 |
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл после прочтения. Спасибо!
|
|
|
|
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл после прочтения. Спасибо!
Название: Правила качка
Автор: Сара Ней
Серия: Скандальные фавориты #2
Переводчики: Светлана П
Редактор: Аня М
Вычитка и оформление: viki_k_n
Аннотация:
Кип Кармайкл не красавчик.
Он грубый, неотесанный, гигантский. Его волосы такие непослушные, а борода такая густая, что друзья по команде называют его Сасквотч.
Впервые Сасквотч приметил Теодору «Тэдди» Джонсон возле пивного бочонка на вечеринке в Джок-Роу. В тот день она была задвинута на задний план своими «подругами», охотницами за спортсменами.
Неделю за неделей он наблюдает, как красивую, но застенчивую Тэдди затмевают и не замечают. Наконец Сасквотч широкими плечами пробирается сквозь толпу, предлагая стать ее волосатым феем-крестным. Но как только их взгляды встречаются… Он обречен. Научить ее ПРАВИЛАМ завоевания спортсмена будет самой легкой частью. Не влюбиться в нее — проигрышная битва.
(*Sasquatch — название предполагаемого млекопитающего, похожего на человекообразную обезьяну, обитающего в лесах Северо-Тихоокеанского региона Южной Америки и Северной Америки. Обычно его описывают как большого волосатого гоминида, передвигающегося на двух ногах. ).
+18
(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)
Любое копирование без ссылки
на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
ОГЛАВЛЕНИЕ
ГЛАВА 1. 4
ГЛАВА 2. 16
ГЛАВА 3. 26
ГЛАВА 4. 57
ГЛАВА 5. 70
ГЛАВА 6. 77
ГЛАВА 7. 109
ГЛАВА 8. 117
ГЛАВА 9. 127
ГЛАВА 10. 136
ЭПИЛОГ. 151
ГЛАВА 1
ПЕРВАЯ ПЯТНИЦА
|
|
|
Пятница, когда я думаю, что она слово на букву «К» (и я не имею в виду «Красавица»).
Тэдди
— Фермер Тэд, можешь сделать мне макияж?
Ненавижу, когда моя подруга и соседка по комнате, Марайя, называет меня Фермером Тэдом; она делает это, когда пытается привлечь мое внимание, и это всегда срабатывает.
Но это не значит, что мне должно нравиться.
— Да, конечно.
Конечно, могу — я всегда так делаю.
Я откладываю на стойку кисточку для тонального крема, которую держу между пальцами, и вместо того, чтобы подправить свой цвет лица, достаю тональный крем, который соответствует тону кожи Марайи. Ее кожа загорелая, благодаря искусственному загару, поэтому мне необходимо что-то более темное, и я вытаскиваю пудреницу бронзера из своего ящика.
Марайя плюхается в кресло, закрывает глаза и откидывает голову назад, ожидая, как будто она знаменитость, а я её личный визажист, у которого есть все время в мире, чтобы работать над ее лицом.
Я вздыхаю.
Если сделаю ей макияж, то у меня не будет времени сделать свой. Этот факт не ускользает от моего внимания, но, по-видимому, ускользает от нее.
Либо так, либо ей просто все равно.
— Я думаю о смоки-айс, — бормочет она, наставляя меня.
В этом вся Марайя.
— И натуральные, глянцевые губы. — Она морщит губы и причмокивает.
Марайя очень красива; мне не понятно, почему она считает необходимым накачивать губы, делать кожу смуглой и носить удлиняющие каблуки.
В зеркале я вижу, как она разглядывает себя, а потом смотрит на меня через плечо, приподняв свои темные брови. Они резко контрастируют с ее светлыми волосами, даже слишком резко, но если я когда-нибудь упомяну ей об этом, она будет защищаться.
— А тебе не следует поторопиться? У нас мало времени.
Я бы не назвала ее конченой эгоисткой, но она немного эгоистична.
Ладно, ладно — в ней очень много эгоизма.
Она любит себя до безумия. Не поймите меня неправильно, но даже после всех этих лет Марайя Бейкер всегда получала то, что хотела, а я всегда была тем человеком, которая помогала ей получить это.
|
|
|
И прямо сейчас она хочет, чтобы я сделала ей макияж.
Ты можешь это сделать, Тэдди. Ты можешь сначала сделать макияж Марайи, а затем быстро высушить свои волосы феном, а потом, возможно, ты даже успеешь…
Марайя прерывает мои размышления:
— Тесса и Кэмерон хотят встретиться немного раньше. Поэтому нам нужно поторопиться. Ты не против?
