волчица выталкивала носом своего детёныша в полосу лунного света, желая, чтобы его непременно заметили. Акела же со своей скалы восклицал:
|
|
|
– Вы знаете Закон, вы знаете Закон! Хорошенько смотрите, о волки!
И протяжный тревожный вой матерей подхватывал:
– Смотрите, хорошенько смотрите, о волки!
Наконец, – и в эту минуту на шее Ракши поднялась высокая щетина – Отец Волк вытолкнул Маугли-лягушку, как они назвали мальчика, на самую середину открытого пространства, и он уселся там и стал со смехом играть камешками, блестевшими при лунном свете.
Акела не поднял головы, продолжая монотонно выкрикивать:
– Смотрите хорошенько!
Из-за скалы послышалось глухое рыканье – голос Шер Хана. Тигр кричал:
– Детёныш – мой. Отдайте его мне. Зачем Свободному Народу детёныш человека?
Акела даже ухом не шевельнул. Он только протянул:
– Смотрите хорошенько, о волки. Разве Свободному Народу есть дело до чьих-либо заявлений, кроме постановлений Свободного Народа? Хорошенько смотрите.
Послышались тихие, недовольные, ворчащие голоса; один молодой волк, которому шёл четвёртый год, бросил Акеле вопрос тигра:
– Что делать Свободному Народу с детёнышем человека?
Надо заметить, что в силу постановлений Закона Джунглей, в случае споров относительно права вступления какого-нибудь детёныша в стаю, за его принятие должны высказаться, по крайней мере, двое из стаи, но не его отец или мать.
– Кто за этого детёныша? – спросил Акела. – Кто из Свободного Народа высказывается за его вступление в стаю?
Ответа не было, и Волчица Мать приготовилась к бою, который, она знала, будет для неё последним.
Тогда Балу, не принадлежавший к роду волков, но которого допускают в Совет стаи, старый Балу, сонный бурый медведь, преподающий волчатам Закон Джунглей, имеющий право расхаживать повсюду, потому что он ест только орехи, коренья и мёд, поднялся на задние лапы и проревел:
– Человеческий детёныш?.. Человеческий детёныш? Я высказываюсь за него. В нём нет ничего дурного. Я не обладаю даром слова, но говорю правду. Пусть он бегает вместе со стаей; примите его вместе с остальными. Я буду учить его!
– Нам нужен ещё голос, – сказал Акела. – Балу высказался, а ведь он учитель наших молодых волков. Кто, кроме Балу, подаст голос за человеческого детёныша?
Стройная тень скользнула в кольцо волков. Это была Багира, чёрная пантера, вся чёрная, как чернила, но с пятнами, видными как водяные клейма при известном освещении. Все знали Багиру и все боялись становиться ей поперёк дороги, потому что она была хитра, как Табаки, мужественна, как дикий буйвол, неудержима, как раненый слон. Тем не менее, её голос звучал мягко, точно звук падающих с дерева капель дикого мёда, а её шерсть была нежнее лебяжьего пуха.
|
|
|
– О Акела, и ты, Свободный Народ, – промурлыкала она: – я не имею права голоса в ваших собраниях, но Закон Джунглей говорит, что в случае сомнений, возникших относительно нового детёныша, сомнений, не касающихся охоты, его жизнь можно купить за известную цену. И Закон не определяет, кто может и кто не может заплатить за сохранение его жизни. Правильно ли я говорю?
– Правильно, правильно, – ответили вечно голодные молодые волки. – Слушайте Багиру. Детёныша можно купить за известную цену. Так говорит Закон.
– Я знаю, что не имею здесь права голоса, а потому прошу у вас позволения говорить.
– Говори, – послышалось двадцать голосов.
– Позорно убить безволосого детёныша. Кроме того, он может вам пригодиться, когда вырастет. Балу говорил в его пользу, а если вы согласитесь принять человеческого детёныша, я к словам Балу прибавлю только что убитого мной молодого и очень жирного быка, который лежит меньше чем в полумиле отсюда. Трудно ли принять решение?
Пермяков Е. МАУГЛИ.
РЕДЬЯРД КИПЛИНГ
Маугли
Инсценировка Евгения Пермякова
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Маугли
Отец-волк
Мать-волчица
Акела
Балу
Багира
Каа
Шер-хан
Табаки
Мать
Волки стаи
Бандар-логи
Вожак рыжих псов
Рыжие псы
1.
