Беатриче в «Новой жизни» и «Божественной комедии»

В «Новой жизни» Данте рассказывает о первой своей встрече с дамой, владеющей его помыслами: ему было около девяти лет, Беатриче немногим более восьми. Девочка была одета в красное платье. Тогда в глубине сердца отрока впервые проговорили смятенные духи чувств. Амор стал господином Данте, и душа влюбленного «вполне ему подчинилась», Беатриче казалась ему «дочерью не смертного, но бога».

Через девять лет Данте увидел любимую в ослепительно белых одеждах, и впервые услышал ее приветствие. Ночью ему приснился сон. Беатриче появилась в облаке цвета огня в объятиях бога Любви, который заставил ее есть сердце спящего. Затем, рыдая, Амор стал возноситься с Беатриче на небо. Проснувшись, Данте написал сонет «Влюбленным душам...». На этот сонет ответили многие флорентийские поэты; к пониманию его смысла приблизился только Гвидо Кавальканти, ставший «первым другом» Данте.

После периода мрачных стихов в душе поэта происходит перелом. На празднестве в одном доме Данте неожиданно увидел Беатриче; он не сумел скрыть охватившего его волнения и в полуобморочном состоянии прислонился к фреске на стене зала. В главе XVII искушенные в любви дамы удивленно спросили поэта, какова же цель его любви, если он не в силах выдержать даже присутствия дамы своего сердца. Данте ответил, что цель его - прославлять его даму, на что одна из вопрошавших весьма резонно замечает, что стихи Данте говорят о другом. Через некоторое время после этой беседы, во время прогулки вдоль реки, рассказывает Данте, его охватило такое сильное желание слагать стихи, что «язык мой заговорил как бы сам с собой». Пессимистический цикл, отмеченный влиянием Кавальканти, сменяется стихами, прославляющими Прекрасную Даму, преображающую мир.

Образ Беатриче наполняется новыми смыслами, так, например, в сонете «Я чувствовал...» (гл. XXIV) она идентифицируется с самим богом любви, а имя ее подруги Джованны сопоставляется с именем Иоанна Крестителя, предтечи Христа. Эти отождествления, основывающиеся на средневековых этимологиях, и рассуждения - плоды философических бесед с друзьями. Славословия несравненной даме продолжаются, возлюбленная поэта творит чудеса: ее смиренье преобразило мир; все, окружающие ее, «постигнув свет сердечной глубины, высоким чувствам внемлют».

Вновь с образом Беатриче мы встречаемся в «Божественной комедии». Посылая Вергилия на помощь изнемогающему в диком лесу Данте, Беатриче сама называет себя: «Я Беатриче, та, что шлет тебя» («Ад», II, 70). О новом ее облике Данте узнает сначала из рассказа Вергилия:

Был взор ее звезде подобен ясной,

Ее рассказ струился не спеша

Как ангельские речи сладкогласный. («Ад», II. 55-57)

В комментарии сына Данте, Пьетро Алигьери, Беатриче-Теология направляет Вергилия-Разум показать Данте Ад, дабы он отрекся от своих пороков и заблуждений. В толковании Пьетро Благородная Дама (богородица) является действенной благодатью (gratia operans), осеняющей людей, стремящихся к добру, Лучия же (gratia cooperans) означает просвещающую, озаренную милость и надежду на исцеление, она помогает успеху тех, кто вступил на путь совершенствования. Аллегорически Благородная Дама представляет Натурфилософию, Лучия - Математику, Вергилий - рациональную Философию, Беатриче же неизменно во всех переносных значениях - Теологию. Подобные идентификации были обычны у ранних комментаторов поэмы (за исключением Боккаччо), которые видели в «Божественной Комедии» прежде всего богословское сочинение, толкуемое по четырем смыслам, причем преимущественное внимание уделяли толкованиям аналогическому и аллегорическому. Впервые о реальном существовании Беатриче говорится в последней версии комментария Пьетро ди Данте, написанной около 1350 г.

Кульминационным пунктом «Божественной Комедии» является встреча Данте с Беатриче в Земном раю. По словам Микеле Барби, эта встреча была неизбежной в развитии поэмы. От нее как бы пролился свет не только на все предыдущие песни «Комедии», но также на все творчество Данте, вобрав в себя все его переживания от периода «Новой Жизни».

Если в «Новой Жизни» появление Беатриче предвозвещала прекрасная Джованна Примавера, то в поэме таким образом-предтечей является Мательда, танцующая на лужайках Земного рая. Смеющаяся лучезарная девушка, вызывающая в памяти Симонетту Полициана и Венеру Боттичелли, - совершенное воплощение вечной женственности. «Мательда, - писал Де Санктис, - предчувствие Беатриче, подобно тому, как Земной рай является предчувствием небесного в еще земных формах; оттуда эта ее улыбка и эта ее бездумная радость. Она рвет цветы, и ее движения подобны движениям наивной и невинной девушки. Поэт наделил ее еще двумя свойствами- способностью отрываться от земли и подыматься к бесконечности небесных сущностей в мелодии песни и легкости пляски. Она поет, как ангел, и движется, как сильфида; танец освобождает ее тело от его тяжести и придает ей нечто эфирное и духовное». Сопутствуемый Мательдой Данте приходит туда, где он смог, наконец, утолить снедавшую его «десятилетнюю жажду» - увидеть Беатриче. Он видит ее в сиянии внезапно вспыхнувшего света, озарившего глубь леса. На Беатриче огненно-алое платье (как и при первой их встрече в детские годы!), зеленый плащ и венок из олив над белым покрывалом. Беатриче XXX песни «Чистилища» (и здесь Данте выдерживает символику чисел!) и обликом и одеяньем схожа с Беатриче «Новой Жизни». И в душе Данте пробуждаются воспоминания давней полузабытой любви, не новая любовь, а сначала только память о силе былого чувства.

Встреча с Беатриче в Земном раю была концом разлуки, отныне и до конца поэмы, т. е. на протяжении тридцати семи песен Данте сопутствует ей. Силою своей духовности Беатриче приобщает Данте к тайнам мироздания; процесс этот совершается одновременно с процессом внутреннего просветления и обновления поэта.