 |
С великих небес к великим недрам..
|
|
|
|
С [Великих Небес] к Великим Недрам помыслы обрати[ла].
Богиня с Великих Небес к Великим Недрам помыслы обратила.
Инанна с Великих Небес к Великим Недрам помыслы обрати[ла].
Моя госпожа покинула небо, покинула землю, в нутро земное она уходит.
5 Инанна покинула небо, покинула землю, в нутро земное она уходит.
Жреца власть покинула, жрицы власть покинула, в нутро земное она уходит.
В Уруке храм Эану покинула, в нутро земное она уходит.
В Бадтибире Эмушкаламу покинула, в нутро земное она уходит.
В Забаламе Гигуну покинула, в нутро земное она уходит.
10 В Адабе Эшарру покинула, в нутро земное она уходит.
В Ништуре Барадургару покинула, в нутро земное она уходит.
В Кише Хурсангкаламу покинула, в нутро земное она уходит.
В Аккадэ Эульмаш покинула, в нутро земное она уходит[164].
Свои тайные силы ‑ их семь ‑ собрала.
15 Собрала силы, в руке зажала.
Свои тайные силы у ног сложила.
На ее голове ‑ венец Эдена, «Шугур»[165].
На ее челе ‑ налобная лента «Прелесть чела»[166].
В ее руках ‑ знаки владычества и суда[167].
20 Ожерелье лазурное обнимает шею.
Двойная подвеска [укра]шает груди.
Золотые запястья обвивают руки.
Прикрыты груди сеткой «Ко мне, мужчина, ко мне».
Прикрыты бедра повязкой, одеяньем владычиц.
25 Притираньем «Приди, приди» подведены глаза[168].
Инанна в подземное царство идет.
Ее посол Ниншубур[169] с нею [рядом] идет.
Светлая Инанна говорит Ниншубуру:
Гонец мой, гонец!
30 Глашатай слов милосердных моих!
Вестник слов быстрокрылых моих!
Когда в подземный мир я сойду,
Когда в подземный мир я войду,
На холмах погребальных заплачь обо мне,
35 В доме собраний забей в барабан,
Храмы богов для меня обойди,
|
|
|
Лицо расцарапай, рот раздери,
Тело ради меня изрань,
Рубище, точно бедняк, надень!
40 В Экур, храм Энлиля, одиноко войди.
Когда в Экур, храм Энлиля, войдешь,
Перед Энлилем зарыдай:
«Отец Энлиль, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
45 Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
Деве‑ владычице не дай погибнуть в подземном мире! »
И когда Энлиль на эти слова не отзовется[170], в Ур иди!
В городе Урс, в Элидкаламе,
50 В Экишнугаль[171], к Нанне войдя,
Перед Наиной зарыдай:
«Отец Наина, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
55 Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
Деве‑ владычице не дай погибнуть в подземном мире! »
И когда Наина на эти слова не отзовется, в Эреду иди!
Когда в Эреду, в храм Эвки войдешь,
Перед Энки зарыдай:
60 «Отец Энки, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
Деве‑ владычице не дай погибнуть в подземном мире! »
65 Отец Энки мудр и [мо]гуч,
Травы жизни знает он, воды жизни знает он,
Он меня и оживит! »
Инанна в подземное царство идет,
Ниншубуру, послу своему, говорит:
70 «Ступай, возвращайся, Ниншубур!
Моих нака[зов] не забы[вай! »]
Инанна ко дворцу, лазурной горе, подходит,
К воротам подземного царства[172] спешит, полна гнева,
У ворот подземного царства кричит гневно:
75 «Открой дворец, привратник, открой!
Открой дворец, Нети, открой, и к единой моей[173] я да войду! »
|
|
|
Нети, главный страж царства,
Светлой Инанне отвечает:
«Кто же ты, кто? »
80 «Я ‑ звезда солнечного восхода! »
«Если ты ‑ звезда солнечного восхода,
Зачем пришла к «Стране без возврата»?
Как твое сердце тебя послало на путь, откуда нет возврата? »
Светлая Инанна ему отвечает:
85 «К великой владычице, Эрешкигаль,
Ибо мертв Гугальанна, ее супруг, ‑
Погребальные травы ему воскурить.
Погребальное пиво ему возлить. Воистину так, воистину так! [174]»
Нети, главный страж царства,
90 Светлой Инанне отвечает:
Постой, о Инанна, моей госпоже о тебе доложу!
