Деньги. Gadgets. Цивилизация алкоголя и гашиша

ДЕНЬГИ

 

Деньги это такие бумажки, «билеты» государственного казначейского банка. Они ничто в природе не напоминают, а напоминают узкую записную карманную книжечку. «Тангэ» — это государственная валюта Казахстана, страны в которую я якобы намеревался совершить вооружённое вторжение. Так что наши деньги произошли от казахского «тангэ» оно же монгольское «танге», откуда уже легко искорёжить язык с зубами в «дэнгэ», а там уже и до «деньги» недалеко. Во время своего шестилетнего пребывания в Соединённых Штатах Америки я спал с девушкой, которую близкие друзья называли «тугрик», это денежная единица Монголии. Дело в том что девушка была дочерью настоящего степного монгола из Монгольской Народной республики и русской матери. Это была е. ливая девушка.

Есть половица: " деньги — не пахнут". Мне кажется это не русская пословица, она не в нашем характере. Ну понятно что народная мудрость — пословица имеет ввиду, что мол деньги есть деньги, каким бы способом их не добыл, хотя бы в мусоре нашёл, или построил завод по переработке мусора. Но если отбросить пословицы и иносказания, — деньги не только пахнут — они отвратительно воняют. В небольшой комнате кассы фирмы «ЛОГОС-М» (она занималась и занимается распространением печатной продукции), куда я приходил раз в месяц за деньгами, полагающимся нам за распространение нашей газеты, ужасающе смердело деньгами. " Вот и окно открывали, и форточку держим открытой, — ничего не помогает", — пожаловалась мне кассирша. " Вонючие у нас деньги. Ничего удивительного, ведь через столько рук проходят". Это были годы до девальвации — 1995–1996 и денег потому было много. Даже от продажи нашего мизерного пятитысячного тиража я выносил солидную упаковку денег в пластиковом пакете. Вначале я заворачивал пачки в газету, а газету клал в пакет. В кармане деньги никак не умещались, даже в случае плохой продажи. Каждая пачка в сто штук билетов госбанка немилосердно воняла. Рубли, трояки, пятёрки — обиходные деньги простолюдинов воняли больше, десятки — меньше, двадцатипяти рублёвки ещё меньше. Чем воняли деньги? Состав тяжёлой вони был трудноопределим. Рабочими руками, возможно остатками пищи, смазавшимися с рук на деньги. Простолюдин ел масляный пирожок отойдя в сторону, углядел в стеклянной витрине киоска газету, купил её выхватив масляной рукой трояк из кармана. Лох ел селёдку, недомыл руки и вот завонял свои бумажки, свою трёшницу, которую отлепил от других заплатив за «СПИД-ИНФО». Шофёр завонял свои деньги бензином и маслом и грязью мотора, так как не дотёр руки ветошью. Домохозяйка коснулась пятёрки рукою в постном масле. Хулиган замазал свою десятку кровью. А ещё на деньгах неуловимый, но явственно прогорклый присутствовал, покрывая их тонким слоем кожный человеческий жир. И это именно он преобладал в запахе денег. Жир человечий, выходящий из пор рук вместе с потом от страха, от напряжения, от переутомления жизнью, от обилия жизни. Сальные железы выделяют его и человечество залапывает им деньги. И он воняет.

Я прописал свои наблюдения в прошедшем времени только потому, что кажется уже в 97-ом фирма «ЛОГОС-М» вместе со всей страной перестала выплачивать деньги наличными, их стали переводить на счета. И мне не пришлось с тех пор подниматься в кассу «ЛОГОС-М» в здание на Цветном бульваре, на четвёртый этаж за вонючими российскими деньгами эпохи Ельцина. Но деньги по- прежнему смердят на рынках и в магазинах страны. Их надо бы эти прямоугольные бумажки- «билеты» государственного банка называть «смерды» потому что они тошнотворно смердят. (Человечество вообще смердит неимоверно. Облака вони стоят над городами. Представляю, с каким отвращением обоняет нас Высший разум).

Русские деньги стали некрасивые и незагадочные. Сейчас на русских деньгах изображён какой-то невыразительный большой театр что ли. Прошлые наши деньги были грозные и глубокие. Те что были с изображением фараона Ленина — самые величественные. Больше таких денег не предвидится, разве что поместят когда-нибудь на деньги меня. Я бы хотел. Забальзамированный вождь придавал России и её деньгам респектабельность, четвёртое и пятое измерения.