Ночь в джунглях, страшная и красивая, зловещая и манящая. Зеленоватый свет высвечивает кроны деревьев и гибкие лианы.
Среди деревьев появляется фигура Матери.
МАТЬ - Натху! Мой Натху! Я ищу тебя много дней и ночей! Где ты мой маленький сынок? Натху!… (уходит).
Издали, постепенно приближаясь слышится охотничья песня волков:
Дважды, три – и много раз!
Ноги быстры – не бег, а полет,
Глаза остры – никто не уйдет,
Зубы остры-и вперед! Веред!
Дважды, трижды и много раз!
Волки, почуяв запах добычи, злобно завыли, но, вдруг, появились Отец-волк и Мать-волчица.
ОТЕЦ-ВОЛК (останавливая волков) -Убивай для себя и волчицы,
Для волчат – сколько надо убей,
Но нельзя убивать для потехи
И убить человека не смей!
Волки, огрызнувшись, недовольно убегают.
ОТЕЦ-ВОЛК - Смотри! Человеческий детеныш!
МАТЬ-ВОЛЧИЦА - Это и есть человеческий детеныш? Я никогда их не видела. Он совсем голый.
ОТЕЦ-ВОЛК - Какой маленький. Я мог бы убить его одним шлепком! Рррр-ррр!
МАТЬ-ВОЛЧИЦА - Он совсем не боится.
ШАКАЛ ТАБАКИ (вбегая) – Господин, господин, он вошел сюда!
Появился тигр Шер-хан, но, увидев волков, остановился.
ОТЕЦ-ВОЛК (с угрозой) – Шер-хан делает нам большую честь! Что нужно Шер-хану?
ШЕР-ХАН - Мою добычу! Человеческий детеныш вошел сюда, отдайте его мне!
ОТЕЦ-ВОЛК - Волки свободный народ и слушают только своего вожака. Человеческий детеныш наш, и если захотим, то убьем его сами!
ШЕР-ХАН - Захотим, захотим! Какое мне дело?! Клянусь буйволом, которого я убил, долго мне еще стоять, уткнувшись носом в ваше собачье логово и ждать того, что мне полагается по праву?
ТАБАКИ - Шер-хан поменял место охоты, и весь месяц будет охотиться здесь, в горах. Он сам так сказал.
ОТЕЦ-ВОЛК - Не имеет права! Никто не имеет права менять место охоты, не предупредив об этом. Он распугает добычу на десять миль кругом.
ТАБАКИ - А тебе, о глава волков, надо охотиться за двоих – ведь Мать-волчица воспитывает человеческого детеныша.
ШЕР-ХАН (свирепея) – Детеныш мой! Отдайте его мне!
ОТЕЦ-ВОЛК - Разве мало в пруду лягушек и жуков, что ты стал питаться человечиной? Человек – самое слабое и беззащитное из всех живых существ и трогать его недостойно охотника!
ТАБАКИ - Его родители убежали, оставив одного в джунглях. А Шер-хан бросился в костер… (осекся).
ОТЕЦ-ВОЛК - Так ты промахнулся?! Хватило же ума прыгать в костер дровосека! Пошел вон, паленая кошка!
ШЕР-ХАН - Человеческий детеныш мой! Это говорю я Шер-хан!
МАТЬ-ВОЛЧИЦА - А отвечаю я Ракша-демон: человеческий детеныш мой и останется у меня. Его никто не убьет! А теперь убирайся вон или, клянусь оленем, которого я убила (я не ем падали), ты отправишься на тот свет хромым на все четыре лапы, паленое чудище джунглей, вон отсюда!
ШЕР-ХАН (отступая) – На своем дворе всякая собака лает. Поглядим, что скажет Стая (уходит с шакалом).
ОТЕЦ-ВОЛК - На этот раз Шер-хан говорит правду: детеныша надо показать Стае. Ты все-таки хочешь оставить его, мать?
МАТЬ-ВОЛЧИЦА - Оставить? Он пришел к нам совсем голый, ночью, один… Этот хромой мясник убил бы его, и убежал на Вайнгангу, а люди в отместку за это разорили бы наше логово. Оставить себе… Да я его оставлю.