Моей госпоже Эрешкигаль о тебе скажу, о тебе доложу! »
Нети, главный страж царства,
К Эрешкигаль, своей госпоже, приходит и так говорит:
95 «О госпожа моя! Там дева!
Богам подобна величьем и [статью].
[У] ворот [«Страны без возврата»].
............................
В Эане [оставила свои владенья}.
100 Свои тайные силы ‑ их семь ‑ собрала.
Собрала силы, в руке зажала.
Свои тайные силы у ног сложила.
На ее голове ‑ венец Эдена, «Шугур».
На ее челе ‑ налобная лента «Прелесть чела».
105 В ее руках ‑ знаки владычества и суда.
Ожерелье лазурное обнимает шею.
Двойная подвеска украшает груди.
Золотые запястья обвивают руки.
Прикрыты груди сеткой «Ко мне, мужчина, ко мне».
110 Прикрыты бедра повязкой, одеяньем владычиц.
Притираньем «Приди, приди» подведены глаза».
Эрешкигалъ ударила себя по ляжкам,
112а В лице изменилась, за голову схватилась.
Нети, главному стражу царства, дает наказы:
«О Нети, главный страж царства,
115 То, что скажу я, да не преступишь!
Подземного мира семь [отодвинь] засовов,
Во дворце Ганзира[175], [что пред подземным миром] первый, врата раствори!
И ее, когда она войдет
И, склонясь, приблизится, [сама я встречу». ]
120 Нети, главный страж царства,
Слова своей госпожи сла[вит].
Подземного мира семь отодвинул засовов,
Во дворце Ганзира, что пред подземным миром первый, врата растворил.
Светлой Инанне молвит так:
125 «Войди же, Инанна! »
И у нее, когда она вошла,
Венец Эдена, «Шугур», снял с головы.
«Что это, что? »
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
130 Инанна, во время подземных обрядов молчи! »
И когда вошла во вторые ворота,
Знаки владычества и суда у нее отобрал.
|
|
|
«Что это, что? »
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
135 Инанна, во время подземных обрядов молчи! »
И когда вошла она в третьи ворота,
Ожерелье лазурное с шеи снял.
«Что это, что? »
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
140 Инанна, во время подземных обрядов молчи! »
И когда вошла в четвертые ворота,
Двойную подвеску с груди ее снял.
«Что это, что? »
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
145 Инанна, во время подземных обрядов молчи! »
И когда в пятые вошла ворота,
Золотые запястья с рук ее снял.
«Что это, что? »
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
150 Инанна, во время подземных обрядов молчи! »
И когда вошла в шестые ворота,
Сетку «Ко мне, мужчина, ко мне» с груди ее снял.
«Что это, что? »
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
155 Инанна, во время подземных обрядов молчи! »
И когда в седьмые вошла ворота,
Повязку, одеянье владычиц, с бедер снял.
«Что это, что? »
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
160 Инанна, во время подземных обрядов молчи! »
И она вошла и, склонясь, приблизилась.
161а Сестра ее вскочила с трона.
Затем снова на трон уселась.
Семь судей‑ ануннаков пред нею суд вершат.
На Инанну взглянула ‑ взгляд ее смерть!
165 Слова изрекла ‑ в словах ее гнев!
Крик издала ‑ проклятья крик!
Ту, что вошла, обратила в труп.
Труп повесила на крюк.
Когда прошло три дня и три ночи,
170 Ниншубур, ее посол,
Глашатай слов милосердных ее,
Вестник слов быстрокрылых ее.
На холмах погребальных заплакал о ней,
В доме собраний забил в барабан,
175 Храмы богов для нее обошел,
Лицо расцарапал, рот разодрал,
Тело изранил ради нее,
Рубище, точно бедняк, надел.
В Экур, храм Энлиля, одиноко побрел.
180 Когда в Экур, храм Энлиля, вошел,
Перед Энлилем зарыдал:
«Отец Энлиль! Не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
|
|
|
185 Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
Деве‑ владычице не дай погибнуть в подземном мире! »
Отец Энлиль Ниншубуру отвечает:
«Дочь моя Великих Небес возжелала, Великих Недр возжелала,
Инанна Великих Небес возжелала, Великих Недр возжелала,
190 Подземного мира всесильны законы, вековечны ему приношенъя,
Кто же здесь о ней скажет, за нее замолвит слово? »
Отец Энлиль на мольбы его не отозвался, и в Ур он пошел,
В Уре, в Эмудкаламе,
В Экишнугаль к Нанне войдя,
195 Перед Нанной зарыдал:
«Отец Нанна, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
200 Деве‑ владычице не дай погибнуть в подземном мире! »
Отец Наина Ниншубуру отвечает:
«Дочь моя Великих Небес возжелала, Великих Недр возжелала,
Инанна Великих Небес возжелала, Великих Недр возжелала!