Азиатские деньги — геометрические рапсодии в зелёных тонах с полумесяцами и ятаганами очень хороши. Они обыкновенно стёрты до дыр почему-то (бумага что ли плохая) и выглядят как ветхие рубища нищего. Помню в Самарканде у мечети сидел красивый, стройный седобородый нищий в чёрном халате и на чёрном с алыми цветами платке у него лежали зелёные протёртые дряхлые «сомы» — узбекские деньги, присыпанные чёрт знает какой сборной медной мелочью, как из могильника. Легко было представить, что он сидит здесь второе тысячелетие. Он был злой и ругался. Было впечатление что сейчас он достанет иголку с зелёной ниткой и начнёт штопать «сомы». Ругаясь.

В Азии деньги донашиваю до дыр. Азия — бедная. В Европе деньги холёные, лощёные, новые и холодные. Я убеждён, что деньги должны быть старыми. Новые деньги — это для выскочек. «Евро» так же как искусственный язык «эсперанто».

Американский доллар по колориту похож на листья двух самых знаменитых американских растений: на кукурузные и табачные листья. Табак и кукуруза принесли американским колониям первые большие деньги. Табак был основным предметом экспорта американских колоний в родную мамку Англию до самой Американской Революции. Самый богатый плантатор Америки генерал Джордж Вашингтон посылал в Англию свой вирждинский табак кораблями. Что доллар нарисовали, глядя на широкие листья табака и кукурузы, — не вызывает сомнения.

На китайских «юанях» много воздуха, и просторной серой голубизны и несколько больших птиц — иероглифов. Ясно что это Поднебесная империя. Немецкие голубые «марки» — парадокс, они не связываются с характером фрицев. Пока не понимаешь, что это деньги побеждённой страны. Как голубые флаги российских профсоюзов — флаги побеждённого класса. У французов были отличные рыжие крупные пятисотфранковые билеты. Имея в кармане несколько таких больших бумажек, человек чувствует себя уверенно, как с большим носовым платком. Теперь, как у всех европейцев, у них будут безличные стерильные «евро», на которые смотреть противно.

Я упомянул, что возил деньги из «ЛОГОС-М» в пластиковом пакете. С пакетом я спускался в метро и ехал себе. (В те времена я ещё передвигался без охранника, до 18 октября 1996 года). В этом я следовал семейной традиции. В дивизии где служил мой отец, начфин (была такая должность: начальник финансовой части) привозил зарплату в дивизию в наволочке. Так он ехал через весь город в трамвае, везя зарплату для нескольких тысяч человек. Времена были бандитские, послевоенные, начфин же как лох, едущий с наволочкой в трамвае не вызывал даже и тени подозрения, что у этого человека могут быть деньги. В 2000 году, помню, пришлось мне ехать с большим количеством денег, а именно более десяти тысяч долларов из Красноярска в Барнаул. По моей просьбе мы купили билеты заранее. Когда я явился на вокзал, то обнаружил, что состав мой ожидает несколько тысяч узбеков. Оказалось что поезд «Иркутск-Ташкент» ни в чём не уступает поезду «Душанбе-Москва» и даже превосходит его по мрачности. Войдя в вагон, я едва нашёл себе свободное место. С каждой полки свисали по минимум три пары ног. Я было заколебался, но времени у меня было в обрез, к тому же немногие поезда идут прямиком с трансибирской магистрали на Барнаул, обычно требуется пересадка в Новосибирске. Я остался в вагоне. Когда пришли два узбекских здоровенных бандюка и усевшись рядом со мной стали со мной разговаривать, я представился учителем средней школы из села Усть-Кокса. До Барнаула я добрался лишь благодаря своим железным нервам. Парня с которым я познакомился, полу узбек полу таджик работающий в Иркутске, той же ночью ограбили свои, просто вывели в тамбур, и обыскав, отобрали деньги. Всю ночь прямо в вагоне жарили плов, кого-то били, что-то делили. Всем заправляли два тех самых гололобых бандюка. Если б они прознали, что я везу с собой десять тысяч зелёных, они бы легко срезали бы мне голову. Легко! В Барнауле при выходе они попрощались со мной за руку " До свиданья Эдуард. Учи хорошо! " Я пошёл в город, думая о том что на х… мне нужны эти экстремальные приключения. В городе меня ждали двое моих ребят, один из которых уже работал на спецслужбы. Но я об этом ещё не знал. Я обрадовался своим. и понял как меня заебал вагон узбеков. Я даже устал за сутки как за месяц.