ОТЕЦ-ВОЛК - Лежи спокойно, лягушонок, ибо лягушонком Маугли я назову тебя и скоро ты, ты будешь охотится за Шер-ханом так же, как он охотится за тобой теперь.
2.
Совет Стаи. На вершине холма лежит вожак стаи Акела. У подножия много волков и молодых волчат.
АКЕЛА - Закон джунглей говорит очень ясно, что каждый из волков, обзаведясь семьей может покинуть свою стаю. Но, как только его волчата окрепнут и встанут на ноги, он должен привести их на Совет стаи, который собирается один раз в месяц, во время полнолуния и показать остальным волкам.
После этого волчата могут бегать, где им вздумается, и пока они не убили своего первого оленя, нет оправдания тому из взрослых волков, который убьет волчонка. Наказание за это – смерть!
СТАЯ - Смерть!!!
АКЕЛА - Закон вам известен. Смотрите же хорошенько, о волки!
СТАЯ (вглядываясь) – Человеческий детеныш!?
ШЕР-ХАН (врываясь на Совет) – Детеныш мой! Отдайте его мне!
ТАБАКИ - Зачем Свободному народу Человеческий детеныш?
МОЛОДОЙ ВОЛК - А зачем Свободному народу Человеческий детеныш?
СТАЯ - Не нужен!
- Это добыча Шер-хана!
- Не троньте человека!
АКЕЛА - Закон джунглей говорит, что если поднимается спор о том, можно ли оставить детеныша в Стае, в его пользу должны высказаться, по крайней мере, два волка… но не отец и не мать. Кто из свободного народа хочет говорить?
БАЛУ - Я.
АКЕЛА - Медведь Балу. Он единственный зверь другой породы, который допускается на совет Стаи. Балу обучает наших волчат Закону джунглей. Говори, Балу.
БАЛУ - Я не мастер говорить, но я скажу правду. Человеческий детеныш никому не принесет вреда, пусть бегает со Стаей – я сам буду учить его. Я за детеныша!
АКЕЛА - Балу сказал свое слово, но нам нужен еще кто-нибудь… Кто еще будет говорить? Кто будет говорить?
БАГИРА - О, Акела и ты, Свободный народ!
ТАБАКИ - Багира не член Стаи, она не имеет права говорить!
БАГИРА - В вашем собрании у меня нет никаких прав…, но Закон джунглей говорит, что если начинается спор из-за нового детеныша, жизнь этого детеныша можно выкупить. И в законе не говорится кому можно, а кому нельзя платить выкуп. Правда ли это?
АКЕЛА - Да, Багира, таков Закон.
БАГИРА - Стыдно убивать безволосого детеныша. Кроме того, он станет для вас забавной игрушкой, когда подрастет. Балу замолвил за него словечко, а я слову Балу прибавлю буйвола, жирного, только что убитого буйвола, всего в полумиле отсюда, если вы примите человеческого детеныша в Стаю, как полагается по Закону.
СТАЯ - Что за беда?!
- Он все равно умрет во время зимних дождей!
- Что может сделать нам этот лягушонок?
- Пусть бегает со Стаей!
- Где буйвол, Багира? (стая убегает)
АКЕЛА (Балу) – Возьми детеныша и воспитай его, как подобает воспитывать сыновей Свободного народа.
ШЕР-ХАН (злобно) – Но рано или поздно я его все равно съе-ем! (с ревом убегает).
БАГИРА - Да, да, реви громче! Придет время, когда этот детеныш заставит тебя реветь на другой лад, или я ничего не смыслю в людях.
АКЕЛА - Хорошо мы сделали. Люди и их детеныши очень умны. Когда-нибудь он станет нам хорошим помощником.
БАГИРА - Да, помощником в трудное время, ибо никто не бывает вожаком Стаи вечно. (с Балу уходит).
АКЕЛА (один) – Когда вожак Стаи состарится, молодые волки убивают его, а на его место приходит новый вожак, чтобы со временем тоже быть убитым.
3.
Маугли один. Он играет с камешками. Вдруг, он услышал незнакомый голос и спрятался. Появилась мать.
МАТЬ - Натху-у! Натху-у! (обессилено опускается) – Несколько лет я ухожу в джунгли в надежде найти тебя… Быть может ты умер от голода или тебя растерзали дикие звери? Не могу поверить, что тебя нет в живых. (встает) – Натху-у! Где б ты ни был, я все равно найду тебя! Натху! (Уходит).