Подземного мира всесильны законы, вековечны ему приношенъя,
205 Кто же здесь о ней скажет, за нее замолвит слово? »
Отец Нанна на мольбы его не отозвался, и в Эреду он пошел.
В Эреду, к богу Энки войдя,
Перед Энки зарыдал:
«Отец Энки, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
210 Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
Деве‑ владычице не дай погибнуть в подземном мире! »
Отец Энки Ниншубуру отвечает:
215 «Дочь моя! Что с ней случилось? Я тревожусь!
Инанна! Что с ней случилось? Я тревожусь!
Владычица стран! Что с ней случилось? Я тревожусь!
Жрица небес! Что с ней случилось? Я тревожусь! »
Из‑ под ногтей своих грязи достал, кургара сделал,
220 Из‑ под ногтей своих, крашенных красным, грязи достал, гала[тура] сделал[176].
Кургару травы жизни [дал].
Галатуру воды жизни [дал].
Отец Энки молвит кургару и галатуру:
«Ступайте, в подземный мир отправьтесь!
225 У врат подземных, как мухи, летайте,
У оси дверной, как змеи, вейтесь!
Мать‑ роженица в муках родов,
Эрешкигаль лежит и страждет!
Ее белые бедра не покрыты одеждой,
230 Ее груди, как чаши, ничем не прикрыты,
Ее голос как звонкая медь звенит,
Растрепаны косы, как лук‑ порей.
И когда она скажет: «Увы, утроба моя! »
«О ты, [что страждешь, ] госпожа наша, увы, утроба твоя! » ‑ [так ей скажите].
235 И когда она скажет: [«Увы], о лик мой! »
[«О ты, что страждешь], госпожа наша, увы, о лик твой! » ‑ так ей скажите!
[«Кто вы], откуда? »
[«От моей] утробы ‑ к твоей утробе, от моего лика ‑ [к твоему лику! » ‑ так ей скажите! ][177]
|
|
|
[«Если вы боги] ‑ наде[лю] Словом[178],
240 [Если вы люди] ‑ награжу [Судьбою! »]
[«Душою небес, душою земли] ее заклян[ите],
[Душою недр ее закл]яните! »
Воду речную вам дадут ‑ а вы не берите!
Зерно полевое вам дадут ‑ а вы не берите!
245 «Труп с крюка, отдай! » ‑ скажите!
И один ‑ травой жизни, и второй ‑ водой жизни тела ее коснитесь ‑
Восстанет Инанна! »
Галатур и кургар слова Энки славят.
У подземных врат, как мухи, летают,
250 У оси дверной, как змеи, вьются.
[Мать‑ роже]ница в муках родов,
[Эрешки]галь лежит и страждет.
[Ее белые бедра] не покрыты одеждой,
[Ее груди, как] чаши, ничем не прикрыты.
255 И когда застонала: [«Увы], утроба моя! »
«О ты, что страждешь, госпожа наша, увы, утроба твоя! » ‑ они сказали.
И когда застонала: [«Увы], о лик мой! »
«О ты, что страждешь, госпожа наша, увы, о лик твой! » ‑ они сказали.
«Кто вы, откуда?
260 Вы сказали: «От моей утробы ‑ к твоей утробе! » Вы сказали:
«От моего лика ‑ к твоему лику! »
Если вы боги ‑ наделю Словом!
Если вы люди ‑ награжу Судьбою! »[179]
Душою небес, душою земли ее закляли!
263а [Душою недр ее закляли].
Воду речную им дают ‑ а они не берут!
265 Зерно полевое им дают ‑ а они не берут!
«Труп с крюка отдай! »‑ сказали.
Светлая Эрешкигаль кургару и галатуру отвечает:
«Тело это ‑ вашей госпожи! »
«Тело это нашей госпожи, воистину, отдай! » ‑ они сказали!
270 Труп с крюка они взяли.
И один ‑ травой жизни и второй ‑ водой жизни ее тела коснулись.
Инанна встает.
Инанна из подземного мира выходит.
Ануннаки ее хватают.
275 «Кто из спускавшихся в мир подземный выходил невредимо из мира подземного?
Если Инанна покинет «Страну без возврата»,
За голову голову пусть оставит! »
Инанна из подземного мира выходит.