Post Scriptum: Сегодня на прогулке услышал по " Радио на семи холмах": американцы утверждают, будто бы им стало известно о планах международных террористов распространять вирусы заразных болезней: оспы, чумы и других, с помощью бумажных денег.

 

GADGETS

 

Вместе с цивилизацией я проделал некий вполне ощутимый путь. Вехи этого пути — различные бытовые изобретения и приспособления. Я помню примуса! Мальчишкой я путешествовал на крышах вагонов, влекомых паровозом! Когда я учился в школе, часы дарили детям отцы на окончание школы или на совершеннолетие. Ну, у учеников побогаче часы появились раньше, но богатых в 8-ой средней на Салтыковке было раз два и обчёлся. Учился-то я в пятидесятые годы, тогда ещё часы считались признаком преуспевания и достатка. Салтыковский посёлок вообще недалеко ушёл от крестьянства. Мне свои часы отдал отец. И по этому случаю ознакомил меня с анекдотом о деревенском моднике, сделавшем себе наконец, часы и ботинки. Надел он часы и ботинки, вышел в воскресный день на деревенскую улицу, а там никого, хоть шаром покати. Стоял-стоял, ждал, некому похвастаться, сельская улица пустынна. Собака только подошла. Вот её внимание он и обратил на свои ботинки и часы. " Как дам новым ботинком, через пять минут и сдохнешь! " Несмешно? Людям пятидесятых было смешно.

Я родился так давно, что в новых домах строители ещё воздвигали печи! Когда в 1951 году (я был восьмилетним мальчишкой) мы вселились в комнату в коммуналке в пахнущем краской новом доме на Салтыковке (как Брикстон у Лондона, так Салтыковка у Харькова — рабочий район был, окраина) посередине кухни там возвышалась мощная шестикомфорочная печь с огромной духовкой. И под домом мы обнаружили новенький подвал для хранения угля. Газ появился лет через шесть-восемь, если не ошибаюсь. С печью, надо сказать было хорошо. В ней дружно пекли на праздник пироги, обмазывая их яичным желтком. Вокруг печи собирались как вокруг мамки в зимние вечера все соседи. Когда нам снесли печь и провели газ, в кухне стало просторнее, чище, но сиротливо как-то. И соседи стали больше ругаться между собой. Печь нас сплачивала.

Первый наш телевизор отец сделал сам, из деталей купленных на барахолке. В Харькове тогда заработал первый, как тогда говорили «любительский» телецентр. Это был, если не ошибаюсь, 1953 год. Именно к открытию «любительского» отец и спаял из частей телевизор. Помню, там была одна часть, называемая " отклоняющаяся система". У нашего телевизора отныне сидело по меньшей мере два ряда гостей. Первые передачи потрясли зрителей. «Любительский» работал любительски, изображение было ужасное, но зрители были неизбалованные и благодарные. Они неистово всматривались в призраков на экране. Обычно зрительскую массу составляли: две тёти Маруси и их дети Валерка и Витька — соседи — из квартиры точно под нами — на первом этаже. Их мужья молодые мужики дядя Саша и дядя Ваня присоединялись к ним, когда позволяла смена, на их заводах народ вкалывал в три смены. Дядя Саша был электрик, дядя Ваня не помню кто. Валерка и Витька были совсем сопливые. Иногда приходил горбатенький Толик Переворочаев, он садился в первый ряд. Переворочаевы жили аккурат под нашей комнатой. Кроме Толика в семье печника и уборщицы были ещё дочь юбка чуть старше меня и младшая Надька, но к нам они не ходили. Телевизор был моден. Из-за телевизора мы быстро стали модными, — наша семья. К нам ломились и напрашивались. Пришлось купить линзу — пластиковое выпуклое на зрителя сооружение куда заливалась дистиллированная вода. На штативах (а может быть кронштейнах? )линза выдвигалась и отодвигалась, регулируя фокусировку и величину изображения. Зрители теперь садились дальше от изображения и народу вмещалось больше. Меня наша популярность радовала всё меньше. Отец разделял мои взгляды. Приезжая после военной службы домой на двух трамваях, через весь город, он хотел отдохнуть, но находил дома кинотеатр, набитый зрителями. Я уговаривал его испортить телевизор. Мать не позволяла. Она у нас работала нашей совестью и держала всегда сторону народа. Слава Богу телевизоры стали выпускать советские заводы, ящики появились в продаже и народ стал покупать себе телевизоры. Некоторые закупили с большими экранами и наши зрители переметнулись к ним. Чему мы с отцом были счастливы. В конце концов у нас оказался самый допотопный, музейный телевизор, и те люди, которые смаковали фильмы у нашей линзы стали снисходительно пенять нам " Почему вы не купите себе нормальный телевизор?! "