Маугли задумчиво провожает ее взглядом, но в это время выскакивает стайка молодых волчат и за ними Балу. Маугли присоединяется к ученикам.
БАЛУ (показывает) – Ноги ступают без шума – вот так.
Глаза видят в темноте
Уши слышат, как шевелится
Ветер в своей берлоге!
ВОЛЧАТА (хором) - Ноги ступают без шума.
Глаза видят в темноте
Уши слышат, как шевелится
Ветер своей берлоге!
МАУГЛИ - Зубы остры и белы
Вот приметы наших братьев,
Кроме шакала Табаки и гиены,
которых МЫ:
СТАЯ - НЕНАВИДИМ!!!
Волчата, заметив, что Балу задремал, начинают дурачиться и потешаться над старым медведем. Балу вскакивает, волчата бросаются врассыпную, но Балу успевает схватить Маугли и задает ему взбучку.
БАГИРА (появляясь и отталкивая Балу) – Разве может такая маленькая голова вместить твои речи?!
БАЛУ - А разве в джунглях довольно быть маленьким, чтобы тебя не убили? Нет! Потому я и учу его всем законам, потому и бью его совсем легонько, когда он забывает урок.
БАГИРА - Легонько! Что ты понимаешь в этом, Железная лапа? Сегодня у него все лицо в синяках от твоих уроков.
МАУГЛИ (жалобно) – Голова у меня гудит, как пчелиное дупло! (убегает).
БАЛУ - Лучше ему быть в синяках и шишках с ног до головы, чем погибнуть из-за своего невежества. Я учу его Заветным Словам джунглей, которые будут его защитой против птиц и змей и против всех, кто бегает на четырех лапах. Если он запомнит эти слова, он сможет просить защиты у всех в джунглях.
БАГИРА (мрачно) – Кроме своей собственной стаи…
Акела промахнулся… Шер-хану удалось привлечь на свою сторону молодых волков и им не терпится расправиться со старым вожаком.
БАЛУ - Маугли! Поди сюда, Маленький брат!
МАУГЛИ (появляясь) – Я пришел ради Багиры. А не ради тебя, старый, жирный Балу.
БАЛУ - Маугли, …Акела…
БАГИРА - Акела просил узнать, как Маугли знает заветные слова?
МАУГЛИ - Заветные слова какого народа? В джунглях много наречий и я знаю их все.
БАГИРА - Скажи слово охотничьего народа.
МАУГЛИ (рыча по волчьи) – Мы с вами одной крови – вы и я!
БАЛУ - Хорошо! Теперь Слово птичьего народа.
МАУГЛИ (свистя) - Мы с вами одной крови – вы и я!
БАГИРА - Теперь Слово змеиного народа.
МАУГЛИ (шипя и извиваясь) - Мы с вами одной крови – вы и я! (продолжает урок) – Убей для себя и волчицы,
Для волчат – сколько надо убей,
Но нельзя убивать для потехи
И убить человека не смей!
А что такое человек?.. Я родился в джунглях, я слушался Закона джунглей и нет ни одного волка в Стае, у которого я не вытащил бы занозу. Все они – мои братья. Но почему они отворачиваются, когда я смотрю им прямо в глаза.
БАГИРА - Маленький брат, сколько раз я говорила тебе, что Шер-хан твой враг?
МАУГЛИ - Столько раз, сколько орехов на этой пальме. А чего мне бояться? У меня есть ты. И Балу.
БАГИРА - Шер-хан очень опасен. Балу это знает, знаю я. Да и Табаки очень хитер.
МАУГЛИ - Табаки приходил ко мне недавно со своими дерзостями. Говорил, что я безволосый щенок, не могу даже выкапывать земляные орехи, но я стукнул его разика два о пальму, чтобы он вел себя немного повежливее.
БАГИРА - Ты сделал глупость. Табаки, хоть и смутьян, знает много такого, что тебя прямо касается.
МАУГЛИ (беспечно) – С волком из собственной Стаи
Дерись лишь в честном бою.
Кто ввяжется в наш поединок
Ослабляет Стаю свою.
БАГИРА - Маугли! …Стая…
МАУГЛИ - Скоро у меня будет своя собственная Стая, и я буду целый день водить ее по деревьям.
БАГИРА - Что за новая глупость, маленький выдумщик?
