 |
«У меня есть мечта». Будет ли жизнь после Путина?
|
|
|
|
«У меня есть мечта»
Последние месяцы я больше всего на свете хочу — исступленно хочу — почувствовать себя идиотом.
Убедиться, что «план Путина» — это не «конопля Грызлова», и он не просто существует, но и предназначен для реализации, а не для раскурки. Увидеть оздоровление государства.
Удостовериться в модернизации России, восстановлении человеческого капитала, повышении качества — или хотя бы уровня — жизни.
Понять, что руководство страны — с неизбежными ошибками и неточностями — действует правильно, то есть в интересах общества и с приемлемой эффективностью, снимая тем самым с меня и моих коллег страшную и до кризиса бессильную ответственность за страну и освобождая нас для радостей частной жизни.
Я даже молился об этом, но лукавее русского бога только русский священник.
Я знаю наше государство хорошо и знаю, что ничего этого не будет.
И я вижу, как президент Путин начинает сам, своими собственными руками стремительно демонтировать свои и так не слишком масштабные и глубокие достижения, думая, конечно, что укрепляет их.
Мне не жалко его и его окружение.
Мне жалко остальных — весь народ. Нам предстоит упасть в системный кризис, в котором разобьется и разлетится на мелкие осколки заскорузлая твердь уничтожающей мою страну тупой и корыстной бюрократии, но она убежит в свои куршевели и на сардинии, а биться-то и разбиваться здесь будем мы.
Нам будет очень плохо и очень страшно, и, если мы опять, как в 1991 году, окажемся слабыми и глупыми, мы снова потеряем часть своей страны, мы снова потеряем миллионы жизней и снова посадим себе на шею всю ту же самую бюрократию, только в еще более чудовищном и омерзительном виде.
|
|
|
Этого надо избежать любой ценой.
А президент Путин — что с него взять? Пусть пока развлекается, чувствуя себя хозяином: у него еще есть некоторое время, и Лабрадор Кони его действительно любит.
Кстати, далеко не каждый может сказать это про себя.
Будет ли жизнь после Путина?
Неизбежность послепутинского перелома и подспудно растущий в обществе страх перед ним вызваны крепнущим ощущением того, что Путин утратит власть не в силу закона, не в силу традиции и вообще не в силу описанного или подразумеваемого порядка, но в результате масштабной дестабилизации, утраты управляемости всеми значимыми сферами общественной жизни и возникновения хаоса. При этом причиной этого станут не какие бы то ни было внешние катаклизмы — от резкого удешевления нефти до агрессии США или Китая, но его собственная политика, надо отдать ей должное, — целостная и проводимая весьма энергично и последовательно.
Достаточно просто перечислить ее наиболее значимые черты:
предоставление полной свободы рук чиновникам, рассматриваемым как основная социальная база режима, и их освобождение от какой бы то ни было ответственности за свои действия, ведущее не просто к расцвету коррупции, но и к массовому неисполнению ими своих обязанностей и, соответственно, к параличу государственного управления;
стремительная концентрация власти в руках силовой олигархии, подчинившей коммерческую олигархию времен Ельцина и занимающуюся личным обогащением при помощи хаотичного грабежа и насилия не только над крупным, но и над средним и мелким бизнесом, а также — в силу инерции и для удовольствия — над обычными гражданами;
разрушение не то что благосостояния, но самой жизненной среды и без того социально не защищенных людей (не только ставшей символом путинской социальной политики «монетизацией льгот», но и целым комплексом иных либеральных реформ), несмотря на фантастически благоприятную экономическую конъюнктуру, ради изъятия денег у населения и концентрации их у бизнеса для последующего изъятия их силовой олигархией;
|
|
|
систематическая ложь и клевета, преследование за инакомыслие и оппозиционность, превентивное запугивание потенциальных политических противников, нагнетание в обществе атмосферы страха и бессилия;
по-горбачевски последовательный отказ от реализации национальных интересов России (на фоне агрессивно патриотической риторики) ради задабривания наших стратегических конкурентов в надежде на то, что они закроют глаза на недемократичность и античеловечность описанной выше осуществляемой политики (которая объективно выгодна им самим);
нарастающая грызня в среде самой силовой олигархии и растущая беспомощность ее членов, которые, как можно понять, уже не способны оградить от насилия даже собственных друзей и партнеров (понятно, что это вызывает недовольство созданной системой даже у ее строителей и цепных псов).
Такая политика не может провести страну мимо катастрофы и потому вызывает вполне справедливый ужас перед настоящим и страх перед будущим.
Как и всякое самоубийство, она не может длиться долго.