И малые демоны «галла», как острые стрелы,
280 И большие демоны «галла», как лес знаменный[180],
Со всех сторон ее окружили.
Тот, кто перед ней, ‑ не гонец, но жезл у него в руке.
Тот, кто за ней, ‑ не боец, но оружье у него на боку.
Они, что за нею идут,
285 Они, что за Инанной идут,
Не ведают голода, не ведают жажды,
Муки просеянной не едят,
Воды проточной они не пьют,
Из объятий человека вырывают жену,
290 От груди кормилицы отрывают дитя.
Инанна из подземного мира выходит.
Инанна из подземного мира вышла.
И посол Ниншубур к ногам ее пал.
В пыль повалился, рубищем рваным одет.
295 Демоны светлой Инанне молвят:
«Что ж, Инанна, вернись в свой город, а его мы схватим! »
Светлая Инанна демонам отвечает:
«Глашатай слов милосердных моих,
Вестник слов быстрокрылых моих,
300 Мои наказы не преступал,
Мои приказы не забывал.
На холмах погребальных рыдал обо мне,
В доме собраний бил в барабан,
Храмы богов для меня обошел,
305 Лицо расцарапал, рот разодрал,
Тело изранил ради меня,
Рубище, точно бедняк, надел,
Был в Экуре, доме Энлиля,
Был в Уре, доме Нанны,
310 Был в Эреду, доме Энки,
Он вернул мне жизнь! »
«Что ж, пойдем в Умму, в Зигкуршаггу пойдем! »
И вот в Умме, в Зигкуршагге,
Бог Шара к ногам ее пал[181].
315 В пыль повалился, рубищем рваным одет.
Демоны светлой Инанне молвят:
«Что ж, Инанна, вернись в свой город, а его мы схватим! »
Светлая Инанна демонам отвечает:
«Песни [пел] мне мой Шара[182],
320 Стриг мне ногти, чесал кудри.
Оставьте его, не берите его! »
«Что ж, пойдем в Бадтибиру, в Эмушкаламу пойдем! »
В Бадтибире, в Эмушкаламе,
Бог Лулаль[183] к ногам ее пал.
325 В пыль повалился, рубищем рваным одет.
Демоны светлой Инанне молвят:
«Что ж, Инанна, вернись в свой город, а его мы схватим! »
Светлая Инанна демонам отвечает:
Бог Лулаль, великий князь! Со мною справа, со мною слева!
330 Оставьте его, не берите его! »
«Тогда пошли в Хашхургулэдену, в Кулабе! »
За нею в Хашхургулэдене, в Кулабе идут по пятам.
Думузи в одежде власти в царском покое сидит на троне.
Демоны‑ «галла» его схватили.
335 Семеро их ‑ его грудь разодрали, его кровь излили,
Семеро их ‑ словно в горячке на него напали,
Пастушью флейту, свирель его на глазах его разбили!
Она на него взглянула ‑ взгляд ее смерть!
Закричала она ‑ в словах ее гнев,
340 Крик издала ‑ проклятья крик:
«Eго, хватайте его! »
Светлая Инанна пастуха Думузи отдала в их руки.
А они, те, что за нею шли,
Те, что за Думузи шли,
345 Не ведают голода, не ведают жажды,
Муки просеянной не едят,
Воды проточной они не пьют,
Радости лону жены не дают,
Милых детей не целуют они,
350 Себе сыновей не рожают они,
Невесток от свекров уводят они!
Думузи рыдает, позеленел!
«Я к Уту на небеса в мольбе взываю!
О Уту, шурин ты мой, а я твой зять!
355 В храм твоей матери я масло носил,
В храм Нингаль молоко я носил!
В лапы ящерицы руки мои преврати,
В лапы ящерицы ноги мои преврати! [184]
От демонов моих ускользну я, не утащат они меня! »
360 [И Уту внял его мольбам,
Как благодетель, оказал милость,
В лапы ящерицы руки его превратил,
В лапы ящерицы ноги его превратил,
Он от демонов ускользнул, не утащили они его. ]
............................
375 [В погоне за ним обходят] страны,
Место его укрытия [ищут],
[Демоны руками] размахивают,
[Разверстые пасти] исходят [криком].
............................
Малые демоны открывают пасти, большим демонам молвят слово: [185]
«А ну, пойдем‑ ка к светлой Инанне! »
Демоны в Урук ворвались, светлую Инанну они хватают.