МАУГЛИ - Да, и бросать грязью и ветками в старого Балу. Они мне это обещали. (убегает. Балу и Багира убегают за ним).
4.
Тишину джунглей разрывает свист и визг ворвавшейся обезьянней стаи. Их много, они кривляются и скачут по деревьям. С ними Маугли.
ОБЕЗЬЯНЫ БАНДАР-ЛОГИ - Мы великий народ!
- Мы задумали великие дела!
- Завтра все джунгли будут думать
и говорить так, как обезьяны
говорят и думают сегодня!
- Маугли – наш кровный брат!
- Когда у него отрастет хвост,
он будет нашим вожаком!
Врываются разъяренные Балу и Багира – обезьяны в ужасе разбегаются. Балу ловит Маугли и задает ему жестокую трепку. Багира, подождав немного, останавливает Балу.
БАГИРА - Ты должен был предупредить его.
БАЛУ - Я?... Я?… Как могло мне прийти в голову, что он станет возиться с такой дрянью?
МАУГЛИ (жалуется Багире) – Они не били меня, а наоборот были ласковы и добры со мной. Они дали мне орехов и всякой вкусной еды. Они говорили, что я им кровный брат, жалко, что бесхвостый, и когда-нибудь я стану их вожаком. Они сами так сказали.
БАЛУ (Взрывается) – Слушай, детеныш! Я учил тебя Закону джунглей – общему для всех народов, кроме обезьян, которые живут на деревьях. У них нет Закона! У них нет Вожака! У них нет своего Языка! Они пользуются крадеными словами и воображают, что они великий народ! Они злые, грязные, бесстыдные и хотят только того, чтобы на них обращали внимание.
Народ джунглей не хочет их знать. Мы не пьем воду, там, где пьют обезьяны, не ходим туда, куда ходят обезьяны, не охотимся там, где они охотятся, не умираем там, где они умирают… Разве ты слышал от меня хотя бы слово о БАНДЕР-ЛОГАХ?
МАУГЛИ - Нет… Я плохой детеныш и в животе у меня горько… (Маугли подошел и подставил спину для трепки).
БАГИРА - Горе не мешает наказанию.
Балу несколько раз шлепнул Маугли, но, вдруг, крепко обнял и прижался к нему.
БАГИРА -…Акела… промахнулся… (Маугли взвился, но Балу крепко держал его – Маугли заскулил) – Молодые волки убили бы его раньше, но им нужен еще и ты. Хромой тигр внушает волкам, что человеку не место в волчьей стае.
МАУГЛИ - Я волк!
БАГИРА - Ты человек. Даже я не могу смотреть тебе в глаза, а ведь я родилась среди людей и люблю тебя, Маленький брат. Другие тебя ненавидят за то, что не могут выдержать твой взгляд, за то, что ты умен, за то, что ты вытаскиваешь им занозы из лап, за то, что ты – человек.
БАЛУ - Теперь нам остается только драться!
БАГИРА - Я знаю, что делать. Ступай вниз, в долину, в хижины людей и достань у них Красный цветок. Тогда у тебя будет союзник посильней меня и Балу.
МАУГЛИ - Красный цветок?! Он растет перед хижинами в сумерки. Я его достану. Но уверена ли ты, что все это проделки Шер-хана?
БАГИРА - Да, клянусь замком, освободившим меня, Маленький брат.
МАУГЛИ - Тогда клянусь буйволом, выкупившим меня, я заплачу за это Шер-хану сполна, а может быть и с лихвой! (убегает).
БАГИРА - Да, Шер-хан, не в добрый час тебе вздумалось поохотиться на человеческого детеныша. Доброй охоты. Балу!
С торжествующими криками врывается стая молодых волков во главе с Шер-ханом и Табаки. Опустив голову вошел Акела.
СТАЯ - Акела промахнулся!
- Он стал совсем дряхлым!
- Нам нужен новый вожак!
ШЕР-ХАН - Свободный народ джунглей…
БАГИРА - Разве Шер-хан вожак стаи? Разве тигр может быть вашим вожаком?
СТАЯ - У нас нет вожака!
- Говори, Шер-хан!
ШЕР-ХАН - Место вожака еще не занято, а меня просили говорить.
БАГИРА - Кто тебя просил?
СТАЯ - Мы просили!