Естественный результат этой политики — всеобъемлющий системный кризис. Сегодня его уже можно считать неизбежным, так как практически все люди, так или иначе пытавшиеся помочь Путину в начале его правления, к настоящему времени, даже формально оставаясь у него на службе, уже убедились в невозможности сделать это. Ведь описанная политика — плод не ошибок или злых умыслов, которые хотя и с трудом, но все-таки поддаются исправлению, но жесткого и устойчивого баланса объективно обусловленных интересов, который исправлению уже не поддается.
Страну свела начавшаяся с ее мозга «судорога авторитаризма».
Крайне существенно, что мы рухнем в системный кризис значительно скорее, чем нам кажется и чем показывают разного рода математические модели, ибо ни наш здравый смысл, ни эти модели в принципе не способны учесть разрушительность внутренней грызни, уже охватившей силовую олигархию, и полной безграмотности руководства в сочетании с его осознанной безответственностью.
|
|
|
Можно быть уверенным в одном: системный кризис совершенно точно не наступит до августа 2008 года. На это время накопленных «запасов прочности» (и среди них — общественного оптимизма и доверия к государству) хватит.
Это ускользающее, истекающее время дано российскому обществу для учебы.
Для внутренней самоорганизации.
Для подготовки.
Если мы найдем в себе силы (а дело только в них — времени все еще достаточно) должным образом подготовиться к системному кризису, мы сможем воспользоваться даруемой ими возможностью и осуществить политическую модернизацию, создав ответственное перед страной государство. Тем самым мы откроем дорогу к модернизации экономической, обеспечивающей восстановление страны, нормализацию условий жизни и возрождение России как страны, вызывающей у ее граждан гордость и уверенность в своих силах, а не скорбь и стыд.
Это, по всей вероятности, последний шанс возрождения России, даваемый нашей стране историей. Если мы не воспользуемся им, переживаемая нами в настоящее время агония нашей Родины закончится ее гибелью, причем как раз в планируемые некоторыми зарубежными специалистами 2012–2015 годы.
Воспользуемся ли мы этим последним шансом?
Есть ли у нас будущее?
На эти вопросы нельзя ответить словом, произнесенным или написанным. Они заданы самой историей, которая создается не словами, но поступками, и ответить ей мы сможем только своими делами, своей жизнью.
Но, чтобы быть в состоянии даже не ответить, а хотя бы только осознать эти все более четко встающие перед нами вопросы, мы должны понимать с поистине беспощадной ясностью: если сейчас, в предстоящие нам несколько предкризисных и кризисных лет, мы вновь отдадим свою страну индоктринированным недоумкам, высокоэффективным грабителям (извините, чуть не написал «менеджерам») и прикинувшимися патриотами бандитам, у нас больше не будет своей страны.
Никакой — ни плохой, ни хорошей.
И мы — если выживем — будем беспомощными, бесправными и ничтожными приживалками, всем чужими и никому не нужными не только в фешенебельных странах, но и на клочках той единственной, которую мы еще недавно звали (а может быть, по недоразумению еще будем звать и тогда) своей Родиной.
|
|
|
Сегодня Россия глядит нашими глазами не в телевизор, не на многими по-прежнему уважаемого и у многих вызывающего по-прежнему искреннюю симпатию президента и даже не в бессмысленно агрессивную и самодовольную «бандитскую пельменину»[2] силовой олигархии.
Россия — и каждый из нас — глядит в лицо смерти.
Мы — и иррациональная истерика по поводу сохранения его у власти мистически легитимным и при том заведомо незаконным путем основана на глубоком ощущении этого — можем не пережить заката президентства Путина.
Просто физически — так, как не пережили его сотни тысяч, погибшие в гражданскую войну в Таджикистане, и десятки тысяч, погибшие в других необъявленных войнах в ходе разрушения Советского Союза.
Я уже не говорю о том, что мы из-за войны, преступности, а то и просто нищеты и безысходности можем лишиться своего дома, как лишились его десятки миллионов наших бывших, а часто и нынешних, сограждан.
Я уже не говорю о том, во что может превратить каждого из нас голод. Кто знает, тот понимает, о чем я говорю. Кто не знает, пусть читает произведения писателя Варлама Шаламова.
Россия, а с нею и каждый из нас, без всякого преувеличения, глядит в лицо своей гибели.
Это не метафора, не запугивание, не истерика — это простая констатация самоочевидного факта: сегодняшнего положения, в котором находимся все мы.