Родители заняли денег у Антонины Васильевны Шепельской — жены профессора из другого подъезда и купили мне велосипед. Это было прочное, не очень быстрое сооружение из крепких тяжёлых труб. На этом велосипеде однажды летом мне проводом чуть не отрезало голову. Я мчался с горы, торопился на пляж, и заметил сорвавшийся электропровод только в последний момент. Мне лишь рассекло подбородок и чуть покорёжило во время падения. Велосипеду, — хоть бы хны.

Потом мой отец взял и купил красный мотоцикл «Ява». Себе. Чёрт знает зачем. Я думаю, отец мой в некоторой степени предвосхитил меня и некоторые черты характера, которые развились у меня позднее, и привели меня в государственные преступники, имелись уже и у него. Потому он и купил себе мотоцикл «Ява» году в 1958, когда ему уже было сорок лет. Я съездил с ним, помню, куда-то, сидя на заднем сидении, к реке что ли мы ездили. Отец был в полевой форме советского офицера, с портупеей и с пистолетом. Мы походили у реки и вернулись обратно. В тот год я уже начал серьёзно пить водку и гулять, а отец мой не пил, но за «Яву» я его зауважал. Но отнять у него мотоцикл я не хотел, почему-то даже и в мыслях не возникало. Очевидно по причине моей близорукости… Не знаю, почему. Но с «Явой» мы стали опять на некоторое время модными. Так как мотоциклы эти только что появились в продаже. Отцу, впрочем мотоцикл быстро надоел. К тому же и времени ездить у него было мало. Первое время он ездил на нём в свою воинскую часть на Холодной горе, потом поставил в подвал, а позже продал.

Прогресс не должен был останавливаться. Как напоминание об этом отец делал себе тщательный маникюр с помощью швейцарского ножика состоящего из четырнадцати предметов! Время от времени отец мой изготавливал всяческие чудо-приборы. Когда у нас появился препоганейший сосед-учитель (его мы называли «Баба» а его жену " Выдра" ) а вместе с ними и беда, — супруги постоянно включали музыку так громко, и за полночь, что нам стало тяжело жить, отец изготовил глушитель. Отец просидел недели две вечерами: гнул алюминий, сверлил, паял, прикреплял лампы и однажды продемонстрировал нам с матерью результат: Дождавшись, пока соседи введут свою музыку, он щёлкнул каким-то переключателем и стал выворачивать ручку громкости. У соседей музыка сменилась вытьём сирены. После двух дней попыток восстановить свои сатанинские музыкальные вечера соседи постучались к нам: " Вениамин Иванович, это не Вы руку приложили? " Отца дома не было, а мы с матерью сделали невинные глаза. " Да Вы что! Это должно быть радио-инспекция Вас глушит. Вы, что не знаете, что учреждена особая радио-инспекция для тех, кто громко включает музыку? Штрафовать будут".

Потом мы купили холодильник. И поставили его в комнате у двери. Мать не могла нарадоваться. Отец был доволен, что довольна мать, она долго выпрашивала у него белую эту штуковину. А мне было всё равно, я жил своей тяжёлой жизнью трудного подростка, как раз тогда арестовали моих друзей, сразу трёх, так что появление этого как бы революционного по своему значению предмета, скорее прошло для меня незамеченным. Холодильник же назвал символом революционности Маршалл Маклюэн, правда в сослагательном наклонении. Холодильник мог бы вызвать революционные изменения в жизни народа какой-нибудь Индонезии, если наладить туда поставку дешёвых холодильников, так сказал Маклюэн. В России, где восемь месяцев в году природа холоднее внутренностей морозильника, холодильники, как и телевизоры, стали служить показателями социального статуса владельца. Холодильник стал символом достатка.

