Реальность образа Беатриче

Если бы комментаторы «Божественной Комедии» внимательнее читали дантовские тексты, рухнули бы многие сложные построения, которые в течение веков возводились вокруг поэмы и прежде всего вокруг образа небесной водительницы поэта.

С тех пор, как я впервые увидал

Ее лицо здесь на земле, всечасно

За ней я в песнях следом поспевал. («Рай», XXX, 28-30)

Разве после этих строк могут оставаться какие-либо сомнения в реальной первооснове образа Беатриче? И так же как в «Новой Жизни», небесная любовь Данте в «Комедии» хранит жар большой и подлинной земной любви, поразившей поэта в юные годы.

В последних песнях «Рая» Беатриче покидает Данте и занимает место в одном из лепестков небесной Розы. Просветленная и преображенная красота ее уже настолько сверхчувственна, настолько отторглась от земных форм, что не может быть передана средствами искусства.

Но ныне я старался бы напрасно

Достигнуть пеньем до ее красот,

Как тот, чье мастерство уже не властно. («Рай», XXX, 31-33)

Поэт сдержал обещание, данное в последних строках своего юношеского произведения - ни одна из женщин не удостоилась такого памятника, как живущая уже восьмое столетие на страницах «Божественной Комедии» Беатриче.

Вскоре после смерти Данте начались рассуждения о реальности Беатриче. Появилось два мнения: первое - Беатриче есть образ аллегорический, означающий Теологию, второе - Беатриче жила во Флоренции во времена Данте, после смерти преобразилась в Богословие. Оба мнения высказывали комментаторы «Божественной Комедии», которые, за исключением Боккаччо, не читали «Новую Жизнь».

О том, что Беатриче была дочерью флорентийского гражданина Портинари, сообщает сначала старший сын Данте Пьетро Алигьери, веронский судья (умер в 1364 г.). Сведения эти находятся только в рукописи библиотеки Лауренциана, представляющей не первоначальную, а более позднюю (третью) редакцию его комментария к поэме отца (Ashburnham, 841). Там написано: «Следует сказать, во-первых, что некая дама, которую звали мадонна Беатриче, весьма почитаемая благодаря ее нраву и красоте, действительно жила во Флоренции во времена автора (т.е. Данте); она была рождена в семье флорентийского гражданина, звавшегося Портинари. В те времена, когда она жила, дамой этой восхищался и любил ее Данте, сложивший в ее честь много канцон; когда же она умерла, то дабы возвеличилось ее имя, как полагают, она часто является в его поэме в аллегории и типологии Богословия».

Во второй половине XIX в. возникли два противоположных взгляда на Беатриче: исторический и абстрактный. В книге «Раскрытая Беатриче» («La Beatrice Svelata», Палермо, 1865) Франческо Перец снабдил свое истолкование большим запасом схоластической учености, которая, однако, при ближайшем рассмотрении оказывается довольно поверхностным нагромождением идей средневековой философии, нередко дурно понятых, а может быть и умышленно искаженных. Беатриче Переца должна была являться деятельным разумом (intelligenza attiva) доктрины Аверроэса - Аристотеля.

Под влиянием немецкой идеалистической философии аллегоризм отмирал. Де Санктис пытался удерживать равновесие между историко-материалистическими воззрениями на Данте и идеалистическими. Тенденция эта сказалась и в его понимании образа Беатриче: «Беатриче идея и одновременно женщина, и оба эти элемента нерасторжимо связаны в том же поэтическом существе».

Крупнейший итальянский поэт второй половины XIX в. и ученый Дж. Кардуччи относился к Беатриче как к чистой фантазии.

Близки к концепции Кардуччи были историки итальянской литературы конца века Гаспари, Бартоли и Имбриани; они настаивали на абстрактном характере образа Беатриче, не указывая однако смысла абстракции. И, наконец, историческая школа в лице Исидоро дель Лунго, основываясь на сохранившихся документах из флорентийского архива, доказывала реальное существование отца несравненной дамы. В книге «Беатриче в жизни и в поэзии XIII века» дель Лунго сообщает собранные им данные об отце Боккаччо, бывшем компаньоном и служащим банкирского дома деи Барди. Дель Лунго приводит реконструируемый им текст латинского завещания Фолько Портинари (составленный, по-видимому, из трех подлинных отрывков): «Затем госпоже Биче, жене господина Симона деи Барди от своего имущества завещает пятьдесят золотых флоринов». Мы не считаем документ, найденный (или составленный?) И. дель Лунго фальсификатом, хотя он и не помещен в строго научном сборнике документов, относящихся к Данте и его окружению, изданному в 1950 г. Ренато Пиаттоли. Никаких сомнений не вызывают опубликованные флорентийским ученым документы о Фолько Портинари, основателе и благотворителе госпиталя для неимущих граждан (Санта Мария Нуово), в церкви которого Фолько похоронен.

По нашему мнению, сама «Новая Жизнь» содержит достаточно доказательств реальности Беатриче и отожествления ее с Беатриче Портинари, действительно жившей во Флоренции в годы юности Данте. У героини «книги памяти» есть отец, который умирает в то же время, что и Фолько Портинари, и брат, который приходит после ее смерти к своему другу Данте, прося его написать сонет в честь покойной. Сама непрестанная натяжка числа 9, которое Данте всеми силами пытается подогнать к подлинным датам жизни своей возлюбленной, обращаясь даже к сирийскому календарю, не имела бы смысла, если бы Биатриче являлась лишь поэтическим вымыслом. Бредовое видение смерти любимой происходит во время вполне реального сна, и будит заснувшего поэта его родная сестра. Таких реалистических деталей в «Новой Жизни» множество. Не желая, чтоб его повествование сочли баснословным, Данте в главе XXV оправдывает свои метафоры и персонификации примером римских поэтов античности, любивших употреблять эти фигуры.

И, наконец, глубина, искренность и неподдельность чувств свидетельствуют лишь об одном - в «книгу памяти» поэт заносил реальные впечатления юношеских лет. «Новая Жизнь» - исповедь страдающего, любящего, ищущего сердца, первый психологический роман в европейской литературе.

После многих жизненных крушений и увлечений Данте в зрелые годы вновь обращается к образу своей первой любви. И как в «Новой Жизни», главными героями «Комедии» остаются двое любящих - Данте и Беатриче, соединенные уже навеки.