БАГИРА - Неужели вы все шакалы, чтобы пресмыкаться перед этим мясником? Стая сама себе выберет вожака, чужих это не касается.
СТАЯ - Маугли тоже чужой.
БАЛУ - Он ел вместе с нами! Он спал вместе с нами! Он загонял для нас добычу! Он ни разу не нарушил закона джунглей!
БАГИРА - Кроме того, в уплату за него я отдала буйвола!
СТАЯ - Буйвол – отданный десять лет назад!
- От него остались лишь кости!
БАЛУ - Пусть говорит мертвый волк!
АКЕЛА - Свободный народ - … шакалы Шер-хана! Двенадцать лет я водил вас на охоту и с охоты, и за это время ни один из вас не попал в капкан и не был искалечен.
- А теперь я промахнулся. Вы знаете, как это было подстроено – мне подвели свежего оленя…
…Вы вправе убить меня здесь на скале Совета… но по Закону джунглей я имею право требовать, чтобы вы подходили по одному. И потому я спрашиваю: кто из вас подойдет и прикончит волка-одиночку?
СТАЯ - Шер-хан!
ШЕР-ХАН - Зачем нам этот беззубый глупец? Он и так умрет. А вот человеческий детеныш зажился. Отдайте его мне!
СТАЯ - А где Маугли?
МАУЛИ (появляясь) – Я здесь! (Выбегает в центр, держа в руках Красный цветок) – Слушайте вы! Весь этот собачий лай ни к чему! Вы столько раз говорили мне, что я человек, что я и сам почувствовал правду ваших слов. Теперь я буду звать вас не братьями, а собаками, как это и следует человеку. Не вам говорить чего вы хотите, а чего не хотите – это мое дело!
А чтобы вам лучше было видно, что я человек, я принес сюда Красный цветок! (стая трусливо завыла и попятилась). – Теперь я вижу, что вы собаки… Но мне еще нужно заплатить долг. (хватает Шер-хана за кисточку на подбородке). – Встань, собака! Встань, когда говорит человек, не то я подпалю тебе шкуру.
Этот скотоубийца говорил, что убьет меня на Совете, потому что не успел убить в детстве. Вот так! Вот так мы бьем собаку, когда становимся людьми! Шевельни только усом, Хромой, и я забью тебе в глотку Красный цветок! (отпускает Шер-хана) – Теперь, ступай прочь, паленая кошка, но помни: когда я в следующий раз приду на скалу Совета, я приду со шкурой Шер-хана на голове! (Шер-хан убегает).
СТАЯ - Маугли – наш вожак!
МАУГЛИ - Нет! Я ухожу от вас. Ухожу к своему народу…
Я должен забыть ваш язык и вашу дружбу… я был вашим братом во всем, кроме крови, и потому, обещаю вам, что, когда стану человеком среди людей, я не предам вас людям, как вы предали меня…
Теперь вот что: Акела волен жить, как ему угодно. Вы его не убьете, потому что я этого не хочу. Не думаю также, что вы долго еще будете стоять здесь, высунув язык, словно важные особы, а не собаки, которых я гоню прочь с этого священного места, где когда-то принимались справедливые решения. Прочь! Прочь! (бьет волков красным цветком – те убегают) - …Что это такое? Что это? Я не хочу уходить из джунглей, но… я не знаю что со мной делается. Я умираю, Багира?!
БАГИРА - Нет, Маленький брат, это только слезы, какие бывают у людей. Теперь я вижу, что ты человек и уже… не детеныш больше. Пусть текут, Маугли, это только слезы.
6.
Сначала тихо, потом все громче раздается тревожный шум Стаи.
СТАЯ (выбегая) – Рыжие собаки!
Из середины стаи хромая вышел израненный чужой волк.
АКЕЛА - Доброй охоты! Кто ты?
ЧУЖАК - Доброй охоты! Я Вантала.
АКЕЛА - Кто идет?
ВАНТАЛА - Рыжие собаки из Декана – рыжие собаки-убийцы! Они идут с юга и убивают всех на своем пути. Когда народилась луна, у меня было четверо: моя подруга и трое волчат. Мать учила детей ходить по следу, охотиться в открытом поле, учила прятаться, загоняя оленя, как это делаем мы, волки равнин.
