2. Субъекты, заинтересованные в стремлении к общеэкономической эффективности

Зафиксировав основное противоречие, нужно определить методы его усугубления при принятии повседневных управленческих решений. Мы писали выше, что социально-экономическое развитие непосредственно осуществляется через инновационные проекты. То есть, через них к нам приходят как технические изменения, так и наши собственные новые роли в экономике — появляются новые профессии, какие-то исчезают (многие ли знают, что в 1940-х годах слово «компьютер» было названием профессии? ). Меняется не просто содержание работы, меняется ее наполнение теми функциями, которые раньше были только у управленцев (например, контроль автоматического производственного процесса рабочим — ведь контроль есть одна из функций управления). С другой стороны, цифровые платформы объективно сокращают управленцев — а конкретно их средний слой, тех самых «безответственных бюрократов», которые так часто вдохновляли сатириков (Uber разрушил жизни не только таксистам, он напрямую связал потребителя и исполнителя транспортной услуги, сократив посредников).

Какой общественный институт сейчас перераспределяет людей в ситуации этих постоянно происходящих изменений? Рынок рабочей силы. Люди сами должны заботиться об обладании актуальной компетенцией, чтобы выгоднее продать свое рабочее время на этом рынке. Но это может поощрять (и поощряет! ) не только высокую, но и низкую компетенцию — выше мы говорили о такой практике монополизма, как привлечение дешевой рабочей силы со снижением качества продукта.

Распределение обществом труда как товара, через рынок рабочей силы, направляет его на выполнение заказов в том числе современных монополий, использующих его не оптимальным способом (по вышеописанной причине — стремление к всеобщей эффективности не заложено в методики принятия решений). В результате получаем недопроизводство потребительных стоимостей по сравнению с достигнутым научно-техническим потенциалом. И если малому и среднему бизнесу такое можно простить в силу их неспособности сконцентрировать достаточно ресурсов для проектов, дающих положительный всеобщий эффект, и окупить их за счет этого эффекта, то у транснациональных технологических монополий и крупнейших государственных секторов оправданий нет. Им пора выходить на новый уровень управления развитием. Они должны сделать это, чтобы не стать причиной собственной гибели. Создать новый способ распределения труда в обществе, который сменит рынок рабочей силы — независимо от собственного отношения к такой идее. Потому, что такое уже происходило в прошлом в форме построения социализма в отдельно взятой стране, что было отрефлексировано В. И. Лениным и его строгим последователем И. В. Сталиным. Вот как Сталин четко и внятно объясняет эти события как реализацию открытого Лениным закона неравномерного развития при капитализме^[30]:

«1)  …капитализм старый, домонополистический, перерос и развился в капитализм монополистический, в империализм;

2)  раздел мира на сферы влияния империалистических групп и держав уже закончен;

3)  развитие мирового хозяйства протекает в обстановке отчаянной смертельной борьбы империалистических групп за рынки, за сырье, за расширение старых сфер влияния;

4)  это развитие происходит не равномерно, а скачкообразно, в порядке вытеснения с рынков забежавших вперед держав и выдвижения вперед новых;

5)  такой порядок развития определяется возможностью для одних империалистических групп быстрейшим образом развивать технику, удешевлять товары, захватывать рынки в ущерб другим империалистическим группам;

6)  периодические переделы уже поделенного мира становятся, таким образом, абсолютной необходимостью;

7)  переделы эти могут происходить, таким образом, лишь насильственным путем, в порядке проверки могущества тех или иных империалистических групп силой;

8)  это обстоятельство не может не вести к усиленным конфликтам и к грандиозным войнам между империалистическими группами;

9)  такое положение неизбежно ведет ко взаимному ослаблению империалистов и создает возможность прорыва империалистического фронта в отдельных странах;

10)  возможность прорыва империалистического фронта в отдельных странах не может не создавать благоприятных условий для победы социализма в одной стране.

Чем определяется обострение неравномерности и решающее значение неравномерного развития в условиях империализма?