У Кольки Ковалёва магнитофон с бабинами уже был, когда мы познакомились, а это был не то 56, не то 57 год. Колька был ранний. Никакого достатка у него не было. У него были связи, потому этот самый «маг» прибалтийского производства. В клетке барака, где Колька жил с матерью-почтальоншей постоянно воняло ацетоном — Колька клеил рвущуюся магнитную свою музыку. Иметь «маг» было престижно у молодёжи. Редко у кого был «маг». Но Колька вертелся возле центровых пацанов из первой в СССР антисоциальной организации " Голубая Лошадь", они впрочем называли друг друга «чуваками» а своих подруг «чувихами», потому у Кольки было австрийское альпийское пальто с капюшоном и «маг». Колька был самое воплощение прогресса. Я о нём много написал в книге " Подросток Савенко", в " Книге Мёртвых", а трагический конец его описан в романе " Иностранец в смутное время".

Первое орудие труда: швейная машинка была мною куплена в городе Харькове. Была она подольского завода выпуска и светло-зелёная окраска. Примитивное, но сильное, это орудие поддерживало моё существование лет десять с 1965 по 1974 годы до самого отъезда в Америку. Я умудрялся прошивать на ней шинельное сукно и пожарный брезент, не говоря уж о мехе и коже. Где потом потерялась моя кормилица, кому она досталась когда я 30 сентября 1974 года выехал из России мне неизвестно. Первую свою пишущую машинку я приобрёл глубокой осенью 1968 года в Москве. Деньги собранные мною на то, чтобы купить себе московскую прописку оказались свободны, схема получения прописки не сработала, потому я оказался обладателем чехословацкого производства довольно тяжёлой пишущей машинки в чёрном футляре. Когда из-за происков гонителей искусства мне срочно пришлось менять место жительства в Москве, так себя и помню, переминающегося с двумя символами цивилизации пишущей и швейной машинки в руках. Я бросил мою чешскую леди (Yady of althabeth) в Москве, когда уезжал с Еленой за границу. Вместо моей мы взяли её, машинку совсем мелкую, тоже кажется чешскую портативную подружку с большим алфавитом. Ей предстояло жить в Австрии, в Италии, дважды пересечь Атлантику в Соединённые Штаты и обратно и умереть во Франции, в городе Париже, в мансарде по адресу 86, rue de Turenne. У вещей бывают куда более интересные судьбы чем у людей. Мои старые очки путешествовали куда больше чем все обитатели престижной тюрьмы Лефортово, наверняка. Я посчитал, оказалось они побывали в восемнадцати странах.

Порой я оказывался далеко впереди своего времени. Когда в январе 1979 года я принял службу как хаузкиппер дома 6, Sutton Square в Нью-Йорке, то среди прочего в моё попечение попала и видео-комната, где стоял аппарат и огромный во всю стену специальный экран. Установка называлась Видео-Бим. Обычная видеокассета проецировалась на многометровый экран. Всё это хозяйство уже выпускала одна из обычных, не самых главных электротехнических фирм принадлежащих моему боссу Питеру Спрэгу. Ещё он был хозяином первой когда-то в Соединённых штатах фирмы выпускающей микро-чипсы " National Semiconductor" находившейся в знаменитой Силиконовой Долине в Калифорнии. (Питер основал National Semiconductor когда ему было 22 года) как и мой папа Питер Спрэг был постоянно в моде, но конечно на другой шкале. В то время когда я у него служил, ему принадлежала английская автомобильная компания «Asten-Martin», соответствующая каким-нибудь роялям «Стейнвейн» в автомобильном мире. Питер ездил в Конвертабл Asten-Martin скромной расцветки. Однажды его конвертабл сгорел у нас под окном на Sutton Square. 150 тысяч долларов ушли в небо, после того как пожарники. Увезли скелет, осталось лишь масляное пятно на асфальте перед окнами нашего особняка. Питер продемонстрировал крайнее хладнокровие. Уже к вечеру ему пригнали новый Asten-Martin.