В полночь я еще слышал, как они выли полным голосом идя по следу… А когда поднялся предрассветный ветер, я нашел всех четверых в траве, и они уже окоченели. А все четверо были живы, когда народилась луна, о, Свободный народ!
Тогда я стал искать, кому отомстить, и нашел рыжих собак.
АКЕЛА - Сколько их?
ВАНТАЛА - Не знаю… трое из них уже не убьют больше никого, но под конец, они гнали меня как оленя, и я сбежал от них на трех лапах.
МАУГЛИ - С собаками были щенята?
ВАНТАЛА - Нет, нет, одни рыжие охотники: только взрослые псы из их стаи, крепкие и сильные.
АКЕЛА - Значит, рыжие собаки идут войной.
МАУГЛИ - Мы принимаем бой!
ВАНТАЛА - Ты не знаешь рыжих собак, человек с волчьим языком. Они бегут напрямик через джунгли, и все что попадется на пути, сбивают с ног и разрывают в клочья.
Я должен заплатить им Долг крови, а вам, Свободный народ советую бежать на север и жить там впроголодь до тех пор, пока не уйдут рыжие собаки.
МАУГЛИ - Слушайте одиночку! Свободный народ, мы должны бежать на север, питаться ящерицами и крысами с отмелей, чтобы как-нибудь не повстречаться с рыжими собаками. Они опустошат наши леса, а мы будем прятаться на севере до тех пор, пока им не вздумается отдать наше добро.
Мы, свободный народ, должны выпрашивать у народов севера объедки и всякую падаль. Выбирайте же, выбирайте, свободный народ!
АКЕЛА - Но рыжие собаки только тогда называют себя стаей, когда их собирается не меньше ста. Нас же в Стае слишком мало волков!
МАУГЛИ - Лучше умереть в битве со Стаей, чем сидеть и дрожать, боясь, что тебя убьют рыжие псы!!!
ВАНТАЛА - Это смерть! Что может этот голыш против рыжих собак!
МАУГЛИ - Ты и вправду чужак. Но мы еще поговорим. Когда рыжие псы будут перебиты. Мы принимаем бой!
АКЕЛА - Это будет славная охота и для многих последняя. Маугли, ты человек и у тебя еще много дней и ночей впереди. Ступай на север. Заляг там и жди. Если кто-нибудь из волков останется жив, он принесет тебе весть о битве.
МАУГЛИ - Акела! А может мне уйти в болота, ловить там мелкую рыбу и спать на дереве! Или попросить помощи у обезьян и грызть орехи, пока Стая будет биться? Акела!
АКЕЛА - Но это будет битва не на жизнь, а на смерть!
МАУГЛИ - Слушай меня, Стая! Когда придут рыжие собаки, Маугли и свободный народ будут заодно в этой битве1 А этот нож станет зубом Стаи. Вот мое слово и я сказал его!
АКЕЛА - За Стаю! За всю Стаю, за волчат и волчиц, в логове и на воле, за подругу, которая гонит лань и за самого малого волчонка в пещере – мы принимаем бой! Доброй охоты всем нам!
СТАЯ - Доброй охоты!
7.
Темная ночь в джунглях. В бледном свете луны видны лишь Каа и Маугли.
КАА - Ты напрасно вмешался, Маугли. Не забывай, что ты человек. Не забывай какая стая тебя выгнала. Пусть волки гоняют собак, а ты – человек.
МАУГЛИ - Прошлогодние орехи стали в этом году черной землей. Это правда, что я человек, но нынче ночью я сказал, что я волк. Это у меня в крови. Я охотник Свободного народа, и останусь им, пока не уйдут рыжие собаки.
КАА - Пусть будет так. Но что ты думаешь делать, когда придут рыжие собаки?
МАУГЛИ - Они должны будут переплыть Вайнгангу. Я хочу встретить их на отмелях, а со мной будет стая. Ножом и зубами мы заставим их отступить вниз по течению реки и немного остудим им глотки.
КАА - Эти собаки не отступят, и глотки им не остудишь. После этой охоты не будет больше ни человечка, ни волчонка, останутся одни голые кости.
МАУГЛИ - Алала! Умирать, так умирать. Это будет славная охота!
КАА - Ты напрасно вмешался…
МАУГЛИ - Уходи, Каа. Ты слишком осторожен и мудр для этой битвы. Уходи.