Фото: Владимир Ульянов (Ленин) и Иосиф Джугашвили (Сталин)

Двумя главными обстоятельствами:

во-первых, тем, что раздел мира между империалистическими группами закончен, «свободных» земель нет больше в природе и передел поделенного путем империалистических войн является абсолютной необходимостью для достижения экономического «равновесия»;

во-вторых, тем, что небывалое раньше колоссальное развитие техники, в широком смысле этого слова, облегчает одним империалистическим группам перегонять и опережать другие империалистические группы в борьбе за завоевание рынков, в борьбе за захват источников сырья и т. д.

Но эти обстоятельства развились и дошли до высшей точки лишь в период развитого империализма. Да иначе оно и не могло быть, ибо только в период империализма мог закончиться передел мира, а колоссальные технические возможности появились лишь в период развитого империализма. »

Так было в прошлый раз, когда мир был в похожей ситуации. Неравномерность развития капитализма сохранилась. В какой форме она приведет к созданию новой формы организации труда в нашу эпоху — история нам покажет. Мы же можем порассуждать на эту тему со знанием современных обстоятельств.

Например, американский инвестор и автор Рэй Далио пишет в сентябре 2020 года:

«… в фактор, влияющий на большинство людей в большинстве государств на протяжении времен, превратилась борьба за производство, получение и распределение материальных благ и власти. Безусловно, борьба велась также на почве других вещей, и наиболее важными представляются идеология и религия. Я видел, как происходят эти схватки, не отступая от неизменных и универсальных направлений на всем историческом пути. Наблюдал я и то, какое огромное влияние оказывали данные противоречия на все аспекты человеческих жизней, начиная с процессов, происходящих в налогообложении, экономике, а также с того, как граждане вели себя по отношению друг к другу в ходе периодов подъема и депрессий, мира и войны. Довелось мне, к тому же, заметить, как данные периоды разворачивались по принципу цикличности, подобно морскому приливу и отливу»^[31].

Таким образом, он подчеркивает как ведущие факторы истории классовую борьбу, борьбу за экономическую и иную власть и противоречия, ими разрешаемые. Таким образом столетие спустя американский инвестор встал на ленинско-сталинские позиции рассмотрения империализма и его противоречий. Примечательно, что еще в работе того же автора 2018 года «Большие долговые кризисы» он видел лишь кредитные циклы и их разрешение через распределение плохих долгов между различными субъектами… с соответствующей борьбой и ошибками.

Труд, должным образом организованный (делать все необходимое, не делать ничего лишнего), способен стать источником инновационного, прогрессивного развития общества. Это дает шанс для иного способа развития, кроме постоянных циклов «новый мировой порядок — процветание — долговой пузырь — пропасть по уровню благосостояния — лопается пузырь — эмиссия денег и кредита — революции и войны — реструктуризация долга и политики — новый мировой порядок»^[32]. Для этого необходимы субъекты, стремящиеся к общеэкономическому максимуму, способные его создать и компенсировать свои затраты за его счет. Переходной формой к таким субъектам хозяйствования способны стать достаточно крупные монополии, оптимизирующие свою собственную деятельность, у которых экономический эффект за счет внутренней оптимизации (работа в рамках крупной компании на внутреннего потребителя, чья экономия затрат оправдает затраты на проект) во многих случаях превышает эффект от работы на рынок. То есть еще не общеэкономический объем оптимизации, но сопоставимый с ним по масштабу.

Абзацем выше мы говорили о новом общественном институте, который должен начать замещать собой рынок труда. В этой части работы еще рано подробно его определять, но уже понятно, что должно стать его зародышем.

Если первые случаи экономического развития за счет стремления к общеэкономическому максимуму должны начаться в монополиях (как технологических, так и в госсекторах), а первыми проектами могут стать проекты, направленные на внутрикорпоративных потребителей, то институтами этих изменений должны стать корпоративные образовательные системы, включающие в себя корпоративные университеты и акселераторы инновационных проектов. Эта мысль будет подробно развита в третьей главе.