Я могу быть против?
Хмуро смотрю на часы, висящие на стене моей ванной.
— И во сколько? — Я все еще не сделала прическу. И не оделась. — В котором часу?
— Девять. Они слышали, что в доме регби будет вечеринка.
Дерьмо. У меня нет времени подготовиться.
— Ты хочешь пойти на вечеринку в доме регби на Роу? Это так необычно.
Обычно мои друзья стекаются в дома бейсбола или футбола; никому в кампусе нет дела до регби, и никто из моих знакомых никогда не встречался с игроком.
Не похоже, что кто-то из этих парней будет играть профессионально — в отличие от других видов спорта, — так что довольно странно, что у них есть специальный дом на Джок-Роу. В этом университете жить на Роу — все равно что быть королем кампуса: каждый парень хочет быть спортсменом, а каждая девушка хочет встречаться с ними.
Это место проведения вечеринок за пределами кампуса, и студенты стекаются туда каждые выходные.
— Я никогда не слышала, чтобы у них была вечеринка, — бормочу я, растушевывая темные тени под левым глазом Марайи. — Ни разу.
— Да, но у них там какой-то региональный турнир или что-то вроде того, и они закатывают кутеж. Это будет что-то грандиозное. Там будут все желающие.
— Вау. Все? — спрашиваю с сарказмом, протягиваю руку, проводя тенью по ее верхнему веку. — А насколько велик их дом?
— Крошечный. — Она уже смотрит на себя в зеркало, внимательно изучая мою работу, поджав губы. — Скорее всего, вечеринка будет на заднем дворе. Если все будет отстойно, мы просто развернемся и пойдем на вечеринку братства.
— Ты же не думаешь, что там все выйдет из-под контроля?
Марайя удивленно приподнимает свои темные брови вверх.
— А почему все должно выйти из-под контроля?
|
|
|
Я снова смотрю на ее отражение в зеркале; то, как она смотрит на меня, заставляет меня чувствовать себя наивной и незрелой.
— Э-э... ну, потому что они регбисты и обычно много дерутся?
Не то чтобы я что-то об этом знаю, но клянусь, что где-то слышала, что они бывают довольно грубыми, особенно на поле.
Грубые, неотёсанные дебоширы.
Марайя пожимает плечами.
— Господи, Тэдди, да какая разница, даже если они часто дерутся? Вечеринка есть вечеринка, а сегодня вечер пятницы — что еще остается делать?
— Мне все равно. Я просто спросила.
Почему я так защищаюсь?
Наношу немного румян на ее скулы. Добавляю хайлайтер. Корректирую брови. Передаю ей тушь.
— Вот, иди нанеси два толстых слоя.
— Только два? — Она хватает её с кончиков моих пальцев и встает, направляясь в мою комнату к зеркалу за дверью моей спальни, чтобы поближе и лично взглянуть на то, что я сделала с ее глазами.
Клянусь, если бы мы не были лучшими подругами с тех пор, как нам исполнилось семь, я бы удивилась, какого черта я с ней тусуюсь. Иногда она утомляет, и чем старше мы становимся, тем больше становимся противоположны друг другу.
Я бросаю взгляд на свое отражение в зеркале. Вздохнув с покорностью, запускаю пальцы в свои длинные каштановые волосы — мои прямые, как палка, не уложенные волосы. Смотрю в широко раскрытые карие глаза. Моя кожа блестящая, свежевымытая, румяная и к тому же без единого пятнышка косметики.
Смотрю на часы, которые я повесила в ванной, чтобы не опаздывать на занятия по утрам.
8: 32.
Марайя хочет выйти без десяти девять, а это значит, что у меня есть восемнадцать минут, чтобы полностью подготовиться.
К черту мою жизнь.
***
— Ты можешь это сделать, Тэдди. Сегодня ты отлично проведешь время.
Господи, ну почему я разговариваю со своим отражением в зеркале ванной комнате на вечеринке?
Потому, что с тех пор, как мы сюда приехали, я болтаюсь одна, хотя нахожусь в комнате, полной людей.
Делаю глубокий вдох, проверяя свое лицо в последний раз после мытья рук, никакого полотенца для рук не видно. Используя вместо этого джинсы, провожу ладонями вверх и вниз по ткани, создавая темные, влажные полосы.
|
|
|
Кто-то стучит в дверь ванной.
— Одну минуту!
От неожиданности, моя губная помада выскальзывает из пальцев на грязный ламинированный пол, и я съеживаюсь, когда крышка трескается. Хватаю её с отвратительного пола, как будто это огнеопасная взрывчатка.
— Проклятие. Это была моя любимая, — жалуюсь я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Едва касаюсь пальцами тюбика, когда выбрасываю все это в мусорное ведро. Снова мою руки и бросаю последний беглый взгляд в зеркало.
Я хорошо выгляжу. Мило и естественно.
Накрашенная гораздо меньше, чем планировала, когда у меня было время привести себя в порядок, я прислоняюсь к мокрой стойке и сурово читаю себе очередную лекцию.
— Сегодня вечером все в твоих руках. Ты выйдешь за пределы своей зоны комфорта и, возможно, встретишь кого-то. Никакого стояния у стены. — Поднимаю брови и указываю пальцем на свое отражение, не в силах удержаться от ободряющей речи. — Не стой у стены, поняла?
Я почти боюсь открыть дверь, зная, что толпа линчевателей ждет с другой стороны — несчастные молодые женщины, которым пришлось стоять в очереди, пока я крутилась в ванной, давая себе строгие указания в зеркало.
Моя рука тянется к дверной ручке. Отпирает её.
Сжимает.
Тянет.
Громкая музыка и голоса обрушиваются на меня одновременно, как и очередь за дверью. Я была права: некоторые из них действительно выглядят раздраженными. Другие опираются на стену для поддержки, совершенно пьяные. Ничего удивительного, так как это вечеринка с выпивкой, и все здесь в упиваются в хлам.
Кроме меня.
И это напоминает мне…
Хватаю красный пластиковый стаканчик с прилавка, сжимаю его в руке и небрежно выхожу за дверь, как будто не сконфужена сверкающими, сильно накрашенными глазами.
По сравнению с ними я выгляжу как соседская девчонка.
Я сделала все, что могла, за те восемнадцать минут, которые Марайя оставила мне, чтобы подготовиться, но этого явно было недостаточно. Я даже не успела сделать прическу. Слава богу, они длинные, свисают блестящей простыней мне на плечи, скрывая тот факт, что на моем лице почти нет косметики.
Тональный крем. Румяна. Несколько мазков черной туши. Ничего особенного.
Я выгляжу как следящая за порядком, а не кто-то посещающий вечеринку. Даже мой наряд не подходящий: черные полусапожки, джинсы и простая рубашка с длинными рукавами, которую я в спешке схватила с вешалки.
На улице еще даже не холодно.
Наверное, я выгляжу нелепо и неуместно.
Видит бог, я чувствую себя нелепо.
|
|
|
Чертова Марайя. Она бросила меня, уйдя играть в пиво-понг, когда я сказала, что мне нужно в туалет. Теперь мне нужно выяснить, где именно они играют в эту игру…
— И что ты там делала, мастурбировала? — грубо спрашивает одна из девушек в коридоре, когда я протискиваюсь мимо.
Остальные в очереди смеются.
Я неловко улыбаюсь девочкам и пожимаю плечами, как бы говоря: «Извините», и, наклонив голову, спешу прочь, чтобы найти моих друзей.
Она сказала, что будет за стол для пиво-понга? Его нигде не видно.
Проверяю гостиную—ничего.
Кухня. Дальняя комната.
Тьфу.
Слегка раздраженная, постепенно пробираюсь на задний двор, где толпа собирается вокруг стола для игры в пиво-понг, который я едва могу разглядеть; двор настолько переполнен, что почти невозможно двигаться. Я на цыпочках спускаюсь по ступенькам крыльца, прикрывая глаза от слепящего света прожектора, установленного в углу двора, и щурюсь.
Никаких следов Марайи. Конечно.
У меня перехватывает дыхание, когда я замечаю знакомые лица в толпе. Облегченно вздохнув, проталкиваюсь сквозь толпу, направляясь прямиком к Тессе и Кэмерон, двум девушкам, с которыми мы подружились в общежитии на первом курсе. Они обе всегда были очень дружелюбны, несмотря на то, что охотницы за спортсменами, как... ну, как и Марайя.
Боже, как я рада их видеть!
Мне требуется добрых десять минут, чтобы добраться до них, и когда я это делаю, говорю:
— Слава богу, черт возьми, что я вас заметила. Я уже начала думать, что проведу весь вечер в одиночестве на веранде.