«Ну‑ ка, Инанна, вернись на путь, что сама избрала, ‑ в подземное царство отправляйся!
(5) Куда сердце тебя посылало, вернись ‑ в подземное царство отправляйся!
В жилище Эрешкигаль вернись ‑ в подземное царство отправляйся!
Повязку светлую, одеянье владычиц, не надевай, ‑ в подземное царство отправляйся!
Тиару светлую, корону приветную, сними с головы ‑ в подземное царство отправляйся!
Краску на глаза не накладывай ‑ в подземное царство отправляйся!
(10) Сандалии на ноги не {надевай} ‑ в подземное царство отправляйся!
Когда из подземного мира ушла, [себе замены ты не на]шла! »
[С такими словами} к светлой Инанне они ворвались! [186]
Инанна в страхе в руку Думузи вцепилась.
«О юноша! Ноги свои в кандалы продень!
(15) О юноша! В ловушку бросься! Шею в ярмо продень! »
И они крючья, шилья и копья подняли на него!
Медный огромный топор подняли на него!
О, юноша! Схватили его, повалили его,
Одежду его сорвали с него!
(20) О, юноша! Руки скрутили ему, веревкою злой обмотали его!
Тканью страха закрыли лицо!
И юноша к Уту на небеса руки воздел:
«Уту, я же друг тебе! Меня, героя, знаешь ты!
Твою сестру я в жены брал,
(25) А она в подземный мир ушла,
Она в подземный мир ушла,
Меня заменою отдала!
Уту, ты справедливый судья, да не схватят меня!
Руки мои измени, облик мой измени!
(30) Из рук моих демонов ускользну я, не утащат они меня!
Горной змеею средь гор скользну,
К Гоштинанне, сестре моей, душу мою принесу! »
Уту внял его мольбам,
Изменил его руки, изменил его лик.
(35) Горной змеей он средь гор заскользил.
Думузи! Он соколом‑ птицею, быстрою птицей понес свою душу,
И к Гештинанне принес свою душу.
Гештинанна взглянула на брата ‑
Расцарапала щеки, рот разодрала,
(40) Оглядела ‑ порвала на себе одежды,
Над стонущим юношей заголосила:
«О брат мой, о брат мой! О юноша! Пусть бы те дни не ве[рнулись! ]
О брат! О пастух! Амаушумгальанна! [Пусть бы те} дни не вернулись!
О брат мой! Юноша! Без жены, без сына!
(45) О брат мой! Юноша! Без друга‑ товарища!
О брат мой, юноша! Мать печалящий! [187]»
А демоны‑ «галла» ищут Думузи, окружают его.
Малые демоны большим демонам молвят слово:
«Демоны без‑ роду‑ без‑ племени, без отца‑ матери, без сестры‑ брата, без жены‑ сына!
(50) Великое воинство, в часы заката ужас сеющее в мире!
Вы, демоны, человека хва[тающие! ]
Доброты‑ милосердия вы не знаете, радости сердца вы не, ведаете!
А ну, пойдем‑ ка! На его страхи, на его душу, на его здравие кто хочет глянуть?
К другу его мы не пойдем, к его шурину мы не пойдем,
(55) К Гештинанне за пастухом пойдем! »
Демоны размахивают руками, ищут Думузи.
Разверстые пасти исходят криком.
Демоны к Гештинанне явились.
«Где брат твой, скажи? » ‑ спрашивают, а она молчит.
(60) Близится небо, уплывает земля, а она молчит.
Земля приближается, небо ломается, а она молчит!
[3емля] приблизилась. Сорвали одежду, а она молчит!
Смолу на лоно ее излили, а она молчит!
Думузи в доме Гештинанны демоны не нашли.
(65) [Малые] демоны бол[ьшим демонам] так молвят:
«А ну, пойдем‑ ка в священный загон! »
Нашли Думузи в [священном] загоне.
Окружили его, [схват]или его! Разыскали его, увидали его!
На юношу с криками накинулись, топором огромным на землю повергли!
(70) Чрево ножами вспороли ему, со всех сторон окружили его!
Сестра за брата [к жертве готова], [птицею вокруг брата] кружится.
«О брат мой! На великие муки за тебя пойду! Мошкой слечу! »
..............................
III Дева Инанна [так решила].........
VI По приговору Инанны свершилось.
VII [Дева Инанна] горько рыдает.
VIII «Герой мой ушел, [погублен! ]
IX Как теперь [решать судьбу? ]
X Твой срок ‑ половина года, твоей сестры ‑ половина года!