Конечно, можно зажмуриться и выиграть этим нехитрым маневром несколько лет относительно спокойной жизни, повысив тем самым разрушительность системного кризиса и, соответственно, вероятность своей гибели в нем. Этот выбор по-своему рационален, так как неприятности наступят потом, а удовольствие будет достигнуто сейчас, авансом, — но это деструктивная и саморазрушающая рациональность, весьма напоминающая строгую, несокрушимую рациональность алкоголика или наркомана.
Если мы хотим сохраниться как нация и страна, если мы хотим, чтобы у наших детей, да и у нас самих, было будущее, мы должны осознать критичность ближайших лет.
Сегодня мы вернулись в состояние исторической неопределенности, при которой, если вы хотите быть кем-то, вы должны сначала им стать.
Если вы хотите что-то иметь, вы должны сначала завоевать это.
Если вы хотите иметь какое-то право, хотя бы право на свою собственную жизнь, вы должны быть готовы отстаивать это право в борьбе с агрессорами и конкурентами — и, вполне вероятно, с оружием в руках.
|
|
|
Относительно цивилизованная передышка, «глоток стабильности» после потрясений начала 90-х заканчивается. История вновь вламывается в тихую повседневность каждой семьи. Нам вновь предстоит отстаивать свое право на Родину.
Я пишу эту книгу, чтобы повысить наши общие шансы на победу — на выживание и модернизацию.
Я остаюсь в России и борюсь только потому, что верю: мы победим.
Не знаю, есть ли жизнь на Марсе, но после Путина — будет.
* * *
Однако настоящая книга посвящена не этому, а проекту модернизации, возрождения России после системного кризиса, в который погрузит наше общество курс Путина или его преемника.
В первой части показаны фундаментальные, системные причины, делающие неизбежным погружение России в этот кризис, несмотря на то, что его не желают, его страшатся и ему пытаются противодействовать практически все части нашего общества.
Во второй части проанализированы объективные требования к модернизационному проекту, показаны его реальность и его место на фоне будущего глобального развития и обозначена его достижимая цель, логично вытекающая из всего предшествующего развития нашей страны.
В третьей части книги описаны основные идеологические принципы построения модернизационного проекта, основанные на уже вполне проявившихся базовых ценностях российского общества. Значительное внимание уделено подробному описанию механизмов разрешения наиболее острых, разрывающих его в настоящее время идеологических конфликтов.
Наконец, четвертая часть посвящена, возможно, более полному рассмотрению конкретных мер, необходимых для решения ключевых проблем российского общества. По сути дела, именно она представляет собой основу комплексной программы модернизации России, подлежащую, возможно, более тщательному и широкому обсуждению и доработке.
Автор благодарен огромному числу людей, оказавших ему колоссальную и при этом бескорыстную поддержку при подготовке настоящей книги. К сожалению, объективная логика развертывающихся в нашей стране политических процессов стирает разницу между публичной похвалой и опасным доносом быстрее, чем на это можно было надеяться еще год назад. В силу этого автор ограничивается публичным выражением персональной благодарности исключительно тем, кому она по разным причинам уже не может помешать.
Это, прежде всего, бывший руководитель Группы экспертов Б. Ельцина И. В. Нит, безвременно скончавшийся в ноябре 1993 года. Это не признавший своей «вины» и в итоге осужденный за «шпионаж» физик Данилов. Это журналистка Трегубова, написавшая исключительно честную и точную книгу[3] о путинском режиме, едва не погибшая после этого в результате покушения на ее жизнь, но не испугавшаяся, а написавшая новую книгу, еще более честную и точную (так как автор немного повзрослел), чем предыдущая. Наконец, это бывший олигарх Ходорковский, [4] вполне искупивший свои мнимые и реальные прегрешения яростной готовностью претерпеть любые лишения и несчастья ради права вести честный и прозрачный (разумеется, в том виде, в котором понимал эти понятия он, а не его преследователи из силовой олигархии) бизнес. [5]
Эти и многие другие люди дали разные, но исключительно впечатляющие, вдохновляющие и этим важные для нас примеры личного мужества, стойкости и сохранения собственного достоинства в последовательном отстаивании общественных ценностей перед лицом смертельно опасной как для страны, так и для ее граждан агрессии силовой олигархии.
Когда модернизационный проект начнет работать и принесет первые ощутимые плоды, автор выпустит еще одно издание этой книги специально для того, чтобы назвать поименно всех людей, заслуживших его искреннюю и глубокую благодарность, уже не боясь навредить им.
Объем книги, правда, увеличится раза в полтора, но справедливость — это такая вещь, которую приходится терпеть молча.
По крайней мере, читателю.
|
|
|