Питер Спрэг был самый модный человек, когда-либо встреченный мной в жизни. У него появлялись в доме немыслимые вещи. Так однажды я обнаружил прибор для мгновенного определения состава золота. К вечеру осматривать прибор приехала делегация арабских шейхов. На столах и диванах гостиной валялись золотые слитки. Другом Питера был изобретатель видео-игр Норман Бушнел. Чуть ли не у нас в доме он продал своё изобретение за 90 миллионов компании " Ворнер Бразерс". Бушнел был здоровенный еврей, с обыденным лицом. У Питера было и такое модное прошлое, о котором можно было только мечтать. Его дед Фрэнк Спрэг (пишется длинное: Sprague)был лауреатом премии Эдисона 1913 года и изобретателем и строителем нью-йоркского сабвея. Возможно я уже упоминал об этих обстоятельствах в других своих книгах, но Питер таки был невозможен. Он оставил свой след и в мировом искусстве. Он был executive producer замечательного фильма " Steppen Wolfe" с Максом-фон-Зюдоф в главной роли. Ну и у него проработал хаузкиппером Эдвард Лимонов с января 1979 года по 22 мая 1980 года.

Когда в марте 1994 я улетал в Россию с радикальным намерением создать мою собственную политическую жизнь, мне достался портативный аппарат «Cannon» — ксерокс. Его вручил мне младший представитель славной семьи французских богачей Шломберже. Нет, я не дружил с этим богачом и не работал на него. История «Cannon» такова: мой приятель художник Игорь Андреев презентовал Шломберже картиной, и выпросил для меня ксерокс. Ксерокс пригодился мне ещё как. Лет пять он пахал на Национал-Большевистскую партию и газету «Лимонка». Дай Бог здоровья семье Шломберже.

Весной двухтысячного я познакомился с (? ) Белковским. Белковский сказал мне как-то, чтобы я посмотрел какое-то теле шоу. Я сказал что у меня нет телевизора. Белковский распорядился чтобы мне купили и привезли телевизор. Через пару месяцев Белковский спросил видел ли я фильм «Брат-2». Я сказал что не видел. " Я пришлю тебе кассету" — сказал Белковский. " Но у меня нет видео", — сказал я. " Я скажу чтобы тебе купили и привезли вместе с кассетой и видео". И мне купили и привезли. Я посмотрел «Брата-2». И мне понравилась песня " Полковнику никто не пишет". Ну ладно, хватит о gadgets. Всё началось со швейцарского модного ножика моего отца. Я до сих пор не знаю где он их доставал (а у него был не один) в те годы в Харькове… Надо бы написать ему из тюрьмы письмо.

Компьютер прошёл мимо меня, так как с конца 80-х кончился мой осёдлый период, и жизнь превратилась в кочевую, военную: Вуковар, Тирасполь, Книн и прочие города, посёлки и окопы. Какой там компьютер, хорошо если был огрызок свечи. Мобильный телефон дали мне впервые в Красноярске, он мешался у меня в кармане и я пользовался им крайне редко, для вызова автомобиля.

Для нужд партии в разное время мною были куплены два " Уазика" -буханки. Один — в Мытищах, другой — на Алтае, медицинский. Фару у него скрутили местные племена. Любимое моё средство передвижения — это бэтээр. Нет для меня краше зрелища, чем прущие по таджикским горам два бэтээра разведки. Это моя любимая gadgets.

 

ЦИВИЛИЗАЦИЯ АЛКОГОЛЯ И ГАШИША

 