XI [День твой] да придет, и в день тот [вернешься! ]
XII День твоей сестры придет, и в день тот она [вернется! »]
XIII Светлая Инанна за свою голову отдала голову Думузи!
XIV Светлая Эрешкигаль!
XV Хороша хвалебная песнь тебе!
Шумерская религия основана на общинных культах первобытного характера. Главную роль в ней играл ритуал и самую малую — этические положения. Никакого единства религии и мифологии нет, нет и единообразия мифологии и ритуалов, за некоторыми исключениями: это культы и верования, связанные с общекосмическими и общеприродными явлениями. Восход и заход солнца, чередование дня и ночи, смена времен года должны были откладываться в сознании каждого равнозначно и вызывать типологически общие ассоциации. Миф об умирании или уходе божества в подземное царство и его возвращение (воскресение) воплощает одну из наиболее общих таких идей, связанную к тому же с действиями первостепенной практической важности — поддержанием плодородия магическими обрядами. Главный родовой бог в каждой общине был прежде всего божеством плодородия. Поэтому черты плодородия мы можем обнаружить почти у всех центральных шумерских божеств: и у Энки, и у Энлиля, и, конечно, у женских божеств, среди которых к концу IV — началу III тыс. до н. э. центральную роль начинает играть покровительница возвысившегося к этому периоду древнейшего центра шумерской культуры Урука богиня Инанна.
Обряд священного брака, судя по многим данным, был главным обрядом и играл в Двуречье такую же роль, что и обряд умирания и воскресания бога в Египте. Контраст между песнями счастья и любви в цикле Инанна—Думузи и его гибелью подчеркнут жестокостью последующих событий, ибо Инанна сама отдает своего супруга в руки демонов. Идея необходимости замены влечет за собой необычайно драматическую ситуацию — страдания безвинной жертвы. Неизвестно, с чем связана сама идея замены — с представлениями ли о некоей необходимости равновесия между миром живых и мертвых (в вавилонской версии I тыс. до н. э. Иштар перед воротами подземного мира грозится выпустить на землю мертвецов, поедающих живых, и тогда «более живых умножатся мертвые», то есть опять‑ таки речь идет о боязни какой‑ то дисгармонии), или в этом мотиве звучат отзвуки какого‑ то жестокого обряда, но только шумерские мифы, связанные с культом умирающих и воскресающих божеств, драматичны вдвойне.
Жертвой Инанны, призванной заменить ее в подземном мире, становится ее собственный супруг, пастуший бог (а может быть, в генезисе своем и не бог) Думузи. Думузи, таким образом, оказывается не только любимым супругом, а и страдающим лицом, которое предали. Инанна же, в свою очередь, выступает в образе коварном и жестоком (что не мешало шумерским поэтам создавать и плачи Инанны о своем безвременно ушедшем супруге). Но мотив Исида — Осирис, Орфей — Эвридика, также присутствует в шумерской мифологии: благородной спасительницей Думузи, антиподом Инанны, оказывается Гештинанна («Виноградная лоза небес»), сестра Думузи, которая готова претерпеть любые страдания за брата и в конце концов становится искупительной жертвой за него, — она идет в «Страну без Возврата» добровольно. Правда, в последний момент Инанна пытается создать видимость справедливости, разделив подземное царство между обоими: «полгода — он, полгода — она» (мотив Персефоны).
Миф «С Великих Небес к Великим Недрам... » был издан С. Н. Крамером в 1951 году в «Journal of Cuneiform Studies», V, pp. 1 — 17. Отдельные фрагменты мифа публиковались Пёбелем, Лэнгдоном, Киерой, Крамером начиная с 1914 года. В 1963 году Крамером же было издано еще несколько фрагментов мифа, часть из которых дублировала уже известные места, но среди них и совершенно новые (PAPS, 107, № 6, 1963, стр. 514— 515). Интерпретацию сохранившейся части дал А. Фалькенпгтейн в рецензии на крамеровское издание текста (см. «Bibliotheka Orientalis» XXII, стр. 279. ). Предположение, что Инанна выносит решение о судьбе Думузи и Гештинанны, принадлежит Крамеру. В том же издании 1968 года был помещен текст «Малые демоны открывают пасти... », который в какой‑ то степени также можно рассматривать как вариант основной версии, во всяком случае, текстом, который соединяет рассказ о нисхождении Инанны с историей Думузи и Гешти‑ нанны. В нашем издании дана попытка соединить тексты в один миф.
|
|
|