Каа уползает. Маугли долго стоит, слушая тишину. Вдруг, издалека, послышался приглушенный шум сотен бегущих ног. Маугли быстро прячется на дереве.
…Один за одним выбегают рыжие собаки во главе с Вожаком.
МАУГЛИ - Доброй охоты! С чьего позволения вы явились сюда?
ВОЖАК (увидев Маугли) –Ха! Безволосая обезьяна! Запомни: безволосая обезьяна: все джунгли - …
РЫЖИЕ СОБАКИ - …наши джунгли!
МАУГЛИ - Пес, пес – рыжий пес! Убирайся обратно к себе в Деккан – есть ящериц. И вы, крысы, вместе с ним.
ВОЖАК - Спускайся вниз и я сам вырву твой волчий язык, безволосая обезьяна!
На секунду Вожак оказывается слишком близко от дерева, где сидел Маугли – короткий бросок и Вожак взвыл от боли, а Маугли запрыгнул на ветку с его отрезанным хвостом.
РЫЖИЕ СОБАКИ - Он оторвал ему хвост!
МАУГЛИ - Мне не нужны такие верные сторожа. Вы настоящие псы, только на мой взгляд, слишком уж похожи друг на друга.
ВОЖАК - Я вырву тебе кишки!
МАУГЛИ - Теперь у мудрой крысы из Декана народится много куцых щенят с красным обрубком вместо хвоста. Возьми свой хвост, рыжий, и кричи везде, что это сделала безволосая обезьяна! (вдали слышится волчий вой) – А теперь мы будем драться до смерти! За Стаю!
Маугли соскочил с дерева и бросился на Вожака. В разгар схватки выбежал Вантала.
Увидев главного своего обидчика, умоляюще крикнул:
ВАНТАЛА - Оставь его мне!
МАУГЛИ - Держи, Чужак, раз тебе еще мало! (оставляет Вожака, уходит биться к Стае) – Вот так! Вот так делается у нас в джунглях!
Вожак и Вантала дерутся, Вантала побеждает, но отвлекается и получает предательский удар в спину. Выбежавший Акела отбрасывает Вожака, склоняется над Ванталой.
АКЕЛА - Пой свою песню, Вантала! Долг Крови уплачен! (Акела замер пронзенный клыком, подкравшегося Вожака. Вожак убегает).
МАУГЛИ (выбегая) – Убивайте, убивайте их, охотники Свободного народа! Акела! Они бегут, Акела! (видит умирающего Акелу) – До-оолг!
До-олг! Платите Долг Крови! Они убили Акелу! Пусть ни один из них не уйдет живым! (опускается перед Акелой) – Акела!
АКЕЛА - Разве я не говорил, что это будет последняя моя битва? Славная была охота! Как ты. Маленький брат?
МАУГЛИ - Я жив, Акела…
АКЕЛА - Да будет так. Я умираю и хотел бы умереть поближе к тебе, Маленький брат. Давно ли были те времена, когда ты, маленький человечек катался в пыли!
МАУГЛИ - Нет, нет, я волк. Я одной крови с моим народом. Не по своей воле я стал человеком!
АКЕЛА - Ты человек, Маленький брат, волчонок, взращенный мною. Ты человек, иначе Стая бежала бы от рыжих собак. Сегодня ты спас Стаю, как я когда-то спас тебя. Теперь уплачены все долги.
…Уходи к своему народу. Говорю тебе еще раз, зеница моего ока, охота кончена. Уходи к своему народу.
МАУГЛИ - Я не уйду. Я стану охотиться один, я уже говорил.
АКЕЛА - За летом приходят дожди, за дождями весна. Уходи, пока тебя не заставили уйти. Больше мне нечего тебе сказать. Теперь я буду говорить со своими. Подними меня, Маленький брат, ведь я тоже вожак Свободного народа. (Маугли поднимает Акелу, тот уходит).
МАУГЛИ - Войте, собаки! Войте, шакалы! Сегодня умер волк!
ГОЛОСА: БАЛУ - Я горжусь тобой, щенок, ты был моим лучшим
учеником.
БАГИРА - Не забывай, что Багира любила тебя!
ОТЕЦ-ВОЛК – Приходи к подножию холма по ночам и Стая
будет говорить с тобой!
МАТЬ-ВОЛЧИЦА - Приходи скорей, мой голый сынок! Я
любила тебя больше собствен
|
|
|