Представьте себе, что на постаменте, ярко освещённый, стоят два не совсем обычных символа двух цивилизаций. Аптекарская бутыль со спиртом — символ христианской цивилизации. Тёмно-зелёный, ударяющий в цвет шоколада, пахучий кусок, похожий на жирную смолу — это гашиш, символ мусульманской цивилизации. Обыкновенно для обозначения названных цивилизаций употребляются другие символы, а именно: крест для христианства и полумесяц — для мусульманства. Однако эти символы, выражая различие между религиями, не выражают настоящего различия между цивилизациями, создавшимися вокруг этих религий. А ведь цивилизация это привычки, обычаи, культура, поведение сложившееся вокруг религий. А ведь несомненно, поведение христианина и мусульманина различны. Достаточно посмотреть на «успехи», на ведущую роль в мире христианской цивилизации, на тот мир науки, искусства, мир бытового комфорта и изобретений который она создала (и увлекла за собой нехристианский мир). И достаточно посмотреть на традиционное мусульманское общество: на бедность, «отсталость», архаичность мусульманских стран оставшихся порою как кажется на несколько веков позади стран христианских. Достаточно обратить внимание на политическое, экономическое и военное лидерство христианских стран, чтобы убедиться в различных путях которыми пошла христианская и мусульманская цивилизации. Почему так случилось? Ведь по сути дела (во всяком случае так представляется просвещённому атеисту) в основе обеих религий лежат некие дряхлые нравоучительные мифы. Почему же цивилизация, ведомая одним дряхлым мифом «преуспела», а цивилизация ведомая другим даже чуть менее дряхлым — не преуспела? (Следует понять что здесь «преуспение» употребляется без знака, просто в значении " вырвалась вперёд". Между тем, многие консерваторские достоинства мусульманской цивилизации очевидны. Так, она сохранила семью и коллектив — общину " умму" ). Получается, что не в мифе дело. Обычаи предков, «адат» тянул мусульманство назад, на место? Но у христиан тоже были и есть обычаи предков, почему же они их не удержали?

Следует взглянуть попристальнее на поведенческие коды обеих религий, сформировавших цивилизации: что в них можно, а что нельзя. То что мусульманам нельзя есть мясо нечистых животных в частности свинину, вряд ли имело значение. То что мусульманин имеет кораническое право взять нескольких жён имело огромное значение: обеспечило рост потомства и бесконечный рост популяции. Но всё равно не объясняет, почему христиане завоевали мир и в прямом и в переносном смысле, а мусульмане нет. И тут вот появляются на постаменте алкоголь и гашиш, то что принимают внутрь в желудок и кишки ежедневно христиане, и то чем одымляют свои лёгкие веками мусульмане. Резонно предположить что эти два наркотика (потому что алкоголь тоже наркотик), и сформировали поведенческий тип христианина и мусульманина, ведь их употребляют веками, ведь на протяжении многих десятков поколений, ведь ежедневно.

Мусульманская религия запрещает своим верующим употребление продуктов виноградной лозы и алкоголя вообще в современном смысле слова. В результате для разрядки мусульмане традиционно обращались к различного рода наркотическим веществам. Курение сухой травы растения " индийская конопля" и курение приготовленной из неё же пластины жирной смолы под названием «гашиш» было известно афганским племенам и от них всей Азии задолго до прибытия табака с Американского континента. Христианство же не только не запрещало употребление продуктов из винограда, но и использовало вино в качестве священного напитка при своих богослужениях. К курению табака, когда курение появилось в Европе, католическая церковь отнеслась более или менее терпимо, как к легкому греху. Табак в Европу привезли из Америки, могли привезти гашиш из Азии, но так и не случилось (скорее всего мешала лежащая на пути враждебная Оттоманская империя), привезли, стали привозить сравнительно поздно. Гашиш был распространён только среди немногих избранных, — choosen few. Так в 1840 годах Бодлер и его друзья наслаждались гашишем в Париже, но в клуб «гашишинов» входила лишь горстка модных литераторов: Шарль Бодлер, Теофиль Готье, Теодор де Банвиль да чернокожая подружка Бодлера Жанн Дюваль. Только к 1960-ым годам " индийская конопля" пробилась в Европу в массовых количествах.

В результате полного запрета на употребление алкоголя на Востоке и железного занавеса Оттоманской империи, останавливающей экспорт " индийской конопли" и её производных на Запад (опий кстати тоже долгое время оставался распространён только в своей резервации: в Восточной и Юго-Восточной Азии), создались две разные поведенические цивилизации. Потому что и алкоголь и гашиш были не просто средствами расслабиться и искусственно усилить удовольствие жизни, но они стали передаваемыми из поколения в поколение стереотипами жизненного поведения. Алкоголь приобрёл в жизни европейца влияние сильнейшее, большее, чем церковь. Об этом свидетельствовало хотя бы количество питейных заведений в европейских городах. Церквей же было и есть значительно меньше. Алкогольные церемонии и обряды сопровождали христианина через всю жизнь. влияние алкоголя — беспокоящее, жгущее кишки, подхлёстывающее энергию, — создало христианина, беспокойный тип. Выгнало его в крестовые походы и завоевания, выгнало его на поиски пути в Индию и Америку. Все завоевания, междоусобные европейские войны и колониальные походы европейцев — следствие алкогольного беспокойства.