Они дружно визжат, когда видят меня, конечно, визжат, потому что они такие девушки. Визгуньи. Они всегда слишком взволнованы, когда видят кого-то. И я позволяю им обнимать меня, суетиться и вести себя так, как будто мы не пришли вместе на вечеринку сегодня вечером, как будто они не видели меня много долгих лет.
— Тэдди! Тэдди, где ты пропадала? Мы думали, что потеряли тебя!
У Тессы—блондинки, красавицы Тессы—глаза широко раскрыты, как блюдца, и она действительно выглядит огорченной моим исчезновением.
Вот что делает с человеком опьянение, я полагаю.
Она вцепляется мне в плечо.
— Я пошла в ванную, и это заняло целую вечность. Извините, — кричу я, перекрывая шум, грохот музыки и всех остальных, кто пытается завязать разговор и бороться с набирающими обороты децибелами.
Обе понимающе кивают.
— Ну вот, теперь ты вернулась.
Кэм смотрит в мой красный стаканчик.
— Но ты не пьешь.
Я переворачиваю стакан вверх дном. Пусто.
— Я уже выпила.
— У тебя не может быть пустого стакана—таковы правила вечеринки.
— Что за чушь? — смеюсь я.
Кэм качает головой с мрачным выражением на лице.
— Да, так и есть. Так нам сказал парень у бочонка.
— Парни специально так говорят, чтобы девушки напивались.
— Но разве ты не хочешь еще пива?
Не совсем.
— Конечно. — Я пожимаю плечами. — Наверное?
— Они перенесли бочонок в гостиную, — сообщает мне Тесса, хотя я уже проходила мимо него на задний двор.
Бочонок в гостиной—классно.
— Не могла бы ты принести и нам еще немного, пока будешь там? — спрашивает Кэм. — Только захвати нам новые стаканчики, в этих все ещё есть пиво. — Она поднимает свой стаканчик, демонстрируя, что в нем все еще есть алкоголь, а затем указывает на мой. — Вылей это, чтобы получить новое пиво, это оскорбление алкоголя, даже если оно очень теплое.
— Я принесу вам новые стаканчики, если они позволят.
Мы должны были заплатить десять баксов за красный пластиковый стаканчик, и надеюсь, что они дадут мне новый, не заставляя меня спорить за него. Скорее всего, нет, но попробовать стоит.
— Они дадут тебе новый — ты просто прелесть! — восторженно восклицает Кэм, подмигивая сильно накрашенным глазом.
Она действительно очень милая, и я украдкой бросаю взгляд на Тессу.
— Если увидите Марайю, скажите, что я ее ищу.
Они обе пожимают плечами, словно привязанные к веревочкам марионетки.
— Конечно.
— Спасибо.
С этими словами я проталкиваюсь сквозь толпу в противоположном направлении, через которое уже пробивалась — назад через двор, через крыльцо, на кухню.
— Простите... простите меня.
Чтобы добраться до гостиной и бочонка, у меня занимает не меньше пятнадцати минут.
За ним никого нет. Никто не обслуживает гостей. Нет никого, кто мог бы накачать эту штуку из шланга или как там она называется.
Никаких лишних стаканов тоже нет, даже на полу. Мой взгляд упирается в пол, и я непроизвольно морщу нос от сырого месива под серым металлическим бочонком. Под ногами.
Пиво пролилось на пол, пропитывая волокна уже грязного ковра, слегка хлюпая, когда я шаркаю по нему ботинками. Отвратительно.
Типичные мужчины — никакого чувства ответственности к разгромленному дому, в котором им посчастливилось жить, вероятно, за половину арендной платы, которую приходится платить мне. Фортуна всегда поворачивалась ко мне задом. Мне приходится самой заработать за все, что у меня есть, включая обучение, потому что моя мама не может позволить себе помочь мне, даже работая на двух работах — барменом и официанткой в туристическом городе, в котором мы живем.
Это отстой, но у меня никогда не было подачек. Я никогда не знала ничего, кроме тяжелой работы, поэтому видя, как разгромили этот дом…
Я сглатываю.
Меня не должно волновать, чем занимаются эти парни. Я здесь только для того, чтобы выпить пива и потусоваться с друзьями, и почему, черт возьми, меня это вообще волнует? Пусть они сколько хотят портят свой дурацкий ковер! Меня это нисколько не трогает.
|
|
|