Мусульманская же цивилизация задымливала себе лёгкие и мозги — гашишем, и этот наркотик давал другой вид энергии — расслабляющий, мягкий, влекущий к чувственным, созерцательным удовольствиям. Накурившись мусульмане делали детей и видели прекрасные цветы и узоры. Да, Великому Старцу Горы удавалось из своего сирийского убежища засылать своих обкуренных ребят гашишинов (впоследствии превратившихся в европейских языках в убийц — assassin'ов) совершать отдельные убийства глав государств: но на долгое, возбужденное состояние постоянной агрессивности мусульманский мир оказался неспособен.

Гашиш даёт горячий пот, алкоголь — холодный. Гашиш даёт расслабленное, ровное наслаждение. Алкоголь серию отчаянных порывов. Арабские напевы заунывны, это повторяющиеся небольшие волны эмоций, вливающиеся одна в одну. Мусульманин едет далеко-далеко и медленно-медленно. Алкоголь — взрывает, его влияние — зачастую неконтролируемая ярость. Те мои сограждане, что тестировали и то, и другое, понимают о чём я говорю: суть дела — различные характеры кайфов. Гениально писал прозорливый Лермонтов:

" Не боюся я Востока/ отвечал Казбек

Род людской там спит глубоко/Уж девятый век

И склонясь в дыму кальяна/На цветной диван

У жемчужного фонтана/ Дремлет Тегеран…"

Люди века Лермонтова, знавшие Восток — мусульманский мир, таким его и видели — кальян падает из рук, дремлет на цветном диване мусульманский мир. А к нему врывается бледнолицый европеец в холодном поту, в приступе белой горячки. (Кстати многое в европейском искусстве сделано в приступах «белки». Тот же Дюрер) Как всадники Апокалипсиса у Дюрера с мечами. Крестоносцы забивают насмерть человека с кальяном. Их толкала вечная неутолённость и послеалкогольная жажда (особенно после шампанского), непоседливость, беспокойство, охота к перемене мест. С похмелья хочется обязательно гулять, совершать что-то, идти, ехать, отправляться. Отравленный алкоголем просыпается рано, бежит, мчится, рвётся, скандалит, кажется себе гениальным, кричит, бормочет…

Тот, кто проснулся после гашиша, у него ещё дым в мозгах, он движется медленно. (Если алкоголь исчезает из организма в три дня, марихуана и гашиш полностью выходят через тридцать дней). Вот где собака зарыта: алкоголь быстр и агрессивен, гашиш медлен и расслаблен. Христианин и мусульманин, это быстрый и медленный. Первого жжёт изнутри, а у второго мозги обволакивает.

Восток проспал все десять веков, но в 1980 году вспыхнула консервативная мусульманская революция в Иране. И против ожидания, победила алкоголизированных сторонников шаха. В Турции и Египте до сих пор у власти проалкогольные режимы американских марионеток. Гейдар Джемаль рассказал мне, что у турецких военных в обычае есть ежегодный визит в бар. В самый разгар мусульманского поста Рамадан, заслуженный генерал входит в бар, заказывает бокал коньяка и выпивает у всех на глазах, дабы засвидетельствовать свою антимусульманскую суть.

Мохаммед Атта и его 18 сподвижников, совершившие рейд на Башни международного торгового центра и Пентагон, были, как утверждают некоторые источники, современными молодыми людьми. Учась в германии, они ходили в дансинги и употребляли алкоголь. И 11 сентября они не склонились в дыму кальяна на цветной диван, но крепко сжимали в руках штурвалы серебристых фаллосов-минаретов. Аллах акбар!

Русские? Во времена нашей небольшой агрессивной колониальной экспансии, к 1860 году в России насчитывалось 77 386 кабаков. В 1859 году кабатчики заплатили в казну сумму составлявшую 46 % " обыкновенных государственных доходов".

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: